Режим бога. Эпоха Красной Звезды

— Подумайте, как это все ложится под песню. Антивоенную, антиамериканскую! Весь мир распевать ее будет, клянусь! А какой клип мы снимем... у-у-у! Только мне танк настоящий для съемок будет нужен. Но потом все западные артисты от зависти сдохнут, а американцы от злости сами свой звездно-полосатый флаг сожрут.

— Танк?! — Генеральный смеется, качает головой.

Я прикладываю руки к груди, киваю.

— Хвастун! — Романов оттаивает, грозит мне пальцем — Вот Витька, ну что у тебя за характер — постоянно в заварушки попадаешь!

— Так я же из любой заварушки победителем выхожу! Да еще и с выгодой для страны.

Начинаю напевать слова знаменитой антивоенной песни Статуса Кво, коя вовсе не их песня, а перепевка дуэта Bolland&Bolland от 81-го года — "You're in the army, now":

A vacation in the foreign land

Uncle Sam does the best he can

You're in the army now

Oh, oh you're in the army, now

Вижу, что Романову нравится.

— Про Дядю Сэма вроде ничего — резюмирует Генеральный — Прогреметь и правда может. Особенно, если сделаешь, как это называется?

— Клип

— Точно! А мы его пустим по Интервидению.

— Ну, я же говорю — американцам не до нас будет. Пусть с немцами объясняются.

— А мы сразу после клипа поставим вопрос о ядерном разоружении в той же Европе — задумчиво произносит Романов — У Штатов 700 военных баз по всему миру. Половина — с ядреными бомбами и ракетами. Если инициатива сработает хотя бы в нескольких странах...

— Вот-вот — киваю я — Красные звезды и Витя Селезнев заменит вам весь отдел пропаганды ЦК

Молчим. Генеральный разглядывает карту мира, что висит на противоположной стене, я вытаскиваю кассету из видео-магнитофона.

— Любят тебя в мире — тут ничего не скажешь — Романов вздыхает — Нас завалили предложениями о гастролях группы. Не знаешь, куда вас вначале посылать! Бедные цэковцы уже не понимают радоваться им или пугаться популярности группы на Западе. Про соцстраны я уже вообще молчу.

— Конечно, радоваться нужно! Интерес к нам — это интерес к нашей стране, к нашей культуре, к нашим людям. Вон, с каким успехом проходит советская выставка в Лондоне, англичане, говорят, в многочасовой очереди стоят, чтобы на нее попасть. А какой я вам дал повод наехать на канцлера ФРГ, а?! Это же сказка, а не повод.

— Как ты сказал? Наехать? Это из автомобильного жаргона? — Романов засмеялся — Надо племяннице рассказать. Она любит такое. Не хочешь, кстати, познакомиться?

Опа! Америка, Европа... Я внимательно посмотрел на Генсека. Это он серьезно? Похоже, что да.

— Алена у нас не только красавица, но и музыкой увлекается. Играет на пианино — похоже, что Романов и сам себя чувствовал неуверенно в роли свата — На следующий год планирует поступать в Гнесинку.

Ага, значит ей семнадцать. Или около того. В Гнесенке, ее конечно, будут на руках носить. Лучшие преподаватели, контрамарки на все самые отборные концерты...

— Очень хотела посмотреть вашу студию — Романов начал перекладывать на столе какие-то документы — И познакомиться с Красными Звездами...

— Я не против, пусть конечно, приезжает. Она уже в Москве?

— Да, два дня как из Ленинграда переехали. На вот, посмотри, фотографию — Генеральный повернул ко мне рамку снимка, что стоял рядом с батареей вертушек — Это мой брат с женой, это Алена, ну жену мою ты знаешь...

— Нет — помотал головой я — Не было возможности познакомиться.

Алена и правда оказалась красавицей. Стройная, с высокой грудью, толстой русой косой. Правильные черты лица.

— Симпатичная девушка — я кивнул сам себе — Будем рады ей показать студию, может быть даже репетицию новой песни.

Я повернул разговор в нужное русло.

— А вот этого не надо! — Романов постучал ручкой по столу — Это твоя антивоенная песня это не только политика, но и наверняка опять рок?

— Да боже мой — я всплеснул руками — Пора уже Григорий Васильевич, отходить от этих замшелых установок. Рок тоже можно использовать на благо страны. Конечно, если мы не хотим потерять молодежь

— Ладно, мы это в Политбюро еще обсудим. Ты мне лучше скажи, про песни для Людмилы не забыл? Надо бы ей сочинить еще пару шлягеров, международного масштаба.

— Есть несколько идей — на самом деле я об этом не думал и с трудом представлял, что можно предложить Сенчиной для ее международной карьеры. Это могут быть песни только на английском, но как у нее с языком? Надо приглашать в студию и проверять так сказать в "боевых условиях".

— Вот и ладненько — Романов удовлетворенно улыбнулся, посмотрел на часы.

Ага, мне намекают, что пора

— Тебя еще Арвид Янович искал — Генеральный встал, потянулся — Зайди к нему прямо сейчас.

Я тоже встал, вытер рукавом пот со лба. Вроде бы отскочил. В очередной раз.

— Да, новых снов не было? — Романов помялся и понизив голос продолжил — Предчувствие у меня плохое. Готовят что-то американцы. Пакость какую-то.

Я помотал головой.

— Пока не было. Но как только... сразу сообщу.

— — -

У Пельше поменялся секретарь. Теперь в "предбаннике" его кабинета сидел молодой мужчина в строгом костюме ясной ведомственной принадлежности. Над дверью висела видеокамера, зрачок которой был направлен прямо на меня. Секретарь позвонил по телефону, что-то тихо проговорил. Спустя минуту раздался щелчок замка. Я вошел внутрь и обнаружил, что Пельше с Веверсом напряженно смотрят в Айфон, который обзавелся теперь специальной подставкой. Арвид Янович неловко ткнул пальцем в гаджет, звук стал тише. Старик еще раз, уже с раздражением, вонзил палец в телефон. Он наконец, сдался и замолчал. Мы поздоровались. Отец Альдоны так и вовсе приподнялся и пожал мне руку. Что это они такие доброжелательные сегодня? Ведь точно знают о моих немецких приключениях. Подозрительно. Пока усаживался, краем глаза увидел, что смотрели прибалты. Какие-то сканы документов. Или это чертежи?

— Как съездил, не спрашиваю — Арвид Янович откашлялся, выпил чаю из кружки — Опять втравил нас в историю...

Веверс согласно кивнул, убрал айфон вместе с подставкой в сейф. А чего меня спрашивать о Кельне, если с Веверсом вопрос тоже был согласован? Зря, что ли Сергей Сергеевич постоянно названивал Веверсу.

— Но мы тебя не для этого позвали — Пельше встал, подошел к окну — С канцлером пусть Романов мирится, он мне уже звонил и рассказывал о твоей идее антивоенной песни. Думаю, сработает.

— Особенно, если выдадите мне айфон на пару часиков — вставил свои "пять копеек" я.

— Посмотрим на твое поведение — усмехнулся Веверс — Лучше давай, расскажи свои планы насчет Магнуса. Кто тебя надоумил выбрать собственного президента США? В вашей истории подобных идей не было.

Ага... рассказывай мне сказки, добрый сказочник! А то вы сами не ставили своих президентов в самых разных странах. Разница лишь в том, что это США — первая экономка мира, а не банановая республика и не дикие арабы.

— А кто вам вообще сказал, что я хочу видеть Магнуса в президентском кресле?

Немая сцена... В руках Веверса с глухим треском ломается карандаш. А потом Пельше начинает хохотать. Если, конечно, можно назвать хохотом то хриплое карканье, что вылетает из его горла. Смеется он долго и с удовольствием.

— С тобой не соскучишься, Виктор Станиславович! Посмотри, на нашего Иманта — я его таким растерянным еще не видел!

Ну, не знаю... Если честно, то кроме карандаша, он ничем себя не выдал. С таким фейсом и самообладанием, как у Веверса, только в покер играть — ни один мускул на лице не дрогнул. Но Пельше, конечно, виднее. Отсмеявшись, он с чувством вытирает слезу в уголке глаза, и уже серьезно меня спрашивает.

— Ну, и как ты тогда собирался использовать конгрессмена?

— Давайте сначала обсудим задачу так сказать в целом — я тоже встал, прошелся по кабинету. Заметил, что рядом с рабочим столом Пельше теперь стоит монитор, куда транслируется картинка из секретарской.

— В чем у нас проблема со Штатами? Если отбросить борьбу за мировое господство и идеологическое противостояние, то почему мы не можем дружить?

Мужчины молчали, лишь провожали взглядом мои челночные передвижения.

— Мы не можем дружить потому — тут я театрально поднял палец — что мы не торгуем, и нас экономически мало что связывает. У нас нет общих интересов. Вон посмотрите на ФРГ. Скандал, крики, обмен угрозами... А газ по трубам идет, сделки выполняются... Даже сбитый Боинг, Афганистан не остановили в моем времени выгодные для обеих сторон контракты.

— Можно ближе к делу? — поморщился Веверс

— Можно. Чтобы усилить политику разрядки, нам нужны настоящие лоббисты в Штатах.

— Это ты сейчас про Магнуса? — Пельше взял сигарету, закурил от зажигалки, которую ему поднес генерал

— Конечно, нет — я поморщился от запаха дыма — Я говорю о крупных компаниях, корпорациях и банках, которые кровно заинтересованные в развитии сотрудничества с нашей страной. И которые, если что — дадут укорот любому зарвавшемуся политику. Сейчас американских ястребов кормят с рук оружейные лоббисты, набравшие большую силу. Они заинтересованы в эскалации конфликта и боятся конкуренции с нами на рынке оружия. Плюс евреи со своей идеей защиты Израиля от всех и вся. Эти раздражены еще и политикой СССР в отношении выезда эмигрантов. Вот им всем и нужно создать противовес.

— Чем же нам торговать со Штатами? — хмыкнул Пельше — Первая экономика мира. Сама производит все, что им нужно. Добывает ресурсы по всему миру.

— Во-первых, нужно разорвать их связку с арабами, и в первую очередь с саудитами. Штаты сильно зависят от поставок нефти.

— Умный какой! — Арвид Янович покачал головой — По Ирану мы плотно работаем, записку твою о войне с Ираком и скачке цен на нефть читали. В айфоне тоже кое-что посмотрели. Есть идея во время войны с наших подводных лодок накидать в Персидском заливе мин. Но Штаты все равно не будут у нас покупать нефть, даже если полностью остановится трафик в Ормузском заливе. Увеличат поставки из Южной Америки. Или еще что-то придумают.

— А что, во-вторых? — Веверс посмотрел на меня умными глазами.

— Надо им дать какой-то пряник. Была же идея 60-х годах о строительстве энергомоста между США и СССР через Берингов пролив. Название там было еще туннеля — я щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить — Ага... ICL — World Link. Экономия на объединении энергосистем — 20 млрд. долларов ежегодно. Большой куш.

— Хорошая была идея — кивнул Пельше — Только потом в 74-м Штаты приняли поправку Джексона-Вэника, и все контакты с американскими энергетиками сошли на нет.

— Значит, надо сделать так, чтобы израильтяне сняли свои претензии по эмигрантам, а их лоббисты добились отмены вредной поправки.

— Это каким же образом?!

— Выпускать из Союза больше евреев. Объясните мне: зачем нам держать в Союзе людей, которые ничего путного не делают для своей страны, а только подрывают ее экономику и расшатывают идеологические устои?

— Ты про кого сейчас?

— Про тот специфичный контингент, который в народе называют фарцовщиками и валютчиками, а проще говоря — спекулянтами. Среди них полно евреев, и они с великой радостью сменят нары на билет в один конец. Приведу один лишь пример. Человек, который станет потом известнейшим продюсером, а пока отбывает второй срок. Юрий Айзеншпис. В 70-м сел за спекуляцию валютой. Вышел по УДО в 77-м и тут же снова сел за махинации с фальшивыми долларами. Самое смешное, что он и дальше не успокоится. Снова попадется, только уже будет сидеть в Лефортово. Так скажите мне: зачем нашей стране этот рецидивист, который принципиально не желает работать? Предложите ему эмиграцию, и он с огромной радостью рванет в Израиль. Вот пусть там и подрывает экономику! И таких айзеншписов у нас на зонах полно, а еще больше в следственных изоляторах. Израильтяне же хотели побольше советских иммигрантов, ну так они их и получат.

— Оригинальный у тебя подход к иммиграции! — Пельше снова начинает хохотать до слез в глазах, и даже Веверс скупо улыбается.

— Я бы к ним еще и всех воров в законе по возможности отправил. Преступники свое прошлое рекламировать не будут, уедут тихо. И пока они развернутся в Израиле или США, пройдет время. И даже потом предъявить нам по существу будет нечего — они же сами хотели увеличения числа выезжающих из СССР на историческую родину. Так мы уважили их желание, какие к нам теперь претензии? А кто сказал, что советские евреи — это только профессорский состав и люди искусства? Нет, всякого сброда среди них тоже хватает. Вот эту шушеру и нужно выпускать в первую очередь при том без малейших задержек.

— Ну, да! Явим, так сказать, западному миру свою добрую волю.

— Вот именно. И ведь ничего сложного в этом нет. Надо усилить отдел, занимающийся эмиграцией в Израиль, аккуратно поработать с перспективным контингентом и ускорить выдачу эмиграционных виз. Знаете, сколько страна на этом еще и заработает?!

— А если Запад обвинит нас в однобоком исполнении хельсинских договоренностей?— сомневается Веверс

— Тогда мы их обвиним в политике двойных стандартов. Об эмиграции по выборочному принципу там ни слова не сказано. Израиль обязался принимать всех репатриантов, вот пусть сам и расхлебывает свои проблемы.

— Конечно, предложение твое попахивает иезуитством, но что-то в этой идее определенно есть. — Пельше задумчиво сплел под подбородком искривленные старческие пальцы. — Одним махом избавиться от головной боли и заработать на этом политические очки — очень заманчиво. Нужно будет побеседовать с Щелоковым на эту тему, преступный контингент — это его епархия. Но кроме эмиграции в поправках Джексона-Вэника еще есть и ограничения на торговлю со странами, чья экономика не является рыночной.

— А на это у нас есть прекрасный ответ — наша уже страна делает первые, но серьезные шаги в этом направлении. Предъявим принятые недавно у нас законы о кооперации, о создании свободных экономических зонах и СП с частными западными компаниями. Думаю, на первое время этих аргументов хватит с лихвой, они и этому будут рады, а мы получим так необходимые нам современные технологии.

— Ну, с технологиями все не так просто. На передачу технологий двойного назначения тоже существуют строгие ограничения.

— Но не такие драконовские, какими они стали после эмбарго, объявленного Рейганом в 1981 году. Хорошо бы подключить Боинг к сотрудничеству в гражданском авиастроении. Вы ведь видели цифры по крушениям тушек в этом и следующем годах? Страшные цифры: огромные экономические потери и главное — человеческие жертвы. 104-ю и 154-е модели надо срочно дорабатывать, вот пусть Боинг и подключится. А откажутся, так пусть сами потом кусают себе локти — позовем европейцев, тех же французов. Создадим СП, они нам технологии, мы им тот же титан для центропланов. А впереди большой цифровой скачок. Компьютеры, процессоры, сотовая связь... Тоже можно пустить американцев в долю. Взять пример, как делали китайцы. Контрольный пакет сохраняем, зато создаем свободные экономические зоны с особыми льготными условиями.