Прода от 26,11,18

Вызвали к руководству.

— Серёжа, — при этом подполковник Старовойт внимательно так на него посмотрел.— Ты же в Испании был?

— Да. От звонка до звонка.

— И на Финской возглавляемый тобой отряд отметился.

— Было дело.

— И в Польском походе участвовал.

— Да.

— Выходит, что на сегодняшний день ты у нас один из самых опытных.— Небольшая пауза.— Нужно выполнить особо ответственное и невероятно секретное задание партии и правительства.

— Я готов.— Совершенно не по-уставному ответил капитан Беляев.

— Ты даже не интересуешься, какое задание и насколько опасно?

— Нет, не интересуюсь. Я коммунист. Если партия говорит "нужно, я всегда отвечу "Есть".

— Ну, ты как юный пионер.— Улыбнувшись, произнёс подполковник.

— Всегда готов,— в шутку ответил капитан.

— Групп будет несколько. У каждой своя задача с индивидуальными особенностями, но согласованность и общее командование будет на тебе.

— Справлюсь, не впервой.

— Это задание особенное и пожалуй самое ответственное. И твоя кандидатура, кстати сказать, выбрана не просто так. Впрочем, сам всё увидишь и поймёшь.

Уже на второй день после беседы началась переукомплектация отряда, численность которого "подняли" до 150 человек. Одних убирали, других присылали. Причём присылали не только "ГРУшников", были и из воюющих частей, но основная масса из восстановленных после утери конечностей. Постоянно работали над слаженностью действия. Все люди были опытные, смелые, находчивые и по большей части науку осназа освоили в бою, так что учить их было в основном нечему, ну так, мелочи всякие данного задания. К особенностям как раз и относилось — "взятие — удержание здания" и "поддержка штурмовиков".

Все, кроме автомата были вооружены двумя пистолетами и "хитрыми", "светошумовыми" и "газовыми" гранатами. Экипировка — темная спецовка, высокие ботинка-берцы. На груди "бронированная пластина" черного цвета с нарисованными рёбрами "грудной клетки". Спецназовский кевларовый шлем с вмонтированной взводной, для командиров — ротной, батальонной связью и "переводчиком", на лицо "балаклава" с "получерепом", тактические очки, на рукавах белые опознавательные повязки. В общем, вид получился еще тот.

"Штурмовики" — высокие, невероятно подвижные и выносливые, при этом одеты в камуфлированную, совершенно не пробиваемую из стрелкового оружия броню. Всю голову и лицо закрывает шлем. Общаться в процессе "работы" только по рации. Если бы кто из более позднего периода их увидел, сразу же определил как "штурмовики империи из Звёздных войн".

Вначале полагали, что это механические автоматы, но нет, одетые в броню, специально подготовленные люди.

Перед отправкой выдали задание, ознакомившись с которым, у Серёжи Беляева глаза полезли на лоб. Латинская Америка, Асунсьон, Парагвай.

Самолёт с дозаправками где-то в Африке отвёз в Аргентину. Пересадка на тентованные грузовики — в путь. Местность, по которой они катили, в основном безлюдная. Так же нет единой, прямой дороги. Полевые "нитки" то сходятся, то расходятся. Немного поплутав, или показалось? Выехали на паромную переправу. На другой стороне встретили "сопровождающие" из местных офицеров. Впрочем, все они отлично говорят по-русски. К каждой группе — индивидуальный "поводырь".

— Ротмистр Победоносцев,— козырнув, представился старший группы.

— Капитан Беляев.

Ротмистр Победоносцев, как бы оценивающим взглядом, ещё раз, более внимательно посмотрел на Сергея:

— Похож то как,— мотнул головой, улыбнулся. Продолжил:

— С каждой машиной поедет сопровождающий,— стал быстро говорить ротмистр.— Уже там, на месте ждёт подмога, в основном из наших, с с русской общины и неравнодушных парагвайских офицеров. Плюс Кадеты Военной академии.

Чуток хода и Асунсьон, нужное им здание.

— К машине, начинаем работать.

Тут же к ним присоединились офицеры и кадеты-парагвайцы, которые и указывали путь по зданию. Кстати, русских, среди парагвайцев, легко отличить. Даже загоревшие, они выправкой и статью отличались от малорослых парагвайцев.

Впереди, расчищая путь, отряд из 4-х штурмовиков. Как только кого увидели:

— Спецоперация! Всем стоять! Не сопротивляться! Лицом к стене!— Не громко, но чтобы было слышно, приказывает повелительным тоном старший штурмовик. Если команда выполнена и сопротивления нет — проходят мимо, "пленными" занимаются уже они, следующие сзади "массовкой". Впрочем, стрелять решались очень немногие.

Вся операция по времени около часа.

Капитан ГРУ Сергей Иванович Беляев расположился в одном из кабинетов, принимал сообщения о взятии под контроль того или иного объекта, когда:

— Товарищ капитан,— вошедший запнулся, как то необычайно внимательно, как будто бы никогда раньше не видел, посмотрел на капитана ГБ, сделал удивлённое лицо, правой рукой провел по подбородку, оценивая степень выбритости. Продолжил.— К Вам генерал парагвайский.— Слегка удивлённо-смущённо дополнил.— Говорит, что "дон Хуан", но я же вижу, что русский и похож на Вас.

— Пусть войдёт.

Вошедший был одет в парагвайскую военную форму, с тремя "русскими крестами" — Станислава и Анны — 3-й степени и Георгия — 4-й.

— Бывший Начальник Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионный генерал Беляев Иван Тимофеевич.— Чинно, в военном приветствии приложив руку к головному убору, размеренно произнёс вошедший, при этом с любопытством стал внимательно, как то даже оценивающе, рассматривать капитана.

— Капитан Беляев, Сергей Иванович.— Козырнув, произнёс "хозяин" кабинета и так же внимательно начал присматриваться к вошедшему.

Нужно сообщить, что сходство между ними было поразительное. Причём не только в лице, но и во всём остальном, даже в жестах присутствовало неуловимое сходство. Различие — возраст, очки, "ленинская бородка" и выбритая голова.

* * *

162

Иван Тимофеевич Беляев.

Из потомственных военных, рано остался без матери. Окончил 2-й кадетский корпус Санкт-Петербурга — артиллерист. Самостоятельно изучал испанский. Ещё в детстве прочитав Фенимора Купера " бредил гуронами, ирокезами и всего, что только могло их коснуться". Был дважды женат. Второй раз скоропоспешно. С Алей познакомился на почтамте в Петербурге и уже через три дня сделал предложение.

В жизни он был тихий, ответственный и интеллигентный, жена Аля часто называла его "заинька", в то же время это отважный, рассудительный и умный человек, способный на неординарные, смелые до безумия поступки.

Первая мировая война. Юго-Западный фронт, тяжёлые бои, атака с шашкой наголо — Георгиевский крест и ранение. Госпиталь. Знакомство и роман с сестрой милосердия Катенькой...

Снова фронт, редкие письма от жены и Катеньки. Узнал, что от "госпитальной любви" появился сын Серёжа...

Семнадцатый год. Страна погружается в хаос революции, армия разваливается на глазах. Как русский дворянин он должен был выбрать "свою сторону". И свой выбор он сделал — вступает в Добровольческую армию Белого движения.

Гражданская война, поражение. Родины не осталось даже на карте. Новороссийская эвакуация в неизвестное.

Четыре года скитаний по Европе.

Его принимали, внимательно выслушивали, многозначительно кивали, но его идея, проект "Русского очага", создание единой общины, популярностью не пользовался.

Позже, об этом периоде он писал:

"В море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и взрастить те качества, которыми создалась и стояла Россия. Я верил, что эта закваска, когда совершится полнота времен, когда успокоится взбаламученное море революции, сохранит в себе здоровые начала для будущего. Если нельзя было спасти Россию, можно было спасти ее честь".

В общем, сдаваться он не желал и потому покинул Старый свет. Сначала Аргентина, потом Парагвай.

В то время в стране парагвайской был всего один город — Асунсьон, по сути, большое село с прижавшимися к нему деревеньками. Столица тихого, глухого и бедного государства.

Захолустье.

Потомственный русский генерал владеющего русским, испанским и французским языками, с немалым боевым опытом, обширными знаниями по артиллерии, стал преподавателем строительства и французского в военной школе Парагвая.

Вскорости ему, Ивану Тимофеевичу Беляеву, дону Хуану, как его здесь стали называть, предложили возглавить экспедицию в малоизученную и еще меньше заселённую область Чако-Бореаль (Северный Чако), пообещав осуществить его мечту о "Русском очаге".

Энтузиаст Беляев стал зазывать земляков-геодезистов из Европы. К нему приехало 12-ть человек, позже прибыли еще несколько десятков в основном из казаков, уже те начали приглашать родственников, однополчан, друзей и знакомых.

Несколько экспедиций и эксперты всего лишь предположили, что там могут быть большие залежи нефти. Кстати нефть в том районе не найдена до сих пор.

Вскорости в тех же краях было обнаружено пресное озеро Питиантута. Для засушливого района, к северу от столицы, это было не менее грандиозное открытие с перспективой развития. Понимая это Парагвайское правительство немедленно поставило там крепость с громко-кричащим названием "Фортин имени Карлоса Антонио Лопеса"... пять глинобитных хижин и пять человек гарнизона. Все понимали, что этого недостаточно, но у Парагвая просто не было свободных армейских сил.

Там где есть нефть, непременно нужна демократия. Так решили в Англии и САСШ. Запах "черного золота" вскружил головы капиталистам. Северо американские нефтяные магнаты, из "Стандарт ойл" поддержали Боливию, британские олигархи из "Бритиш петролеум" — Парагвай.

Война двух нищих, бабановых, слаборазвитых стран стала неизбежной.

Ни у первых, ни у вторых денег на войну не было, но вдруг став невероятно щедрыми, североамериканцы и англичане тут же выделили военные кредиты.

Так же следует упомянуть, что после Первой мировой в Боливию приехали немцы-эмигранты, в Парагвай, после гражданской, на постоянное место жительства прибыли русские.

Вскорости боливийская разведка обнаружила на территории Северного Чако озеро и крепость. Подтянули взвод солдат и выбили неприятеля. Боя как такового не было. Боливийцы в округе пошумели, бурно обозначив своё присутствие, для острастки постреляли, в основном вверх. Парагвайцы на стрельбу ответили, пальнули в сторону "куда-то туда", потом "по-тихому" убежали.

Через месяц парагвайцы, собрав силы, крепость, схожим способом "отбили". Через пару дней боливийцы подтянули артиллерию, провели пару малоприцельных, 10 минутных артналётов и парагвайцы вновь убежали. Недалеко, нужно сказать убежали. Вновь поднакопили силы и заявились в крепость. Теперь уже бежали боливийцы.

Боливийскому командованию данная игра надоела и в следующий раз они атаковали сразу несколько парагвайских фортов, точнее напугали гарнизоны, те убежали, где не испугались и остались обороняться, тех взяли в осаду. Вот с такого инцидента, в 1932 году и началась трёхлетняя война.

Нужно уточнить, что армия Боливии к войне готовилась и была сильнее Парагвайской по количеству солдат — в пять раз, самолётам и артиллерии раза в три, к тому же у них было 5 танков "Виккерс".

Начальников Генерального Штаба Боливии был немецкий генерал с Восточного фронта, Ганс Кундт. Так же, на всевозможных командных должностях пребывали немцы, 150 человек, прошедшие Первую мировую. Фактически же они полностью контролировали и руководили Боливийской армией, перестроив её по прусскому образцу. Среди них был и Эрнст Юлиус Гюнтер Рём, в 1934 году ставший одним из лидеров национал-социалистического движения Германии и руководитель СА. В описуемое время, 1932 год, подполковник Боливийской армии.

В общем, преимущество Боливийской армии было более чем подавляющим, вот только парагвайцы сдаваться не собирались. Не остались в стороне и русские граждане Парагвая.

На начало боевых действий был генерал-инспектором парагвайской артиллерии. Всего же во флоте, армии и авиации Парагвая было до 80-ти русских эмигрантов.

На собрании русской общины князь Туманов заявил:

— Парагвай — одна из немногих, если не единственная страна, где нет и не было "русских беженцев". Здесь были и есть русские. Эта маленькая и бедная страна нас приняла с самого начала так, как принимает представителей любой страны, и никогда не отводила нам свои задворки. Русская колония уже много лет живет здесь так, как, наверное, она жила бы у себя на родине: русские доктора здесь лечат, а не играют на гитарах в ресторанах, русские инженеры строят дороги и мосты, а не вышивают крестиком, русские профессора читают лекции, а не натирают полы. Здесь, в Парагвае, никто из русских не слышит упрёков в том, что он ест парагвайский хлеб. Его не допекают никакими паспортами, никто не неволит делаться парагвайцем. Русские глубоко привязались к этой маленькой и бедной стране и её народу".

Почти 90-то человек одели мундиры и стали в строй на защиту своей новой Родины.

"Босоногая армия", многие солдаты, вчерашние крестьяне индейской наружности, о ботинках, сапогах и прочей обуви имели весьма смутное представление. Против 125-ти тысяч уже отмобилизованных и вооружённых боливийцев, 60 тысяч необученных, плохо вооружённых рекрутов. Винтовок всего на 8 тысяч.

Срочно, в Аргентине дозакупили оружия, а вместо пушек, по рекомендации Беляева, приобрели "артиллерию для бедных" лёгкие и средние минометы, идеальное оружие для войны в южноамериканском лесу.

Война, без объявления войны, как это по-германски.

Подразделения Боливийских войск углубились в территорию Парагвая, наивная немецкая простота, они забыли, что имеют дело с русскими. Парагвайские партизаны тут же перекрыли пути снабжения, оставив оккупантов без продуктов питания и воды. Жара и голод. Попытка наладить "воздушный мост" успешно пресекалась Парагвайским ПВО, которым командовал капитан Сергей Щетинин. В скорости в Боливии совершенно не осталось самолётов.

Немецкое командование боливийских войск, от отчаяния решилось на штурм селения Нанава. Но Начальник Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионный генерал Беляев Иван Тимофеевич легко просчитал данное действие. К моменту атаки Нанаву окружили минными полями, обрыли окопами с ДОТами в три линии, установили колючую проволоку, пристреляли пулемётные и минометные сектора.

Уставшие, голодные, с лимитированной выдачей воды боливийские батальоны, германским командование, были брошены в лобовую атаку. Впереди пошли танки и броневики под командованием Ахима фон Криса, но обученные русскими братьями Оранжереевыми спецгруппы парагвайцев из "охотников" быстренько сожгли их из засады. Кстати, от "охотников" не было отбоя. За каждую подбитую единицу бронетехники группе выплачивали солидное вознаграждения. По меркам парагвайских босоногих крестьян — целое состояние, потому выбирали самых лучших. Так же, премиальные платили за сбитый самолёт. Когда боливийские самолёты и бронетехника закончились, читай закончились "дармовые" премии, парагвайские "охотники" были очень недовольны на непредусмотрительность немецкого командования Боливийской армии, по преступной халатности лишившего их "законной прибыли".