Ради тебя

После боя, когда на Пиратскую Бухту опустилась ночь, девушка села на пристани, свесив ноги, и разрешила себе ненадолго предаться унынию. Особенно сильно этому способствовал запах пионов, откуда-то его приносил ветер, напоминая о короле. И о том, как скоротечна их жизнь. Ведь где-то там Вариан тоже может вести бой. Король всегда в авангарде своей армии, всегда с мечом. И будь он сейчас там, среди врагов, смогла бы она достойно защитить его?! Ведь он не просто мужчина, о котором так поет и плачет сердце, он — нечто большое. Он — олицетворение души своего народа, способного встать и бороться.

Мелькнул силуэт, и, не глядя на девушку, на настил набережной опустился маг, и так же не глядя, протянул ей кружку, полную эля. Ле не стала отказываться.

— Когда бьешься за жизнь, за честь, за свой народ — это другое. Это цель. Потому ты так оплошала сегодня, — его низкий рокочущий голос не соответствовал весьма субтильной фигуре. — Ты, привыкшая к иным боям, воспринимаешь это как игру. Но это не игра. Здесь ты можешь умереть так же, как и там. Хотя в одном ты права, думая, что смерть будет бесполезной, потому что нет тут цели. Благородной и достойной, — он замолчал, наблюдая за волнами бьющимися о сваи, удерживающие город. — Ты дала слово, маленькая жрица, сдержи его и больше никогда не появляйся здесь. Лучше умереть там, в сражении, за нечто более важное, чем деньги и мечты, которым возможно и не суждено сбыться.

Он вдруг повернулся и посмотрел на нее глазами, так похожими на стихию, которой повелевал, кажется, в жизни его было достаточно боли, чтобы превратить самого мага в лед.

— Лейна — редкое имя. Я помню одного Ллейна, Короля Ллейна Ринна. Я был малышом, когда его убили.

В голове девушки яркой картинкой вспыхнул образ сына этого знаменитого властителя.

— Он сражался за свой народ. Как и ты. Хорошо, что ты — не Ринн, все Ринны кончают плохо, — мужчина горько усмехнулся и, хлопнув себя по коленке, поднялся и удалился, оставив Ле в полном замешательстве глядеть в черную бездну, плещущуюся под ногами.

* * *

День, когда им пришлось биться трое на трое, был жарким. Воздух будто выгорел, дышать было тяжело, песок и пыль, витавшие над ареной, не сбивали даже вода и кровь. Топот тысяч ног и вопли сотен глоток создавали страшную какофонию.

Она, Роттар и Алик — против огромного таурена — воина, орка— шамана и таурена — друида. И это было страшно!

Таурен-воин, закутанный в тряпье, с огромным топором был точно гномовская машина смерти, и лишь проворство Алика и сметливость мага не давали ему подойти достаточно близко. Ле пыталась заставить себя выйти из состояния полной защиты, в которую погружала ее паника, но любой намек на заклинание по кому-то из врагов сдувало ветром от блестящего лезвия, проносившегося мимо.

Она знала, что основной удар придется по ней. Глаза воина горели огнем азарта, и в какой-то момент Ле подумалось, что он уже не чувствует себя на арене. Он был среди тех, кто бился в зеленых степях Мулгора, тот, кто касался рукой облаков, стоя на Громовом Утесе, тот, кто вышел вместе с Альянсом против Плети и короля Лича.

Лезвие пронеслось в сантиметре от жрицы, разбивая щит, заставляя отпрянуть. Глаза успели выхватить картину, как на другом конце арены на мгновение застыли ее спутники, Тихий вздох прошелся по толпе.

Она читала о великом гладиаторе Ло"Гоше. Вариан даже с расколотой душой был воином, а Ле — часть его армии. И даже здесь, где для нее нет цели, она будет до последнего биться за честь людей, свою честь, и за жизнь, как бился он.

Руки вспыхнули магией. Нежное перышко зависло в воздухе. Ее дар даст лишь мгновение, когда огромный противник перед ней застынет с ужасом в глазах, а свет пера окутает, унося жрицу на невероятной скорости в сторону от несущего гибель лезвия, и от пришедшего на помощь соратнику шамана.

Ле скинула, сковавший душу страх. Сила окутала ее, призвав уродливую сущность, что атаковала шамана. Щит засиял. Новое перо и новый забег по самому краю арену. Эта игра продолжалась долго. Она дала время разбойнику и магу вывести из строя лекаря-друида. Но сама уже была на последнем издыхании. В какой-то момент Ле показалось, что она не успеет уйти от заклинания шамана, но орк вдруг замер и рухнул на колени, маленький разбойник с широкой ухмылкой оказался за его спиной, и оба ее спутника направили все силы на огромного таурена.

Воин топнул огромным копытом так, что по земле пробежала дрожь и, заревев, рванулся к магу. Ле едва успела дотянуться до Роттара магией, щит лопнул от удара, но сила взрыва была такова, что досталось самому воину. К тому времени со стороны шамана, пришедшего в себя, уже летели в сторону мага новые заклинания. Ле рванулась ему наперерез. Они встретились на середине арены. Магический удар сшиб девушку с ног, а острый клинок полетел в самое ее сердце. Толпа сверху замерла. Это было за границей сознания — щит и кувырок назад. Встретившиеся силы заклинания жрицы и металла огласили воздух скрежетом.

Небесный огонь окутал шамана, а тьма потекла по пальцам Ле. Когда твоя душа светла, ее тяжко призвать. Но горло раздирает крик, и шаман падает на колени, обхватив голову руками и сжавшись от ужаса. Ненадолго, но этого достаточно. Ле, одаривая Роттара крыльями, выдергивает его из рук дорвавшегося до добычи таурена, перенося все еще не могущего скинуть оцепенение, человека к ней.

— Лед! — захрипела Ле.

То, что оттачивается магами в бою, сработало беспрекословно. Тело Роттара вросло в ледяную глыбу, которая и приняла на себя сильнейшие удары противников, спасая магу жизнь и дав Ле возможность отступить, а Алику наоборот приблизиться. Они с разбойником, не сговариваясь, ударили по шаману. А разлетевшийся лед принес от мага заклинание, доставшее, но, на радость толпе, не добившее шамана.

Арена взорвалась ревом и топотом.

Трое уцелевших, но едва державшихся на ногах от усталости, представителей Альянса смотрели на воина, который не выглядел запыхавшимся, испуганным и уж тем более сломленным.

— Я удивлен. Не каждый день встречаются такие соперники! — его голос был похож на гул горной реки.

— Достойные воины должны сражаться с достойными, — а вот этот голос за спиной Ле заставил девушку вспыхнуть.

По песку арены под громогласный рев толпы шел Вариан Ринн. Для одних он был Королем Штормграда, соратником, союзником, для других — врагом, но даже враги не сомневались в его доблести и силе воина.

Он на фоне огромного таурена не казался таким маленьким, как Ле и ее спутники.

— Хочешь ли размяться, Вождь? — лицо Вариана было спокойным, без тени враждебности.

— С радостью, Король!

— Бейн! — крик сотен голосов взорвал арену.

— Ринн! — вторили ему другие

Два Короля, обменявшись положенными поклонами, рванулись друг к другу. В руках Вариана засиял солнцем Шаламейн.

Это была потрясающая схватка. Такой силы и изящества, красоты, несущей смерть, Ле еще не доводилось видеть. Противники не старались нанести друг другу ран или увечий, скорее это было представление, в котором каждый показывал свою силу и сноровку, опыт и интуицию. И не раз дивный клинок Короля Штормграда застывал на расстоянии волоса от Бейна, и не раз его топор мог достать Короля. Все понимали это. Но то была дивная пляска смерти. И за ней стоило наблюдать. В конце концов, оба замерли в боевых стойках, глубоко дыша.

— Благодарю! — Бейн Кровавое Копыто чуть поклонился.

Король тоже чуть склонил голову.

— Признаю победу за моими соперниками! — могучий вождь тауренов ухмыльнулся, поднял топор в небо, и толпа с трибун одобрительно взвыла: все понимали, что таурен даже в одиночку смел бы троих уставших врагов.

А вот Ле решила, что пора делать ноги. Быстро! Сейчас!

Девушка начала медленно отступать к выходу. Однако судьба решила, что возможности побега жрица исчерпала. И король, кивнув таурену, развернулся и пошел прямо к ней. Ле же разумно предположила, что бежать спиной неудобно, и повернувшись к выходу лицом таким же скорым шагом направилась к огромным воротам, чувствуя спиной обжигающий взгляд Короля.

За пределами арены стояли королевские телохранители, маги и Скай с широкой улыбкой, но с легким налетом недоумения.

Ле затормозила и, вздохнув, повернулась к шедшему сзади королю

— Чего ты хотела добиться? — рывок за локоть и полный ярости взгляд.

Ле ждала удара, но король лишь сильнее сжал ее руку.

— Ответь мне!

— Что я сделала такого, чем заслужила твою злость?

— Ты чуть не угробила себя!

— Я исполняла свой долг, долг жрицы. Спасать людей — моя обязанность.

— Обязанность мужчины отдать жизнь за дорогих людей, если потребуется! Обязанность Короля и воина отдать все за свой народ! Обязанность его женщины быть опорой ему и его силой! А ты лезешь в битву на арене? Скажи мне, люди, которые идут сюда, осознают, что они могут получить в итоге далеко не славу?! Ты ведешь себя, как ребенок! Демоны все побери, я не могу думать о чем-то другом, когда ты мотаешься по свету и влезаешь в неприятности! Почему тебе не сиделось в графстве? — рявкнул он.

— Потому что я свободна от обязательств и вольна делать то, что считаю нужным!

Ох, зря она это сказала! Вариан впал в неописуемую ярость, она просто лилась из него. Даже телохранители чуть отступили. Рванув ее к себе и приблизив к самому своему лицу ее лицо, он прошипел: "Тогда, я знаю место, где меня вполне устроит выполнение твоих обязательств". Перекинув ее через плечо, он направился к магу, который в считанные секунды сотворил портал. Единственное, что успела заметить Ле во всем этом кошмаре — абсолютно круглые глаза Ская.

Трепыхаться бесполезно, он куда сильнее, и тем более он пребывал в таком бешенстве, что лучше было его не дразнить.

Появились они во внутреннем дворе дворца. Ринн молча направился куда-то, совершенно не смущаясь того, что девушка повисла на его плече, пинком открыл дверь той самой спальни, где она когда-то пережила такие замечательные моменты, и швырнул ее кровать.

Секунда, и Ле была на ногах с другой стороны постели... У нее был козырь в рукаве — камень возвращения, который ей вручил Скай, он вернет туда, где жрица была большее количество времени за последние сутки. По крайней мере, настроен он был именно так. А значит, дорога к отряду ей не перекрыта. Вряд ли Король простит такой наглый побег, а посему это их последняя встреча. Для активации камня нужно было время — пара минут. Но пока Король здесь — это крайне затруднительно, однако, оставаться здесь, в его покоях, она не собиралась. Слишком долго она себя успокаивала после его... Их...

Хмуро посмотрев на Вариана, она подошла к балконной двери и вышла на воздух. Огромная терраса, увитая диким виноградом, выглядела очень уютно, если бы Ле могла заметить все это, но ярость и страх бурлили в ней, застилая пеленой глаза. Сложив руки на груди, она смотрела на горизонт, который в послеобеденном мареве чуть колыхался, как отражение в реке. Вариан остался в комнате. Что ж, отличный момент! Девушка вынула камень из кармашка туники. Активировать — это расположить пять пальцев правой руки по лучам звезды.

— Ты так хочешь уйти? — голос над самым ухом. Да, как он так делает?! — Я знаю, что такое камень возвращения, Лейна, — его руки осторожно сжали ее плечи.

Девушка судорожно вздохнула. Стоило ей оказаться в радиусе действия его властности, как все решения давались с трудом и вызывали жуткие сомнения. Пожалуй, Андуину стоит памятник поставить за то, что он пытается противостоять отцу.

А потом... Лейна сама не поняла, как так получилось. Но развернувшись, она, обхватив руками его шею, потянула на себя, а он подчинился. Она приникла к его губам в поцелуе, вложив всю нежность, все одиночество и тоску, всю страсть, которую сдерживала, всю боль от того, что не может быть рядом с ним. Легкая туника на шнурке упала к ее ногам, она сама развязала тесемки. Девушка стояла перед ним почти нагая, только тонкая сорочка, ничего не скрывавшая, защищала ее от солнечного жара и его взгляда.

Почему-то в голове промелькнула усмешка— мысль о том, что вот вам и королевский доспех, его не снять одному. Однако Король и не собирался этого делать. Подхватив, он усадил ее на низкий каменный столик, под его руками тонкая ткань сорочки разлетелась на лоскутки, и Король припал к ее груди, Лейна охнула, выгнулась дугой и обхватила ногами его талию, холод металла приятно холодил кожу, и через секунду он был в ней. Они забыли обо всем, кроме того, что надо двигаться и дышать.

Никогда Лейна не думала, что поступит так.

— Я, кажется, влюбилась...— прошептала девушка, закрыв глаза и откинув голову.

Король рванул на себя податливое тело и впился в ее губы. Голова закружилась. Лейна крепче вцепилась в него. У нее даже не было сил себя ругать за все то, что она сейчас позволила, и чему инициатором была сама. Его присутствие будило в ней женщину, настоящую.

Он подхватил девушку на руки и понес в спальню, где аккуратно положив на кровать, сел рядом. Она же взяла его руку, перехватила ее двумя своими и прижала к губам, нежно гладя пальцами огрубевшую кожу, целуя, щекоча своим дыханием.

Он осторожно коснулся ее лица.

— Я доверяю тебе, Лейна и хочу, чтобы ты пообещала, что когда я вернусь — ты будешь здесь.

— Я обещаю тебе, Вариан.

Он провел пальцем по ее губам, встал и покинул комнату, не взяв камень. Значит, действительно доверял. Завернувшись в легкое покрывало, девушка засмотрелась в окно и незаметно для себя уснула.

Проснулась она от тихого гула голосов, доносившегося из библиотеки-кабинета. В комнате уже царили сумерки, хотя закат победно алел за окном. Тихо подойдя к двери, Ле прижалась к ней щекой.

— Я не понимаю, Вариан, ты хочешь развязать новую войну с дворянами? Они не потерпят безродную на троне. Даже если на ее стороне будет Орден, но в Ордене тоже полно дворян. Я не думаю, что ты хочешь для девочки судьбу Тиффин.

— Что ты предлагаешь?

— Оставь ее своей любовницей, это поймут все. Король тоже человек, в конце концов. У нее будет все, что надо...

— Кроме законного мужа, кроме законных детей, кроме статуса, который ей полагается. В ней огня больше, чем я видел в ком-либо. И она прекрасно владеет магией. Я видел ее в битве с Бейном. Жрец защиты выдержал удары прирожденного воина и гладиатора. — король стукнул кулаком по столу. — Я не могу потерять ее.

— Но если все будет, так как ты решил, что станет с Андуином, если у вас появятся дети?

— Мой сын — наследник престола. Он знает свое место и свою судьбу. И я не думаю, что в детях Лейны он будет видеть угрозу. К тому же, ты сам знаешь, он не сильно горит желанием править. Его ум — это ум жреца. Дипломата. Миротворца. Но не воина. Королевству же не помешает сильная королева, способная подхватить бразды правления, когда это необходимо. Способная дарить Свет. Это и твой Орден вознесет в глазах народа.

— Если ее не убьют раньше, чем ты наденешь на нее корону.

— Ты знаешь, что я не позволю и волосу упасть с ее головы.