Сумасшедший дом

— ...В Слизерине не принято выводить внутренние проблемы на общественный суд. Так что к директору я вас не поведу. Но подробно опишу этот инцидент в письме вашим родителям...

Огорчить его или нет? Если даже сова и долетит до нашего менора (что маловероятно — Кобри не дремлет), то реакция моих родных будет, мягко говоря, отличаться от реакции обычных людей на письмо из школы...

— ...Назначаю вам месяц отработок. Будете приходить каждый день в пять часов вечера. Надеюсь, это слегка остудит ваш пыл и жажду к экспериментаторству. Можете идти.

И это всё? Чёрт, ведь так хорошо шёл... а концовку скомкал. Где экшен, взрывы, пафос и превозмогание? Скучно и предсказуемо получилось. Я огорчён.

Видимо в моих глазах что-то такое читалось, что профессор скривился ещё больше.

— Дэээффф... — угрожающе прошипел он.

— До свидания, профессор! — вылетая из кабинета протараторил я. Драться со Снеггом не входило в мои планы.

В гостиной меня уже ждали. Стоило мне войти, как меня окружили однокурсники и начали выпытывать подробности. И не смотря на все мои попытки шипеть, рычать, скалить зубы и даже отпускать ауру страха — малолетки вцепились в меня, словно клещи. Ещё неделя не прошла, а меня уже никто не боится! Куда катится этот мир?

* * *

Утро субботы принесло мне кучу ненужной информации от мальчишек, сгорающих желанием поделится с кем-нибудь впечатлениями о вчерашнем вечере в гостях у полувеликана. На завтрак пришло довольно мало народу, так как остальные, видимо, решили отоспаться. Поэтому я, проигнорировав красноречивые взгляды со стороны гриффиндорцев, подсел к увлечённо переговаривающимся Гарри и Рону.

— О чём болтаете? — легкомысленно спросил я, после чего утонул в мало связном повествовании от возбуждённой малышни.

Если пересказать кратко, весь смысл сводился к нескольким фактам: у Хагрида классный пёс, кексами его готовки можно забивать гвозди, Филч — старый мерзавец, Хагрид знает, почему Снегг ненавидит Гарри, но скрывает это, какой-то нехороший тёмный маг (не как ты, Алекс, а реально злой!) что-то хотел спереть из Гринготтса, но обломался, так как это "что-то" Гарри и Хагрид забрали из сейфа буквально за несколько часов до ограбления, но что это было Хагрид тоже не хочет рассказывать.

Ну да, конечно, тёмный маг! Пффф! У прессы всегда так — если преступление, то обязательно виноват тёмный. Что-то я сомневаюсь, что гоблины разрешили магам провести полноценную экспертизу оставленных грабителем следов магического воздействия. Или, что поделились результатами своей экспертизы. Гоблины народ довольно скрытный, и не любит, когда в их дела лезут. Почти также, как не любят, когда вторгаются на их территорию. Так что нашего любимого профессора ЗОТИ они будут днём с огнём искать. А когда найдут — снимут образец магии, выпытают, как обошёл защиту, откроют счёт на его имя, переведут пару сотен галлеонов и предложат постоянное сотрудничество. В Гринготтсе вполне официально существует профессия, где маги постоянно выискивают бреши в банковской защите. Опасная, конечно, работёнка, но оплачивается не хуже, чем у разоружителей охранных проклятий.

Потом речь зашла о уроках полётов, начинающихся со вторника, и я, вспомнив кое-что из канона, повёл мальчишек в зал наград.

— И что мы здесь ищем? А, вот, смотри! Это мой брат, Чарли. Он был ловцом в команде факультета, — пока я искал, Рон подвёл Гарри к одной из колдографий с командами по квиддичу, и увлечённо тыкал в стекло пальцем.

— А близнецы сейчас загонщиками играют. Жаль, на первом курсе в команду не попасть. Вот на втором я обязательно попробую! Если места будут, конечно. У меня полёты в крови!

— И не у тебя одного, — усмехнулся я, наконец найдя то, что искал. — Смотри Гарри!

Последний Поттер непонимающе уставился на показанную ему колдографию, потом его глаза пробежали по подписи с именами состава команды Гриффиндора, и взгляд лихорадочно забегал по лицам игроков.

— Думаю, это тот, с чёрными волосами. Он довольно сильно на тебя похож.

Гарри кивнул, не отрывая взгляда от показанного мной человека. Судя по его решительному взгляду, он либо решил пойти по стопам отца и стать ловцом Гриффиндора, либо сегодня ночью спереть эту фотку с единственным известным ему изображением хотя бы одного из родителей.

— Хочешь, я попрошу прислать мне из дома специальную бумагу, и мы скопируем эту колдографию? — я решил на всякий случай предупредить второй вариант.

— Да? Так можно сделать? Спасибо!

После зала наград мы сходили в библиотеку, где ни я, ни малышня ещё не были. Количество книг действительно впечатляло. Как и размеры помещения — оно было явно больше, чем должно было быть по плану замка. В общем, здесь явно хорошо поработали с расширяющими чарами. Даже страшно представить, сколько энергии поглощают здешние магические плетения. Видимо, работали они по типу энергетического вампира — брали часть энергии из посетителей библиотеки. Гарри и Рона же больше удивили перелетающие с полки на полку и переговаривающиеся между собой шелестом страниц книги.

Затем меня чёрт дёрнул сказать о том, что замок переполнен всевозможными тайными помещениями и проходами. Дети сразу загорелись идеей найти хотя-бы один. Мерлин! Я был близок к тому, чтобы сдать малышне Сеть, ибо сил таскаться с ними по пыльным углам и прощупывать все подозрительные стены у меня уже не было. Как и сбежать от них — меня, как единственного знакомого тёмного мага, что в сознании мелюзги было равносильно специалисту по всему таинственному, наотрез отказались отпускать, удерживая под угрозой "а мы тебе тоже тогда ничего рассказывать не будем!". Нет, конечно, угроза маловероятная, но вдруг? Я довольно плохо помнил канон, а постоянно таскаться за малышнёй, чтобы не упустить ничего важного у меня не было никакого желания.

Спасли меня, как это не печально (не для меня печально, для Снегга), отработки по зельеварению. Беднягу профессора аж всего перекосило, когда я влетел в кабинет с широкой улыбкой на лице. Выдав мне котёл, жутко изгвазданный в чём-то плохо оттираемом, и крепко наказав вычистить его к своему приходу до зеркального блеска, при этом не используя магию, он, не увидев на моём лице ни тени разочарования, скривился ещё больше и свалил из кабинета.

Я усмехнулся. Любого другого исчезновение преподавателя из кабинета спровоцировало бы на использование очищающей магии на злосчастном котле. Так как чистить его вручную — занятие нудное и неприятное. Но я чётко различал запах "сладкого сна", снотворного, известного своей стойкостью и отсутствием побочных эффектов, что делало его незаменимым для медиков. Но при готовке, после себя он оставляет вот такой налёт, впитывающий, как губка, магию. Причём, чем больше магии он впитает, тем труднее его становится оттирать. Другие зелья его тоже не растворяют, либо растворяют вместе с котлом. Так что, в данном случае, даже лучшие зельевары берутся за щётки и работают руками. Ну, либо скидывают эту малоприятную работёнку на плечи подмастерьев. Мне тоже приходилось с этим сталкиваться, когда я помогал отцу в лаборатории, так что дело было привычным.

Вернувшийся через час Снегг чуть ли не под чарами увеличения рассмотрел безукоризненно чистый котёл и, прорычав что-то невнятное, выставил меня из кабинета. Я, пожав плечами, отправился в сторону гостиной факультета.

* * *

Взгляд со стороны. Больничное крыло.

Этот вторник не заладился ещё с самого утра. По крайней мере так думала мадам Помфри, провожая взглядом удаляющегося профессора зельеварения.

Началось всё с профессора Квиррелла. Кто-то навесил на беднягу заклятие-спотыкач. Всё бы ничего, заклятие примитивнейшее, действует всего один раз после чего очень легко снимется, но, когда профессор споткнулся, вместо того, чтобы выставить руки вперёд и смягчить падение, он зачем-то схватился за свой странный головной убор. Так что падение смягчил нос уважаемого профессора. И это всё на глазах учеников, пришедших на завтрак, и всего преподавательского состава. Хорошо, что директор одним движением остановил кровь и направил беднягу к ней в больничное крыло. Правда сам пациент оказался отнюдь не простым и Помфри так и не удалось уговорить его снять эти тряпки с головы, чтобы проверить её на наличие повреждений.

Потом, почти полным составом, заявился третий курс Гриффиндора. У негодников должна была быть проверочная работа по трансфигурации, но вместо того, чтобы повторить пройденный материал и честно написать контрольную, ученики закупились простудными леденцами у широко известных рыжих близнецов. Которые, видимо, находились только на стадии разработки, а потому заболеть, прогульщики, заболели, как только взяли конфету в рот, а вот выздороветь, выплюнув её, не смогли.

Но, если подобные выходки близнецов были обычным делом, то заявившаяся в больничное крыло профессор трансфигурации с абсолютно теми же симптомами, что и у её учеников, довольно сильно удивила бывалого школьного медика.

К трём часам у Помфри закончились все противопростудные средства, а в больничном крыле побывал весь преподавательский состав, исключая Дамблдора и Снегга. К счастью, на этом кашляющее и шмыгающее носом паломничество закончилось. Зато пришли Трюк с первокурсником. Мальчик упал с метлы, и если бы не вовремя произнесённое заклинание, смягчившее землю под местом падения, то простым испугом гриффиндорец бы не отделался. А так всего лишь пришлось дать Невиллу успокоительное и отпустить отлёживаться в спальне факультета. Трюк ушла, но почти сразу пришла обратно с ещё одним больным. На этот раз это был первокурсник из Слизерина. И это явно было не падение с метлы. Пальцы мальчика были больше похожи на вытянутую лапшу. Они были неестественно удлинены и абсолютно лишены костей. С некоторым трудом Помфри узнала старое охранное заклинание, бывшее популярным ещё среди ровесников её деда. И где его только откопали? Наложивший заклинание маг легко мог его снять, надо было всего лишь знать ключевое слово. Но, так как виновника происшествия как раз и не наблюдалось, пришлось действовать косметическими средствами — уменьшить пальцы заклятием и влить в ученика стакан с костеростом.

Вечером, когда уставшая медсестра думала уже, что все проблемы закончились, в кабинет заявился взлохмаченный и мелко дрожащий профессор зельеварения. Оглядываясь по сторонам полными ужаса глазами он дрожащим голосом попросил успокоительного. Получив от находящийся в полном ступоре медсестры вожделенный пузырёк, ужас подземелий выпорхнул из больничного крыла и исчез во тьме коридоров, словно страшный сон. Помфри ещё некоторое время всматривалась вслед ушедшему профессору, но потом вздохнула и достав ещё один пузырёк с "сладким умиротворением" заперла за собой двери медпункта. На сегодня приём окончен!