Взрослая колыбельная

— Только так спрашивай, чтобы никто не догадался! — испугалась я. Не хватало ещё, чтобы наши планы случайно вычислили и растрезвонили по АТМе.

— Конечно. Не бойся, Катя, найдём мы твоего чпо. — Поднявшись, Леля направилась к двери.

— Не называй его так! Он не ч... не такой!

— Не буду, — донеслось из-за двери.

Лелька ушла, пока я рассматривала лист с именами. Четверо. Наверное, я очень близко к разгадке, а счастья вот не привалило.

— Ладно, спи спокойно, мы обязательно всё узнаем, — Белка тоже направилась к двери.

— Спасибо тебе! И... за то, что не разозлилась. Вдруг окажется, что это Лад?

— Не за что, — она, не оборачиваясь, пожала плечами. — И насчёт Лада... Всё равно это рано или поздно случится. В смысле, он не просто будет с кем-то встречаться, а на ком-то женится. Мне всё равно.

Белка ушла. Ага, всё равно ей, кому другому пусть врёт!

Следующий день начался как обычно, в обед я спешила домой и краем глаза видела Первых сыновей. Жегло с его брюнеткой, шуба у которой волочилась по снегу, сразу видно — жутко дорогая. И с ними нескладный Бакуня, тот, у которого дядька в сыскном отделе начальник. Меня они, к счастью, не заметили. Говорят, в отличие от Первых сыновей Первые дочери в нынешнем сезоне неудачные удались — все бытовички, кроме Аташы, которая по защитной магии. Просто позор, говорят, а я этого пренебрежения не понимаю. Да я бы от счастья задохнулась, если бы была бытовичкой. Это же чистая одежда без стирки, готовка без огня и уборка без веника и тряпки. Кто о таком не мечтает? У нас бытовички дежурят по этажу и смотреть, как чисто становится после их колдовства одно удовольствие. Хотя Первым дочерям, конечно, к чему уборкой утруждаться? Для этого слуги есть.

Уже уходя, я снова ощутила эту тягучую силу... будто за спиной магнит, а я металлическая скрепка. Обернулась, конечно. Они так и стояли на месте, только Жегло теперь смотрел на меня. Смуглый и широкоскулый, с полными губами, молодой человек, который отлично знает, насколько хорошо выглядит. Захочешь забыть — не даст. Так оценивающе скользил взглядом по груди и ногам, я невольно покраснела, а он только усмехнулся.

Может и зря я Белку не слушала, что-то и правда в них есть такое... как у менеджеров по подбору персонала в крупных компаниях. Оценка в глазах, которую они тебе ставят. И судя по всему, я в их среде не очень-то котируюсь.

Вечером мы с Белком поужинали пораньше и отправились в библиотеку. Это было отдельно стоящее важное здание из камня со стрельчатыми окнами, высоченными потолками и рядами книг, в которых можно, вероятно, копаться вечно. На самом деле большая разница, когда ты сидишь в сети, информация словно ниоткуда берётся и ценности для тебя не представляет. А когда ты видишь её в теле, так сказать, вот она, перед тобой — совсем другое дело. Благоговение так и накатывает.

Главная библиотекарь и трое помощников располагались в предбаннике и указывали примерный сектор поисков.

Мы отстояли небольшую очередь студентов, потом Белку отправили в раздел АЗ-5, где книги о медитации, а меня по запросу про иномирян в раздел ЗО-7.

Раздел ЗО-7 явно спросом не пользовался, это становилось понятно сразу. Высоченные стеллажи стояли тесно, пахло пылью и ни души вокруг. Света пожалели, с трудом можно было разглядеть нижние полки примерно до пояса, выше всё скрывали потёмки. Лестницу, которую подставляют, чтобы посмотреть содержимое верхних полок пришлось таскать с места на место самой.

Книг было очень много: и толстых, и тонких, больше старых, которые почти разваливались, но почти все с одинаковым содержанием. Жизнеописания каких-то иномирцев, рассказы об их родных мирах, то да сё, ничего полезного.

Кажется, кочевать мне по этой библиотеке до конца года, прежде чем я найду что-нибудь дельное. Выберусь потом, пылью покрытая, истощённая, как скелет и буду пугать всех вокруг своим видом.

Хм.

Постепенно я вошла в раж: хватала тома наугад, рассматривала содержимое, пролистывала листы, выхватывая глазами отрывки текста, из которых становилось понятно, о чём речь. Про обряд поиска нашла только общие сведения — в обязательных требованиях числились: тёмный лес, луна на Гадальной неделе, горячая просьба, то есть искрение слова, идущие из глубины сердца.

И после исполнения этой горячей просьбы этот... чпо действительно смог меня бросить?

Так, ну их, сомнения! Он не такой! Я узнаю правду и всем, кто думал иначе будет стыдно!

Нужно как-то разнообразить скукотищу. Например, когда я дома занималась уборкой, всегда напевала. А тут, в новом мире почему-то ни разу. Почему? Нужно исправиться, а то чего-то не хватает. О-о-о! Вот какая книга толстенная, может, в ней есть что-нибудь полезное?

Стоило вспомнить про песни, как они тут же полезли на язык. Обожаю старые народные, но с моим голосом такие не споешь, мне что попроще нужно. А вот, к примеру: "Люди вечно что-то говорят, но ты не такой, ты не такой". Ответ всем тем, кто пытается очернить моего суженного в моих глазах.

Вокруг никого, к счастью, так что можно себя не ограничивать. Я повторяю строчку раз за разом, будто собираюсь убедить в этом весь мир. А потом вовсе разошлась и перешла на народные, ну и пусть голоса нет, зато душа отдохнёт!

Однако когда за спиной раздаётся... кашель, приходится вспомнить, что вообще-то это библиотека, общественное место и т.д. и т.п.

Кто это?

Из-за дальнего угла неторопливо выходит... Волин, вспомнила. Он в застёгнутом плаще, с непокрытой головой, останавливается напротив и начинает меня разглядывать. В моём мире только самые невоспитанные люди так делают, а для него это, похоже, норма. Но не могу не признать, его взгляд не такой навязчивый, как у Жегло, потому что на грудь он не пялиться.

— Ты поёшь? — спрашивает он. Ни здрасьте тебе, ни как дела.

Очевидно же!

— Да.

— Ну, значит петь ты не умеешь.

Крайне деловой тон обижал. Первый сын, значит? И причёсочка у него прилизанная, и плащик тщательно вычищен, ни единой пылинки, хотя лазает он в нём по отделу ЗО-7, где пыли больше, чем книг.

— Чего ж тогда слушаешь, раз не умею?

— Песни поёшь незнакомые, но красивые. Можешь попробовать их нашим музыкантам продать, если понравятся — неплохо заработаешь.

— Да? — а я и не думала об этом. Кстати...

— А с чего бы такая забота?

Он высокий, красивый, смазливый даже. Лицо такое аккуратно вылепленное я бы сказала. Линии чёткие, рельефные, даже тонкие, но общий результат довольно мужественный. Я не очень склонна к таким парням, всегда кажется, что они на себя больше времени и сил тратят, чем я, и куда более аккуратно выглядят. Мог мне в пару достаться лощёный тип, помешанный на собственной внешности? Надеюсь, нет.

Один из четырёх в списке. Глаза такие серые, и снова зеркалят, как будто видишь в них не его, а свои собственные эмоции. Речницы пушистые, губы твёрдые. Кожа такая, будто он её лосьоном увлажняет два раза в день. Даже сразу и не решишь, что красивее — он или Жегло.

Эх, а чего терять?

— Где ты был в ночь последнего дня Гадальной недели?

Обо-на! Что? Удалось тебя удивить?

Он наклонил голову, под глаза легли тени.

— А ты наглая.

— Я?

— Ну да. Я же не спрашиваю тебя, где ты по ночам шатаешься.

— Ага. Так где ты был?

Он отвернулся к книгам.

— Я был дома, родителей навещал.

— И где твои родители живут?

Зеркальный взгляд снова вернулся ко мне. А под ним неуютно, между прочим. Но вдруг ответит?

— Я понимаю, конечно, — поморщился Волин. — Иномирянка, чужие правила, другое поведение, всё такое. Но тут... кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы? Я тебе не твой сумасшедший радетель. Я — Первый сын!

Ага, вот так, значит, он смотрит, когда недоволен. Сразу чувствуешь себя насекомым, которое хотят раздавить. А про Первого сына-то как крикнул, прямо ощущаешь всю величину самомнения.

Ладно, не вышло разговора, так не вышло. Я знаю, когда не стоит настаивать. Книг ещё много, буду искать дальше. Выяснить, он это или нет, не удалось, ещё бы, кто сомневался, что всё будет просто. Но всё равно обидно — ни за что ни про что наорали.

— Какой он, твой мир?

Я уже думала, он ушёл, а он всё ещё стоит и смотрит.

— Не хочу тебе рассказывать. Кто я такая, чтобы Первому сыну сметь языком трепать?

Я тоже, между прочим, могу нос задирать! Съел?

Волин равнодушно пожал плечами и ушёл.

Кстати, а что он делал тут?! В отделе с книгами про иномирян? Вот оно, вот, сердце заколотилось. И может, если закрыть глаза, отвлечься от всего и сделать глубокий вдох... ап-чхи!

Да, пыли тут многовато.

Встретившись с Белкой, я сразу рассказала про встречу.

— Понимаешь? Что он делал там? — почти кричала я в конце, хотя дело было на улице, где мы через парк шли к общаге. — Может, хотел найти как раз что-то про меня?!

— Тихо ты, не вопи. У них же индивидуальное обучение, могли задать что-нибудь про иномирян. Некоторые истории других миров у нас изучают как образец политически или экономически верных решений, и довольно часто. И про твой мир он мог спросить просто так, вдруг бы ты рассказала информацию, которая ему нужна — и искать бы не пришлось.

— Да? Не подумала.

Не знаю даже, расстроилась я или не очень. Действительно, это ничего не доказывает. Наоборот, был бы виноват, спрятаться бы попытался, а не стал бы выходить из тени и разговоры разговаривать.

— Хорошо бы не он, — подумав, поморщилась Белка. — Если Гурьян из них самый вменяемый, то этот, наоборот, полный придурок. Говорят, когда он в АТМу поступил, собственный отец его свободно вздохнул на радостях, что отрока выпроводил куда дальше, потому что устал за его выкидоны расплачиваться. То он дочь чью-то соблазнил, то лошадь увёл, то колдовство в драке применял, а это, между прочим, запрещено. Но не Первым сыновьям, разумеется!

— Не скажу, что удивлена.

— У Волина есть более-менее постоянная девушка, Наяда, — при звуках имени Белку перекосило. — Она не первая дочь, но зато любимая дочка очень знатного и богатого рода, где нет сыновей. Там первая дочь больна и не может даже разговаривать. Так вот, поговаривают, их поженят после АТМы, это дело решённое и к Волину два рода перейдут.

— А за что вы с Наядой друг друга недолюбливаете?

— А, это долгая история.

— Ну, расскажи! Ну, пожалуйста! Ну, Белка-а!

Молчание.

— Между прочим, я тебе всё рассказала!

— Ну ладно, ладно! Это она с Ладом встречалась. Ну, когда он её бросил, чтобы меня своей девушкой сделать. С тех пор она меня ненавидит, проходу не даёт, чуть видит, сразу оскорбляет. Сама слышала.

— Ты её тоже не очень-то любишь, как я поняла. И в ответ смиренно не молчишь.

— Ещё чего! И за что мне её любить? — с искренним недоумением вопросила Белка. — Она столько грязи на меня вылила, что в ней утонуть можно.

— Ладно, не о том сейчас. Хотя не понимаю, чего вы делите, ведь теперь она не одна, значит, для неё всё хорошо сложилось?

— Да. С Волиным у них хорошая пара вышла, Наяда теперь за него обеими руками держится. Просто у неё характер сволочной и всё.

— Кстати, а остальные первые сыновья? С кем-нибудь встречаются?

— Дай подумать. Лад сейчас ни с кем не встречается, но это быстро меняется, — мстительно заявила Белка. — Так. Гурьян встречается с Коркой, той, в неприлично красном. Но мы вроде решили, что его исключаем. Он, пожалуй, единственный из них, кто, прежде чем по головам пойти, подумает. Жегло встречается с Аташей, брюнетка, помнишь? Она одевается богаче всех в АТМе. Бакуня один.

— Я уже устала в них копаться, — вздохнула я.

— Ну, — невозмутимо пожала плечами подруга. — Приятного, конечно, мало, но тут или так, или жди, пока всё само собой решится.

— Всё, хватит на сегодня, завтра продолжим.

По приходу домой Леля тоже ничего важного не сказала, только устало пожала плечами, отчего стало понятно, что сложно приходится не мне одной.

В общем, на быструю руку ничего ни у кого не вышло узнать, слишком редкие мы, иномиряне, птицы.

— А, ещё, Катя, к тебе приходил Лад в гости. — Сказала Леля, когда мы уже собирались расходиться по комнатам.

— Да ну?!

Белка быстро ретировалась прочь, чтобы мы ни дай боже не подумали, что предмет беседы её интересует и закрыла за собой дверь.

— А тебя не было. Сказал, завтра зайдёт.

— Спасибо. Ладно, спокойной ночи.

Не хватало ещё от этого настырного Лада проблем нажить. Пока я не выяснила, что он мой суженый, времени на него тратить не желаю!

Раздевшись, я залезла под плащ и задумалась. Было темно и как-то одиноко, несмотря на спящую за стеной Белку. За окном шумел ветер, то и дело толкаясь в окно. Какие можно выводы сделать после моих последних усилий?

Предположим, что рассуждения девчонок правильные, но слегка откорректируем. Почему мы исключаем Гурьяна? Девчонки считают, он не мог бросить суженую, но ведь существовали обстоятельства... Когда даже порядочный человек мог бросить. А ещё должно же существовать какое-то притяжение к суженому? Меня должно к нему тянуть, сильно тянуть, иначе для чего всё это затевалось?

Итак, Лад отпадает, к нему не тянет. Волин слишком лощёный для меня, да и притяжение под вопросом, при виде его чопорного высокомерия накатывало, скорее, раздражение. Остаётся Гурьян, тощий Бакуня... Нет, его тоже исключаем, мне такие никогда не нравились, и смуглый Жегло.

Смуглые и темноволосые мне всегда нравились, есть в них огонь, который глубоко под напускным спокойствием.

Значит, двое. Гурьян неплох, а о Жегло я пока ничего не знаю, кроме того, что он любит смотреть на девушек, меня вот чуть не облизал. Ну, это все любят. Придётся или действовать через Лада, подбираясь к остальным, или ждать седмицу и уже там что-нибудь на месте придумывать. Даже не знаю... Если первый вариант, то сводить Белку и Лада в одном помещении всё равно что порох взрывать. А седмицы слишком редко бывают, раз-два в месяц.

Ладно, посмотрим.

На следующий день мне повезло. Сам день был ничем не примечательным, а вот вечером после ужина ко мне явился Лад, да не один, а в компании Гурьяна! Прямо как будто само провидение мои мысли читает и желаемое тут же выполняет.

Оба появились на пороге кухни, когда большинство девчонок уже разошлись по комнатам и кроме нас с Лелькой (Белка уже зубрила уроки) девчонок было всего трое.

— Привет.

Вначале порог переступил Лад со своей неизменной улыбкой, а за ним вошёл Гурьян в прежней овчинной жилетке, который нёс в руках коробку с чем-то приятно пахнущим.

— Привет, — сказал он, протягивая мне коробку. — Мы к тебе... к вам в гости. Это свежие ватрушки к чаю. Мы хотели извиниться за грубый приём на седмице. Вообще-то мы не злые, даже наоборот, многие находят нас очень приятными.

Честно говоря, не знаю, что и делать. Дома я бы предложила пройти в гостиную и чай приготовила, а тут...

— Проходите, садитесь, — Лелька выхватила коробку и пригласила гостей к свободному столу. — Катя, садись с ними, я пока чай сделаю.