После Пламени. Ангбанд

Однако светло-серые клубы заполнили пещеры, дышать становилось все труднее, а квын-хаи так и не появились.

Несколько орков осторожно подобрались к выходам — посмотреть, что затевают враги. Вернулся один, Хрунг, ловкий, как белка, поджарый и невысокий. Прочие стали добычей квынов.

— Они не... охотники! — задыхаясь и кашляя, выкрикивал Хрунг, вскарабкавшись на плоский обломок скалы. — Они трусливее крыс! Они завалили вход ветками и подожгли их.

— Уходить надо, — отрывисто бросил Баргах, прижимая к груди перебитую правую руку. В левой был боевой топор. — Через узкие лазы за Черным озером.

Он был прав. Туда, за озеро, нелегко пробраться. Сперва приходится двигаться то ползком, то боком, так низко опускается каменный свод и близко сходятся стены, потом долго идти по пояс в холодной воде, где водятся гибкие скользкие твари, охочие до орочьего мяса. Цапнет такая за ногу — и все, конец. Утянет в черную глубину, не вырвешься. А кому повезет добраться до выхода, попадает на осыпи. Скверное место, очень легко оступиться и сорваться в пропасть.

Шагри никогда не ходила через узкие лазы, только слышала рассказы о них. И ни за что не сунулась бы туда, будь у нее другая возможность уцелеть. Но дым убивает всех. А водяные твари рано или поздно наедятся и уснут — главное, дождаться момента. Не идти среди первых: они станут едой для живущих в озере. Не идти в конце: отстающие задохнутся. В середине держаться, в куче — это единственный шанс.

Шагри отчаянно терла слезящиеся глаза, проталкиваясь к нужному выходу из Дырчатой пещеры. Рассмотреть что-то было уже почти невозможно. Кто-то из сородичей двинул орчанку локтем под дых. Она согнулась пополам, отчаянно ловя ртом воздух, перемешанный с дымом. Ее толкнули, отшвыривая с дороги.

Только бы не упасть! Упадешь — смерть. Затопчут. Шагри наугад заковыляла куда-то. Теперь ее пихали со всех сторон. Завизжав от страха и ярости, орчанка выхватила нож и ударила вслепую, раз и другой. Кто-то взвыл, инстинктивно рванувшись прочь, и Шагри удалось протиснуться в образовавшуюся брешь. Тут ей повезло: рядом оказалась стена, а в стене — впадина, неглубокая, но для одной некрупной орчанки места как раз хватило.

Шагри замерла, вжавшись в холодный камень, не в силах пошевелиться. Со всех сторон раздавались вопли и стоны, ругань и угрозы квын-хаям, мольбы к Великому о помощи и надсадный кашель. Возле Шагри кто-то пошатнулся, судорожно зашарил руками, хватаясь за соседей, но не удержался и упал. Когтистые пальцы царапнули колено орчанки, но соскользнули. Хруст костей потонул в окружающем шуме.

"Камень не горит, — торопливо думала Шагри, смаргивая пот, заливающий глаза. — Камень не горит, а дерево быстро сгорает. Через тесные лазы сейчас не протиснуться. Нас слишком много. Те, что уцелеют в давке и не умрут в озере, попадут на осыпи. Тропа там узкая и опасная, и с соседнего склона ее хорошо видно. Если квын-хаи придут туда, им будет удобно стрелять в орков, а орки не смогут ни драться, ни бежать. Нет, так мне не выбраться. По-другому надо".

Охотники Горбатой Земли выносливы, но когда толпа начала редеть, Шагри уже едва держалась на ногах. Орчанка медленно двинулась вдоль стены к проходу, противоположному тому, куда протискивались обезумевшие сородичи. Идти по телам растоптанных было трудно, она несколько раз оступалась и едва не падала, но в конце концов наощупь выбралась в соседнюю пещеру. Дым стал гуще. Орчанку тошнило, и все сильнее кружилась голова.

Дрожащие пальцы коснулись влажных камней. В этой пещере кровь земли сочилась откуда-то сверху, и стены всегда были мокрыми. Шагри облизнула пересохшие губы и вдруг, повинуясь чутью, которое у нее всегда обострялось в моменты опасности, вытащила обрывок той странной одежды, которую когда-то носил Фенырг. Такими трофеями могли похвастаться лишь немногие орки, которым удалось добыть на охоте квын-хая. Или те, кому повезло выменять либо отобрать у других драгоценные лоскутки. Считалось, что кусок квын-хайской одежды приносит удачу, вот Шагри втихую и таскала сокровище с собой, в тайнике не оставляла.

Она принялась водить остатком фенырговой рубахи по стене. Тонкая ткань быстро пропиталась влагой. Шагри обмотала голову, оставив только узкую щель для глаз. Дышать стало немного легче. Цепляясь за стены и пошатываясь, орчанка поплелась к выходу.

Их было меньше, чем пальцев на руках, тех, кто решился прорываться через главный вход. Тех, кто не просто хранил одежду убитых квын-хаев, но и сообразил намочить ее и замотать голову. Грубо выделанная кожа, в которой ходили орки, для этого не годилась.

Воздух снаружи был пропитан влагой, и хворост горел вяло. Если квын-хаи все еще ждали снаружи, дым и туман должны были скрыть беглецов, а треск веток в кострах заглушить шаги.

19

Больше всего мне хотелось рвануться на волю, расшвыривая горящие ветки. К воздуху, к спасению, к жизни! Но я заставила себя держаться за спинами сородичей. И оказалась права.

Один из тех, что решились выскочить первыми, сдавленно зарычал и осел на землю. Через мгновение истошно завыл и рухнул в огонь тот, что бежал справа от него. Третий метнулся было в сторону, но и его настигла стрела. Я почти ничего не могла разглядеть за клубами дыма. Зато расслышала хорошо. И почуяла запах паленого мяса и шерсти. Сердце заколотилось так, что казалось, квыны вот-вот услышат его и выстрелят на звук.

"Великий, — шептала я одними губами, до боли в пальцах стиснув рукоять бесполезного сейчас ножа, — Великий, не отдавай меня им, помоги выбраться! Я для тебя кого хочешь убью, всю добычу отдавать буду, себе только самую малость оставлю, чтобы с голоду не подохнуть... спаси, Великий!"

Мы растерянно топтались у выхода из пещеры, а дым не давал дышать, и сил оставалось все меньше.

Вот отважился еще один орк. Не разберешь даже, кто. Этот очень старался двигаться бесшумно, как на охоте. Квыны пока не стреляли, и следом пошли еще два ор-хая.

Все, больше стоять нельзя. Останусь одна, и уже не спастись! Несколько быстрых шагов, и я пристроилась позади одного из крадущихся сородичей. Если точно повторять его движения, может, меня враги и не заметят. Главное не дернуться и не вскрикнуть, а угли жгутся!

Под ноги подвернулось что-то мягкое... труп. Стало менее горячо. Орк, который шел впереди, вдруг судорожно дернулся и начал падать. Я подхватила умирающего под мышки и двинулась дальше, кое-как прикрываясь его телом. Справа раздался короткий вопль: еще одна стрела достигла цели.

"Великий, — беззвучно шептала я. — Пожалуйста, Великий... прошу тебя..."

20

— Нет смысла ждать, — хмуро бросил Маэдрос.

Я хмыкнул про себя. Можно подумать, они с Маглором ждали! Только что подъехали, когда почти все закончилось. Сначала-то орки попытались раскидать горящий хворост и выбраться, но были встречены стрелами. А когда у нас стало тихо, уже Карантиру с Куруфином не пришлось скучать: твари действительно попробовали вылезти на севере. Ну, и получили свое. Там, кстати, и туман был пореже. Целиться — легче легкого.

— Вы можете ехать дальше, — я пожал плечами. — Я догоню.

— Тут уже одни трупы, Келегорм, — поморщился Маэдрос.

Ну, да, конечно! Удобно-то как — свалить грязную работу на младших братьев, а потом нос воротить! Ладно Маглор, с Певца спрос невелик. Но этот-то чем недоволен? Ведь не хуже меня понимает, что нельзя оставлять в тылу вражьих тварей. И чего он ждал, интересно? Что мы устроим красивые поединки между нолдор и орками? Или пленных брать будем? Смешно!

Из черного провала, едва видного за клубами дыма, снова послышался шорох. Варно выстрелил одновременно с двумя другими воинами. Раздался визг издыхающей твари, запах гари усилился.

— Как видишь, не только трупы, — сказал я Маэдросу. — Орки живучи. Но всем нам здесь действительно делать нечего. Только время терять.

— Как хочешь, — холодно ответил старший.

21

Шагри ковыляла вперед, до крови кусая губы, чтобы не взвыть от боли. Под ногами хрустнул сучок, и тут же труп сородича дрогнул в руках орчанки, принимая стрелу. Наконечник прошел насквозь, оцарапал Шагри плечо. Квын-хаи были уже совсем близко. Значит, идти осталось недолго.

Еще шаг. И еще. Дальше...

Не упасть. Только бы не упасть в огонь!

Что же дальше-то, когда квынский костер останется позади? На землю залечь, трупом прикрыться. И ждать. Когда враги закончат охоту и начнут разделывать и есть убитых орков, они отвлекутся и перестанут следить. Тогда можно будет убежать. Кто сыт, тот медлителен и ленив. У квынов орочьего мяса уже так много, что гоняться за Шагри не захочет никто. Пока гоняешься, другие лучшие куски растащат, будешь потом кости глодать.

Голова орчанки кружилась, руки онемели и начали опускаться, несмотря на все усилия воли.

"Великий... спаси меня..."

Пальцы разжались, и щит из чужой плоти, закрывавший Шагри, тяжело опустился на хворост. Не помня себя от ужаса, орчанка упала на него. Зажмурилась, всей кожей чувствуя острия стрел, готовые вонзиться в ее тело.

"Ве...ликий..."

В этот момент последний орк, который все еще жался к скалам у выхода, не выдержал и рванулся вперед.

22

Ага! Вот этого я и ждал! Если в пещерах еще оставались живые орки, они должны были выскочить именно сейчас. Пока отъезжали нолдорские отряды. Пока топот копыт заглушал хруст веток.

Ну, другие охотники, может, и прозевали бы добычу в такой ситуации. Потому я и отпустил своих. Один остался.

Дым и туман мешают видеть. Шум заглушает более тихие звуки. Но ученик Оромэ способен справиться там, где откажут и слух, и зрение. Я умею ощущать присутствие тварей Врага. Чую их, как зловоние, как порыв обжигающе-холодного ветра.

Это уже не охота, Моргот. И не война. Это мой бой с тобой! Учитель рассказывал мне о чудовищах, которых ты сотворил когда-то. Они тянут во все стороны ядовитые щупальца, прикосновение которых смертельно. Но эти щупальца можно отсечь одно за другим, и тварь останется беззащитной. Как и ты, Враг, когда мы уничтожим всех твоих слуг. Рано или поздно ты окажешься в одиночестве и заплатишь за все.

Первый орк! Я выстрелил не глядя, безошибочно определив направление. Раздался короткий предсмертный вой. Не последний: я чувствовал, что рядом затаилась еще одна тварь. Или две?

Я прислушался к своим ощущениям и натянул лук.

"Келегорм?"

Зазвенела отпущенная тетива, вскрикнул и тут же замолк подстреленный орк.

"Келегорм!"

"Ну, что?" — раздраженно откликнулся я.

Терпеть не могу, когда меня отвлекают во время охоты!

"Туман к востоку рассеивается, — спокойно сообщил Маэдрос. — Можно ехать быстрее. Карантир с Куруфином уже закончили и вот-вот присоединятся к нам. Догоняй".

Я ответил не сразу. Сначала сосредоточился, выискивая последнюю живую тварь. Я ощущал ее страх и отчаяние, но как-то смутно. Похоже, орк подыхал. Тратить время на поиски полутрупа было бессмысленно, особенно, когда впереди открывались новые земли и хотелось первым ступить на них.

"Маэдрос, подождите меня. Я еду".

23

Я еще некоторое время лежала, не шевелясь. Боялась поверить в свое спасение. Но вокруг было тихо, лишь потрескивали догорающие ветки в костре.

Я кое-как поднялась. Шатаясь, сделала несколько шагов на негнущихся, обожженных ногах, в любой момент ожидая выстрела. Но выстрела не было. Я доковыляла до кустов, упала на землю, стащила с лица высохшую повязку и затаилась, вслушиваясь. Ничего.

К запаху дыма по-прежнему примешивались ароматы свежей крови и жареного мяса. Квын-хаи почему-то не стали есть сразу. Наверное, торопились вернуться с добычей в свои жилища. И пока одни квын-хаи охотились, другие уже разделывали орочьи тела.

Безрогие олени сильные, могут унести на спине много еды. Но раз квын-хаи забрали не всех убитых орков, они вернутся за оставшимися. И вернутся скоро, пока звери и птицы не растащили свежатину. Надо уходить.

Я попробовала подняться и не смогла. Слишком больно! Силы кончились, внутри что-то хрипело и ноги отказывались держать.

Если сейчас не встать, стану едой, как остальные! Не квын-хаи сожрут, так лесные хищники.

Я зажала в зубах обломок ветки, чтобы не орать, и поползла на карачках. Пусть так — лишь бы убраться из этого места. Потом можно будет найти воду. И травки целебные. И пищу. Вот и нож у меня остался. Да еще один я подобрала. Может, и не самый лучший, но другие искать некогда. Начнешь перебирать — тут-то тебя квын-хаи и сцапают, как несмышленого орчонка. И Великий спасать не станет: он глупым не помогает. И слабым тоже. Только тем, кто сам борется за себя.

Великий послал мне кусок фенырговой рубахи. Отвел стрелы, отвлек врагов. Послал туман. Дальше надо справляться самой.

24

До озера добралось меньше половины орков, загнанных врагами в пещеры. Те, что послабее, и почти весь молодняк остались позади бесформенными кучками истоптанной плоти.

Хрунг, шедший первым, замер было на берегу, напряженно вглядываясь в обманчиво тихую воду, но получил толчок в спину и упал, подняв тучу холодных брызг. Торопливо поднялся, то и дело теряя равновесие на осклизлых камнях, и осторожно двинулся дальше.

По черной поверхности пробежала рябь, и орки замешкались, сжимая оружие и не рискуя последовать за Хрунгом. Но задние напирали, и у передних не оставалось выбора. Озерных тварей можно было опередить. Или обмануть. Или ранить. От задыхающихся в дыму сородичей спасения не было: медлительных отшвыривали с дороги ударом ножа или топора, упавших затаптывали мгновенно.

Хрунг, держа наготове короткое копье, одолел почти половину пути, когда сзади раздался шлепок по воде и хриплый, быстро оборвавшийся вопль. Охотник не оглянулся, не бросился вперед, спеша вырваться из гиблого места. Важнее было не оступиться. А если тварь нападет и окажется сильнее и проворнее орка, что ж, главное — успеть перед смертью всадить в нее острый каменный наконечник и почуять напоследок запах вражьей крови.

За спиной слышались возня и крики. Но вода доходила уже только до колен, потом до лодыжек, а потом Хрунг выбрался на сухие камни и в несколько прыжков оказался на безопасном расстоянии. Сюда озерным тварям было не дотянуться.

Охотник облегченно вздохнул... потом еще раз. Запах гари все еще чувствовался, но глаза и нос щипать перестало и не жгло в груди. Озеро съело дым.

25

Они перебили всех. Взрослых охотников и детей — без разбору. Топтали конями, травили псами, расстреливали из луков. А потом пустили в пещеры дым, чтобы выгнать из убежища тех, кто пытался спрятаться.

Никогда не видела такого остервенения даже у голодных орков, не то, что у квенди. Что сделали с ними в Амане? Кто научил такому? Оромэ? И зачем? К чему готовили Валар своих подопечных? И что ждало бы Эндорэ, если бы не вернулся Мелькор?

Я спустилась как можно ниже, рискуя получить стрелу. Но, похоже, нолдор были слишком увлечены расправой с охотниками Нагорья, чтобы заметить летучую мышь, бесшумно проносящуюся в тумане. Происходящего я не видела. Зато слышала хорошо. Торжество и азарт нолдор, ужас и отчаяние орков. И ненависть — с обеих сторон. Почти одинаковую.