Баба-Яга против!

Быстро позавтракав, мы уже были готовы уезжать, но меня позвала Граница.

— Велимир, мне нужно в круг.

— Что случилось?

— Граница позвала.

— Поехали, — он, взяв меня за руку, вывел на улицу, где обратился волком, и я оседлала его. Не прошло и пяти минут, как мы оказались возле круга.

Что такое круг? Это и есть круг из камней, испещренных рунами, они стояли в виде спирали. Но не это было необычно, мало ли какие камни и как стоят. Необычным было само место их нахождения, с одной стороны это обычный лес, и небольшая поляна, а перейдешь невидимую черту и, камни стоят на уступе над обрывом, а дальше виднеется Сказочный лес.

Я начала плести силу, двигаясь по спирали камней, отдавая ее границе, отдавая частичку себя. Оставшееся желтые листья и снег, что припорошил землю, поднялись в спирали вокруг меня, они все сильнее закручивались. К этим вихрям присоединились искорки жизни. Кажется, что сила набрала максимальный свой уровень, но еще нет, еще немного, вспыхнули искры огня, вот теперь можно отпускать.

Я отпустила свою силу на волю, она рванулась к Границе очень яркой радугой, вмиг впитавшейся. Граница в ответ послала мне видения, но я старалась их не рассматривать, хотя в памяти каждое из них отложилось, и если спросят смогу запросто рассказать. Волшебство покинуло меня, а вместе с ним и физические силы, я начала заваливаться, но упасть мне не дали. Велимир подхватил на руки, и я встретилась с взглядом полным укоризны.

— Да ладно тебе. Сами раз в год отдаете себя лесу, — упрекнула, еле волоча языком.

— Это да, — он серьезно кивнул, — но ты бы себя берегла, тебе нужна помощница.

— Я знаю и уже приметила одну девушку, пускай пока она до лета так походит.

— Смотри мне, — он нес меня через лес на руках, а я, положив голову ему на плечо, слушала стук сердца мужчины, и мне от этого было уютно и хорошо.

Счастливо вздохнув я потерлась щекой о его плечо.

— Любимая, — легкий поцелуй в макушку, и он прижал меня к себе сильнее, — мы к вечеру выдвинемся в общагу. Хотя я бы лучше никуда и не ходил, — князь тяжело вздохнул, — а ты пока поешь и отдохни.

— Угу.

Вот и дом, который встретил нас своим теплом и уютом, и Кузя сразу же водрузил на стол огромный самовар и две горки ароматно пахнущей сдобы.

Велимир посадил меня за стол, и я с жадностью набросилась на булочки.

Булочки с повидлом, с корицей, с тыквой, и с мясом. Мнямка! Да еще и горячий чай! Вообще прелесть.

Я наминала их за обе щеки, а Велимир с нежной улыбкой подперев щеку кулаком, наблюдал за мной.

— Чего?

— Нравится мне, как ты ешь и аппетит у тебя волчий.

— Я никогда не жаловалась на аппетит, — и откусила очередную булочку в этот раз с капустой.

— А я только за! Не люблю когда девушка, словно птичка клюет.

— Какая девушка? — во мне вскипела злость на эту невидимую девушку. О! Да, я оказывается ревнивая!

— Тише, милая, никакой, — мягко улыбнулся он и подлил мне чай.

— Это хорошо, — довольно отпила.

— Ты еще сомневаешься? — Велимир вопросительно выгнул бровь. — Я — волк, а волк выбирает себе пару раз и на всю жизнь. Мы не можем быть ни с кем кроме своей пары, — он смотрел очень серьезно.

— Я оказывается ревнивая, — послала ему через стол воздушный поцелуй.

— Я тоже, малышка, я тоже, — в его глазах промелькнуло что-то звериное, а я вдруг вспомнила спор с Элькой. Мне же Мишку поцеловать нужно! Уууу! Но это то, что нужно! Я ведь обижена!

— Ладно, теперь в общагу и чтобы я тебя не видела, пока сессию не сдам!

— Не увидишь, — серьезно кивнул, а потом так хитро на меня посмотрел, — но один из этих экзаменов принимаю у тебя я!

— Гадство, — в сердцах хлопнула по столу и, не прощаясь, перенеслась в общагу.

Попала я в мою комнату, что сейчас пустовала, а это хорошо! Плюхнулась на кровать и довольно вздохнула: я была сыта и, хотелось спать.

— А поцеловать? — Князь заявился, сразу же за мной.

— Не заслужил, — флегматично ответила.

— Ах, не заслужил? — он навис горой надо мной.

— Да. Я все еще обижена, — в ответ на эту мою реплику, мужчина приник губами к моим губам и начал целовать медленно и со вкусом, будто вино пил, маленькими глоточками. А я обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Его дыхание участилось, а руки накрыли мою грудь. — Нет! — Я оттолкнула его от себя.

— Хорррошо, — рыкнул он, и растворился в воздухе.

— Я слышала, чьи-то голоса у нас в комнате, — услышала я за дверью голос Эльки.

— Это, наверное, Маринка вернулась, — ответила ей Оленка.

— Хорошо бы, а то я уже соскучилась, — двери распахнулись и в комнату вошли мои подруги.

— Привет, — улыбнулась им с постели, живот снова разболелся.

— Ураааа! Ты вернулась, — набросились они на меня.

— Что-то ты бледная, — внимательно посмотрела Оленка.

— Не будешь тут, — буркнула, — дела у меня. Мучаюсь.

— А обезболивающее? — встревожилась Элька.

— Выпила. Какой у нас первый экзамен? И когда?

— По бухгалтерскому учету, послезавтра — ответила Оленка и принюхалась, — ты булочки привезла?

— Наверное, — я ведь помню, что ничего в руках не держала, а сейчас на столе был большущий пакет. — Не знаю, чего там Кузьма запаковал.

— Сейчас, — Элька подошла к пакету и начала его разбирать. — Ммм сколько всего! И наливка!

— Накрывай, — махнула рукой и, поднявшись с кровати, пошла, переодеваться, в свой любимый теплый махровый халат.

Напиться дело не хитрое, сказано — сделано, а вот выходить после пьянки намного тяжелее. Вот и мне на утро было тяжело, а завтра еще и экзамен! Уууу! Гадство, и за что мне это?! Не антипохмелин я приняла, уже легче, но покушать в холодильнике ничего не обнаружилось. Эх, нужно в магазин идти. Я злая с похмелья зашла в ванную комнату и обомлела.

В этой самой ванной комнате, в ванне полной пены и воды, вальяжно разместился Бурый в зверином обличии.

— А ты не обнаглел, князь? — прищурила глаза.

— Подумаешь, искупаться решил, — и он лапами по своему животу поелозил.

— А вдруг ты линяешь?

— Я не линяю! — он гордо задрал нос вверх.

— А блохи?

— Ты, что сума сошла?! — он еще и лапой у виска покрутил, — я тебе, что дворовая собака!

— Знаешь, дворовая, катись-ка ты отсюда, домой, — я выдернула пробку из ванной.

— Не хочу.

— Мы с тобой договорились, что я тебя не вижу до конца своей сессии, ну или твоего экзамена. Мне с девчонками побыть нужно!

— Так бы и сказала, — буркнул волк, — я там тебе гостинцы принес, — и исчез.

— Вот гад, мне теперь после его шерсти ванную вымывай, — улыбаясь, пробурчала и, вооружившись доместосом, вымыла ванную, а то девчонки не простят такого.

Гостинцы оказались знатные: рыбка, утка с яблоками, и куча всякой всячины еще горячей и оттого еще более вкусной.

Мы с девчонками с удобством расположились изучать бух.учет. Скажу вам дурацкий предмет, но нужный.

Так мы и учили, периодически выползая из комнаты, чтобы сходить в туалет, или подогреть чего-нибудь поесть. А на утро был экзамен, только не у всего потока, а только в моей группе. Я сдала его на твердую четверку, а мне большего и не нужно.

— Ну, что, Маринка, следующим экзаменом у нас налоговое, только сдаем его всем потоком одновременно, — подмигнула мне Оленка, а я невольно покраснела.

— Кто-то со мной спорил, что Мишку поцелует, — намекнула Элька.

— Хорошо, перед экзаменом по налоговому, — согласилась я, представляя, во что мне это выльется! Но и меня не нужно обманывать, муженек!

Два дня перед экзаменом по налоговому, вся общага гудела. Как же! Это же вернулся красавчик преподаватель. Девки учили и бегали друг к дружке, одалживая наряды. Ну, и ко мне прибегали, да вот я только мрачно на все это дело смотрела.

Утро... с низкого и серого неба летят крупные снежинки, покрывая все вокруг, усыпляя землю. Позволяя ей уснуть, а нам налюбоваться белой красотой.

Я стояла перед зеркалом, одевшись, тепло и удобно. Зачем принаряжаться? Хотя, нежное и шикарное белье на мне, как и кружевные чулочки, ну а сверху теплое платье-футляр, которое словно перчатка облепило мое тело, длинной немного ниже колена. Полусапожки, браслет на одну руку, часики на другую, волосы в хвост и минимум макияжа. Оленка, тоже незаморачивалсь одеждой, джинсы и кофта, и вот она готова, Элька надела строгий деловой костюм. Накинув теплые пальто, мы направились на экзамен.

В вестибюле сдали верхнюю одежду и зашагали по коридорам в сторону необходимого зала, ибо аудитория для ста человек маловата будет.

— Привет всем! — поздоровались мы дружно, заходя в зал и плюхаясь на свои места.

— Привет, — не стройно начали нам отвечать.

А я глазами выискивала свою жертву, а вот и он! Томный взгляд из-под ресниц, теперь губку прикусить, отвести взгляд. Снова посмотреть, увидеть интерес в его глазах, и провести языком по губам. ЕС! Попался!

Я увидела, как Мишка поднялся и направился к нам.

— Маришка, ты вернулась, — а голос-то какой делает — томный. Фууу! Ему не идет, но улыбаемся и виду не подаем.

— Мишутка, а ты все хорошеешь, — сказала с придыханием, будто километр пробежала и поднялась став напротив парня. Зал притих наблюдая за нами.

— Детка, ты сегодня чудо как хороша, — его руки обняли меня за талию, а я положила ладошки парню на грудь.

— Правда? — восторженный взгляд, из-под ресниц.

— Да, — он выдыхает, а я тянусь к его губам и целую.

Скажу честно, волк намного лучше целуется, а этот поцелуй, слишком слюнявый, что ли. Скользкий и неприятный. Мне не нравится и никаких эмоций не вызывает. Я услышала, как с треском захлопнулась дверь, да так что стены задрожали. Мой волк появился. Ну все хана мальчику! А жаль.

Мишка резко отскочил от меня, заглядывая в глаза, будто пытаясь там найти какой-то отклик, но я сейчас думала о той ярости, которая волнами начала разливаться от Велимира.

— Садитесь, — его голос был такой, что мог заморозить лед. — Каждый подходит и вытаскивает свой билет, садится за стол и готовит ответ. Я буду вызывать вас по списку.

Итак, начался экзамен, я подошла за своим билетом одной из последних и получила такой злой взгляд, что невольно отшатнулась. Сев на свое место начала готовиться, постоянно ощущая на себе этот взгляд полный ярости.

Через некоторое время в зале осталось двое: я и Мишка. Парня Велимир позвал первым и тот достойно отвечал, то ли злость князя поутихла, то ли еще что я не знаю, но он спокойно выслушал Мишку, задав пару вопросов — отпустил. А этот дурак! Нет, чтобы молча выйти из аудитории, так нет заявил:

— Я тебя подожду.

— Не нужно, — я посмотрела на волчьи глаза Велимира, да — да именно сейчас это были не человеческие, а звериные глаза.

— Как хочешь, — парень вышел и закрыл за собой дверь, а я услышала громкий щелчок замка.

Я, медленно не сводя взгляда с Велимира, поднялась из-за стола. Сейчас, когда он в таком состоянии я понимала, что не нужно делать резких движений. Медленно подняла руки над головой и стянула резинку, распуская волосы. Он следил за мной, за каждым моим движением. Шаг, еще шаг и я сбрасываю платье, оставаясь перед ним в белье, чулках и сапогах. Медленно подхожу к мужчине, ощущая его возбуждение и ярость, эту безумную смесь. Я останавливаюсь напротив него, замирая, смотрю в глаза, но в них пока интерес. Обхожу стол, в это время он поворачивается на стуле лицом ко мне. Я останавливаюсь между его ног и приседаю. Я расстегиваю молнию брюк, но меня мужчина не останавливает и, я становлюсь смелее, высвобождая его возбужденное достоинство из плена ткани.

Я поражаюсь, как нежна и шелковиста кожа. Легонько провожу пальцами по нему, захватываю в ладошку и двигаю вверх — вниз. Я облизываю губы в предвкушении и вдыхаю этот терпкий аромат мускуса — аромат мужчины. Наклоняюсь вперед и легко провожу языком от самого низа до его подрагивающей головки. Я смотрю в глаза Велимиру снизу вверх, и втягиваю губами головку его естества, я вижу, как мужчина сглатывает, а руки сжимают подлокотники кресла. Я начинаю двигаться вниз, постепенно заглатывая его еще больше, языком исследуя эту немного соленую бархатную кожу. Играя с самым чувствительным местечком, на его члене я изредка прикусывала нежную кожу. Мне нравилось ласкать князя губами и языком, я хотела услышать хоть малейший стон от мужчины, но он молчал и только учащенное дыхание, неистовый огонь в глазах и побелевшие костяшки пальцев говорили, что он держится из последних сил.

Его ноздри трепетали, чуя мое возбуждение, трусики, что были на мне, уже давно были мокрыми от желания почувствовать мужчину внутри себя. Я продолжала свою ласку, нежно и настойчиво. Мужчина дернул меня за волосы, заставляя смотреть ему в глаза, а я продолжала его лизать.

Велимир резко поднял меня и, развернув меня к себе спиной, буквально бросил на стол, он рванул трусики, причиняя боль, но я не сопротивлялась, я сама горела от желания.

По залу разнесся животный рык, а в мое тело вторгся зверь, он сейчас неистовал и бушевал, он рвал меня на части, он доминировал и подавлял волю. Он вторгался в мое тело на полную, не заботясь о нежности, даря грубую ласку.

Мужчина намотал мои волосы, на кулак, заставив отбросить голову назад и прогнуться в спине, будучи распластанной на столе. Второй рукой он сминал мою грудь, делая сильные толчки внутри меня. А я кричала от наслаждения и этого его неистовства, и пускай пряжка ремня его брюк царапает мою кожу, но он во мне.

Велимир все так же крепко удерживая меня за волосы, второй рукой сделал хлопок по попе.

— Ай! — визгнула я, дернувшись от неожиданности, но мужчина с силой сжал мою попу. Я почувствовала, как он начал ласкать ее, слегка надавливая и проникая в меня. Я попыталась возмутиться, на что получила злой рык и мощный удар его естеством внутри меня. Я почувствовала, как язык мужчины прошелся по моей спине, слизывая капельки пота, от чего расслабилась. Его поцелуй в плечо и укус, до крови, одновременно с этим он делает толчок своим членом и входит в мою попу пальцем. Мое тело содрогается от экстаза, от этих странных ощущений, от того что он со мной творит, от наслаждения и боли одновременно.

— Моя! — рычит этот невозможный мужчина, изливаясь в меня, но я хочу еще, теперь я делаю толчки, подаваясь назад бедрами. А он и не против. Мужчина играет в двух местах одновременно, он сводит с ума, этой необычной лаской. Я не стону под его руками, я рычу не хуже моего волка. Сила и мощь наших движений такова, что кажется, содрогаются стены. Финиш наступает для нас одновременно, настолько сильно, что я теряю сознание, чувствуя на себе тяжесть его тела, и пульсацию внутри себя.

— Моя! — толчок, от которого я прихожу в себя.

— Твоя, — ответ бедрами, он выскальзывает из меня и разворачивает лицом к себе, усаживая на стол.

— Моя, — его губы целуют, а клыки царапают до крови, язык слизывает ее, а я отвечаю, кусая и впиваясь в его рот. Руки Велимира гуляют по телу, теперь нежно и ласково заставляя забывать обо всем. Оставляя только память о его руках, о его губах и достоинстве, которое лишь немного касается меня.