Вырванная трава и комья грязи летели к небесам. Двое снова атаковали на полном скаку. Тысячи зевак на миг затаили дыхание. Палица взмыла и ударила, сабля резанула гвардейца по спине. Оба с грохотом разъехались. Канезец опустил щит, не в силах удерживать его в раненой руке. Громовый рев вырвался из тысяч глоток.
— Пока что они выигрывают каждый раунд! — заорал мальчишка на ухо Дорину.
Широким взмахом клинка канезский офицер отсалютовал противнику, развернувшись к сотоварищам. Петра, если это действительно была она, склонила голову в ответ, помахала стенам — вызвав ответный вой — и поскакала на вершину холма.
Дорин не веселился. Ему было очевидным: тот канезец — дурак, если принял вызов тяжело вооруженного оппонента с таким легким клинком. Но, говоря честно, был ли у него выбор?
Новый поединщик показался из рядов кавалерии Кана. Не тратя времени на перечисление предков и оскорбления в адрес Гвардии, он вытащил кривой меч и отсалютовал, сделав горизонтальный взмах. Упер кончик клинка в землю и стал ждать.
Гвардия ответила быстро: изящная фигура в густо-карминовых эмалевых доспехах выехала навстречу оппоненту. При появлении воина массы зрителей разразились шепотом предвкушения. Дорин оглянулся на девушку. — Кто?
Та зажала рот рукой, а второй закрыла глаза. Выдохнула, не в силах сдержать восторга: — Алый Принц!
Дорин не сумел удержать изумленно ползущие на лоб брови. Сын самого командора Гвардии? Он слышал, будто сей молодец водил войска, еще не начав бриться. И он выезжает ради боевого поединка? Дорин был впечатлен, но тут же подумал, что поединки формализованы и редко приводят к ранениям и увечьям. Губы вновь искривила улыбка. Дешевая оказия, чтобы произвести впечатление на народ и отлакировать свой образ. Разумеется, он принял вызов! Даже если проиграет — о, какой смельчак!
Он уже не любил парня за лукавую расчетливость.
Двое встретились на полпути. Он казались под стать один другому, каждый с мечом и щитом, но более высокий канезец обладал преимуществом веса и длины рук. Воины понудили коней и начали кружить. На этот раз никаких атак в лоб.
По неслышному сигналу или знаку кони рванулись и ударились плечами. Столкнувшиеся щиты заскрежетали и задрожали. Клинки взвились, сверкая над головами. Кони били копытами и толкались, все скрылось в клубах пыли.
Когда пыль рассеялась, толпа разом выдохнула. Алый Принц был на земле. Канезский офицер кружил над ним, глядя сверху вниз. Через миг парень пошевелился и встал. Отпустил щит, вытащил второй меч. Офицер отдал честь и соскользнул с седла.
Толпа обезумела от восторга. Люди ревели, шлепали ладонями по камням стены, топотали. Дорин же лишь ухмылялся еще сильнее. Что за треклятое представление! Падение ему даже не повредило! Он попытался вспомнить имя юнца. Какое-то странное. Северные имена даются согласно некой древней традиции, вспомнил он. К'азз. Да. К'азз Д'Аворе.
Поединщики кружили. Юноша держал два тонких клинка, офицер — меч и широкий щит. Лично Дорин поставил бы на офицера. Но ведь в настоящем бою ему не пришлось бы спешиваться. Попросту зарубил бы парня.
Ну, лично он так бы и сделал.
Высокий тон лязгающего железа донесся даже до стен. Следя за боем, Дорин вынужден был отдать должное юнцу: он был быстрым и явно повидал много подобных поединков. Двое продолжали кружить; офицер постоянно напирал, парень отступал, отбиваясь двумя клинками.
Солнце блеснуло на остриях мечей, когда юнец начал двигаться быстрее молнии. Офицер захромал. К'азз опустил меч ему на шею, и офицер склонился, признав поражение.
Толпа взорвалась неистовым одобрением. Все размахивали руками, бросали со стены свои подвески и обереги. Дорин лишь скрестил руки. Троица рядом выла от восторга, приплясывая. На поле К'азз помог временному противнику сесть в седло и отдал вслед честь. Потом сам сел на коня — боевой скакун был хорошо выучен и не убежал. Отсалютовал толпе и вернулся в лагерь.
Жители Хенга продолжали бушевать. Развлечения, кисло подумал Дорин, нынче не изобилуют в кольце стен. Шум начал затихать — но вдруг вновь усилился. Дорин вернул внимание лагерю гвардейцев. Гвардия снималась, строилась в колонну по трое и готова была войти в Равнинные ворота Ли Хенга.
Орда ринулась вниз по лестницам, чуть не устроив давку; все намеревались стоять вдоль улиц во время торжественного парада Гвардии. С верхушки зубца Дорин следил, как люди сражаются на ступенях. Потом посмотрел в небо. О боги? Нужно ли ему?..
— Ночью будет добрая добыча, — заявила придвинувшаяся девушка.
Он метнул на нее взгляд. Она смотрела откровенно, с понимающей улыбкой. — Ты о чем?
— Не изображай придурка. Вижу, ты припрятал клинки. Умеешь орудовать?
Дорин позволил себе неопределенно кивнуть.
— В команде? — Он покачал головой. Она вздохнула, встретившись с столь монументальным невежеством. — Вступай в команду, человек. Иначе ты никто. Я вот с Треном. Я и пареньки. Стоять на стреме сможешь? Хоть на такое годен?
Трен. Незначительный хозяин улицы, связанный с... Пангом. План — такой элегантный и простой — внезапно предстал перед Дорином и он мысленно пнул себя за то, что не придумал его раньше.
Дорин застенчиво улыбнулся девушке. — Считай, я ваш.
Айко вслушивалась в шум празднества на улицах Ли Хенга. Она стояла у резной решетки окна в крутом переходе. Даже отсюда можно было различить отдельные веселые голоса, смех и пьяное пение. Казалось, почти все празднующие явились из самого дальнего и внешнего Круга.
Какой-то религиозный фестиваль, решила она. Хотя днем не было сказано ни слова о подобном событии.
Айко постучала пальцем по резной решетке: дерево в золотой краске. Едва ли подходит для тюремной решетки.
Откуда же ее беспокойство? Пожав плечами, она принялась расхаживать туда -обратно. Внизу четыре сестры стояли на страже покоев Танцовщиц. Усиление не требовалось. Но сон не шел. Айко была поражена предоставленной им чередой комнат.
Гостевые покои, объяснил камергер.
Айко оглядела все эти фонтаны, множество разбросанных ковров, подушек и диванов... и ощутила, как губы сводит негодование.
Скорее покои наложниц.
Камергер знал; он так елейно улыбнулся, закрывая за собой двери. Капитан Халленс выразила недовольство, попросту распахнув их ударом ноги. Слуги-хенганцы подскочили, роняя подносы и полотенца. Ну, двери хотя бы не заперты.
Сейчас Айко прогуливалась по закрытому переходу через сады. Ночные птицы свистели из подстриженных деревьев, кустов с тяжелыми бутонами. Бормотали лягушки, насекомые гудели вокруг расставленных вдоль пути факелов. В конце перехода, где простая дверь вела в сам дворец, стоял на страже одинокий часовой. А может, такой же беспокойный ночной гуляка. О, это же изящная, в безупречных одеждах фигура городского мага, Дымокура.
Да. Нужен лишь один страж — если у него репутация могучего мага. Укрепив дух, она подошла и церемонно поклонилась. Маг ответил с едва заметной долей снисходительности. Оказавшись вблизи, она разглядела рубашку из тончайшей шерсти, на ногах были мягкие башмаки наилучшей кожи, волосы и борода слишком густо-черны. Наверняка покрашены, чтобы скрыть раннюю седину. Во всем читалось тщеславие. Тщеславие и потаенная неуверенность. — Теплый вечер, — начала она. — Здесь всегда так тепло ночами?
— Равнины могут быть еще горячее, Танцовщица-с-Мечами.
Она указала на темноту за резной решеткой. — Идет какой-то религиозный праздник?
Маг покачал головой. — Местные жители празднуют явление Багряной Гвардии... Прошел слух, что она явилась на спасение города от вас, канезцев.
Айко задумалась над словами мага. — Но это не так.
— Не так. Они пришли как эскорт принца Гриза. Он стремится сделать свое имя знаменитым, поэтому явился, чтобы поймать зверя-человека, Рилландараса. Как и многие неудачники до него.
Айко фыркнула, выражая потрясение.
— Да, да. Они с Алым Принцем близкие друзья, как говорят. К'азз вырос при дворе Гриза. — Маг кинул ей странный взгляд. — Заложником, понимаешь?
— Понимаю. — Она пожала плечами. — Ну, это лишь наемники. Весь корпус насчитывает тысячу мечей, верно?
Маг снова склонил голову. — Верно. Они принимают новых членов, только когда погибают старые. И только самым достойным позволяется войти.
Айко гадала, о чем же маг пытается сказать на самом деле. О войне? Она снова вгляделась во тьму. — Наемники ненадежные и сомнительные союзники. Если дело кажется проигранным, они готовы изменить и оставить нанимателей. Иногда предлагая свои услуги другой стороне.
— Верно — для почти всех компаний, подвизающихся в Квоне. Но так не везде. Не слышала о Серых Мечах Элингарта? Гвардия подобна им. Слышала ли ты хоть один рассказ о предательстве нанимателя? О разрыве контракта? Нет? — Он покивал головой. — Именно. Не посмеют. Они уничтожили бы свою репутацию, и никто не нанял бы их.
— Да, война в конце концов оказывается недоходным предприятием.
Айко ждала ответа, но маг молчал. В его глазах она увидела новое выражение... новое уважение.
Наконец он сказал, кивнув сам себе: — Так и есть — для сражающихся. И я даю совет, дитя... Отсоветуй своего короля от войны. Ему не получить трофеев, которые он вообразил. Но многие жители юга умрут. Ни за что. Если он подлинно заботится о благе подданных, пусть оставит свои замыслы.
Уязвленная Айко повернулась к нему лицом. — Я разочарована, старичок. Это речи городского мага Хенга? Что дальше — откровенные угрозы?
Но маг лишь прогладил бороду, качая головой. — Это я разочарован. Может быть, со временем ты поймешь мои слова. Надеюсь, будет еще не поздно.
Айко вежливо попрощалась. — Уже поздно, маг. Желаю доброй ночи. — Она отвернулась и ушла. Последние слова приплыли из мрака.
— Помни. Он сам навлечет на себя то, что случится.
Глава 3
Рыжая девчонка звалась Рееной. Она с двумя верными подручными, Шретом и Лоором — Лоор тот, что помладше — вели воровские игры, давно знакомые Дорину. Он узнал и "рыбную ловлю", и "щипок", и "крученый крест". Реена намечала жертву и обычно служила приманкой. Иногда просила денег, иногда встречала озабоченный взгляд и предлагала себя. Во время торга жертва как бы случайно сталкивалась со Шретом, или же оба паренька падали жертве под ноги, увлеченные дракой. Девушка также ловко умела разгадывать характер. Завидев опрятно одетого типа, вопила, что ублюдок только что облапал ее. Под враждебными взглядами толпы озадаченная жертва практически умоляла ее принять откупные и кончить дело.
Но эта игра была опасной. Улицы кишели буйными людьми. Однажды она ошиблась с одним здоровенным парнем, тот поймал быструю руку Лоора, вывернув ее и пинком послав паренька наземь. Шрет кинулся на помощь, но быстро успокоился от резкого удара. Мужчина схватил Реену за руку и потащил в переулок. Лоор нашел себе доску, но Дорин оттащил его, велев ждать, и пошел сам.
В узком переулке мужлан прижал ее к стенке, одной рукой держа за горло, другой щупая между ног. Дорин кашлянул. Мужлан повернул голову; в глазах плескалась ленивая самоуверенность. — Ты что за хрен?
Дорин прошел в переулок. — Отпусти ее и проваливай.
Мужлан бросил Реену на мостовую, она лежала и задыхалась. Ткнул толстым пальцем в сторону Дорина. — Трахнутые детишки. Не надо играть со взрослыми.
Дорин изогнул запястья, позволяя тонким клинкам скользнуть в ладони. Темный переулок освещали лишь факелы и фонари прохожих, но выражение лица мужчины показало Дорину: тот увидел ножи и понял, что они означают. — Не стоит она того, — посоветовал Дорин. — Много есть других девок. Иди прочь.
Странная понимающая улыбка скользнула по губам мужлана. Он широко развел руки. — Убьешь меня, малыш?
— Нет.
— Почему нет?
— Не убиваю даром.
Мужлан нахмурился, поскреб подбородок грубыми пальцами. — Хмм. Имеет смысл. — Он пнул Реену. Та села. Шрет и Лоор встали за спиной Дорина, рыча от злости. — Ты, девка, — приказным тоном сказал мужлан. — На кого работаешь?
Реена потирала шею. — Провались.
— Это не Трехрукий, я уверен.
Реена вздрогнула и недовольно махнула рукой. — На Трена, — бросила она.
Здоровяк безрадостно ухмыльнулся. — Так и думал. Ну, скажи Трену держать своих недоносков подальше от наших улиц. Поняла?
— Хорошо!
— Особенно для тебя. Не такая уж глупая. — Он сложил ладони. — Ну, проваливайте.
Реена неуклюже встала на ноги. Шрет и Лоор помчались помогать ей. Дорин не шевельнулся.
— Ты тоже, парень с ножом.
— Как твое имя?
— Не важно, парень. Чисто деловой вопрос. Вали.
Дорин решил оставить всё как есть. Отошел, пятясь, не сводя взгляда со здоровяка. Громила следил за ним с явным удовлетворением.
На улице Дорин спросил: — И что это было?
Реена отмахнулась: — Просто пограничная разборка.
— Кто он?
— Работает на Уркварта.
Уркварт. Главный соперник Панга в делах черного рынка и воровства. Рефель, знал он, тоже работает на Уркварта.
Реена вдруг издала громкий смех. Взметнула огненные волосы, привычный блеск сверкнул в глазах. — Забудем всё! — Она показала пригоршню монет. — Напьемся как свиньи!
Шрет и Лоор завизжали от восторга, вливая голоса в окружающий шум и веселый гвалт.
Поутру Дорин выбрался из трущобы, где продолжали гулять Реена и ее мелкая команда. Монеты кончались, и заведения становились все грязнее. В этом полном блох подвале собрались одни храпящие пьянчуги. Дорин не счел его настоящей пивнушкой — скорее пустым помещением, где можно нализаться разбавленного пива, попробовать самые дешевые смеси и пересушенную пыльцу д"байанга.
Горло саднило от кружки мерзкого пойла, от курева, дым которого нельзя было не вдохнуть. Он протер зудящие глаза и направился к главной улице Внешнего Круга, обходя лужи пролитого пива и рвоты, переступая через храпящих гуляк. Хозяева лавок выбрасывали на мостовые мусор и выливали в канавы ночные горшки. Хенганцы бродили по улицам, хватаясь за головы и стеная. Он услышал, будто большая банда весельчаков, от выпитого преисполнившись чрезмерной храбрости, устроила атаку на лагерь канезцев. Вышла на заре в поле, вооружившись чем попало. Но ветер прерий быстро охладил некоторым головы — или пронесся слух о близости Рилландараса — так что они передумали атаковать и ретировались. Конные пикеты Кана вежливо позволили им отступить, лишь изредка подгоняя уколами пик.
Всех усиленно тошнило от передаваемой с языка на язык новости, что Багряная Гвардия ускакала через северные ворота этим же утром. Да. Они с Рееной уже поняли, гвардейцы пришли не спасать Ли Хенг, а только проводить гризианского королевского ублюдка на очередную идиотскую кампанию против зверя-человека.
Дорин понял, что оказался поблизости от предприятия семьи Уллары. Потряс кошельком, где зазвенело несколько монет, доля от последних краж — ему слишком мало, но она наверняка найдет деньгам применение.
Было светло, но он рискнул подняться по фасаду и нырнуть в открытое окно мансарды. Внутри махала крыльями уже привычная толпа хищных птиц. Они взволновались при его появлении, но скоро успокоились и продолжили чистить перышки. Те, что охотятся в ночи, мирно спали. Дорин поискал взглядом гигантского хищника, которого видел несколько ночей назад, но здесь не нашел. Не удивительно, тот едва ли смог бы пролезть в любое из окон. Дорин собрал охапку соломы и улегся, присоединяясь к отдыху ночных летунов.
