Пророчество Пятерых

Я не знаю, почему я не умер. Я должен был, просто обязан был умереть. Но этого не случилось. Даже капля воды из источника убивала человека. Пить воду из Источника могли только боги. Я ощутил, как в меня вливается огромная, непредставимая сила, выворачивая, перекраивая всё моё естество. Я не помню почти ничего из того, что было потом. Но я каким-то образом отменил Рагнарок. Мне потом Тор сам рассказывал. Сидел за столом, и колотил кружкой с подогретым вином, разливая его, но не обращая на это ни малейшего внимания. А другой рукой колотил меня по плечу. Ручища у Тора будь здоров, как он мне плечо не поломал, до сих пор не понимаю.

Новообретённая сила выплёскивалась из меня потоком, стремясь разорвать изнутри. И я не придумал ничего лучше, чем преобразовать её в пламя. Привычка мага-огневика сработала, не иначе. Сражайся против нас не инеистые великаны, а огненные, тут нам и конец пришёл бы. А так... Я отодвинул израненного Тора в сторону, и скастовал самое мощное огненное заклинание из тех, что знал. Огненный смерч прошёлся по рядам ледяных великанов, как остро заточенная коса по лужку, оставив от них только кучки пепла. А потом я гордо посмотрел по сторонам, подмигнул обалдевшему Тору и упал в обморок. Отец богов Один, Хеймдаль, и другие асы сумели пробиться к Тору, а потом, объединившись, вломили йотунам так, что те бежали поджав хвосты, навеки зарёкшись связываться с богами. Ту битву мы выиграли. Война была окончена, конец света не состоялся, а боги получили пополнение в моём лице. Такого никогда прежде не случалось. Боги могли рождаться самим мирозданием, его Законами, могли появляться на свет так же, как и люди, от любви бога к богине, в этом смысле у богов с людьми разницы практически никакой. А некоторые богини были очень даже ничего, кхм... В общем, никто так и не понял, как так случилось. Боги, как оказалось, тоже не всеведущи. Со временем на меня перестали коситься, Отец Один принял меня в пантеон, и жизнь стала потихоньку налаживаться. Уже в новом качестве. Уже потом я познакомился и с другими богами, коих оказалось великое множество. Много народов, племен, культур. И миров. И везде свои боги. От разнообразия просто глаза разбегались. Уже после я осознал, что, в принципе, боги почти ничем не отличаются от людей. Те же склоки, сплетни, борьба за силу, могущество и власть. А чему удивляться? Ведь именно они людей и создали, вложив в них частицу себя. Как в магических мирах боги создали гномов, эльфов, орков... Мда, вот странно... Орки-то как раз своего бога не имели. Чёрт, когда разберусь с этим пророчеством, надо будет поинтересоваться этим вопросом. Ага. Обязательно. Если не забуду. И если останусь в живых. А что касается этого странного пророчества... Зачем богу, пусть и лишённому сил, проходить детские инициации для местных магов, я так и не понял. А, к чёрту всё это, хватит голову ломать, она у меня одна. Проблемы будем решать по мере их возникновения. Успокоив себя таким образом, я, ещё немного поворочавшись на неудобной лежанке, всё-таки смог заснуть.

* * *

Проснулся я от звука большого гонга. Служители храма вставали рано, буквально с первыми лучами солнца. Нам поспать тоже, понятно, не дали. В келью просунулась голова служки, которая сообщила, что нам лучше поторопиться привести себя в порядок и пройти в трапезную. После чего нас всех ожидает настоятель. Выпалив всё это скороговоркой, голова исчезла, даже не убедившись в том, что я её услышал. Вот это и называется — подняли, но разбудить забыли. Наскоро ополоснув лицо водой из небольшого таза, стоящего за ширмой в углу, я вышел из кельи, столкнувшись со своими спутниками.

— И чего им не спится? — потянувшись до хруста суставов и зевнув во всю пасть, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Ракшас. — Темно же ещё.

— Порядки такие, и не нам их осуждать, — ответил Стрелок, выглядевший свежим и отдохнувшим, как будто только что с курорта. Вот как это у него получается?

— Пойдёмте, перекусим и к настоятелю. Видеть он нас желает. Наверное, хочет от нас побыстрее избавиться. Но сначала... Кто-нибудь видел здесь дверь с писающим мальчиком?

— Чего? — уставились на меня две пары квадратных от удивления глаз.

— Ну, дверь с вырезанным сердечком? Сортир? Туалет?

Орк с эльфом продолжали смотреть на меня вытаращенными глазами, наверняка полагая, что у меня не всё в порядке с головой.

— Тьфу ты, отхожее место! — наконец сообразил я. До идей канализации и ватерклозета в этом мире даже гномы не додумались. И даже возвышенные эльфы гордо ходили по окрестным кустикам. В некоторых местах меня брала гордость за человечество, хоть в таких жизненных мелочах утеревшее нос всем оркам, эльфам, гномам и прочим, вместе взятым.

— А, так бы сразу и сказал. Во дворе, налево от конюшни, — указал направление орк. — И знаешь, я, пожалуй, тоже с тобой схожу.

Быстро сделав свои дела, я помыл руки в поилке с чистой проточной водой — гномы вывели из-под земли родник, на что люди, увы, способны не были, и направился в трапезную. Ракшас только презрительно фыркнул — орки, в отличие от других рас этого мира, не отличались особой чистоплотностью, мылись редко, предпочитая следовать старинной чукотской поговорке, которая гласила, что четыре сантиметра — не грязь, я пять — сама отвалится. И, как не странно, несмотря на антисанитарию, почти ничем не болели. Впрочем, может в этом мире и вирусов-то тех не было, из-за которых на Земле ежегодно мёрли миллионы человек. Не знаю, я не вирусолог. Ко мне зараза тоже не липла, ни чума, ни сибирская язва, ни холера с гриппом. У богов свой иммунитет.

Быстро проглотив уже знакомую со вчерашнего ужина чечевичную похлёбку, мы направились в кабинет настоятеля. Шеф-повар здесь явно не баловал служителей Махала деликатесами, да и простым разнообразием тоже. Гномы, которых в трапезной было куда больше, чем вчера, бросали на нас взгляды — кто любопытные, кто равнодушные, а кто и откровенно враждебные. Орков, да и эльфов с людьми в королевстве, мягко говоря, не слишком привечали. Но с расспросами не лезли, и на том спасибо. От гномов, в отличии от земного христианства, никто не требовал всепрощения и подставить вторую щёку, если ударят по первой. Если бы такое случилось, то даже самый последний служитель Храма сломал бы обидчику челюсть, а после ещё и рёбра башмаками пересчитал. И думаю, что это правильно. Мужчина, неважно, орк это, гном иди эльф, должен оставаться мужчиной, а не становиться тряпкой, о которую вытирают ноги.

Настоятель нас ждал. Судя по его красным глазам, спать он вовсе не ложился. Рядом с креслом, на котором восседал одан настоятель, стояла Арисса. В дорожной одежде и с плотно набитым дорожным мешком возле ноги. И судя по скрещенным на груди рукам и поджатым губам, явно была не в духе. Одан Таргус встретил нас мягкой, отеческой улыбкой, живо напомнив мне вождя мирового пролетариата. Начал он свою речь с того, что всю ночь просидел над книгами, пытаясь найти дополнительные сведения по пророчеству, но не преуспел. Он, разумеется, бросил бы всё, и отправился бы с нами. превозмогая тяготы и трудности неблизкого путешествия, но преклонные года, тяжкие болезни и забота о нуждах бедных детишек-сирот, воспитывающихся при храме, не позволяют ему это сделать.

Я только кивал и поддакивал. Нет, настоять я мог, просто приказав от лица самого Махала, соответствующие полномочия в виде медальона у меня были. Но я не сделал этого по двум причинам. Первая: я ему просто не доверял. Настоятель этот себе на уме, а отправляться в долгое путешествие, почти через пол-королевства, с таким помощником что-то не хотелось. И вторая: Махал кое-что утаил от меня, друг называется. Про то оружие, из которого меня едва не прихлопнули, он точно знал, я видел по его глазам, но не сказал. А раз так, то моими руками убрать старого настоятеля, заменив его на более ревностного и молодого, у него не получится. Пусть сам разбирается. Месть, конечно, хиленькая, но уж какая есть. Верну свою силу, а там и по-другому поговорим.

Выехали мы быстро. Нам собраться — только подпоясаться. Настоятель долго тряс каждому руку, и чуть ли не платочком махал вслед. Было видно, что он до чёртиков рад, что наконец от нас избавился. Вампирша, конечно, отправилась с нами. Было видно, что она крайне недовольна, но приказу настоятеля перечить не могла. Чем-то он её держал. Вампиров и так совсем немного, а вампир-маг Земли, да ещё наставница в храме Махала — вообще нонсенс. В её обязанности входило подготовить меня к инициации, и научить основам магии Земли. Разумеется, если я эту самую инициацию пройду.

Дневного света вампиры не боялись. Даже не знаю, откуда на Земле пошло такое поверье. Кошки тоже ночные животные, прекрасно видящие в темноте, но от лучей солнца не сгорают. Вот и вампиры так же. Они ночные хищники, но и днём чувствуют себя неплохо. Стрелок объяснил Ракшасу, что те страшные вампиры, про которых он подумал в первую встречу с Ариссой, к нашей вампирше не имеют никакого отношения. Те чудовища, о которых говорил Ракшас, действительно были, о чём даже я узнал с удивлением. Оказывается, существовал один вампирский клан, глава которого поднял восстание против других кланов. Он заявлял, что вампиры — высшие существа, а все остальные всего-лишь пища. С помощью магии крови они изменили свои тела, став в три раза сильнее, могли взглядом парализовать противника, и, проникнув в его разум, сделать его своим рабом. Оказывается, я много пропустил, находясь на Земле, и о той войне даже не слышал. Тот вампирский клан наводил страх не только на соседей, но и на вампиров из других кланов. В конце концов этих кровососов, клан которых очень оригинально назвали Кровавым, с большим трудом уничтожили. Тогда пришлось объединиться эльфам, оркам и людям, что вообще было немыслимо. Арисса не стала скрывать эту историю, пятном лёгшую на всю расу вампиров, и рассказала всё, что знала. Было видно, что это ей неприятно, но она смогла преодолеть себя. Кровь разумных Арисса не пила, поклявшись в том самой страшной клятвой. Только кровь животных, да и то немного. Обычную пищу вампиры тоже употребляли, кровь им нужна была как своеобразный энергетик, без которого они впадали в летаргический сон. Убивались же вампиры прекрасно, никаких серебряных пуль, чеснока и осиновых колов в сердце не требовалось. Вампиры здесь не были ожившими трупами, как у Брэма Стокера, а были вполне себе живыми и тёплыми. А вот обращаться в другие существа вампиры умели. Только не в летучих мышей. Магия магией, но законы физики действовали и в этом мире. Вампир мог обратиться в существо сопоставимого размера и массы. Например в лайму — огромную кошку с двумя хвостами, что Арисса и продемонстрировала на первом же привале. Причем сделала это без предупреждения. Вот только что сидела рядом с Ракшасом на поваленном бревнышке возле разведённого костра, на котором запасливый орк готовил обед, и вдруг на её месте возникла огромная черная кошка. Лайма повернула голову к обмершему орку, выронившему деревянную ложку, которой он помешивал к котелке, и зевнула ему прямо в лицо, продемонстрировав огромные клыки длиной в ладонь взрослого мужчины. Я уже приготовился поджарить её молнией, боясь только задеть сидевшего рядом орка, как зверюга исчезла, и на её месте появилась Арисса, принявшаяся как ни в чём ни бывало поправлять выбившиеся из причёски волосы.

— Т-ты ч-чего т-творишь? — заикаясь проговорил орк, отскочив от Ариссы на добрые пять метров и выхватывая секиру. Я бросил взгляд на эльфа, тоже вскочившего на ноги, и сейчас целившегося из своего рунного лука в вампиршу.

— А-а-тставить, — негромко сказал я, боясь, что от резкого окрика стрела эльфа сорвётся, и одним спутником у меня станет меньше. Эльф оправдывал своё имя и никогда не промахивался. А здесь и промахнуться-то при всём желании невозможно, вампирша находилась слишком близко, и по такой мишени не промахнулся бы даже слепой. — Арисса, зачем ты это сделала?

— А что такого? — сделала невинные глазки вампирша. — Вы что, испугались? Ой, простите, я не хотела. Не думала, что такие храбрые воины испугаются маленькой милой киски.

— Милая киска?! Да я чуть в штаны не... — заорал было Ракшас, но мгновенно заткнулся, едва не ляпнув лишнее. Любой орк, неважно, молодой или старый, мужчина или женщина, не вправе показывать свой страх. Для орков бесстрашие — это религия. Стрелок снял с тетивы стрелу, и неодобрительно посмотрел на довольную своей выходкой Ариссу.

— Следующий раз предупреждай. А то можешь и стрелу в глаз получить, — негромко проговорил эльф, вновь усаживаясь на своё место.

— Как скажешь, милашка, — улыбнулась во все клыки Арисса. Ох, чую, огребём мы ещё проблем с этой язвой по самые небалуйся. Я только покачал головой. Пора показать вампирше, кто здесь главный.

— Значит так, Арисса. Так уж вышло, что мы все вляпались в серьёзную переделку. Настоятель ведь рассказал тебе, что к чему?

Дождавшись кивка вампирши, я продолжил: — Ты тоже фигурируешь в пророчестве, судя по изображению на рисунке. И нравится тебе это, или нет, но мы все сейчас в одной лодке. Поэтому прекращай свои детские выходки. Я понятно объясняю? Арисса!

— Хорошо, хорошо, я поняла, — недовольно буркнула в ответ вампирша. — Ты главный. Проблем не будет. Только ты ничего не знаешь о Силе Земли, и мне придётся тебя учить. И здесь уже я главная, иначе с инициацией будешь разбираться сам.

Арисса независимо закинула ногу на ногу, обтянутые высокими сапогами из тонко выделанной кожи, и с вызовом вздёрнула острый подбородок.

Чёрт, совсем из головы вылетело. Ох, чую я, оторвётся на мне эта училка. Что ж, делать нечего. Придётся опять в ученики подаваться.

— Договорились. Когда ты меня учишь, то главная ты. Но во всех остальных моментах...

Внезапно явственно потянуло горелым.

— Ракшас, ужин горит!

Орк, всё это время напряжённо слушавший наш разговор, и, конечно, напрочь забывший про кашу, что он готовил на костре, бросился к котелку, на ходу ругая на своём оркском наречии вампиршу, гнома-настоятеля, подсунувшего нам это несчастье, и гмырхово пророчество, из-за которого он не пьёт пиво в своём стойбище, а торчит хрен знает где.

Каша сгорела. Но так как ничего другого не было, сухого пайка в этом мире ещё не изобрели, то пришлось есть то, что было. Мы с эльфом и орком ели подгоревшую кашу, и бросали злобные взгляды на Ариссу, которая, понюхав тарелку с выделенной ей долей, заявила, что не голодна, и вообще, ей надо беречь фигуру, а нажираться на ночь вредно. Солнце уже действительно садилось, начинало потихоньку темнеть, и надо было подумать о ночлеге. Ракшас, бурча под нос, собрал деревянные тарелки с остатками недоеденной каши, подхватил закопчённый походный котелок и пошёл к небольшому ручейку, текущему неподалёку. Стрелок занялся лошадьми, стреножив их, и насыпав в торбы овса. А я занялся охраной периметра. Окружив бивуак несколькими защитными кругами, плюс развесив несколько сигналок, я решил, что этого достаточно. Для всех, кроме Махала, я мёртв, поэтому обойдёмся без паранойи и максимальной защиты. Такая защита, вроде Купола Отторжения, очень энергоёмка, забирает прорву сил, а сил этих у меня и так совсем небогато. Ночь обещала быть тёплой, поэтому не стали сооружать ни навес, ни шалаш, ограничившись костром и походными одеялами. Ракшас, вернувшись с чистой посудой, и аккуратно уложив её в походный мешок, нарвал ещё веток с ближайших кустов, сделав подстилку на землю, поверх которой уложил одеяло. Свою ненаглядную секиру орк положил в изголовье, никак не реагируя на смешки Ариссы.