Тэас гадал, уж не специально ли она пропустила некоторые моменты. Быть может, в последний момент вспомнила, кому давала информацию, и решила что-то приберечь только для себя.
Глава 4. Графство
В своем рассказе Лундес в основном описывала те события, при которых присутствовала сама, лишь иногда руководствуясь воспоминаниями других. То было ее видение ситуации, и многие моменты, происходившие за ее спиной, не могли быть изложены на бумаге. Тэас это понимал. Он и без Лундес был неплохо осведомлен.
Как бы там ни было, следующий лист, что был в руках Тэаса, начинался с самого путешествия в графство...
Двести с лишним лет назад
— Лундес! — Брат звал ее далеко не в первый раз. Несмотря на сильную тряску, принцесса была погружена в свои неспокойные думы. Непросто было вырвать ее из ловушки сознания. Рифус находил ее поведение неподобающим, местами пугающим.
Они уже давно ехали в карете по территории Океании. Путешествие по Бежевому морю осталось позади. Путь в графство казался Лундес мучительно длинным.
— Прости, я отвлеклась, — оправдалась она.
— Я как раз говорил, что...
— А мы не двигаемся слишком медленно? — перебила его Лундес.
— Нет, — коротко ответил Рифус.
— Не волнуйся, я слышала все, что ты только что рассказывал мне об Океании и ее обычаях, но самое главное ты сказал в конце: территории королевства для нас теперь вражеские. С тех пор как графство вышло из состава Океании, а мы остались его союзниками, Океания стала нашим врагом, верно?
— Верно...
— Тогда не слишком ли медленно карета двигается по опасным вражеским землям? — Лундес указала взглядом в окно. — Я легко могу разглядеть каждый опавший лист на дороге.
— Мы не поедем быстрее. — Рифус вгляделся в открытую часть ее лица. — Даже платок не может скрыть твою бледность, тебе нездоровится?
— Мне неспокойно путешествовать по вражеским землям, — соврала она. — Разве берега графства не выходят к морю? Почему нельзя было сразу причалить к их берегам и двигаться по безопасной дороге?
Рифус откинулся на спинку сиденья:
— Сколько раз ты просила меня взять тебя с собой, а теперь тебе страшно просто ехать в карете. Позволь мне решать, где безопасней и почему.
— Так объясни мне, если я не знаю. Почему мы сразу не причалили к берегам графства?
— Потому что идет война. Корабли Океании наверняка сделают все, чтобы никакие суда, будь то торговые или военные, не приближались к берегам графства. Я ведь не просто так рассказываю тебе про обычаи и законы Океании. Если мы поедем быстрее, то стук копыт и скрип колес уж скорее привлекут ненужное внимание. Мы двигаемся с нормальной скоростью. Хочешь загнать лошадей и разбить карету? Уверяю тебя, опасаться совершенно нечего. Нас встретит друг, он знает эти земли лучше любого другого. Он знает безопасные пути.
— Кто он, этот друг? — Она нахмурилась. Уж не страж ли?
— Младший сын короля Океании. Принц Владимир Гаус.
— Принц Гаус? — Лундес сосредоточилась. Фредрик тоже был Гаусом.
— Я взял тебя с собой к нашим давним друзьям и союзникам. Я многое рассказывал им о тебе, при каждом своем визите. Они считают тебя умной, достойной женщиной. Я до сих пор полагаю, что не солгал и не приукрасил твой образ, но мне не хотелось бы, чтобы они разочаровались в тебе. Я расскажу про Гаусов. Про всех. Кто кем кому приходится, про войну. Будь внимательна, слушай и не позорь меня, когда прибудем.
— Ты все время повторяешь, что я могу опозорить тебя.
— Ты ведешь себя иначе. Мне неспокойно. Я должен быть уверен в тебе.
— Так будь уверен.
— Тогда слушай. Король Океании — Георг Гаус. Отвратительная, мерзкая фигура с извращенным сознанием. Его называют тираном. Он из тех, кому доставляет удовольствие любоваться на виселицы, из тех, кто зарабатывает власть и покорность народа, держа его в страхе. У него есть наследник, старший сын — принц Симион. Когда Симион был маленьким, мы надеялись, что он не будет похож на отца. Он и сейчас не полная копия Георга, но его любимчик. Симион — единственный член семьи Гаус, которого любит тиран, но не единственный сын Георга. У короля есть второй сын — принц Владимир...
— Тот самый друг, что встречает нас? Не понимаю, что тут может быть правильного и безопасного?
— Владимир презирает отца и его методы. Вообще презирает все, что связано с Георгом. Зато уважает дядю — Валарда Гауса, родного брата короля, главу графства и отца Фредрика и Констара Гаусов. Валард, младший брат Георга, — полная противоположность королю. Многие предпочли бы видеть именно Валарда на троне, но в силу возраста Валарду по наследству досталось лишь графство. Поскольку никто, кроме Симиона, не поддерживает Георга, с остальной семьей король ведет войну. Валард поднял восстание против брата и вывел свои владения — графство — из состава королевства, забрав с собой обоих сыновей: Фредрика и Констара. Насколько мне известно, он тем самым спас им жизнь. Они ведь тоже наследники престола. Владимир, почитавший своего дядю больше, чем отца, теперь ведет двойную игру. Он остается в Океании при дворе, он не пошел открыто против отца заодно с графством, однако верен он дяде и шпионит при дворе тирана, чтобы потом докладывать обо всем Валарду.
— А король, если узнает об этом, он может... убить сына? — шепотом уточнила Лундес.
— Может, но пока что он не замечает младшего сына, и это помогает Владимиру вести свою игру. Принц много лет путешествует из Океании в графство и продолжает это делать, когда одно не является частью другого. Только он сможет провести нас по тропам Океании и доставить в Анатару — центр графства.
— Что ж... — Эльфийке стало еще хуже. — Теперь я буду опасаться вдвойне и молиться всем богам, чтобы именно сегодня король не решил проследить за своим сыном — шпионом.
Впрочем, что бы она тогда ни сказала брату, в душе она поразилась смелости Владимира. Когда твой отец — тиран и любит мертвых больше, чем живых, надо иметь особую голову, чтобы стать шпионом при его дворе.
Карета замедлила ход, а затем и вовсе остановилась. Лундес напряженно глянула на брата, а Рифус посмотрел в окно. Их встречал тот самый Владимир Гаус. С ним еще были двое всадников, и больше никого.
— В чем дело? — тихонько поинтересовалась Лундес.
— Не волнуйся. Все нормально. — Больше Рифус ничего не добавил — следил взглядом за приближением принца.
Тогда Лундес приоткрыла дверцу кареты.
— Что ты делаешь? — мигом среагировал брат и отстранил ее от двери.
Владимир медленно подъехал на своем светлом коне к карете, спешился и слегка наклонил голову. Лундес наблюдала за ним через окно из-за плеча брата. Изучала внешность, пыталась понять, какие они были на самом деле, эти Гаусы. Владимир не был похож ни на Фредрика, ни на Констара — родного брата Фредрика. По иронии бога судьбы Владимир больше походил на отца-тирана. Внешность для принца у него была непримечательная. Такое лицо могло быть и у простака. Крупный нос, светлые волосы, небольшие серые глаза.
— Приветствую вас, ваше величество, в наших холодных северных землях, — обратился к ним Гаус. — Я пришел в качестве проводника, чтобы встретить вас и проводить в графство.
— Да он милый и такой храбрый, — иронично оценила Лундес и ухмыльнулась под платком. Брат одарил ее огненным взглядом, хотел что-то сказать, да этикет не позволял ему так долго не отвечать принцу.
— Рад снова видеть тебя, Владимир. Ты окажешь нам честь.
Гаус просто кивнул в ответ, и Рифус вновь удобно расположился напротив сестры.
— Почему бы принцу не присоединиться к нам в карете? — спросила она. — Он ведь рискует. Так будет лучше.
Рифус довольно долго изучал Лундес взглядом.
— Иногда мне жаль, что я не могу снять с тебя платок, — в итоге признался он.
Принцесса удивленно вскинула брови. Карета тронулась.
— Тогда я бы знал твое лицо получше и смог бы сейчас убедиться, что напротив меня сидит моя сестра. Может, мне подсунули другую женщину в платке?
— Уж скорее тебя подменили, — резко шепнула ему Лундес. — Что тебя так удивляет? То, что я предложила принцу поехать с нами?
— Он не может ехать с нами. Он наш проводник и будет двигаться во главе процессии. А теперь помолчи.
— Раз ты все равно не намерен слушать меня, я сама составлю принцу компанию. Вне кареты.
Рифус сощурился, но даже не попытался помешать ей — знал, что будет только хуже.
— Остановите карету, — велел он. — Моя сестра хочет продолжить путешествие верхом, подведите ее коня.
Лундес подобрала платье и самостоятельно спрыгнула на холодную землю. Один из сопровождавших подвел к ней темно-коричневого коня и подождал, пока она взберется на него. Принцесса мимолетно глянула на Трифона, восседавшего в рядах сопровождающих эльфов. Маг ехидно улыбнулся ей и даже подмигнул, а она пришпорила коня и поравнялась с Владимиром, замершим во главе отряда.
Все продолжили движение.
— Я благодарен за компанию, — начал принц, — хоть и считаю, что вам не стоит мерзнуть на северном ветру.
— Мне не холодно. — Она скромно улыбнулась под платком и задумалась о его возрасте. Сколько же ему было? Двадцать два, двадцать?
У принца так же, как у его брата и отца, были светло-русые волосы. Они были довольно тонкими и короткими настолько, что едва доставали до скул. Брови, напротив, были густыми, но взъерошенными и неровными. Однако у Владимира были добрые глаза. Нечасто встретишь человека или эльфа с таким чистым взглядом. Лундес обратила на это внимание сразу же, как только увидела его. И все же лицо его было слишком юным, неопытным для тех игр, которые он вел.
— Вы предпочитаете двигаться во главе процессии, принцесса? Это небезопасно.
— Да, брат считает так же, но лично я думаю, что если нас обнаружат, то и в карете будет опасно.
Настала очередь Владимира изучать ее глаза. Остальное лицо он не видел.
— Я много слышал о вас, — признался принц. — Многие считают вас бунтаркой.
— Да? — Лундес искренне удивилась. — Такое обо мне говорят? Я полагала, что мой брат все эти годы создавал мне иную репутацию. Просто Рифус слишком дорожит мной и не позволяет мне участвовать в событиях нашей суровой реальности. Никто меня не видит, вот и приходится додумывать. Так всегда и возникают слухи, но откуда кому-то знать, какая я, если брат держал меня подле себя столько лет?
— Простите, если вопрос покажется нескромным. У вас проблемы с братом?
Лундес прищурилась. На самом деле от ветра, хотя могло показаться иначе.
— Проблемы? — Она слегка обернулась на процессию. — Да, отчасти. Тяжело с братьями.
— Не то слово, — охотно согласился принц.
Он скрыл голову под темным капюшоном.
— Вот вы точно рискуете, — заметила Лундес. — Ваш отец убьет вас, если узнает, что вы помогаете графству.
Владимиру показалось, что принцессу ситуация забавляла. Однако свои догадки принц оставил при себе. Подумал: что еще следует ожидать от женщины, впервые за восемьдесят лет покинувшей безопасные стены родного дворца? Что она могла знать о риске, которому он себя подвергал? Что вообще эта особа могла знать о жизни?
— Рискую, — признал он вслух. — Жизнь в семейном замке — вообще сплошная ловушка. Тот, кто называет себя моим отцом, убил мою мать. — Гнев возобладал над ним, когда он произнес эти ужасные слова. — Конечно же, король сказал, что она покончила жизнь самоубийством, но все в замке знают правду, только молчат и будут молчать до конца. Георг сумасшедший, одержимый убийствами. Замок, в котором я родился, со всех сторон окружен стеной, а возле стены стоят ряды виселиц. Так же он вывешивает несчастных на площадях и побережьях. Для него нет понятия чести. Георг хотел уничтожить родного брата, моего дядю, и его семью. — Принц заговорил тише: — Когда-то вся моя семья жила в нашем родовом замке. Мой дядя младше отца, поэтому он не получил трон, зато получил графство Гаус. Думаю, вам понравится там. Это красивое место. Многие наши предки захоронены там по их собственной воле. Графство по праву можно назвать магическим центром Океании. Теперь еще и единственным центром хоть какой-то справедливости и законности.
— Центр справедливости, — одними губами повторила Лундес.
В тот миг она подумала о стражах, которые заперли целый народ, в том числе женщин и детей, за врата целую тысячу лет назад. Впрочем, она напомнила себе, что стражи — это еще не все графство.
Владимир между тем продолжал:
— Если бы не Симион, я бы пошел против отца вместе с дядей и кузенами. Они намного ближе мне.
— Симион до сих пор предан отцу? — спросила Лундес.
— Да. К тому же отец любит Симиона. — Принц усмехнулся. — Мой старший брат — это единственное живое существо, которое отец любит. На меня он, к счастью, не обращает внимания. Я рад. Что же касается Симиона, мы с ним поддерживаем друг друга. Я остался в замке из-за него. Мне не хватало бы его, если бы я уехал жить в графство.
Больше Лундес не задавала лишних вопросов, не хотела слушать одно и то же. У нее была цель — Фредрик Гаус, остальное ее не особенно интересовало тогда. Она решила говорить исключительно по делу.
— Ну а ваши кузены? Констар и Фредрик. Какие они?
— Какие? Странный вопрос. Вы и сами скоро узнаете. Поговорите с ними. Наверное, моя оценка будет необъективной. Я бы сказал, что они идеальны. Оба — отличный пример для подражания. Что Фредрик, что Констар. Таким, как Фредрик, мне, конечно, не стать. Магии у меня нет.
— Мы же говорим о характерах... — напомнила Лундес.
— Фредрик умный. Его не проведешь. Он всегда начеку и при этом вроде бы всегда спокоен. Очень сдержанный. Констар тоже, но Констар — человек, о магии мало знает и не участвует в магических проблемах графства и врат. И потом, Констар более семейный, чем Фредрик.
— Семейный?
— Да. Фредрику не до семьи. Близких он любит, но видит редко. Я не всегда застаю его в Анатаре. На самом деле поначалу я не решался навестить графство. Признаюсь, боялся гнева отца, но потом понял, что так не может продолжаться вечно. Я на стороне дяди и должен помогать ему в этой войне. Пускай втайне от отца, но я решился на это. Иначе я просто трус. А Фредрик и Констар для меня словно родные, а не двоюродные братья. Мне не хотелось бы выбирать между ними и Симионом.
— А если бы Симион встал на сторону графства, вы пошли бы в открытую против отца?
— Разумеется, но он не встанет на сторону графства. Симион никогда не пойдет против отца. Он обожествляет его. И что хуже всего, Симион ненавидит кузенов, а они ненавидят его, — с тоской заметил Владимир.
Углубившись в леса, небольшая процессия довольно быстро следовала по одинокой дороге. Под копытами лошадей шуршали опавшие листья. Где-то вдали прогремел гром. Вечерний закат заволокли тучи, и ветер стал кусачее. Упрямая Лундес и не думала покидать седло. Принц молчал, и она обернулась, чтобы проверить Трифона. Маг вопросительно вскинул бровь, указывая взглядом на Владимира. Лундес покачала головой, тем самым сообщив, что не узнала ничего полезного для их общего дела. Тогда Трифон скривил губы, и эльфийка вновь стала глядеть на унылую лесную дорогу. Капли дождя все чаще попадали на ее перчатки и волосы, залетали под капюшон.
