Время разбрасывать камни

— Ну как? Классно! — самодовольно поинтересовалась Эльза, — С тебя пятнадцать чеков, женатик. Расходы на обустройство напополам.

Юлий, молча, достал кошелек. В банкомате у магазина он предусмотрительно снял пятьдесят универсальных денежных единиц. Еще со времен карточной системы в обиходе их окрестили чеками. Но сейчас, вульгарное прозвище УДЕ, как и очередное "классно" резанули слух. Отсчитывая деньги, он думал, что расходы на такси и продукты тоже можно было бы поделить на двоих. Еще меньше нравилось прозвище "женатик". Однако, это все же звучало лучше чем роганосец. А ведь и такого поворота судьбы нельзя было исключить!

Деньги Эльза убрала в карман халатика. При этом, наверное, ненароком, вырез на груди чуть сдвинулся вниз, обнажив незагорелую полоску кожи. Взгляд снова споткнулся, что не ускользнуло от напарницы, и было отмечено чуть заметной улыбкой.

-Продукты на кухню в холодильник! — распорядилась Эльза и отправилось в ванную завершать уборку. А Юлий опять невольно посмотрел вслед. Но теперь уже ниже, туда, где мелькали неприкрытые халатом стройные загорелые ноги.

На кухне Эльза успела навести чистоту и учредить новый порядок. Пятна на полу исчезли. Столик накрыла кленка с цветочными узорами. Свежей белизной сверкала дверца холодильника. Открыв ее, Юлий обнаружил внутри зимнюю пустыню. Только на верхней полке сиротливо приютилась открытая банка сгущенного молока и пачка сырных палочек. Расставляя принесенные продукты, он думал, что если действительно застрянет здесь на несколько дней, то надо будет как-то решать вопрос с питанием. Лучше всего присмотреть в округе какое-нибудь не дорогое кафе. Туда можно ходить обедать и ужинать. Ну а продукты к завтраку и чаю он будет покупать по своему усмотрению, надеясь на ответные жесты со стороны соседей по общежитию.

Захлопнув дверцу холодильника, Юлий вдруг обнаружил, что дальше ему нечем себя занять, а часы показывают еще только половину пятого. Домашними вечерами такая проблема почему-то никогда не возникала. Часы отдыха в тихой домашней гавани протекали наоборот слишком быстро.

" Все-таки ты закоренелый домосед и женатик!" — подумал он , и тут же с горечью констатировал, что жить, как привык, уже не получится. И главный виновник тому не некие таинственные силы, а спутница жизни, с которой они и построили свой собственный комфортный для обитания мирок. Даже, когда он сможет вернуться домой, там теперь будет неуютно и пусто. Корча гримасы пустота будет выглядывать из всех углов и вместе с воспоминаниями превращать некогда вожделенные часы домашнего отдыха в медленную пытку.

Чтобы отвлечься и чем-то себя занять, он заварил кофе. Горячий напиток отвлек, но только на какое-то время. Неприятные мыли, как растревоженный осиный рой, вились вокруг и норовили побольней ужалить. Если настоящее зависело в опасной неопределенности. То будущее возвращение в пустой дом виделось как серая унылая безысходность. Сначала он винил в случившимся в основном себя, но постепенно зрел протест:

" Как можно было вот так все взять и разрушить! Романтики ей не доставало!" — думал он уже с ненавистью. И это запретное чувство было обращено не только на сбежавшую супругу. Целая когорта мастеров пера и устного слова, кинорежиссеров и заказчиков их продукции, несла в людские ( в первую очередь женские) умы вредные установки. Тихое семейное счастье с легкой руки этих творческих личностей превращалось в нечто мало заслуживающее уважения, и даже стыдное.

" Паскудники, вы все-таки!" -шептал Юлий, и, как наяву, слышал язвительные ответные реплики. Видел, как презрительно взирают мастера кадра и слова на комический персонаж семьянина-домоседа.

Прервала эту виртуальную схватку Эльза. Судя по тому, что рабочий халатик сменился на более нарядный, уборка была закончена.

— Чего такой унылый? — поинтересовалась она, и тут же отдала очередное распоряжение: — Хватит киснуть! Иди лучше телевизор включи. А я пока на стол соберу.

Забрав кружку с недопитым кофе, Юлий отправился в комнату, перебирать каналы телеэфира. Сначала он то и дело натыкался на романтические мелодрамы, героический средневековый эпос или шоу о буднях экстрималов. В итоге остановился на научно-познавательной передаче. Молодой ученый, которого несколько старила окладистая борода, увлеченно рассказывал про экспедицию в центральную Африку, где он изучал жизнь приматов в дикой природе. Юлий всегда любил узнавать что-то новое, и сразу почувствовал интерес к теме. Оказалось, что отношения внутри обезьяньей стаи походили на карикатуру человеческого общества. Вернее это была даже не карикатура, а закамуфлированная цивилизацией конструкция. И невольно приходила мысль, что если стереть наносной слой, то обезьянья основа непременно вылезет наружу.

Досмотреть передачу не удалось. Эльза позвала к столу, где ждали коньяк и вино в аппетитном окружении закусок. Стол был выдвинут на середину кухни. По одну его сторону, потеснившись, расположились Вадик и Юлий. По другую, эффектно закинув ногу на ногу, уселась взявшая на себя роль хозяйки Эльза. Она и произнесла первый, не требующий большой фантазии тост:

-За знакомство, мальчики!

Дав немного времени, чтобы закусить и обменяться нескольким фразами, Эльза начала развить тему:

— За судьбу, которая нас свела! Давайте каждый расскажет, как здесь оказался. Должны же мы хоть что-то знать друг о друге!

— Мне особо рассказывать нечего. Инспектор общественной безопасности, Здесь случайно и ненадолго, — нахмурившись, сообщил Юлий.

— Вы сейчас по заданию Аркадия Германовича работаете? — вежливо поинтересовался Вадик. Юлию опять пришлось вспоминать, что так зовут главного аналитика. После секундной заминки он сухо ответил:

— Я работаю по заданию своего руководства, а с Аркадием Германовичем, мы сотрудничаем.

Уже сказав, он подумал, что прозвучало это как резковато. Чтобы загладить неловкость в свою очередь поинтересовался, работает ли Вадик с Гулевским. Когда тот утвердительно кивнул, в разговор вступила Эльза:

— И что же ты, Вадик, для этого вашего Аркадия Германовича делаешь? Он прямо какая-то таинственная личность. Уже хочу познакомиться!

Вадик начал было рассказывать, но тут же осекся и отделался несколькими фразами. Сказал, что отлаживает кое-какие программы по социальной статистике. Но для непосвященных это все скучно и совершенно не интересно. Расспрашивать дальше Эльза не стала, а Юлий про себя отметил, что парень тоже наверняка получил от Гулевского указание не откровенничать.

— Похоже, рассказывать придется только мне, — с горестным вздохом констатировала Эльза. Но вскоре стало ясно, что такая роль ей очень даже по вкусу. Говорила она легко, непринужденно, создавая из своей биографии увлекательный очерк. Как оказалась, выросла Эльза вот в таком же социальном отстойнике. Родители на момент ее появления уже нигде не работали и вели растительный образ жизни. Дочь же их росла проблемным подростком, прогуливала школу и чуть ли не ходила в атаманшах банды малолеток. То, что успел узнать про напарницу Юлий, позволяло в это поверить. Возможно, оттуда из бурной юности и пришли в ее лексикон странные словечки. Но о дальнейшей судьбе молодая экстремистка довольно рано начала задумываться. Благодаря одной из программ по социальной адаптации ей удалось поступить в Государственный гуманитарный университет. Вот тут уже она обратила свою энергию на учебу, и закончила факультет журналистики с отличием. А дальше начались командировки в еще оставшиеся на планете проблемные зоны. В одной из них она и познакомилась с Александром Грабе. Около года они проработали вместе в центральной Африке, изучая проблемы браконьерства на территориях международных заповедников.

Картины африканской природы и местного быта Эльза рисовала с красочными подробностями. Чувствовалось, что это свидетельства не лишенного литературного дара очевидца. Когда же она рассказывала о погибшем журналисте, Юлий невольно подумал, что их отношения вряд ли были чисто служебными. Но тут же постарался отогнать от себя эту недостойную мысль:

" Во всяком случае, тебя это никак не должно касаться!"

Вспомнив о распоряжение Гулевского, он постарался подробнее расспросить о последнем расследовании журналиста. Но тут Эльза ничего не смогла рассказать. Сообщила только, что Александр вышел на некое сообщество с не понятными, но явно опасными планами. Причем ниточки туда тянулись из Центральной Африки. Вполне возможно, что попытка проникнуть в их тайны и стала причиной гибели. После того, как это случилось, она начала свое расследование. И тут уже ее стали преследовать какие-то темные личности. Несколько раз предупреждали по телефону, чтобы не лезла куда не следует. Организовали постоянную слежку, от которой она, впрочем, довольно легко уходила.

За беседой время тянулось быстро. Кажущееся изобилие закусок оказалось иллюзией. Поубавилось и содержимое бутылок. Эльза и Юлий налегали на коньяк. Вадик предпочитал вино, что не помешало ему захмелеть быстрее остальных. История о том, как он оказался на конспиративной квартире, в итоге была рассказана. Началось все с того, что Гулевский вышел на подающего надежды выпускнику факультета информатики и предложил интересную работу. Поставленная задача, правда, показалась несколько странной, но так было даже увлекательней. Вадик относился категории компьютерных специалистов, прозванных ныряльщиками. С тех пор, как вышедшая на новый уровень международная компьютерная сеть неофициально стала называться "Океаном", ее самые преданные адепты получили этот титул. В своем узком кругу прозвище несло в большей степени уважительный, чем ироничный оттенок. Общение ныряльщиков с "Океаном" носило почти сакральный характер. Даже серьезные ученые иногда высказывали предположение, что гигантское хранилище информации начинает проявлять признаки самостоятельно мыслящего субъекта. А для таких, как Вадик, этот сверх-мозг был еще и чем-то вроде божества. Можно было по-разному относиться к новоиспеченной религии, но бесспорным оставалось то, что мистический подход давал неожиданно потрясающие результаты.

Смоделировав алгоритм возникновения в современных реалиях тайных сообществ, Вадик запустил его, как рыболовную сеть, в "океанские" волны. Первый улов появился не сразу. Несколько раз приходилось уточнять и изменять параметры поиска. И, наконец, "Океан" сообщил о некой организации, которая целенаправленно и довольно успешно проникала во все ветви власти. Гулевский был очень доволен и поощрил внештатного сотрудника хорошей премией. Большую часть ее Вадик потратил на приобретение сверхмощного компьютера своей мечты. Продолжая работу, он все более отчетливо выделял зоны влияния и прорисовывал контуры этой таинственной организации. Ну а потом случилось непредвиденное. В то утро он в домашних штанах и майке, прихлебывая крепкий кофе, сидел на своем обычном месте за компьютером. И вдруг открытая страница самопроизвольно исчезла. Вместо нее во весь экран появилась надвигающаяся акулья пасть. Между рядами хищно изогнутых зубов замигала надпись:

" Опасность! Срочно сменить место пребывания!"

"Океан" на сухом компьютерном языке предупреждал своего адепта. От надвигающейся пасти морского чудовища повеяло почти осязаемым ужасом. В спешке переодевшись и захватив с собой только телефон и пластиковые карточки, Вадик покинул квартиру. Пройдя метров на двести по улице, он почувствовал новый импульс страха и оглянулся. Как раз в этот момент напротив его дома остановилась машина. Двое крепких мужчин в камуфляжной форме быстро вошли в подъезд, и в голове почему-то промелькнуло:

"Это за мной!"

— Брр, прямо мистика какая-то! — прокомментировала рассказ Эльза, и тут же предложила выпить за их случайно сложившееся боевое братство: — Теперь мы, мальчики, в одной команде! Не знаю, кто наш враг, но он у нас общий, а это сближает!

Вадик заплетающимся языком тут же начал говорить, что очень рад знакомству. При этом смотрел в основном на журналистку, вернее на ее неприкрытые халатиком ноги. Вскоре он покинул кампанию, а Эльза и Юлий продолжили вечеринку. Теперь они уже сидели по одну сторону стола. Дерзко выставленные напоказ колени журналистки, оказались совсем рядом. Ладонь правой то и дело самопроизвольно опускалась на покрытую легким загаром кожу. И это не вызвало протеста. Левая рука как то очень естественно переместилась на ее талию, и сквозь халатик у изгиба бедра прощупывалась чуть заметная жировая складка. Разговорившись, Юлий рассказывал о том, как познакомился со своей женой, и жаловался на то, как ее погоня за романтикой отравляла семейную жизнь. Эльза вставляла ироничные замечания, но это было совершено не обидно. Постепенно обжимания переросли в страстные поцелуи, Наконец, Эльза, решительно поднявшись с его коленей, скомандовала:

— Давай в душ! Ты первый.

Вскоре, лежа на диване под одеялом, Юлий вслушивался в доносившиеся со сторону ванны звуки падающей воды. Воображение рисовало картину, которую он бы увидел, если бы мог заглянуть за пластиковую перегородку душевой кабины. В голове еще крутились обрывки моральных установок примерного семьянина. Однако, поступок сбежавшей супруги если до конца не разрушил, то сильно поколебал прежние устои. Да и пытаться как-то изменить ход событий, наверное, уже было поздно. Во всяком случае, выглядели бы такая попытка совсем глупо.

Наконец вода в душе перестала шуметь. Через пару минут появилась Эльза. Остановившись на середине комнаты, она будто еще делала выбор, но потом решительно двинулась к его дивану. Оказавшись совсем рядом, скинула халат и весело заявила:

— Давай, двигайся, женатик!

Следующим утром он по привычке встал в начале восьмого. Эльза ночью вернулась на свою кровать, и сейчас спала, выставив из-под одеяла загорелое колено. На лице застыла детская улыбка. Вспомнив ее рассказы и вчерашнюю передачу, Юлий почему-то предположил, что она видит сейчас во сне африканских мартышек. С удивлением обнаружил, что начинает относиться к этой женщине с большой долей нежности. И тут же постарался себя одернуть:

" Аккуратней! Вспомни, о чем Гулевский предупреждал!"

Подействовало ненадолго. Завтракая в одиночестве на кухне, он мыслями возвращался к спящей и чувствовал, что вряд ли теперь сможет воспринимать ее, как к потенциальную угрозу. Случайное ни к чему не обязывающее последствие хмельной вечеринки начало перерастать в духовную привязанность. Возможно, что это было свойством его характера, а может потому, что прежняя привязанность была грубо разорвана сбежавшей супругой. Во всяком случае, в душе снова начинала бродить требующая нежности и любви закваска. Процесс шел быстро и никакие инструкции Гулевского, не могли этому помешать. А тот оказался легким на помине. Когда Юлий допивал кофе, на телефон пришло сообщение. Главный аналитик назначил встречу на станции подземки. На месте следовало быть уже через пол часа. Вылив остатки кофе в раковину, Юлий сполоснул чашку, и тихонько прошел в прихожую. Когда одевал ботинки, за спиной воркующее, но с оттенком иронии, прозвучало: