| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как?
— Для Марриэт стать неинтересной в роли будущей матери наследника, для Сола — неинтересной в роли возлюбленной. Может, тогда и планы дяди поменяются.
— Но как мне это сделать?
Грег рассмеялся и ответил с иронией:
— Впасть в кому, в летаргический сон, потерять память.
На этом они и расстались, но слова Грега навели Ритту на одну мысль.
Глава шестая
Ритте пришлось пройти множество обследований, сдать огромное количество анализов, теперь она с тяжелым сердцем ждала результатов. За обедом Марриэт грустно сказала:
— К сожалению, состояние твоего здоровья заставляет отложить рождение ребенка на несколько месяцев. Ритточка, не огорчайся, как только ты окрепнешь, мы вернемся к этому вопросу. Ты же прекрасно понимаешь — нам нужен здоровый, крепкий малыш!
Ритта облегченно вздохнула, у нее есть немного времени, чтобы что-то предпринять. Дядя тоже обрадовался, у него также теперь достаточно времени, чтобы все хорошо подготовить.
За Риттой наблюдали день и ночь, она это чувствовала каждой клеточкой тела. Вне дома за ней следили по указанию Марриэт, в доме уже дядя не сводил с нее глаз. Жить в такой обстановке было невыносимо, но что предпринять, чтобы вырваться от этих людей? Ритта думала об этом каждую минуту. Даже мысли о Йарре отошли на второй план, желание вырваться на свободу стало главным.
...И еще, проанализировав все пришедшее с ней за последние годы, она сделала поразительный вывод, что каждый раз, мечтая о чем-то или страстно чего-то желая, очень скоро ее собственные, сбывшиеся желания оборачивались самыми большими проблемами.
В детдоме она мечтала о семье, но теперь сестра — ее самый большой недруг. Потом она мечтала завести интрижку с Йарром, и вот уже сломана жизнь ему, сестре, и ей самой. Много лет она мечтала о жизни в роскоши, на самом верху социальной лестницы, и вот — нервное истощение и угроза провести остаток жизни за решеткой, отбывая наказание за чужое преступление. Чем сильнее она чего-то хотела, тем страшнее были последствия для нее самой, когда желания исполнялись. Как такое может быть?
Может, у нее неправильные желания? Может, она не о том мечтает и не к тому стремится? Может, вообще не надо иметь никаких стремлений и радоваться и довольствоваться тем, что у тебя есть? Хорошо подумав обо всем, Ритта поняла — жить, не имея какой-то реальной цели, она не умеет. Просто жить, существуя изо дня в день, для нее скучно и неинтересно. Ей обязательно надо иметь какую-то недосягаемую мечту, и все мысли, силы тратить на достижение и реализацию своего желания. И не важно, касается оно вещей, людей, или каких-то действий.
Такие мысли привели Ритту в ужас. С ней что-то не в порядке. Постоянно жить только для того, чтобы получить желаемое — это никогда не насладится достигнутым, а значит, никогда не быть счастливой. Может, совсем краткий миг, в момент осуществления мечты. А потом снова новая цель?
Чего она хочет по-настоящему? Покоя? Богатства? Славы? Любви? Ритта точно не могла ответить на этот вопрос, она хотела счастья, но в чем оно для нее заключалось, уже не знала.
И все-таки, свобода — главное. Свобода принимать и реализовывать собственные желания, совершать поступки, какие хочется, быть с мужчиной или друзьями, с какими хочется, да просто жить в городе или доме, который нравится тебе и только тебе, а не кому-то — это первое, что у нее должно быть, а потом личное счастье.
Кроме Йарра она не будет счастливой ни с кем, это понятно, значит, именно он нужен ей — со своими странностями, спокойствием, отсутствием чувства юмора и неумением говорить приятные вещи в нужный момент. С прямолинейностью и честностью, от которых часто коробит. Но Йарр настолько недосягаем, что думать о нем, рваться к нему можно со спокойной совестью. Судя по всему, это ее желание наиболее неосуществимо, тем лучше, не надо больше переживать о том, что может произойти, если оно все-таки исполниться. Ну вот, новый план на ближайшие несколько лет готов. Снова — на те же грабли.
...Да, похоже, Грег опять прав — только что-либо, надолго приковавшее ее к постели, может решить проблему. Никому не нужна тяжелобольная девушка, которая не сможет долгое время иметь детей, а ее немощность не даст дяде возможности реализовать свой план и повесить на нее всю ответственность. Конечно, в летаргический сон или кому впасть не удастся, сымитировать потерю памяти тоже, от одной мысли о заражении, какой-нибудь страшной болезнью Ритту бросало в дрожь. Но вот получить травму, настолько серьезную, что она перечеркнет будущее с Солом, — это, пожалуй, возможно. Вряд ли он захочет ждать недели, или даже месяцы, у него появиться другая возлюбленная и ...прощай Сол.
Итак, травма. Идеально подходило только падение с высоты, например, во время прыжков с парашютом. Ритта всегда избегала экстремальных видов спорта, но в Звездной Академии ей пришлось прыгать во время тренировок, поэтому необходимый опыт у нее был.
Организовать собственный несчастный случай сначала показалось несложной задачей, но на деле вышло по-другому.
Ритта решила перекрутить стропы основного парашюта, а потом, правильно рассчитав время, открыть запасной парашют на таком расстоянии от земли, чтобы удар был достаточным, но не смертельным.
Но что делать с контроллером? Маленькая, круглая и плоская штучка отвечает за безопасное, правильное и своевременное раскрытие парашюта и подачу сигнала в случае опасности для жизни на центральный пульт для активации энергетического кокона. Если только с основным парашютом что-то произойдет, энергетический кокон обеспечит безопасное приземление. Этого Ритта как раз и хотела избежать. Но прыгать без контроллера категорически запрещалось.
Впрочем, за свою жизнь она столько раз нарушала правила, что можно было об этом и не беспокоится.
Чтобы ее решение не выглядело странным, Ритта свой прыжок с парашютом посвятила дню рождения "любимого".
— Сол, мне нечего тебе подарить, но я решила в день твоего рождения совершить нечто неординарное. Ты знаешь, как я боюсь высоты, но ради тебя хочу преодолеть свой страх и прыгнуть с парашютом в каком-нибудь опасном, но очень красивом месте, и посвятить этот прыжок тебе и нашим отношениям!
Даже в такую торжественную и трогательную минуту она не смогла произнести "нашей любви", как сначала хотела...да ее просто вывернет от отвращения!
Сол был тронут подарком и такими словами.
— Самое лучшее место для экстремальных прыжков — Шиазонский каньон, новичкам там делать нечего, даже при условии, что контроллер подаст сигнал в случае опасности и парашютиста поймают в энергетический кокон. Но ты ведь не новичок? Ты же прыгала с парашютом, когда училась в Звездной Академии?
— Конечно, но мне хочется, чтобы все было очень красиво!
— Об этом не волнуйся, как только я скажу о твоем подарке маме, все будет поставлено на уши, чтобы это событие выглядело потрясающе!
Ритта невольно содрогнулась, она знала, что ничего прекрасного не будет, и осознавать, как ее падение увидят столько людей, было неприятно.
Это событие освещалось журналистами, как нечто грандиозное. Момент, когда Ритта готовилась покинуть вертолет и давала интервью, показывали в прямом эфире, что делать? Она жила в эпицентре светских новостей, все, происходящее с ней, интересовало миллионы людей.
Перед прыжком она еще раз повторила, что боится прыгать с высоты, но для своего возлюбленного готова преодолеть страх. При этих словах ее голос дрогнул — Ритту передернуло от собственного лицемерия, но все услышали в ее словах только волнение от безмерной любви. Мама Сола в эту секунду вообще прослезилась. А потом Ритта прыгнула с вертолета.
Все пошло не так, как она планировала. Ветер оказался гораздо сильнее, направление его постоянно менялось, закручиваясь в небольшие вихревые потоки. К сожалению, обо всем этом Ритта узнала уже в воздухе.
Она камнем летела вниз. Один парашют не раскрылся, как и было задумано, открытие второго ничего не дало, ее бросило на скалу, парашют сложился в огромный ком, и дальше она падала, беспорядочно ударяясь обо все уступы, встречающиеся на пути. Это погасило скорость падения, но безмерно увеличило количество травм. И, наконец, само падение, но тут ее успели поймать в энергетический кокон и бережно опустили на землю, вернее, не ее, а то, что от нее осталось — мешок с перебитыми костями, разорванными внутренними органами и кровеносными сосудами. Но она была жива, и это было главным.
Сол, увидев, как Ритта падает, бросился за ней. Чего он хотел, было непонятно, помочь он ничем бы не смог, но он все равно летел следом, не открывая парашюта. Это было и страшно, и красиво. Его тоже захватили в энергетический кокон и опустили недалеко от Ритты. Над ней установили шатер, привезли специальную камеру, в которой умереть было уже невозможно даже при полном отсутствии функционирования всех систем организма, в том числе и сердца. Потом пострадавшую перевезли в госпиталь.
Одно желание Ритты исполнилось, она находилась в коме.
Момент ее падения был заснят на пленку, кадры бесконечно показывали по всем каналам. Потом нашли еще одну запись, ее Ритта сделала перед самым прыжком. На записи Ритта кокетливо улыбаясь, говорила на камеру, что решила самостоятельно сложить свой парашют. Потом она его старательно укладывала, однако опытные наблюдатели заметили, как она нечаянно перекрутила стропы, а потом еще демонстративно отсоединила контроллер, подчеркивая этим свою безмерную любовь к Солу и готовность рисковать ради него собственной жизнью.
За лечением Ритты следил весь мир. Отчаяние и душевная боль Сола были неподдельны, Ритта ошиблась, он не собирался бросать ее ни через неделю, ни через месяц, ни через год, никогда. Она была нужна ему, как воздух, он проводил около нее все дни, глядя на прозрачную стену камеры, где в воздушных, омывающих тело потоках, находилась Ритта.
Глава седьмая
Ритта пребывала в коме уже месяц. Врачи ждали, когда полностью сформируются новые органы, которые выращивались из уцелевших здоровых клеток. На это пришлось пойти, так как ее собственные почки, печень оказалось невозможно восстановить.
Органы имели разное время для формирования, и это было хорошо, позволяло приживлять их по очереди и стимулировать функционирование. За месяц Ритте полностью восстановили костный скелет, и, что особенно важно, лицевые кости черепа. Специальный шлем надежно защитил голову и мозг, но вот лицо и тело пострадали очень сильно. Все это стоило безумно дорого, страховка Ритты не могла покрыть таких затрат на лечение, но Сол не жалел денег, ему нужна была Ритта живая и здоровая.
Отчаяние Сола было искренним, он сидел около Ритты и просто не мог оторвать от нее взгляд, ни с кем не говорил. Его мать, конечно, находилась рядом. А потом появилась надежда, что Ритта выкарабкается.
Что с ним стало! Такая радость, такое счастье, в нем снова забурлила жизнь, и это было очень опасно, особенно после недавней апатии. Без благотворного влияния Ритты болезнь снова возвращалась, приступы ярости накатывали, словно волны одна за другой, но он пока контролировал себя, не давая гневу вырваться наружу. Но приступ, с которым он уже не смог бы справиться, приближался, это был всего лишь вопросом времени.
За три года Сол уже забыл эти ощущения злобы и ярости, которые клокочут, сжигая все внутри. Теперь эти чувства, буквально захлестнувшие сознание со страшной силой, испугали его самого, но что делать, он не знал. Ему не хотелось возвращаться к лекарствам и лечению в клиниках, даже самых лучших. Он попытался самостоятельно справиться с заболеванием, не понимая, что это путь к гибели.
И снова он без повода злился на окружающих, в том числе и на Ритту за ее болезнь, справедливо полагая, что именно из-за ее состояния ему так плохо.
Время шло, вот, наконец, Ритте трансплантировали выращенные органы, выздоровление шло просто отлично, ее скоро должны были выводить из комы. По этому поводу Марриэт устроила торжественный прием, гостей собралось море. Она надеялась, что праздник отвлечет, успокоит Сола.
Все веселились и лакомились изысканными деликатесами. Среди шумной толпы один Сол бродил, словно неприкаянный, его ничто не радовало, ничто не интересовало, хорошо, что гостям было не до него, а то, всмотревшись, в его глаза, все бы испугались. Глаза психопата, готового на все, даже на самое страшное злодеяние.
Марриэт, как всегда, находилась рядом. Страх за сына заставлял ее буквально следовать за ним по пятам, вслушиваясь в его слова, быть наготове, чтобы загасить любой конфликт, который он мог разжечь своим поведением. Но все-таки обязанности хозяйки дома отвлекли ее в самый неподходящий момент, и то, чего она больше всего боялась, случилось.
...Очень-очень богатые, но очень-очень скучающие люди, не зная, чем себя занять, но, при этом желая острых ощущений, придумали развлечение.
Находили звезду с нестабильным ядром, регулярно выбрасывающим в космос потоки плазмы, и небольшим, но очень "дружным" коллективом отправлялись на сверхскоростных авиакарах к этой звездной системе.
Ждали момента, когда раскаленная плазма с космической скоростью двинется к поверхности ближайшей планеты, а потом, красуясь друг перед другом, пересекали ее возможную траекторию наибольшее количество раз.
Это было красивейшим и опаснейшим соревнованием, победитель получал астрономическую сумму, безмерное восхищение поклонников и столь же сильную зависть соперников. Участие в подобном развлечении было запрещено законом, так как до двадцати процентов участников гибли, но, конечно, это не останавливало любителей таких экстримов. Подобные гонки были элитным времяпровождением, поэтому участвовать в них считали незазорным для себя даже самые сливки общества. Здесь ставки были столь высоки, что допускалось только личное участие, но, может, именно это так и горячило кровь.
Проскочить перед потоком плазмы, находящимся за сотни километров, легко — точный расчет, хорошо подготовленный кар, это даже не опасно. Но вот когда до поверхности планеты остаются сначала километры, потом сотни метров и нет никакого пространства для маневра, это очень страшно и очень опасно. Точно высчитать момент, отделяющий смерть от победы, и считалось самым острым и захватывающим.
Сол многократно участвовал в таких соревнованиях, но только как любитель, ему не было необходимости зарабатывать даже сумасшедшие деньги подобным риском. Он с интересом следил за другими и даже делал ставки на своих приятелей.
Но еще одной особенностью таких гонок было то, что с их помощью многие выясняли отношения — что-то наподобие дуэлей семнадцатого века, даже нет, что-то наподобие русской рулетки.
Траектория движения плазмы пересекалась до тех пор, пока один из участников не погибал. В этом случае вопрос денег не стоял, только смерть одного из соперников, или один из соперников признавал себя побежденным, обеспечивая себе презрение на долгие годы, насмешки, и то, что его трусость становилась всеобщим достоянием.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
