| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Ухмыляющееся лицо Энистона на секунду повисло в прозрачном холодном воздухе и тут же исчезло, унесённое порывом ветра. Алек зажмурился, открыл глаза и нажал на газ. Болезенненое возбуждение, охватившее его в машине, отпустило только, когда он прогуливался мимо подсвеченных полок с вином в ближайшем супер-маркете.
Глава 9. Подарок
Элл жила в уютной трёхкомнатной квартире на втором этаже не менее уютного дома. Алек позвонил три раза. Это был их условный знак. Если Элл приходила к нему домой, то тоже звонила три раза. Так они всегда знали, кто пришёл. Элл открыла дверь в голубом шёлковом халатике. Дома она позволяла себе долю безвкусицы. На улице или в окружении незнакомых людей её вид всегда был безупречным. Алек улыбнулся и кивнул на её наряд:
— Милый халатик. Очень идёт к твоему... Макияжу.
— Прости, не успела сбегать в ванную. Пришлось повозиться с мистером Харди. Ты так и будешь стоять или зайдёшь?
Алек шагнул внутрь, вдыхая лёгкий фруктовый аромат, который Элл распространяла вокруг, словно персиковое дерево в период цветения. В запахе не было тяжести, присущей созревшим плодам. Аромат издавали цветы — нежные и невесомые.
В руках зашуршал пакет с вином и коробкой "Hershey's". Покупать еду он не стал, потому что знал, что Элл всё равно накормит его ужином. Это тоже стало их традицией. Отпираться было бесполезно. В Элл говорили инстинкты матери и жены, хотя ни той, ни другой она ещё не стала. Если Алек отказывался, Элл обижалась и надувала губы, будто это оскорбляло её до глубины души. Потом, она, правда, отыгрывалась и всё-таки добивалась того, чтобы Алек съел хотя бы бутерброд, яичницу или лёгкий грибной суп, который совершенно случайно остался со вчерашнего дня, хоть и выглядел, как только что приготовленный.
Они пили вино, сидя на кухне. Оба считали это самым уютным местом. Все самые откровенные разговоры случались в этой маленькой комнатке, выполненной в пастельных тонах. И только ярко-белый электрический чайник выбивался из общей картины. Элл держала бокал за тонкую длинную ножку и крутила её из стороны в сторону, её вьющиеся каштановые волосы косо падали на лицо и блестели даже в искусственном свете лампы. Сделав маленький глоток, она посмотрела на Алека и спросила:
— Ну и кто она?
— В смысле?
— Ну, я спрашиваю, кто твоя очередная любовь-на-всю-жизнь? Просто раз ты решил приехать ко мне с вином и конфетами — значит, тебе нужно поговорить. И похоже, рассказать тебе хочется много, иначе с чего ты сорвался после работы? Нет, я, конечно, знаю, что ты по мне соскучился и всё такое, но всё-таки — как её зовут?
Алек обалдело смотрел на Элл и судорожно придумывал ответ.
— С чего ты решила, что через две недели после разрыва с Лив я встерчу любовь всей своей жизни? — Вопрос был риторический, но давал время собраться с мыслями, пока Элл будет произносить свою тираду.
— Алек, не тяни резину. Просто скажи, как её зовут и где ты с ней познакомился? У тебя же на лбу написано, что ты втюрился по уши.
За долгие годы общения они научились понимать друг друга без слов и чувствовать, если с кем-то из них случалось что-то важное. К числу важных событий, естественно, причислялась и любовь. Алек знал о всех парнях Элл, Элл — всё о девушках Алека. Иногда они осуждали выбор друг друга, но в итоге выходило, что Элл была права, называя очередную подругу Алека глупой, а он попадал в точку, когда говорил об ухажёре Элл: "Да он же извращенец!"
Теперь Алек проклинал уникальную проницательность Элл. Она не могла быть права! Это просто невозможно!!! Где-то в уголке сознания, весело шлёпая противными босыми ногами, замелькал ужас: "Я — в-л-ю-б-и-л-с-я?! В кого?!!!!!" Этот вопрос казался даже сложнее извечных "зачем мы живём?" и "есть ли на свете Бог?". Пытаясь найти ответ, он вспомнил, как нызвал парней Элл извращенцами, и болезненно скривился: "На себя-то посмотри!"
— Ну... встретились мы на съёмке... И, наверное, это не она, а... ну... он. Вернее, точно он... — На последних словах Алек почувствовал, что умирает. Одно дело — думать про это, но говорить об этом вслух!..
— Ч-е-г-о?! — Элл помотала головой, словно только что вылезла из бассейна, и попавшая в уши вода мешала слышать. — Что ты сказал? Я не поняла.
— Может, ты мне яду нальёшь, чтобы я сказал, а потом сразу отравился?
— Ты сказал "он"?! — Элл запнулась и замолчала.
Алек вцепился в бокал и осушил его одним глотком. Потянулся за бутылкой, налил до краёв — и снова выпил. Приятное тепло разлилось в сведённом желудке. Сердце гулко ухало в груди.
— Погоди, ты что, серьёзно?
— Нет, пошутил! Что, не заметно?
— Вообще-то нет.
— А чего тогда спрашиваешь?!
Она глубоко вдохнула.
— Хорошо... И как его зовут?
Алек схватился за голову обеими руками и опустил глаза. Он и сам ещё не понимал, что происходит, но хотел докопаться до истины не меньше Элл. На душе скреблась целая стая сиамских кошек. Казалось, что грудь вот-вот лопнет от внутреннего давления.
— Рас... Рассел, — выдохнул он со слабым шипением. Внутри будто оборволась туго натянутая леска. Она с силой полоснула по рёбрам, причиняя секунндую боль, за которой последовала почти детская радость.
— Знаешь, Эл, я сам ничего не понимаю... Он просто у меня из головы не выходит. Мы знакомы-то всего пару дней, а он мне уже везде мерещится. Я даже на работе о нём думаю. Бред какой-то! Не знаю я, нравится он мне. Я с ним и не разговаривал толком, а кажется, что о чём хочешь смогу ему сказать — и он поймёт. Ну, не пошлёт куда подальше. Он мне сначала дебилом показался. А потом, вроде, нет. Не гений, конечно, но не дурак. А знаешь, как он снимает?..
Алек на секунду замолчал, чтобы набрать воздуха.
— Знаешь, я всегда о таком друге мечтал. Ну, чтобы лучший и навсегда. Который бы понимал тебя, ценил, верил тебе, не предавал бы никогда. Я идиот, конечно! Откуда мне знать, что он такой. Но вот мне кажется, что он такой. Ну, бл$дь, не знаю я-а-а-а...
Алек уронил голову на руки и сдавлено простонал. В этом звуке смешалось отчаяние и надежда на то, что Элл поймёт, что не станет издеваться, называть педиком и извращенцем; не рассмеётся в лицо, не выгонит и не будет молчать.
— Ал, ты, это, кофе будешь, а? — Он почувствовал, как Элл нежно погладила его по голове, поднялась со стула и включила чайник. — Я, вот, кофе выпью. От этого вина в сон клонит.
Её голос был спокойным и тихим. Элл достала из шкафчика две чашки, банку с растворимым кофе и сахар. Поставила на стол.
— Тебе сахара сколько?
Она уже много лет знала ответ на этот вопрос, но всё равно спросила. Не дождавшись ответа, механически положила три ложки в чашку Алека. Сама она пила несладкий. Размешала, и пододвинув поближе, упрямо сказала:
— Пей.
Несколько секунд он гипнотизировал чашку взглядом, потом аккуратно взял одной рукой (пальцы еле заметно дрожали) и глотнул вязкий, чёрный, как дёготь, кофе. Обжёгся и зашипел, как громадный поджарый кот. Глаза стали изумрудно-зелёными, между бровями залегли две маленькие морщинки.
— Ты сказал, что он снимает. Он оператор, да?
— Да. Работает на VH-USA. Он на самом деле очень хорошо снимает, Эл. Серьёзно.
— Да я верю. Ты в этом лучше меня разбираешься. — Она сделала маленький глоток. — Ты извини, что я не своё дело лезу... Как-то глупо получилось. Я не хотела.
— Я вообще-то тоже не хотел, а вот как всё выходит. Про любовь ты, конечно, перегнула... — "Господи! Пусть будет так! Пожалуйста!!!" — Ну, понравился мне парень, ну и что? Тебе, что, девушки никогда не нравились? Ну, как подруги просто?
— Вообще-то ты — мой лучший друг...
Алек побледнел и уткнулся взглядом в глянцевую кофейную поверхность.
— Слушай, Ал, а он тебе как нравится?
— В смысле?
— Ну, кроме симпатии, ты ещё что-нибудь испытываешь?
— Чего?
— Ал, ты дурак что ли?! — Элл хлопнула рукой по столу и уставилась на Алека, как прокурор на подсудимого. — Я говорю, ты его, кроме как друга, рассматриваешь ещё? Ну, как мужчину, там... Господи! Что я несу?!
Алек почувствовал, что краснеет до кончиков ушей. "Кассандра чёртова! Откуда она всё знает?!" То, что он чувствовал к Расселу, было принято считать извращением. Сам он никогда не был гомофобом, но и гомосексуалитсом — тоже. Ситуация получалась пикантная. "Все люди рождаются бисексуальными, — вспомнилась фраза из какой-то умной статьи. — В последствии, в процессе взросления и формирования личности степень бисексуальности либо нивелируется, либо сохраняет свои позиции, либо трансформируется в гомосексуальность. Направленность метаморфозы в основном зависит от генетического фона человека, в меньшей степени — от окружающей среды и психологической обстановки, сопровождающей индивидуума".
После вина, кофе и спокойного голоса Элл мысли наконец-то выстроились ровной шеренгой. Рассел вызывал у Алека вполне однозначную реакцию. Он возбуждал его сильнее, чем кто бы то ни было. И это не было преувеличением. От юношеского максимализма Алек избавился ещё в 16 лет. Теперь он сидел на кухне своей бывшей девушки, которую считал самым близким человеком на свете, и признавался в том, что хочет заняться сексом с парнем. Двадцати шестилетним, спортивным, загорелым парнем, который к тому же работает оператором на конкурирующем канале. Алек сдавленно захихикал. Элл бросила на него испуганный взгляд и сказала:
— Ал, ты мне просто объясни всё с самого начала. Если хочешь, коненчо. А я тебе обещаю, что не буду смеяться и издеваться. Думаешь, меня этим удивить можно? Хотя, конечно, от тебя я такого не ожидала... Ну да хрен с ним! В жизни всякое бывает. Даже в жизни тех, кто мне далеко не безразличен.
И он рассказал. Про то, как восхищался съёмкой Энистона ещё до их встречи; о глупом завтраке в кафе; о неловких объятиях в баре; о приглашении на тренировку. А ещё — о жуткой эрекции, которая просто сводит с ума и возникает от одного взгляда на Энистона — не говоря уж о прикосновениях. Элл серьёзно слушала, широко распахнув красивые мятно-зелёные глаза, которые блестели то ли от удивления, то ли от искренней заинтересованности в вопросе. Он говорил, опустив голову, краснея и тут же бледнея от собственных слов; накаляясь и остывая, будто его попеременно опускали в кипящую лаву, а потом в ледяную воду. Напряжение уходило с громким шипением, извиваясь струйками пара и исчезая в прохладном воздухе уютной кухни Элли Бишоп. Руки перестали дрожать, глаза наконец-то сфокусировались на полупустой чашке. О нервном потрясении напоминал только неестественно яркий румянец, окрасивший выбритые щёки.
— Ал, а он хотя бы красивый?
Она посмотрела на него хитрым заговорщицким взглядом, одновременно понимая: это ничего не меняет. Их отношения останутся прежними, он останется прежним. Её Алеком, её другом, её практически братом. Сильным, красивым, талантливым. А теперь ещё и влюблённым. Ну или просто запавшим на симпатичного п-парня... Она мысленно покатала это слово на языке, будто использовала его впервые.
— Да, очень, — очнулся Алек. Его лицо приобрело мечтательный вид. — Ты бы его видела...
— Уж будь уверен — теперь обязательно увижу!
Она улыбнулась, и от этой улыбки стало тепло и уютно. Алек купался в ней и чувствовал, как страх и неуверенность нехотя, но всё-таки ослабляют когтистую хватку.
— Ты суп будешь? — спросила Элл своей привычной заботливой интонацией.
— Буду, — пробубнил Алек и тоже улыбнулся в ответ.
Домой он уехал в половине первого ночи, когда Элл начала задавать уж совсем провокационные и развязные вопросы. Он смущённо улыбался и краснел. Но тяжести на душе больше не было. Элл знает и не осуждает его. Слабое оправдание, но в тот момент её поддержка была самым желанным подарком. И Алек его получил.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
