За Союз

Времени свободного было совсем мало, но я всё же выбрал время пару раз съездить к колодцу в скверике, которому я был обязан перемещением в эту реальность. Я всё-таки не против был вернуться домой, в свой мир. Вооружившись фонариком, я тщательно обследовал всё внутреннее пространство колодца, но тщетно — портала в мой мир не было, по крайней мере, открытого. Поразмыслив, я не стал больше посещать это место, видимо такова моя судьба, тем более последний раз, вылезая из колодца, я чуть было не столкнулся с милицейским патрулём. С этим миром тоже было не всё понятно. Я помнил историю своей реальности и ждал, что в начале февраля 1984 года Ю.В. Андропов покинет мир живых из— за болезни, почечная недостаточность — был официальный диагноз. Генеральным секретарём ЦК КПСС и руководителем огромной страны станет престарелый и больной Константин Устинович Черненко, правда тоже ненадолго. А дальше придёт черёд Михаила Горбачёва, довольно молодого, по сравнению с предыдущими старцами, руководителя, который и запустит процесс развала великой страны — СССР. Так было у нас, а здесь прошла зима восемьдесят четвёртого наступила весна, а Юрий Владимирович всё так же руководил страной, постоянно мелькал по телевизору, хотя я смотрел его очень редко, может просто случайно, попадал на его выступления, а товарища Черненко даже в Политбюро ЦК КПСС не было. И руководил Андропов страной, кстати, неплохо: в магазинах стало больше товаров и продуктовых и промышленных, даже за то короткое время, что я здесь провёл — разница была заметна, у телевизора появились новые каналы, с развлекательными и познавательными передачами, когда я лежал в больнице, на голубом экране было всего два канала. В рабочее время на улицах по прежнему было мало народа, то есть люди работали, а не шатались по магазинам. В общем, жизнь в стране менялась, и эти изменения мне нравились. Получалось история этой реальности, развивается по другому пути и мне надо найти своё место в этой истории.

Уже на четвёртом курсе я стал принимать участие в научных работах на кафедре, вместе с аспирантами, воспользовавшись предложением Николая Ивановича. Мне действительно было это интересно, хотя по сравнению с моей реальностью эти разработки уже давно устарели. Я незаметно старался внести в них передовые идеи из своего времени, выдавая их за свои, и у меня неплохо получалось. Времени, правда, катастрофически не хватало, наверное, придётся бросать работу в "рембыттехнике". Я поговорил с деканом, и он мне предложил место лаборанта на кафедре, зарплата конечно маленькая, но зато работа практически без отрыва от учёбы, к тому же я получал повышенную стипендию, как отличник. После занятий приехав в мастерскую, я сразу прошёл к Михаилу Анатольевичу и, переговорив с ним, написал заявление по собственному желанию. Он, конечно, посетовал, что трудно будет без меня с планом, но отнёсся с пониманием, подписал моё заявление и выдал мне трудовую книжку. Я попрощался с парнями и поехал домой, а на следующий день уже устроился лаборантом на кафедру. Оказалось здесь тоже можно немного подзаработать ремонтом техники сотрудников института, всё необходимое для этого было, и я вскоре обзавёлся постоянными клиентами. Времени у меня теперь было значительно больше, и я всё его тратил на научную работу, по-прежнему приезжая домой только вечером. Любовь Павловна иногда ворчала, что я слишком много времени трачу на учёбу, пора бы девушку завести да на свидания бегать, а там и о свадьбе задумываться. Но я отшучивался, что всему своё время, мол, ещё не встретил подходящую, и продолжал грызть гранит науки. Так незаметно я и добрался до диплома, тему я выбрал достаточно сложную, можно было даже развить её в кандидатскую диссертацию. Работая над ней, я приходил домой только ночевать, но всё-таки я её вытянул, и за две недели до назначенного срока защиты, предоставил её своему руководителю проекта. Остающееся до защиты время я хотел немного отдохнуть, выспаться, позагорать, на дворе уже лето наступило, в общем, побездельничать, а то я чувствовал себя как выжатый лимон. Руководитель проекта долго изучал мой труд, задавая кучу вопросов, но в итоге остался весьма довольным проделанной работой. — Можно спокойно кандидатскую защитить по твоему диплому,— потирая руки, сделал он вывод, — молодец Максим, теперь тебе надо отдохнуть и спокойно на защиту. Комиссия будет в восторге. Ты о распределении думал? Тебе как отличнику даётся право выбора, но я уверен, что тебе надо поступать в аспирантуру и заниматься наукой. У тебя однозначно дар или призвание, я не знаю, как сказать правильно. Ответить я не успел, в дверь лаборатории заглянула Надя, секретарь декана, и пригласила меня к шефу, по дороге сказав, что он не один у него какой-то мужик не наш сидит. Постучавшись, я вошел, действительно у Игоря Леонидовича был посетитель, которого я раньше точно не видел. — Присаживайся Максим. Как дела с дипломным проектом? — он кивнул мне на стул, возле приставного столика. Напротив как раз сидел незнакомый мужчина и с интересом смотрел на меня. — Всё нормально Игорь Леонидович,— я присел на стул,— в общем, то я уже закончил. Сейчас показывал руководителю — он доволен, сказал можно кандидатскую диссертацию защищать. — Ну, я в тебе и не сомневался, если честно,— как мне показалось, с оттенком гордости сказал он и посмотрел на незнакомца. — Хорошо, перейдем к делу, из-за которого я собственно тебя и вызвал. Будем считать, что ты окончил наш институт, естественно с красным дипломом. На носу распределение, я, конечно, считал, что ты останешься на кафедре, поступишь в аспирантуру, защитишь кандидатскую и будешь преподавать нашим будущим студентам. Со временем, я уверен, легко осилишь и докторскую, с твоим то потенциалом, — он снял и протер очки, как всегда делал, когда волновался, — другого варианта твоей карьеры я и не представлял. Оказалось, я ошибался, есть ещё варианты. — Вот познакомься, — он посмотрел на незнакомца, который буквально не сводил с меня глаз, — это Илья Сергеевич Петухов. Он из столицы, заместитель директора Научно— исследовательского института электронной техники, ездит по стране и ищет молодые таланты. Теперь уже я с интересом разглядывал посетителя декана. На вид ему было лет сорок максимум сорок пять, крепко сбитый, поджарый, можно не сомневаться, что Илья Сергеевич со спортом на ты. Стрижка короткая, каштановые волосы на висках уже слегка тронула седина, лицо правильной формы, глаза голубые, очень внимательные, но не напрягающие, немного массивная нижняя челюсть не портила картину. Наверняка пользуется успехом у женщин, похож на одного артиста из моей реальности, правда не могу вспомнить его фамилию, всегда играл положительных героев в окружении сногсшибательных красавец. Одет в хороший тёмно-серый костюм, чёрный галстук на светло голубой рубашке был завязан идеальным узлом. В моём мире он мог быть кем угодно — артистом, бизнесменом, даже олигархом, даже крупным мошенником, но никак не сотрудником НИИ. — Он хочет предложить тебе работу в своём институте, с хорошей перспективой, — декан вздохнул. — Мне конечно, очень не хочется, чтобы ты нас покинул, но уважая тебя как перспективного специалиста, я не мог не сообщить тебе об этом варианте. В любом случае выбор только за тобой. Я сейчас вас покину мне надо к ректору сходить, а вы спокойно поговорите, всё обсудите. И он вышел, мы остались вдвоём. — Максим, я ознакомился с твоими работами, надо признаться впечатлён. У тебя встречаются очень интересные решения, явно не студенческого уровня, поэтому я и предлагаю тебе работу в нашем институте. Ты можешь сделать блестящую карьеру, у нас тоже можно написать и кандидатскую и докторскую диссертации. Многие наши сотрудники имеют учёную степень, я тоже кандидат наук, — он замолчал, собираясь с мыслями, и я решил воспользоваться паузой. — А можно поподробнее узнать о вашем институте, над чем работаете, какое оборудование, перспективы, ну и бытовые условия — жильё, зарплата, — ввернул я. — Конечно, это твоё право, — он улыбнулся, — я тоже не люблю играть втёмную. Как следует из названия, мы занимаемся электронной техникой. Естественно в первую очередь для оборонной промышленности. Все, что есть передового в нашей армии, касательно электроники — наши разработки. Именно поэтому институт закрытый, почтовый ящик, находится в Подмосковье в небольшом военном городке, огороженном забором. Врагов у нашей Родины хватает, можешь не сомневаться. Попасть можно только через КПП, поэтому посторонних нет, тихо, спокойно, можно даже двери не замыкать. Для семейных сотрудников имеются несколько благоустроенных домов с обычными отдельными квартирами как везде. Для холостых — благоустроенное общежитие, комнаты не большие, но всё своё: небольшая кухня и санузел с душем. У каждого молодого сотрудника своя такая комната, ты тоже получишь такую, пока не женишься, тогда в квартиру переедешь. Невеста то есть? Он хитро посмотрел на меня. — Нет пока, не обзавёлся, — пожал я плечами. — Не страшно, — он махнул рукой, — у нас много молодых девчат работает, найдёшь. Зарплата у тебя, по началу, будет не слишком большая, где-то на уровне вашего зав. кафедрой, но на жизнь хватит, проявишь себя, и зарплата поднимется. — Итак, не плохо, — вырвалось у меня. — Мы ценим своих сотрудников, — уверенно продолжил он,— и государство тоже. Магазины у нас свои на территории, снабжаются не хуже московских, а где то даже получше. Я вот свой костюм у нас в городке купил, нормальный, по-моему, костюмчик. Он вопросительно взглянул на меня, я молча кивнул. — Так, что ещё. Оборудование у нас самое передовое и в достаточном количестве. Сам, понимаешь, разработать серьёзную, передовую вещь на коленке нельзя. У нас есть свой небольшой опытный завод, тоже оснащённый всем необходимым на котором мы сразу воплощаем все наши идеи в "железо". То есть путь от передовой мысли до её воплощения в конкретный прибор минимальный. Все наши изделия, сразу попадают по назначению в военные части и под нашим контролем испытываются. При положительных результатах внедряются в производство уже на серийных заводах, опять же не без нашего участия. В общем, работы много, но интересно и перспективы хорошие. Здесь, в институте путь от изобретения до внедрения значительно дольше, ты наверное и сам уже заметил. То финансирования не хватает, то бюрократы от науки тормозят, да и оборудование на порядки хуже нашего. Ну, вот коротенько, всё охватил, — он потёр висок, — решение за тобой. Если не боишься работы, часто сверхурочной, иногда в выходные дни, и хочешь видеть свои идеи не только на бумаге, а воплощёнными в жизнь то смело приезжай к нам. Он замолчал, я тоже сидел в задумчивости. — Ещё вопросы остались? — после минутной паузы, спросил он. — Да нет, примерно картина сложилась. У меня есть время подумать, не хочется принимать скоропалительных решений? — я поднялся со стула, он тоже встал. — Конечно, в наших интересах чтобы ты принял обдуманное решение. У тебя две недели до защиты и после можешь пару недель отдохнуть, месяца хватит? — Вполне, — не задумываясь, ответил я. — Тогда вот тебе моя визитка, — он протянул мне небольшой кусок картона, — там есть адрес института и мой телефон, рабочий и домашний. На КПП покажешь дежурному, он мне позвонит, и я тебя встречу. Если через полтора месяца не появишься, значит, решил остаться здесь, лады? Он протянул мне руку. — Договорились, до свиданья, — я пожал протянутую руку и вышел из кабинета. Вернувшись в лабораторию, я забрал свои бумаги и покинул институт. Домой я пошёл пешком, хотелось по дороге подумать над своей дальнейшей судьбой. Предложение Петухова меня, конечно, заинтересовало, даже очень. Перспективы открывались серьёзные, в своей прошлой жизни я даже мечтать не мог о таком, так бы наверно и торговал пивом со своим дипломом инженера. Если остаться на кафедре, поступить в аспирантуру, это ещё три года учёбы на весьма скромную стипендию, можно конечно подрабатывать понемногу. Ну, а потом, после окончания — преподавать и в свободное время заниматься наукой, тоже неплохо, конечно, но не то уже чем в столичном НИИ. Учится, мне порядком надоело, хотелось уже работать и сразу приносить реальную пользу стране, ну и себе, конечно, тоже. Видеть свою работу воплощённой в жизнь, куда интересней, чем на бумаге. Значит надо ехать в Москву, вот только один нюанс — Любовь Павловна, как она к этому отнесётся. Бедная женщина, за эти годы очень сильно ко мне привязалась, по-моему, она уже реально считала меня своим сыном, каким-то чудом воскресшим. Да и я естественно, очень уважал её, она была мне как мать в этом мире, я не представлял, что бы было со мной не встреть я её в первые дни своего пребывания в этой реальности. Подходя к дому, я принял окончательное решение — расскажу всё своей второй маме, посмотрю на её реакцию, если увижу, что она сильно расстроится, будет переживать, значит останусь здесь, на кафедре в институте. Любовь Павловна была ещё на работе. Я переоделся, положил свои бумаги и решил позвонить Антону, он не работал, сдавал сессию в университете. Антон был дома, мы немного поговорили и я предложил попить пивка, есть тема одна. Он не возражал, очередной экзамен, только послезавтра, так что время вагон. Я взял сумку, трёхлитровую банку и поехал к Антону, не далеко от его дома, зашёл в пивнушку, купил пива и вот мы уже сидим на кухне у друга. Антон с интересом, не перебивая выслушал меня, хотя я видел, что он еле сдерживается. — Ну и что здесь думать?— воскликнул он, как только я закончил свой рассказ.— Такой случай раз в жизни бывает. Я, конечно, тоже люблю наш город, но до Москвы ему ещё очень далеко. Да и не в этом дело, а в перспективах, ты же головастый мужик, быстро проявишь себя, будешь двигаться вверх, и диссертацию сможешь написать. Короче, там совсем другой уровень, нечего думать — надо ехать. — Да я тоже к этому склоняюсь, но есть одна проблема — Любовь Павловна, как она это переживёт? Мы помолчали, я ценил мнение Антона, он был настоящим другом и вообще был каким-то правильным, целеустремлённым. Он часто бывал у меня, и конечно видел, как относится ко мне Любовь Павловна. — Да... действительно проблема, ну тут уж я тебе не советчик — сам решай, — грустно вымолвил он и отхлебнул пива. — Вот и я так решил, посмотрю на её реакцию, а там видно будет, — я тоже промочил горло. Мы ещё немного посидели, и я поехал домой. Любовь Павловна уже хлопотала на кухне, я решил не откладывать и сразу рассказал ей о предложении из столицы. Она молча выслушала, потом вышла в свою комнату и вернулась с каким-то пузырьком. Накапав в стакан с водой, она выпила и присела на табурет. — Сынок, я так рада за тебя. Ты молодец, я горжусь тобой, и твои родители бы тоже очень гордились, что воспитали такого сына, — она тяжело вздохнула. — Конечно, мне будет очень тоскливо без тебя и одиноко, но ты будешь часто мне звонить, а иногда и письма писать. Будешь? Я молча кивнул, на глаза навернулись слёзы, она тоже украдкой промокала глаза платком, который мяла в руках. — Ты, обязательно должен ехать, я уверена, что ты прославишься на всю страну, и я буду читать о тебе в газетах и смотреть по телевизору, — её глаза помолодели, засветились изнутри. — Любовь Павловна, я как обустроюсь, заберу вас к себе. Обещайте, что переедите ко мне, иначе я не поеду. Она вся засветилась счастьем, помолодела на глазах. — Конечно, Максимушка, если ты захочешь, я перееду, только ты не торопись, устраивайся как надо, спокойно работай, мне ещё четыре года до пенсии, я уж в своей больнице доработаю, а как выйду, там видно будет. Может, женишься, детки пойдут, вот я и приеду водиться, — она прямо лучилась счастьем. — Договорились, тогда после защиты, я через пару недель и поеду. Завтра съезжу, билеты куплю, а то сейчас лето, пассажиров полно, — я облегчённо выдохнул, видя такую реакцию своей приёмной мамы. Мы, ещё поговорили, поужинали, и Любовь Павловна уселась к телефону обзванивать знакомых, хвастаться. Две недели пролетели незаметно, я отдыхал и потихоньку готовился к отъезду, окончательно "подбил" свой дипломный проект и когда подошло время, уверенно защитился. Комиссия была в восторге от моего проекта, говорили, что давно не виде такой интересной работы. Игорю Леонидовичу я сразу после разговора с Любовь Павловной сказал, что выбрал подмосковный НИИ для своей трудовой деятельности, поэтому вскоре после защиты получил диплом и распределение в НИИ "Электронной техники". Мы с одногрупниками сходили в ресторан, обмыли наши дипломы и я отправился покорять столицу. Доехал я нормально, попутчики в купе были весёлые, ехали в Крым отдыхать, так что скучно не было. На вокзале я узнал, как мне добраться до подмосковного городка, где был расположен мой институт. Оказалось, что надо доехать до автовокзала, а оттуда на пригородном автобусе и вот я стою на КПП и жду товарища Петухова. Илья Сергеевич, появился достаточно быстро, увидев меня, искренне улыбнулся и протянул руку. — Здравствуй Максим, я рад, что ты приехал. Это ко мне наш новый сотрудник, — кивнул он дежурному лейтенанту, который уже успел посмотреть мои документы и записать меня в свой журнал. Тот молча кивнул и открыл турникет. — Как добрался, нормально, — спросил Петухов, выходя из здания проходной. — Хорошо доехал, Илья Сергеевич, быстро. — Ну, пойдём в отдел кадров оформляться, — он направился к четырёхэтажному зданию, — это на институт, один из корпусов. Всего их три включая завод, вон там видишь, казарма воинской части, которая нас охраняет. За институтом видишь, девятиэтажки виднеются — это жилой городок для сотрудников, там же и поликлиника наша и детский сад с магазинами. Школы, правда, у нас нет, дети в основном в интернатах учатся на пятидневке, некоторые сотрудники в Москве живут на работу, их на служебном автобусе возят утром и вечером. Но таких не много, большинство здесь живёт, там за домами ещё один КПП есть, а за ним сразу лес начинается, немного по лесу пройти, километра полтора — два озеро будет небольшое, но рыба в нём есть и купаться можно — красота. А в городе шум, гам, суета, да и дорога около часа занимает в один конец. За разговором мы подошли к зданию и он, открыв дверь, пропустил меня вперёд. Зайдя внутрь, я остановился, в вестибюле был турникет и сидел охранник в штатском, молодой крепкий парень с любопытством смотрел на меня. — Это со мной, наш новый сотрудник, — показывая охраннику, пропуск сказал Петухов, — идём в отдел кадров. — Проходите Илья Сергеевич, — парень, что-то нажал и на турникете красный крест сменился зелёной стрелкой. Немного пройдя по коридору, мы зашли в дверь, на которой я успел прочитать "Отдел кадров". — Здравствуйте, Вера Ивановна я к вам нового сотрудника привёл, — закрыл за собой дверь мой спутник и взглянул на пожилую женщину, сидящую у окна, — оформите его к Самойлову в отдел.— Надо ему комнату в общежитии предоставить, человек прямо с поезда к нам. Да вы и сами всё знаете. Давай Максим оформляйся, если я понадоблюсь, мой кабинет в конце коридора — это у нас административный этаж. Он вышел. Я с интересом осмотрелся, в комнате кроме Веры Ивановны были ещё две девушки, стол одной был напротив стола начальницы, а другая сидела ближе к двери. Обе делали вид, что заняты важными бумагами, а сами незаметно кидали на меня любопытные взгляды. — Проходите, молодой человек, присаживайтесь, — Вера Ивановна указала мне на стул возле своего стола, — давайте ваши документы, а чемодан можно там оставить, возле двери, в сторонку только поставьте. Я присел на стул и подал документы. Она долго что-то писала, кому-то звонила по телефону, потом дала мне заполнить анкету и еще подписать какие-то бумаги, наконец, она закончила и посмотрела на меня. — Значит так, Максим Алексеевич, — она взглянула на лежащие перед ней бумаги, — слушай те меня внимательно и запоминайте. Сейчас идёте в соседний кабинет, сто четвёртый, это наше бюро пропусков, там вас сфотографируют и выпишут временный пропуск, будете его вместе с паспортом носить, и на вахте показывать. Затем зайдёте в сто восьмой кабинет — это наш первый отдел там распишетесь в бумагах о неразглашении государственной тайны. Всё сегодня вам здесь больше делать нечего, выходите и идёте устраиваться в общежитие, знаете, где жилой городок? — Да мне Илья Сергеевич примерно показал. — Вот в ту сторону и пойдёте, там сначала поликлиника будет трёхэтажное здание коричневое, а за ним сразу общежитие, на нём вывеска есть. Найдёте коменданта, Марину Викторовну, я ей уже звонила, она в курсе. Вот вам направление, — она подала мне листок бумаги, — отдадите ей, она покажет вашу комнату. Располагайтесь, отдыхайте, а завтра с утра в поликлинику на медкомиссию, вот вам направление, она протянула мне очередной листок, — обратитесь в регистратуру, там вам всё объяснят. На прохождение медкомиссии даётся два дня, как пройдёте, приходите опять ко мне, как раз и пропуск будет готов, уже постоянный, мы вас окончательно оформим и отведём к вашему начальнику отдела. Всё понятно, Максим Алексеевич? — Да, спасибо, всё предельно ясно, — я поднялся и двинулся к двери. — А чемодан можете оставить у нас, как в общежитие пойдете, заберёте, — сказала мне вслед Вера Ивановна. Я поблагодарил и вышел. Быстро пройдя все процедуры, я направился в общежитие, по дороге осматривая городок. Везде чистота, много зелени, клумбы с цветами, лавочки, в одном месте даже фонтан небольшой был. Очень красиво, мне нравилось. Легко найдя общежитие и его хозяйку, молодую женщину, лет тридцати пяти с огненно — рыжими волосами и с веснушками на миловидном лице. Синий халат, не сколько не портил стройную фигуру женщины. Взяв протянутое мной направление, она улыбнулась, и повела меня на третий этаж смотреть комнату. Комната мне понравилась, всё как я и представлял со слов Петухова, чистая, аккуратная, даже посуда была на первое время. Подождав пока я обойду комнату Марина Викторовна спросила. — Всё устраивает? — Да, всё хорошо, — искренне ответил я. — Ну, тогда вот ваши ключи, — она протянула мне ключ с биркой, как в гостинице, — внизу на первом этаже у нас есть прачечная, можете пользоваться. Рядом с прачечной, увидите, небольшая столовая, скорее буфет, но кормят вкусно. Ну ладно, не буду вам мешать, располагайтесь. Я распаковал чемодан, разложил вещи и пошёл прогуляться по городку, заодно зайти в столовую и кое— что прикупить в магазине из продуктов. Кормили действительно вкусно и не дорого, ассортимент в магазине тоже порадовал. Я обошёл весь городок, он был совсем небольшой, и вернулся к себе. Остаток дня я провёл дома, там же и поужинал, приготовив себе нехитрый ужин, и лёг спать, решив встать пораньше. Утром я отправился в поликлинику и, получив в регистратуре, медицинскую карту, приступил к обходу врачей. Зайдя к психиатру, я увидел невысокого мужчину средних лет, совершенно лысого с маленькой бородкой клинышком. Подняв голову, он внимательно посмотрел на меня через очки, затем снял их, и близоруко щурясь, принялся протирать их платком. Он был похож на Ленина, каким я его помнил по фотографиям. — Присаживайтесь, молодой человек. Вы уже всех специалистов прошли? — Нет, ещё я по порядку двигаюсь, как в карточке написано. — Тогда, давайте так сделаем. Вы всех остальных проходите, а потом ко мне зайдёте в последнюю очередь. Видите ли, я — председатель медицинской комиссии и вам так и так, после всех ко мне заходить за подписью, поэтому сейчас не будем время терять. Идите, проходите оставшихся специалистов, а потом милости прошу ко мне, — и он протянул мне мою карту, которую я положил на стол. Я не смог пройти до конца дня всех врачей, потому что некоторые работали только с утра, но наутро, я быстренько закончил медосмотр и опять зашёл к психиатру, к "Ильичу", как я про себя его назвал, за сходство с главным революционером. На этот раз в кабинете он был не один, в уголке на стуле сидел мужчина средних лет, в тёмном костюме. На плечи у него был накинут белый халат. Я мельком окинул его взглядом, короткая стрижка, блондин, лицо неприметное, на меня он тоже взглянул лишь мельком и погрузился в какие-то бумаги. — Проходите, молодой человек, присаживайтесь, — врач показал на стул возле своего стола, жалобы есть на здоровье? Травмы были, сотрясения? Я рассказал, что меня сбила машина три года назад, было сотрясение мозга и потеря памяти, а сейчас всё нормально со здоровьем, но память не вернулась. — Хорошо, Максим Алексеевич, — полистав карточку, он поднялся,— пересядьте на кушетку. Он поводил у меня перед глазами молоточком, постучал по коленкам.— Так, рефлексы в норме. А теперь внимательно смотрите на меня, не напрягайтесь,— он достал из кармана, что-то типа медальона на шёлковом шнурке, — сейчас смотрите на этот медальон и постарайтесь слушать меня. Он слегка раскачал свой медальон и начал говорить медленно и как то тягуче про расслабление, успокоение, отключение от всех мыслей, потом начал считать: один, два, три... Я почувствовал, что веки у меня наливаются свинцом и сами собой закрываются, бороться не было сил, и я закрыл глаза, последнее, что я слышал это счёт "восемь" и отключился.