Короли ванадия

Двигателями "Белки" оторванный слиток ванадия стабилизировали и потащили навстречу "Гленну". Занимались этим Басильев и Еванов. А Ванька Петлов взялся сторожить Христину Баунти. От "Белки" отцепили жилой отсек, пристрелили его несколькими монтажными дюбелями к астероиду, и Петлов остался один. Это его ничуть не угнетало, потому что устаешь каждый день из месяца в месяц, из года в год видеть одни и те же хари, даже если это хари твоих самых близких друзей.

Петлов по-прежнему вел сайт "Королей ванадия", сортировал почту и постоянно выходил по быстрой связи на контакт с остальным экипажем. Объемное изображение голографа создает полную иллюзию присутствия, так что абсолютным одиночеством дежурство на астероиде трудно было назвать.

Басильеву с Евановым пришлось сложней, потому что надо поочередно стоять на вахте, точнее, сидеть. А это уже рутина, поскольку неделями одно и то же — космос, корректировка курса, сеансы связи, регламентные работы с технической частью.

Тем временем на Земле и вокруг нее шла бойкая спекуляция ванадиевыми фьючерсами. Появились даже ванадиевые спекулянты, которые работали только с этими электронными бумагами. Сперва фьючерсы покупали в расчете, что "Короли ванадия" ни за что не выполнят своего обязательства — через два года рассчитаться металлопрокатом. И цены росли. Но одновременно начали падать цены на ванадий, а потом и на остальные металлы, котирующиеся на Окололунной бирже. Стало понятно, что цены могут понизиться еще сильнее, и тогда от ванадиевых фьючерсов спекулянты поторопились избавиться, чтобы вложить освободившиеся средства в подешевевший титан — главный металл космической промышленности. Цена фьючерсов, естественно, резко стала падать. Но начали расти цены реальных партий металлов. Спекулянты, продав титан, снова принялись скупать ванадиевые фьючерсы, гораздо дешевле, чем недавно их сами продали.

Когда поступило сообщение, что изрядный кусок металла оторван от астероида и летит к Земле, цена рванула вверх. А потом снова начала падать. Спекулянты поняли, что "Короли" сумеют обеспечить ванадиевые фьючерсы металлом. А зачем спекулянту столько металла да еще по такой цене? Что он с ним делать будет на рынке в отсутствии спроса? Кому он нужен, этот ванадий, в таком количестве? Купишь, а потом не избавишься — сто тысяч тонн! Годовая потребность внеземной промышленности всего несколько тонн, да и те были куплены для отладки космического металлургического комплекса "Короли ванадия".

В общем, цена фьючерса не то, что упала — рухнула. Многие на этом потеряли изрядные капиталы, один только брокер Парамон Пахнутьев озолотился. Он-то покупал дешево, а продавал, когда цена снова поднималась.

Сразу пропали и желающие купить акции "Королей ванадия". Все словно прозрели. Вчера еще рассуждали о "металле будущего", а сегодня поняли: титан — вот металл будущего, настоящего и прошлого космической эры. А из ванадия отродясь ничего не делали, и спроса на него в космосе нет. Так что пусть Христина Баунти летит себе дальше, никому в околоземной пространстве она не нужна.

"Миллиардеры снова стали простыми мусорщиками!" — захлебывалась желтоэкранная пресса. Этим она вгоняла Басильева в тоску. Еванову было гораздо легче. Он ведь стал уже звездой шоу-бизнеса. Тренькал себе на гитарке, слова подбирал к очередному шлягеру.

Пребывая в упадке душевных сил, капитан, тем не менее, понимал, что корпорация "Короли ванадия" по-прежнему существует, и деловая жизнь продолжается. Просто он не хотел уже принимать в ней никакого участия. И понять его можно. Поступали какие-то смехотворные предложения: продать астероид за сто тысяч, а завод за полцены; продать "Гленн Супер" за четверть стоимости и тому подобное. Как будто команда поисковиков и в самом деле превратилась в нищих без гроша в кармане, которые рады любой подачке.

Басильев первый завел разговор о передаче своих директорских полномочий кому-нибудь другому. Мол, он боится, что в порыве отчаяния действительно продаст все за гроши каким-нибудь настойчивым проходимцам. Герка Еванов воспринял все очень серьезно, но от должности отказался.

— Нельзя совместить несовместимое — коня и трепетную лань, — сказал он, — а именно творчество и бизнес. Напортачу не здесь, так там. Я весь погружен в мир музыки и высокой поэзии, и мне трудно будет выйти из этого творческого состояния и переключиться на холодные расчеты. Давай, Ванька, бери это на себя. Тем более, что ты в курсе всех дел, хронику ведешь.

— Ну, ежели "Три сперпматозоида" — высокая поэзия, тогда конечно, — вздохнул Ванька, — тогда оставайся в своем музыкальном мире. Давно чую, что надо самому за директорство браться, пока Сашка чего не сотворил. Давайте оформлять протокол передачи полномочий.

Как в воду глядел. Буквально через пару дней в голографе "Белки" возник брокер Пахнутьев и стал домогаться у Басильева:

— Алекс, дружище, ненаглядный мой, ну, сам видишь, ситуация какая. Пока еще не поздно, пока дают сотню за фьючерс, давай еще хоть тысяч пятьдесят вбросим. Рынок подогреем, деньжонок поимеем. А, Сань?

И очень был разочарован отец Пахнутий, когда Басильев вяло сообщил о передаче директорских полномочий Ивану Петлову. Очень сокрушался Парамон по такому поводу, сожалел, считая это большой ошибкой, и спрашивал, а нельзя ли все обратно переиграть. Но капитан упорно утверждал, что нельзя, и вообще он устал и больше директором быть не хочет. Пришлось Пахнутьеву выходить на связь с Петловым.

Ванька как будто ждал этого голографического визита, обрадовался:

— А-а, разлюбезный Парамон! Чем порадуете? Не начался ли долгожданный подъем цен?

— Нет, милейший Иван, не начался, к сожалению, — в тон ему ответил брокер. — Но можно попробовать поднять. Для этого надо всего лишь добавить на рынок еще тысяч сто фьючерсов. Желательно подешевле, космобаксов этак по сто за штуку

— Ерунда какая, — ухмыльнулся Ванька. — Рынок возжелали разогреть, святой отец? Да раз плюнуть. Без всяких дополнительных фьючерсов. Примите-ка от меня заявку: с этой минуты скупать обратно для "Королей ванадий" их обязательства. А что выкупить не удастся, отследить статистику сделок — кто купил и в каком количестве. Кредитную линию в банке я вам сейчас открою. За работу, господин Пахнутьев. Время пошло.

Директор Петлов выключил связь, потому и не увидел, как скисла и перекосилась физиономия отца Пахнутия. А следующим утром Ванька сам связался с брокером. Тот с недовольным видом доложил о покупке 48655 фьючерсов на общую сумму 5 278 140 космобаксов. Больше на рынке не осталось ни одной заявки на продажу, несмотря на некоторый рост стоимости.

— Спасибо, господин Пахнутьев, — сдержанно поблагодарил брокера Петлов. — Свой договорной процент вы получили?

— Получил свой один процент, — недовольно буркнул биржевой спекулянт, потом сказал с некоторым вызовом: — И в связи с этим желал бы перезаключить договор. Чтобы, как все, получать положенные восемь процентов, а не эти гроши.

— Что ж, имеете право, — легко согласился директор Петлов. — Насколько я понимаю, на этих грошах вы неплохо подзаработали и теперь самое время изменить подходы. Можно считать прежний договор расторгнутым. Только, с вашего позволения, сударь, я сперва узнаю, на каких условиях согласны работать с нами другие брокеры. А вы пока почитайте новости нашего сайта. Чао, дорогой друг. Благодарю за сотрудничество.

Петлов выключил связь, а потому не увидел, как скисла и вытянулась физиономия Пахнутьева. И то сказать, зрелище малоаппетитное. А брокер трясущимися руками принялся нажимать кнопки выхода в Сеть. Он уже предчувствовал, что примерно прочитает.

НОВОСТИ ВАНАДИЕВОГО КОРОЛЕВСТВА

20.08 в 9.20 зевр — Неудачей закончилась первая попытка

стыковки корабля "Белка-117" с кораблем "Гленн Супер-642", летящим в автоматическом режиме. В результате столкновения оба корабля получили повреждения. Жертв и пострадавших нет. Помощь спасателей экипаж "Белки" пока не запрашивал. В составе экипажа находится знаменитый автор-исполнитель Герман Еванов. Он сказал: "Со мной все в порядке, а корабли придется обследовать. Надеваю скафандр".

Пахнутьев зарыдал. Денежки утекали мимо. На бирже начинался разогрев. Брокер принялся вызывать по связи "Белку". Но вместо капитана Басильева возник его голографический двойник в форме выпускника Навигацкой школы. Он широко улыбнулся и дружелюбно сказал:

— Извините, но я сейчас нахожусь на внешнем контуре корабля. Оставьте сообщение на ответчике после того, как я щелкну пальцами. — И он щелкнул пальцами. — Прошу вас. И еще раз извините.

Пахнутьев заскрежетал жемчужно-розовыми зубными имплантантами. Ему очень не хотелось снова связываться с Петловым. А потому он опять включил Сеть, чтобы еще раз проанализировать сообщение о столкновении "Белки" с "Гленном". И получил новую порцию информации.

20.08 в 9.27 зевр — Акционерное общество "Короли ванадия" расторгло договор на брокерское обслуживание с брокерской конторой "Пахнутьев и партнерши". Стороны тепло поблагодарили друг друга за сотрудничество.

20.08 в 9.40 зевр — На Окололунной бирже металлов отмечается резкий интерес к ванадиевым фьючерсам. Цена в заявках на покупку в течение нескольких минут выросла в четыре раза и достигла 480 космобаксов.

20.08 в 9.45 зевр — Цена покупки ванадиевых фьючерсов достигла 1000 космобаксов.

Петлов запаздывал с информацией. Пахнутьев скосил глаза на биржевой монитор, работающий круглосуточно, и взвыл: в графе "Лидер спроса" стоял ванадиевый фьючерс. И цена покупки уже перевалила за 1400. И продолжала карабкаться все выше и выше. Не успевал глаз привыкнуть, как цифры уже менялись. Спекулянты торопились урвать кусок, пока не поздно. Но в графе "Предложение" стоял прочерк. Понятное дело, кто ж будет продавать, пока цена так бешено рвется вверх.

Немного успокоившись, Никифор принялся вызванивать Петлова. Занято. Каждая минута, каждая секунда были дороги, как никогда, а тут "занято"! С ума можно было сойти.

Наконец в голографе возник веселый директор "Королей".

— А-а, господин Пахнутьев! С чем пожаловали?

— Я это, того, — смешался брокер, — в общем, был не прав.

— Знаю, милейший Парамон, — любезно улыбнулся директор Петлов, — а потому зла на вас не держу.

— Ну, так это, — обрадовался Пахнутьев, — восстановим договор. Один процент — хорошие деньги. А восемь или там шесть процентов я с других покупателей свободно взять могу.

— Конечно, можете, рад за вас, — действительно обрадовался Петлов. — Просто замечательно! Продолжайте в том же духе. Обогащайтесь и процветайте. Но договор восстановить, увы, не в моих силах. Я уже заключил другой. И представьте, эта контора берет даже меньше одного процента. Мне показалось, что они были готовы вообще бесплатно нас обслуживать, ведь, как вы сами отметили, шесть или там восемь процентов можно взять с покупателя.

Пахнутьев вырубил связь, чтобы Петлов не увидел, как у него скисла и обвисла физиономия. И какой случился припадок ярости с обычно благообразным отцом Пахнутием. Он рычал, топал ногами, пнул любимую гепардовую антилопу, и даже его партнерши не рисковали сунуться в кабинет шефа. Наконец, к брокеру вернулась способность к человеческой речи, и он возопил:

— Это им даром не пройдет! По миру пойду, всего лишусь, а их тоже разорю! Вы еще плохо знаете Парамона Пахнутьева!

Да его и знать никто не хотел...

* * *

Некоторые любят грызть прессованное печенье просто так, без увлажнения. Но Петлов не понимал, как это можно часами держать за щекой твердый, словно шифер, кусочек, у которого и вкуса-то никакого в этом случае нет. Ванька все делал по технологии: вскрывал упаковку, закладывал стопку тоненьких серых пластин в увлажнитель, выставлял нужный режим и нажимал кнопку. Через несколько минут тренькал звоночек, распахивалась стеклянная дверца аппарата, и модуль наполнялся аппетитным ароматом свежей выпечки, корицы, миндаля и прочих запахов счастливого детства. Разве можно это променять на безвкусный камешек за щекой?

Серые пластинки превращались в настоящее печенье — светлое, пухлое, чуть поджаристое, с аккуратным рисунком. Оно таяло во рту. От обычного земного его отличало лишь одно свойство — космическое печенье не давало крошек, как его ни ломай. В невесомости крошки, капли и прочий мелкий мусор — главные враги. Забивают фильтры, проникают в аппаратуру, засоряют вентиляцию, и просто летают везде, норовя влезть в глаз или ноздрю.

Смакуя печенье, Петлов развалился на потолке модуля, пристегнувшись, чтоб не стаскивало центробежной силой — астероид по-прежнему вращался, даже чуть быстрее, чем раньше. Он развернул листовой экран и стал просматривать информацию, предоставленную Пахнутьевым. Пакеты фьючерсов многократно, иной раз по несколько раз на дню, переходили из рук в руки. Но конец пути у всех был одинаков. Примерно половина из ста тысяч электронных обязательств вернулась в брокерскую контору "Пахнутьев и партнерши", откуда когда-то начала свой путь, и была теперь в распоряжении директора Петлова.

А еще полсотни тысяч были скуплены в разное время по минимальным ценам биржевой компанией "Пит Булл и Терье". Скуплены, надо полагать, по заявкам какого-то своего крупного клиента. Еще чуть больше тысячи оказались рассеяны у каких-то мелких держателей. Мелочью Ванька пренебрег, а вот к клиентуре "Пит Булл и Терье" стоило присмотреться.

На сайте биржевиков, как положено, оказался полный список клиентов — несколько сотен юридических и физических лиц. Но Петлова интересовали только те, кто был связан с космосом и не так давно заключил договор на брокерское обслуживание. Главный менеджер "Королей ванадия" чуял, что за это скупкой стоит вовсе не банальная спекуляция с целью хапнуть деньжищ.

И он нашел, что искал. Корпорация "Спейс глоуб проджект" стала клиентом "Пит Булл и Терье" через несколько дней после эмиссии ванадиевых фьючерсов. В Сети Петлов быстро отыскал этот "глобальный проект". Он действительно оказался глобальным, без всяких кавычек. Авторы проекта вознамерились создать целый космический город, в основу которого положено крупносерийное производство многослойных электронных компонентов. Хотя сами эти компоненты еще не были до конца разработаны и даже не имели собственного названия, перспективы открывались широченные. Разобраться в физической сущности компонентов Петлову не удалось, но общий принцип он понял. Множество слоев различных металлов и химических элементов толщиной в одну-две молекулы каждый позволяло создавать компьютерные чипы с быстродействием в тысячи, а, может, и в миллионы раз большим, чем самая современная техника нынешнего дня. Но напылять такие пленки можно только в невесомости и космическом вакууме.

Еще одно космическое производство планировалось занять изготовлением монокристаллов для запоминающих устройств высочайшей емкости. Кроме того, тут были какая-то диффузионная и порошковая металлургия, производство оптических материалов, выращивание неких биокультур и что-то еще, скрытое под словами "и многое другое".