Время охотников прошло

Йеррен повернулся к барону. Снаружи бушевало пламя, рев озверевшей толпы затопил площадь, а теперь вливался и во дворец. Сперва это был тонюсенький ручеек ненависти и гнева, но теперь он превратился в бушую реку ярости. Люди проклинали имя барона. Проклинали его сына, ведьму и предков. Теперь их было невозможно остановить.

— Скажи мне, барон, оно того стоило?

Возвращенный встал на содрогающимся от отчаяния мужчиной, который теперь выглядел не храбрее собственного сына, от страха обмочившегося прямо на руках собственного отца.

— Тебя проклинает собственный народ, а ты сидишь в луже мочи рядом с трупом ведьмы. Стоило ли пятнать собственную душу, ложась на эту девку, когда вокруг столько служанок?

— Ты обещал... Обещал отпустить...

— Я ничего не обещал, барон, — Йеррен поднес нож к пустым глазницам. — Я лишь дал тебе надежду, я же ее и отниму. По-моему это более чем справедливо.

* * *

Толпа ревела. Крики эхом отражались от стен, терялись во тьме коридора. Люди громили все вокруг и постепенно продвигались наверх. Изорванные картины усеяли пол, дорогая мебель летела вниз, статуи сбрасывали с постаментов.

Людей так раззадорил вид крови, что они просто сходили с ума. Безумие охватило город, безумие же сейчас вливалось во дворец.

Стража дворца долгое время пыталась удерживать людей на месте без применения оружие, и теперь каждый из них платил за эту непростительную ошибку. Люди больше не видели в них защитников, лишь прихвостней жестокости и беспощадности.

Лишь перебив всю стражу дворца, люди поняли, что зашли слишком далеко. Кровь лилась по ступеням, затапливала первый этаж и нескончаемым потоком выливалась на улицу. Немногие уцелевшие слуги жались по углам и со страхом взирали на тех, с кем еще вчера разговаривали на улицах, пребывая в счастливом неведении об их истинной жестокой натуре.

Когда ярость толпы утихла, люди начали замечать то, до чего раньше им не было никакого дела: кровь и мертвецы там, куда они еще ни добрались. С ужасом следуя по этому "следу", толпа достигла покоев сына барона. Никто не знал, что их ждет внутри. Никто не знал, что могло скрываться за дверью.

А ждала их бойня. Хакия лежала возле камина, а тело ее постепенно пожирал жадное пламя. Здесь же были изломанные тела стражников, до последнего стоявших на защите дворца от пронесшегося по этажу монстра, а рядом с ними...

Только по обрывкам одежды можно было понять, кто именно предстал взору людей. Что бы ни убило стражников с ведьмой, на барона и его сына оно обрушило гораздо больше боли. Куда больше, чем заслуживал человек. Их кровь покрывала и стены и потолок, тяжелыми каплями срываясь сверху. Словно кровавый дождь.

Смельчаки подходили к дверям, заглядывали в комнату, а затем в ужасе бросались прочь. Многих рвало, что и неудивительно. Даже для мясников, постоянно разделывающих туши всевозможной скотины, зрелище было не менее мерзким, а возможно и более.

* * *

Йеррен стоял на улице и наблюдал.

Он вышел из дворца так быстро и незаметно, что люди даже не поняли почудилась им эта стремительная тень или нет. Все вокруг несло на себе следы недавнего побоища, учиненного жителями. Охотник подозревал, что в воздухе витал такой смрад крови, что человек мог бы задыхаясь упасть на землю. За отсутствие запахов он был благодарен, ведь должно же быть хоть что-то приятное в его смерти.

А затем он ушел.

Город за его спиной пылал, но теперь в том не было его вины, и он не был разрушен. Ведь он лишь подарил его жителям свободу. Уничтожит его уже король. Смерть барона не останется безнаказанной.

Волки ждали его у кромки леса. На земле рядом с ними лежали футляр и сумка. Хищники выжидающе посмотрели на охотника.

— Пойдемте, ночь так прекрасна.

5

— Отпустите. Нет! Не надо! Отпустите хотя бы дочь!

— Да, отпусти дочурку, Карр! Отдай ее мне!

— Размечтался. Я буду первым, а потом делай, что хочешь!

Обогнув холм, Йеррен оказался на поляне. Отсюда открывался хороший вид на разгромленную повозку, разбросанные вещи, визжащую женщину и ее плачущую дочь. Охотник сразу понял, что произошло, но продолжал стоять на месте. Он видел, как бандиты оттащили в девушку сторону и начали срывать с нее одежду, еще один проделывал то же самое с ее матерью. Рядом валялся избитый муж женщины, безуспешно пытавшийся подобрать собственные кишки. Первой охотника заметила мать.

— Помогите нам. Прошу вас, господин!

Разбойники обернулись.

— Вот те на! Рыцарь, никак!

— Какой он те рыцарь? Это ж натуральный лесничий.

— Точно-точно. Вали отсюда, батенька, пока не обидели.

Йеррен стоял.

— А ну пошел отсюдова!

Охотник не сдвинулся с места. Один из незадачливых насильников не выдержал и побежал на Йеррена.

— Сам напросился!

— Приятного аппетита.

Фенрир вырвался из кустов и вцепился в пах нападавшего. Каос присоединился к брату мгновением позже, и волки разорвали визжащего насильника на части. Как свинью. Довольно жалкую свинью, надо сказать.

Волки даже не потрудились добить едва живого разбойника, бросившись на его товарищей. Йеррен молча перешагнул через содрогающуюся в агонии груду плоти. Разбойники разбегались кто куда, совершенно забыв о своих "делах", но кто-то все-таки взялся за оружие и попробовал дать отпор.

Смело, но глупо. Отчаяние всегда заставляет делать глупости.

Охотник прикончил одного из насильников ножом. Еще шестерых настигли неистовствующие хищники. Двое попытались сбежать. Им это почти удалось, пока невесть откуда появившийся двуручный меч не оборвал их жалкую попытку.

Йеррен почувствовал на себе взгляд, повернулся. Неизвестный имел довольно странную внешность: на лице маска из черного железа, левая рука и левая же сторона груди заключены в металл доспехов, на голову наброшен капюшон, штаны из плотной ткани с множеством карманов.

Огромный и неповоротливый меч поднялся и быстро срубил голову последнего из разбойников. Неизвестный посмотрел на Йеррена, на его волков, на заплаканную девушку и ее избитую мать, затем снова на Йеррена. Пожав плечами, неизвестный подошел к повозке.

— Вы в порядке?

Йеррен настороженно наблюдал за незнакомцем. Создавалось впечатление, словно тот вообще его не заметил, хоть это и было невозможно. Каос остановился возле Йеррена, наклонив голову набок. Фенрир потерся о штанину охотника, Йеррен запустил пальцы в белый мех.

— Спасибо вам. Спасибо...

— Не стоит благодарностей. Ведь долг любого мужчины в том и состоит. Если мы не будем помогать вам, то половина нашей жизни окажется бессмысленна.

Пусть женщина и была на грани, но все-таки постаралась взять себя в руки. Это было непросто учитывая, что вокруг нее лежало множество окровавленных тел.

Неизвестный помог ей подняться, проводил до повозки. Затем он подошел к корчившемуся в грязи и крови мужу.

— Ему не поможешь, — сказал Йеррен.

Неизвестный обернулся:

— Возможно. Но мы должны попытаться.

Йеррен покачал головой и отвернулся.

— Бессмысленно.

— А если бы это был ты на его месте?

— Я — не он.

— Но все-таки? Не у всех получается защитить себя, каждый рано или поздно совершает ошибку.

— Свои я уже совершил.

— Постой!

Незнакомец подошел поближе. Волки зарычали, но Йеррен остановил их.

— Подожди немного. Я только помогу этим несчастным.

— Чего мне ждать? У меня есть дела, и не в моих привычках общаться с незнакомцами на дороге посреди трупов ублюдков.

— Я думаю, тебе все-таки стоит задержаться, — незнакомец стянул маску, обнажив голый череп. В глазницах пылал неестественный огонь. — Всего несколько минут, друг.

* * *

— Вот те раз! Сам Закутанный в кожу! Удивительно!

— Чему ты так радуешься?

— Как чему? Ты легенда. Ты убил столько ведьм, что и сосчитать невозможно. А уж твоя погоня за Исафией стала чем-то вроде мифа. Легендой, которую будут рассказывать детям на ночь! Правда дети долго не смогут спасть после такого, но не важно!

— Удивительно, как тебя начинают восхвалять, стоит тебе умереть. При жизни такой любви ко мне не было.

— Любви? Нет, ничего подобного. Но твое упорство было заразительно. Знаешь, сколько охотников решили занять твое место? Да все!

— И я, наверное, помог тебе определиться на пути в жизни, да? Узнал, что где-то там ходит легендарный охотник, выбрасывает знать из окон, так почему бы не стать таким же?

— Что? Нет! Конечно нет! Просто после твоей смерти многие попытались добраться до Исафии. Я не был исключением. Представляешь, какая слава, почет и уважение? да меня бы сам король позвал к себе в свиту!

— И что же тебе помешало?

— Оползень.

Йеррен обернулся.

— Да, охотники погибают под оползнями! Так бывает.

— Бывает, но только если ты вообще не понимаешь, как выживать в мире.

— Это же сплошной поток земли, никто бы не выжил после такого.

— Тогда я бы стал трупом еще раньше.

Охотники спустились в ущелье и пошли по старой каменной дороге. Следом двигались Каос и Фенрир, а в небе парил голубь Каин — любимец охотника, невесть откуда свалившегося на голову Йеррена.

— Исафия убила многих. Это так, чтобы ты знал.

— Плевать. Сами виноваты.

— Правда? А как же твоя смерть?

— А я и не отрицаю своей вины. — Йеррен содрал с лица ткань, обернулся к железной маске. — Именно из-за меня погибли все мои люди. Именно из-за меня эта сука еще жива. И именно поэтому когда я найду ее, то первым делом заставлю сожрать собственные кишки.

— Ой, да ладно! Почему ты решил, что ситуация не повторится?

— Умереть второй раз будет сложно.

Охотники спустились еще глубже. Теперь отвесные склоны скрыли от них даже те одинокие лучики солнца, что смогли пробиться сквозь толщу облаков.

— Почему ты идешь со мной?

— Мне скучно. Давненько не было хорошей компании, да и люди теперь к охотникам относятся совсем иначе.

— Я заметил, — Йеррен пнул камушек, словно вымещая на нем злость, за подобную несправедливость. — Но Возвращенному не может быть скучно, где же твоя ведьма?

— Скучно может быть всегда, просто для этого нужны определенные обстоятельства.

Йеррен обернулся:

— Обстоятельства?

— Да. Всякое бывает. Жизнь непредсказуемая штука.

— Мне ли не знать.

Ущелье подхватывало слова охотников, а ветер уносил все дальше и дальше. Эхо стихало, но возникало вновь. Лоррин огляделся, а затем легким шагом двинулся рядом с Йерреном.

— Так куда ты идешь?

— Раамель. Думаю его еще не сожгли?

— О нет, он так и остается светочем во тьме отчаяния, страха и жадности.

— Когда я был там в последний раз, он напоминал настоящую мечту для пьяниц, любителей шлюх и легкой жизни посреди помоев.

— Я сказал это же, только другими словами. Там мало что поменялось, да и зачем что-то менять, если тебе не о чем беспокоиться? А зачем тебе туда?

— Это один из немногих городов поблизости, где у меня еще оставались свои люди. если получится, тогда я получу хоть какие-то сведения о том, что вы сотворили с королевством за время моего отсутствия.

— Если твои люди все еще живы, — поправил Лоррин. — Многое изменилось, знаешь ли. Охотников выслеживали и резали, как свиней. Мне повезло умереть до этого. — Челюсти скелета громко застучали, а затем охотник рассмеялся. — Я только что назвал собственную смерть везением? Ха! Ну и идиот!

— И я того же мнения.

Йеррен остановился.

— Что-то случилось?

— Давно здесь кто-то живет?

В стенах ущелья виднелись десятки пещер, явно сотворенных руками людей. К ним поднималось несколько грубо сработанных лестниц, выбитых прямо в камне, а у темных провалов виднелись доски, которые служили заменой дверям.

Лоррин пожал плечами:

— Никогда не замечал тут никого. Да и какая разница? Мы просто пройдем здесь, да окажемся на другой стороне ущелья. Не думаю, что двоих Возвращенных погонят прочь.

— Людям необязательно знать, кто идет по их землям. Ты всегда показываешь людям, каков твой облик?

— Нет, но какая разница? Ведьмы много чего создали, со времен исчезновения охотников. Я как-то раз видел деревню, в которой люди живут вместе с мертвецами. Мертвецы работают — им ведь не нужен отдых, — а живые помогают им вновь почувствовать себя живыми.

— Что?! Ты сейчас пошутил?

— Нет.

Старый охотник отвернулся.

Дальше Возвращенные шли молча. Это удивило Йеррена, ведь он уже начал привыкать к бесконечному словесному потоку своего спутника. Стены ущелья возвышались над ними уже на добрых тридцать метров, и с каждым шагом охотники уходили все дальше и глубже.

Пещеры стали более ухоженными, а лестницы были длиннее и надежнее. Йеррен постоянно ожидал нападения, но волки были спокойны. Он доверял хищникам, но инстинкты брали свое. Никогда нельзя расслабляться. Никогда нельзя давать себе поблажек. Никогда нельзя поворачиваться спиной к неизвестному. Инстинкты редко подводили его при жизни, не было смысла ставить их под сомнение и при смерти.

— А вот и люди! Ты был прав, дружище!

Когда это он успел стать другом?

— Да, и правда.

— Подойдем!

Лоррин побежал вперед, радостно размахивая рукой.

— Простите! Мы можем вам помочь?

Мужчина оказался практически голым, но это было не сразу заметно под толстым слоем грязи. Его глаза беспорядочно вращались, руки подергивались. Он был настолько неправильным, что идеально вписывался в окружение. Йеррен видел не человека, но ужас. Мерзость, коей не место в этом мире.

— Лоррин...

— Вы в порядке?

— Лоррин, стой!

Поздно. Едва рука Возвращенного прикоснулась к мужчине, начался хаос.

"Любопытство — первый шаг для охотника по дороге на тот свет. Никогда не поддавайся искушению". Как он мог забыть эти слова? Йеррен всегда знал, что нельзя быть неосмотрительным, но Лоррин был другим! Охотника отшвырнуло в сторону, меч при этом летел отдельно от хозяина. Полуголый безумец ревел и срывал с себя остатки одежды. Коричневые ногти впивались в серую кожу, разрывали ее. Полилась кровь. Безумец выл, стенал и разрывал собственное тело на куски. Розовое мясо разлеталось в стороны.

— Проклятье!

В грязь полетели внутренности, кожа развевалась подобно плащу. Показались кости, на месте выпадающих зубов появлялись клыки. Нечто — уже не человек — взревело в последний раз, а затем бросилось на Йеррена.

— Берегись!

Йеррена едва не взвыл от отчаяния. Лоррин и правда такой дурак? Неужели Йеррен и сам бы не понял, что это существо, содравшее с себя кожу и мясо, опасно? Неужели любой человек не понял бы, что его сейчас хочет разорвать на кусочки тварь, обладающая подобными клыками и когтями?!

Боршверт покинул футляр, волки бросились в стороны. Острие меча ударило в пустую глазницу, но это нисколько не замедлило атаки монстра. Когти руки пропороли рукав охотника, полоснули по иссохшей коже. Будь Йеррен живым, боль заставила бы его отступить. И тогда он допустил бы ошибку, а после и вовсе был бы мертв.

Возвращенный запустил пальцы в пустые глазницы и с силой потянул. Позвонки существа затрещали, и оно ударило второй рукой. Шляпа слетела с головы увернувшегося охотника, Йеррен повалился на землю, извиваясь под навалившимся на него существом. Невероятно, но ему не хватало сил, чтобы справиться с этой тварью!