Если я скажу, что люблю тебя, не забудь мне врезать

Через пару минут я стоял у двухэтажного уютного по первому впечатлению домика, скрытого среди кустарников шиповника и яблоневых деревьев. Сердце сразу же забилось быстрее, и я нажал на кнопку звонка.

— Да? Я могу вам чем-то помочь? — спустя мгновение навстречу мне вышла стройная женщина лет пятидесяти, среднего роста, в цветастом фартуке и с любопытной улыбкой. Это была его мать. Я понял по глазам, изумрудным и очень живым, по чертам лица, которые были нежнее и несколько аккуратнее, чем у Загородского.

— Здравствуйте, я Артем Сергеевич Калинин. Коллега вашего сына. Мы работаем в одной фирме.

— Ой, здравствуйте! Проходите-проходите! — лицо женщины просияло, и было приятно осознавать, что тебя искренне рады видеть. — Только Мишеньки сейчас нет. Он по делам уехал. Но это было еще с утра, поэтому через часик объявится. Садитесь-садитесь. Сейчас будем чай пить! Ой, забыла. Я же Маргарита Александровна, — она суетилась и тараторила без умолку, пока я внутренне хихикал над уменьшительно-ласкательным "Мишенька". Ну, разве не прелесть?!

— Мне просто понадобилось срочно с ним поговорить, а о его местонахождении никто не знает.

— Он все время скрытный. Единственное, что рассказал за всю жизнь так это...— она осеклась. — А, да так. Ничего. А откуда вы адрес-то узнали?

— А мне его друг сказал. Никита Свиридов. Знаете такого?

— Д-да, — женщина определенно смутилась, и мне потребовалось всего ничего, чтобы понять причину. — Маргарита Александровна, я про Михаила в курсе. Так что все нормально.

"А еще я с ним переспал и кажется, влюбился в него!" — интересно, если я и это добавлю, каково будет выражение ее лица?

— Д-да? А как давно вы знаете? — облегченно вздохнув, спросила Маргарита Александровна, в то время как я поражался, что в такие-то годы на ее лице не было и следа морщинок.

— А вы?

— Слишком давно, так что с этим примирилась...

Мама Загородского оказалась на удивление общительной и веселой женщиной. Ее сын явно коммуникабельностью не страдал. Мы пили чай и затрагивали различные темы, в том числе и ориентацию ее сына (а теперь еще кажется и мою!), про которую она, к моему непередаваемому удивлению, говорила спокойно, без тени упрека и даже с каким-то оттенком уважения.

— Ох, Артемушка, он же сказал сразу. С плеча рубанул. Это в классе девятом было. Я думала, он маленький еще. Глупый. Ему просто кажется. Но когда осознала, что он серьезен, как никогда, была в ужасе. В шоке, — она ударилась в воспоминания и на ее лице отразилась вся гамма испытанных ее тогда эмоций. — Я долго плакала. А потом поняла, что он мой сын. Что люблю его и приму любым. Лишь бы жил и был здоров.

— Вы оказались на удивление толерантной и понимающей женщиной, — я никогда раньше не пил зеленый чай, но почему-то хлебал уже третью чашку. Атмосфера может здесь такая? На чай тянет...

— Мда, вот с отцом дела труднее оказались. Он же с Мишенькой лет десять дел иметь не хотел. Как только его не называл. Сами понимаете, какое тогда время было. Какие моральные рамки. Но потом вроде перебесился и успокоился.

— Всякое случается.

— Это точно! Знаете, Миша же никогда ни у кого ничего не просил. Сам всего добивался. Что в школе. Что в университете. Он очень серьезный был. А когда переходный возраст начался, ой....проблем с ним просто не обраться было!

Маргарита Алексеевна, похоже, интуитивно чувствовала, что я — хороший человек и мне можно многое рассказать и доверить, так как слова лились из нее, как из рога изобилия. А мне оставалось только мысленно добавлять: "Помню-помню". "Знаем мы, какой он был".

— Думаю, Михаилу повезло, что у него такие понимающие родители, — "интересно, что мои скажут, когда узнают?". "В смысле, сразу убьют или еще помучают?"

— Спасибо, Темушка. Ой! А старших классах влюбился он в какого мальчика! — неожиданно выпалила она, а моя скромно лопающая печенюшки персона, навострила уши. Это уже интересно! — Как же он переживал! Он всегда рос независимым. С людьми вообще не умел контакт наладить. А тут совсем скис! Представляешь, сидит и страдает. Молча. Только в глазах страх и боль. Ох, как я переживала!

— А, наверное, парень хороший был....

— Да. Миша говорил, отличник. Красивый. Только он с девочкой встречался. Как-то бишь его звали.... — задумалась женщина, но и так все было ясно. И сказать, что я был счастлив — не сказать ничего. — Как же его фамилия-то...

— Мама, мы пришли! Папа в гараже. Ему срочно нужен чай! — я вздрогнул от неожиданно прозвеневшего за спиной голоса. — Мы куп...

— Ой, Мишенька. Вот и ты!

— Калинин!? Какого хрена ты тут делаешь?!!! — наверное, так и выглядят быки во время корриды. Злые, как собаки. И пар из ноздрей валит.

— Я приехал к тебе! — аналогичным его тону ответил я. — И ты не отвертишься!

— Ну-ка, пошли со мной, Калинин!

Зеленые глаза так злобно сверкнули, что мне даже плохо стало. Но погибать — так с песней!

Я последовал за Загородским, краем уха услышав удивленный и растерянный женский голос:

— Калинин... Калинин... Так ведь это же...Ох!

— И? — поинтересовался Михаил, когда мы поднялись на второй этаж, войдя, судя по всему, в его комнату. — Калинин, как ты тут-то оказался?

— Как-как...Сел в автобус и приехал.

Он устало потер пальцами переносицу.

— Больше никогда бывших любовников не буду в друзей превращать!

Я подошел к нему почти вплотную. Настолько близко, что слышал его теплое глубокое дыхание.

— А больше и не потребуется, — и прижался губами к его губам, которые от неожиданности чуть приоткрылись. Он сопротивлялся какие-то секунды, а потом просто впечатал меня в свое тело, крепко сжимая в объятиях сильных рук, перехватывая инициативу, заставляя мое тело плавиться от желания. Я его хочу!!!

— Что это было? — шальная улыбка плясала на его губах, когда мы соизволили оторваться друг от друга.

— Ничтожная малость по сравнению с тем, что я с тобой потом сделаю за то, что ты идиот! — я радовался, как ребенок, но воспитательную беседу с хмырем провести все же стоило. — Загородский, ты мне всю жизнь испортил! Еще в детском саду надо мной издевался! А потом в школе....Ты уже тогда так прочно вошел в мою жизнь, что отпускать тебя не хотелось!

— Тем...

— Нет, теперь ты заткнешься и будешь меня слушать, — я не давал ему вставить слова, зная, что он начет говорить. Единственное, чего я боялся, так это перейти на повышенные интонации. — Десять лет я о тебе не думал. Ни разу!!! А потом одного взгляда хватило, чтобы ты прочно засел в моих мыслях! Я ужасался каждый раз, когда, глядя на тебя, в голове вертелось, что ты чертовски, безумно красивый!

— Я...

— И я сразу вспоминал, как ты целовал меня! Уже тогда, черт побери, я не мог относиться к тебе с равнодушием! И понял, что мне не все равно, когда ты так мило с кем-то разговариваешь, но не со мной! А я даже не знаю, Зайка тебе звонит или Заяц!

— Чего?

— И ты просто отвратительный!!! Всегда с этим Свиридовым улыбаешься!! Я никогда не видел, чтобы ты так улыбался!

— Он мне анекдот рассказывал....

— Я тогда на банкете выпил много! Да! Но иначе, разве я бы решился....А потом я к тебе пришел, чтобы сказать, что чувствую, а ты: "Это ошибка! Я устал жить прошлым!" И потом вообще меня игнорировал!

Я говорил и говорил, все больше увеличивая громкость голоса, даже не замечая, что он подходит ко мне ближе и ближе, сверкая изумрудным взглядом и прожигая меня насквозь.

— А я ...Я же хотел тебе сказать, что...

— Тем....

— И ты все время меня перебивал! — оставалось только начать позорно всхлипывать, хотя это было бы уже не страшно. Я и так себя сейчас веду как самая настоящая баба.

— Тем...

— И ты даже не подумал взять ответственность...

— Артем...

— Всегда такой противный, наглый хмырь...Думаешь, если у тебя самые красивые глаза на свете, тебе все можно?!

— Калинин, твою мать! — рявкнул Загородский мне в самое ухо.

— НУ ЧТО?!

— Я люблю тебя...

Странное дело, но до следующего утра нас никто не тревожил. Поэтому у моего Миши была отличная возможность показать, как он меня любит. Исследуя губами его горячее тело, чувствуя как внутри меня разливается сладкая истома, выгибаясь всем телом от его поцелуев, я гадал, возможно ли, реально ли испытывать такую всепоглощающую нежность к кому-то. Возможно ли быть более счастливым, чем сейчас.

Можно всю жизнь иметь к чему-то склонность и не догадываться об этом. Можно искать что-то или кого-то, и не найти. А можно быть связанным, причем того не осознавая, с человеком, с которым меньше всего хотелось бы, чем-то невидимым и прочным, что даже время не может стереть из памяти эту связь.

— Ты же в меня в школе был влюблен? Правда? — внезапно спросил я, сложив голову на его плече. Нет, просто вдруг, я о себе слишком высокого мнения.

— Стал бы я иначе уводить твою девчонку и совращать ночью у бани одноклассника, — хихикнув, ответил Загородский.

— А ты меня разве совращал?

— А было непохоже?

— Ни капли...

Сейчас мы лежали в объятиях друг друга обессиленные, но счастливые и ничего не имело больше значения. Возможно, я всегда его любил. Еще со школы. Просто был слишком глуп и молод, чтобы разобраться. Возможно, я внушил себе, что люблю его. Просто заставил себя в это поверить, слишком потрясенный и впечатленный им. А возможно, мы просто должны были встретиться. Это была наша судьба. Это даже может оказаться правдой. Главное, не упоминать этого при Насте...

ЭПИЛОГ

Два года спустя.

Родители Загородского любезно предоставили нам свой коттедж на выходные и уехали в гости к родственникам. Его мама еще очень долго была ошеломлена тем простым фактом, что мы с ним знакомы с детского садика, и что она общалась с моей матерью когда-то давно.

Мы остались вдвоем, полные желания посвятить друг другу все это время. Но если бы все желания могли сбываться, жить на земле было бы скучно.

В тот же вечер, гонимые каким-то коллективным предательским чутьем, к нам приехали "погостить" супруги Прохоренко, Мефистофель Свиридов и просто хорошая девочка Настя. Они ввалились на территорию коттеджа, даже не обращая внимания на наши недоуменные взгляды и явное нежелание их видеть, написанное на наших лицах.

Но стоило им всем посмотреть на нас и улыбнуться, как против гостей мы уже ничего не имели...

— Где этот чертов мангал! Я тебя спрашиваю, Свиридов! — орал Димка, возмущенно пыхтя перед лежащими на столе привезенными продуктами.

Он случайно узнал о нас с Загородским. Просто не вовремя зашел в наш компьютерный кабинет за забытыми документами. Страстные лобызания не произвели на него должного эффекта. Он разорался и не разговаривал со мной недели две. Потом его мириться привела Маша. Чуть ли не за ручку.

— Да иду я! Иду! Сам бы пошевелил своей сладенькой попкой и установил! — донесся с терассы все тот же задорный и добрый голос. Кстати, у его обладателя наконец-то случилась самая большая и светлая любовь в жизни. И звали ее Аркадий.

Прохоренко передернуло. Его теперь иногда потряхивало, когда он видел нас с Загородским целующимися или слушал подколы Никиты развратного содержания в свой адрес.

Он как раз шел к Свиридову с явным желанием накостылять ему по первое число, но наткнулся на нас, сидящих в обнимку друг с другом и беседующих с девушками. Загородскому как раз приглянулась мочка моего уха, и его губы начали активно ее исследовать.

— Ой, я умоляю! Вы при мне еще сексом начните заниматься! — возмущенно бурчал Прохоренко.

— Но милый, это же так нежно и романтично! Ты ничего не понимаешь! — Машку заботливо накрыли пледом, потому что к вечеру становилось прохладно, а в ее положении простужаться было категорически запрещено.

— Точно-точно! — поддакивала Настя, раскладывая на огромном подносе фрукты. А на ее безымянном пальчике поблескивало тоненькое золотое колечко. — Чтоб ты понимал, мужик!

Все тайное рано или поздно становится явным. Вот и моя мама просто пришла однажды ко мне без приглашения и застала в кровати отнюдь не пышногрудую блондинку, поздоровалась, прошла на кухню и потом закурила. Хотя пятнадцать лет назад бросила.

— Мам?

— Если бы я знала, что так будет, родила бы еще одного, — она внимательно на меня посмотрела. Затем бросила оценивающий взгляд на Михаила, который, как первоклашка мялся на пороге кухни, вздохнула и полюбопытствовала:

— И кто мне теперь внуков подарит?

А бабушка, которой вот-вот стукнет девяносто, даже не запаривается по поводу того, что ее внук — гей. Не знает она, что означает это слово...

... Воздух стал прохладным и свежим. Постепенно на город опускались сумерки и от приготовления большого ужина мы уже плавно перетекли к его поглощению. А еще через несколько часов довольные и объевшиеся друзья, забаррикадировались в доме, чтобы никто не мешал им забыться крепким здоровым сном.

А у меня в руках почему-то оказалась красная бархатная коробочка. Я непонимающим взглядом уставился на Загородского.

— Это что?

— Это тебе. Открой и посмотри.

Как бы это банально не звучало, но там оказалось кольцо. Серебряное кольцо с гравировкой: "Я всегда буду принадлежать тебе". Старомодно. Немного пошловато. Но отчего-то защипало в глазах.

— Загородский, ты мне предложение, что ли, делаешь? — поинтересовался я насмешливо, подходя к моему зеленоглазому чудаку и смотря прямо в его глаза.

— С чего бы это? — и целует меня нежно. До дрожи в коленях.

И тут, ощущая вкус любимых губ, я вспоминаю странный сон, когда-то меня посетивший. И начинаю дико хохотать.

— Я согласен! Только свадебное платье не надену ни за что на свете...

16