— Я утром встал, а баба Люда еще спит. Хотя она всегда раньше вставала, корову доить. А сейчас смотрю, а она все еще спит. Я думал, она просто устала. Потом уже Света проснулась, а ей кашу нужно варить. Я подошел к бабе, потрогал ее, хотел разбудить, а она, — мальчик нервно сглотнул, — холодная и не дышит.

— Блин, черт... — ругнулся Славка.

— Перестань, здесь ребенок. — Одернула мужа Маша, потом обратилась опять к Ване, — ты уверен Ванюша?

Мальчик кивнул.

— Где Света?

— Она там дома. Я ей сказал, что бабушка очень устала и спит, будить ее не нужно.

— Ладно, пошли к вам.

Мы вчетвером пошли к Семеновым. На крылечке сидела Света и играла с куклой, которую в свое время ей подарила Маша. Увидев нас, она улыбнулась:

— Здравствуйте! Тетя Маша, а бабушка устала и спит. Ваня сказал, что будить ее не нужно.

Маша подошла к Светлане, присела и погладила по голове.

— Я знаю девочка моя. — Потом обратилась к нам, — побудьте здесь, а я посмотрю. — И прошла в дом.

Не было ее несколько минут. Потом она вышла, кивнула на наши вопросительные взгляды:

— Часов пять-шесть уже, судя по трупному окоченению. Умерла скорее всего во сне. Не мучилась. Возможно сердце остановилось. Свету и Ванюшу я с собой заберу к нам пока.

— Да, нужно участкового вызвать, — сказал Славка. — Гош ты помоги Маше с детьми. А я за участковым, он тут недалеко живет.

На вопрос участкового — что с детьми, Славка заверил его, что они побудут у нас, пока не похоронили их бабушку. Потом он съездил в районный центр, где оплатил ритуальному агентству организацию похорон. Договорились с соседями, что бы помогли с поминками. Соседи же разобрали всю живность Семеновых.

День выдался очень хлопотным. Поздно вечером, когда Маша с бабусей уложили детей спать, мы все вчетвером собрались на крыльце. Молчали, каждому нужно было подумать о своем. Наконец баба Настя задала вопрос:

— Ну что надумали, дети?

— Ты о чем, бабусь? — отреагировала Маша. Причем было заметно, что она нервничает.

— Да все о том же, о чем вы все трое думаете. Разве я не вижу? Просто боитесь сказать об этом.

— Ты о ребятишках, баб Настя? — Спросил Слава.

— О них. Что решили? Думайте быстрее. Насколько я понимаю, Игорь у нас остались сутки? — Я кивнул.

— Бабуся, это большая ответственность. Имеем ли мы право решать за этих детей. Ну ладно мы сами, решились на эту авантюру. Но имеем ли мы право тащить туда детей? Что с ними будет, случись что-то с нами?

— А что с ними будет здесь внучка?

— Попадут в детский дом, получат образование, вырастут...

— Ну да конечно. Проще сбросить их с себя. Кому они нужны здесь внучка. Ведь они теперь круглые сироты. Кроме того, а там ты сама, что рожать не собираешься? А родишь, и что? Что с твоим дитем там будет, если с тобой что-то случится?

— Баб, но это другое. А здесь, Светлана с Ванюшей нам ведь не родные...

— Они уже стали вам родные Машенька, просто вы пока еще не поняли этого или боитесь признать. Ну да бог вам судья, но решение вы должны принять сейчас. Завтра их нужно будет тогда отправить в город в детский дом.

Баба Настя встала и ушла в дом. Некоторое время мы сидели молча, боясь глядеть друг другу в глаза. Потом услышали, как бабуся что-то говорит, пытаясь успокоить кого-то из детей. Мы прошли в дом. Бабушкин голос раздавался из комнаты, где спали дети. Она сидела на краю постели и гладила Ваню по голове. Он, уткнувшись бабушке в живот, тихо плакал. Когда мы зашли в комнату он поднял к нам заплаканное лицо.

— Дядя Слава, а нас теперь в детдом отдадут? А как же моя удочка, там же ведь нельзя с ней. И Свету отберут...

Какое же это поганое состояние, когда становишься свидетелем неподдельного детского горя и слез. И ведь ты можешь что-то сделать...

— Маша? — Услышал я Славкин голос. Посмотрел на него. Он же смотрел на свою жену.

Она кивнула: — Да ладо мое, да.

Славка посмотрел на меня. Как будто тяжкий груз свалился с плеч. Мы сделали свой выбор, правильный он или нет, время покажет. И если мы ошиблись, то расплачиваться будем жестко.

Я кивнул брату: — давай Славян, делай, что должен и будь, что будет. Славка улыбнулся. Бабуся тоже улыбалась. И только Ваня, вытирая слезы, не мог понять, что происходит. Славка подошел к постели, присел на корточки:

— Вань! Давай так, ты сейчас перестанешь плакать, уснешь, а завтра утром мы с тобой поговорим, как мужчина с мужчиной. Мы свой выбор сделали, теперь останется сделать выбор тебе, за себя и за свою сестру. Договорились? А то вон Светлану уже разбудили.

— Хорошо дядя Слава. А какой выбор я должен буду сделать?

— Завтра узнаешь. Давай спи.

Я стоял на крыльце дома, на душе было спокойно и легко. Ночь окончательно опустилась на землю, рассыпав гирлянды звезд в ночном небе. Позади послышались шаги. На крыльцо вышел Славка. Встал рядом. В руках у него было два бокала с коньяком. Я понял это по аромату. Один бокал он сунул мне в руки.

— Давай братишка выпьем за наше безнадежное дело, что бы оно было совсем не безнадежным.

Я усмехнулся:— да ты философ?

— Ага, прямо Гегесий. — Хохотнул брат.

— А кто это?

— Эх ты, — брат потрепал меня по голове, — тЯмнота. Это древнегреческий философ, представитель Киренской школы. Одно из положений этой философской школы гласило, что истинное благо и цель жизни есть удовольствие. Гегесий, исходя из этого постулата, пришел к отрицательным результатам. То есть, удовольствие или недостижимо или обманчиво и легко перевешивается страданием. Благоразумие не может обеспечить счастья, потому что мы не имеем истинного познания о вещах и легко можем обманываться во всех своих расчётах. Ну а когда страдание становится нестерпимым, то имеется только одно действенное лекарство — это смерть. И особенно круто, если ты умрешь голодной смертью. Одним словом у этого грека реально крыша съехала. Кстати жил он в Александрии, когда там же преподавал Птолемей. Птолемей в итоге запретил чтение работ Гегесия, а саму книгу сжег.

Я с удивлением смотрел на брата. Славка усмехнулся:

— А ты что думал, что твой брательник тупой боевик?

— Да нет Слава. Я никогда так не думал. Ты вон даже следователем поработать успел. И следователем очень даже не плохим. Просто вот такие философские завихрения и ты! Удивил ты меня. Надеюсь, ты эту хрень не разделяешь?

— Какую хрень?

— Ну хрень этого как его, а Гегесия.

— Можешь спать спокойно. Не разделяю. И морить голодом себя тоже. А теперь давай вернемся к делам нашим скорбным. Мы тут с Машей и бабусей переговорили, завтра утром вы с Машей берете детей и рвете в город. В темпе там покупаете детям нормальную одежду и обувь, в том числе и на вырост. Так же покупаете учебники. Ваня же в школе учится, вот и там дай бог продолжим его учить. И Светлана потом так же по этим учебникам будет учиться. Не дичать же им в самом деле.

— А ты?

— А мне нужно будет в одно место метнуться. И это Гоша, успеть нужно до обеда, край часов до четырех. Нам ведь еще Петровича обработать нужно будет.

— Лады! — Кивнул я и сделал глоток из бокала.

— Слав, — обратился я к брату, — смотри какая ирония судьбы. Дед в свое время сделал все, что бы я, не стал отцом Вани, помнишь?

Брат хохотнул.

— Ну вот, — продолжил я, — прошло время и его отцом становишься ты. Мало того, не только ему, но и его сестре, причем не по принуждению, а добровольно. Вы ведь с Машей решили их усыновить?

Славка посмотрел на меня: — Да и усыновим и удочерим. А там бог даст и свои пойдут. Большая семья. Разве это плохо Гоша? И еще, дед ни когда ничего не делал просто так. Он же ведь оградил тебя не от Вани, а от его матери. О покойниках конечно плохо не говорят, но Наталья, не только сама на тот свет ушла, но еще и двоих за собой потащила. А скольким она жизнь поломала?

— Все нормально. Я понимаю это и искренне рад за вас с Машей и за детей.

— Ну ладно Гоша, пойдем спать. Завтра у нас, я чувствую, будет ну очень насыщенный день!

Спал плохо. Когда проснулся, что снилось, вспомнить не мог. Но что-то нехорошее, тревожное. На душе было не спокойно. Мое состояние заметили все.

— Гоша что с тобой? — первой спросила Маша.

— Да все нормально, просто не выспался.

Когда встали дети, их сначала накормили, потом бабуся с Машей забрали Светлану и пошли прогуляться. Ваня смотрел на нас со Славкой тревожно, понимал, что происходит что-то очень важное и важное это для него и его сестры в первую очередь.

— Иван, — начал Слава, — у тебя и Светланы никого больше не осталось. А так как мы вроде бы и не чужие, привязались к вам, то приняли решение, если ты согласен, то мы постараемся заменить вам с сестрой родителей. Мы с Машей отца и мать, бабуся вашу бабушку Люду, ну Гоша станет вам дядькой. Не торопись Ваня подумай, хочешь ли ты себе и своей сестре таких родственников? Ваня не мог поверить. Неужели сбудется его тайная мечта — иметь полноценную семью, любящую маму, отца. Он очень любил свою бабушку. Ведь кроме нее и Светланы у него, по сути, не было больше никаких родных. Отца своего он не знал вообще и ни разу в своей еще маленькой жизни его не видел. Мать, даже пусть такую, которая его и видеть не желала, тоже любил и всегда ждал, вот только она не спешила к своему сыну, фактически вычеркнув его из своей жизни. И вот теперь люди, к которым он искренне привязался, от которых он и его маленькая сестренка видели только добро и теплоту, хотят стать его родителями. Разве мог он раздумывать?

— Это правда дядя Слава? Дядя Игорь?

Я ему кивнул: — правда Ваня.

— Я согласен. Я вам обещаю, что вы никогда не пожалеете. Дядя Слава...

— Вань, если ты согласен, тогда зови меня папа. Надеюсь, Светлана тоже станет звать меня отцом?

Ваня опустил голову, о чем-то размышляя, потом посмотрел Вячеславу в глаза:

— Пап. Она и так уже зовет тетю... маму Машу мамой. Только так, чтобы этого никто не слышал, когда играет и разговаривает с собой.

Ваня подошел к Славке и протянул к нему руки, они обнялись.

— Ваня, теперь послушай меня сынок, то что мы взяли вас к себе, пока никому не говори, иначе вас отнимут у нас и увезут в детдом. Понял?

— Да пап.

— Теперь далее, ты же знаешь, что мы уезжаем?

— Да папа. Вы нас возьмете с собой?

— Конечно. Разве мы можем оставить своих детей одних? Нет конечно. И уедим мы сегодня ночью, вернее постараемся уехать. Но об этом тем более никому говорить нельзя, понял? — Иван кивнул. Слава продолжил: — Но что бы с нами поехать, вас нужно одеть соответственно. Сейчас ты и Света, поедите с мамой и дядей Игорем в город, там вам купят одежду и учебники, так как учебу никто отменять не собирается и ты будешь учиться и учиться хорошо, обещаешь?

— Обещаю папа.

— Ну вот и ладушки.

Во двор как раз вернулись Маша, державшая Свету на руках и бабуся. Светлана, увидев Ваню, радостно закричала: — Ваня, а тетя Маша, теперь наша с тобой мамочка.

— Я знаю. А дядя Слава нам теперь папа.

Тревога не уходила, наоборот, как только стали собираться в город, стала только усиливаться. Залез в яхту, достал карабин, стал набивать восьми патронный магазин патронами, чередуя один с картечью, один пулевой. Набил два магазина. В яхту залез Славка.

— Зачем?

— Честно, не знаю. Руки сами делают. Тревожно мне Слава, еще немного и паника начнется.

— Гош, документы у тебя есть только на штуцер и на 'Бенелли'. На все остальное бумаг нет. Если прихватят тебя, то ты понимаешь, что это конец. Мало того, с тобой Маша едет и дети.

— Понимаю Слав. Но вот смотри, у той же полиции ко мне претензий нет, я в розыске не числюсь и никаких преступлений пока не совершал. Поэтому с чего они меня прихватывать будут? Ну ладно я бы один ехал, могли остановить, до чего-нибудь докопаться и то, только с одной целью, бабла срубить. А тут я не один поеду. Все чинно и пристойно, семья едет — муж, жена, дети. У нас ведь с Машей фамилия-то одна. Даже если и остановят, документы на машину и права у меня в порядке. Страховка имеется, скоростной режим нарушать я не собираюсь. У меня даже детское кресло имеется. Помнишь, мне в салоне его вместе с машиной впарили. Купился на то, что менеджер сказал — это на удачу. Оно здесь в доме с тех пор так и лежит. Посажу в него Светлану. Все одно к одному. Два дня назад, я встречался со своим знакомым, он мне 'немца' переделал, так вот он сказал, что все уже в курсе, что я активы 'Империалу' слил. С одной стороны — это хорошо. Так как большие дяди, стоящие за Упырем, теперь ко мне интерес потеряют. Ну не интересен я им стал. У меня ведь теперь ничего нет, даже своего дома. Они теперь репу чешут, что делать и как быть с новыми владельцами. Единственно кто — это Упырь, вот этот ко мне интерес не потерял, наоборот, сейчас он скорее всего активизировался, так как ранее ему не давали со мной разобраться окончательно, надеялись, что я все же активы им добровольно отдам. Теперь упыря ничего не сдерживает и это животное постарается меня достать. Шанс того, что в городе я нарвусь на его людей пятьдесят на пятьдесят. Но даже если и нарвусь, то не будут же они стрельбу открывать прямо на улице или в магазине. Чай не девяностые. Тем более ему нужно удовлетворить свое самолюбие, посмотреть как я мучиться буду. Поэтому и с дальней дистанции меня навряд ли попытаются достать. Скорее всего постараются захватить. А вот тут как раз карабин и подойдет идеально.

— Может 'Бенелли' тогда возьмешь? Прятать не нужно.

— 'Бенелли' это хорошо. Но у него магазин всего четырех патронный. А мне, если случись что, нужно будет более быстрый темп стрельбы и большая огневая мощь в плане количества зарядов. Возьму пару магазинов. Этого хватит. Да и перезарядка у карабина быстрее, чем у ружья.

— Ты меня пугаешь братишка. Давай уж тогда я поеду?

— Нет Слава. Это не имеет разницы, поедешь ты или я. Даже если поедешь ты, то постараются взять тебя, что бы выйти на меня.

— Тогда может вообще не ехать? Бог с ней с одеждой, что-нибудь придумаем.

— А что придумаем Слава, ничего не придумаем. На первое время, года на два-три хотя бы взять им одежду и обувь на вырост. Это не так много. А вот потом будем думать. И учебники нужны на самом деле. Права бабуся. Мы конечно и сами их учить сможем, но по учебникам все же лучше. Тем более, что и другие дети будут, так ведь Славян?

— Ладно, а как карабин прятать будешь?

— А зачем его прятать. Я положу его на видное место.

— Не понял?

— В доме у Семеновых, когда мы ходили убедиться, что тетя Люда скончалась, я видел коробку из-под куклы, большую такую. Эту куклу Маша Светлане месяц назад привозила, помнишь? Коробка вообще хорошо сохранилась, как новенькая. Я прикинул, карабин туда очень даже поместиться, если сложить приклад и отстегнуть магазин. Перевяжем коробку ленточкой и все. Кто что подумает? Ребенок едет с купленной куклой. Вот ты, каким бы, например циником не был, но полез бы к ребенку проверять коробку с куклой? Особенно если ребенок вцепится в эту коробку? И вообще Слав, возможно, я просто себя накручиваю. Так что давай, ничего переигрывать не будем. Ты лучше сходи в дом тетки Люды и принеси коробку.