— Понятно — усмехнулся Петров — выходит, что предложение о введении новой конституции временно объединило троцкистов и ленинцев, и все эти партработники дружно кинулись уничтожать своих будущих конкурентов и тех, кто допускал малейшую критику в отношении властей, тех, кто мог прийти к власти в результате выборов. Непонятно одно, почему Сталин не вмешался?
— Сталин испугался, он прекрасно понимал, что и те и другие по факту враги народа, которые ради сохранения собственной власти готовы его просто устранить, а если не удастся устранить Сталина, то они могут пойти и далее, то есть сдать страну американским банкирам, и плевать им собственно на революцию, коммунизм и все эти красивые слова. Задача у них была одна — усидеть любой ценой у власти. Вот и стали бывшие соратники рвать друг друга зубами. А когда эти 'товарищи' под руководством Ежова практически уничтожили каменевско-зиновьевскую группу, тут Сталин вместе с Маленковым вытащили в Москву незапятнанного в чистках Берию, а с его помощью уже уничтожили ежовскую группу.
— Хорошо, Анатолий Сергеевич, прошу вас подготовить нам развернутую справку о современных политических реалиях и перипетиях внутрипартийной борьбы, мы её все изучим, особенно меня интересуют люди, на которых можно будет опереться нам. Мы же не сможем всё время работать только со Сталиным, нужны другие связи в ЦК и на местах. А сейчас, прошу Вас, срочно займитесь организацией спасательной операции.
Через какое то время, уже почти под вечер, в палатке собралось всё руководство бригады, пригласили и профессора Кульчитского.
— И так товарищи, хочу вас всех оповестить, что мы должны придумать легенду нашего нахождения здесь в 1938 году.
Профессор зашевелился.
— Я думаю, вы правы, мы должны предстать как единая команда, иначе нас растащат по углам, а потом, и пристрелить могут. Те знания, что мы имеем очень опасны для многих людей в руководстве страны. Вот не дай бог кто то ляпнет про Хрущева или Брежнева, а Сталин возьмет да и арестует Хрущева. Вы представляете, как испугаются остальные члены ЦК, вдруг мы и про них что небудь скажем, мы сейчас для всех враги пострашнее мирового капитализма.
— Да-а, протянул Петровский — эти товарищи подумают, что мы вот так вот запросто сможем оговорить любого неугодного, и тогда вся эта свора накинется на нас как собаки на медведя.
— Так что делать, то? — спросил Зинченко — предлагайте, будем думать как самим выжить и людей наших спасти.
— Да, что там думать, надо дурку включить, типа мы ничего не знаем и ничего не слышал — ответил с грустью замполит полковник Иванов — вот ты Николай Иванович и профессор Кульчитский во всём виноваты, а мы не при делах.
— Поясни.
— Ну, скажи Сталину, что у тебя секретный приказ Путина, да хоть Трампа или этого, как его там, секретаря ООН, похрен — отмахнулся Петровский — скажи, что получил личную задачу от руководства страны под видом учений проникнуть в прошлое и разблокировать Ленинград, спасти жизни сотни тысяч минных жителей. Деталей этой задачи кроме тебя и профессора никто не знает.
— А если скажем нам не поверят и допросят с пристрастием? — спросил замполит.
— А если тебя будут допрашивать, то говори правду, что ничего не знаешь, мол, задачу получал лично Зинченко, а этого профессора вообще первый раз видишь.
— Нет, это не выход — отмахнулся Зинченко — мы должны четко очертить красные линии, любое задержание людей из руководства бригады, даже открытие оперативного дела против любого члена руководства бригады, мы будем считать как работу на спецслужбы врага, с целью срыва выполнения поставленной задачи и мы оставляем за собой право на ликвидацию агентов империализма любым известным нам способом.
— А как же остальные? Там почти 8000 человек — Иванов показал рукой на полог палатки — там не 8000 тысяч человек.
— Ты Анатолий Сергеевич мать Терезу не включай — зашипел начальник штаба — за каждым не уследишь. А если не дай бог, кто-то начнет критиковать Сталина, а ты по глупости душевной походатайствуешь за этих людей, то даже сам оглянуться не успеешь, как в лагерях лес валить начнешь.
— Военные все прошли спец проверку минимум на третью форму допуска и мозг имеют — почесал затылок Зинченко — часть гражданских тоже с головой, а тем, кто, наевшись либеральной блевоты там, в 21 веке попробует здесь мутить воду, мы должны сразу дать понять, что нам с ними не по пути. Возможно, кто то начнет подрывную деятельность, а некоторые могут и в перебежчики записаться. Кто то сам накосячит и загремит в НКВД, так что Петровский прав, всех контролировать мы не сможем.
— Я предлагаю честно и открыто разъяснить людям всю задницу нашего положения, а дальше каждый выберет свой путь — предложил Петровский — те, кто за страну, те по факту должны стать сталинистами без всяких экивоков, а те, кто против Сталина и партии, те автоматически запишутся во врагов народа и нам с ними не по пути. Третьего не дано.
— Идея хорошая, — подвел итог секретного совещания Зинченко — вот вы все мои доверенные лица, поэтому будем придерживаться такой легенды. Я, вам, в общих чертах, рассказал нашу задачу в прошлом, но только в общих чертах. Вы не вникали, так как были полностью уверенны в успехе операции по переносу, разгрому противостоящего противника и возвращению назад, но произошёл сбой, авария и вы теперь все в панике и не знаете, что делать дальше. Поэтому вы действуете по моему приказу, так как я единственный человек, что полностью знает замысел операции. Что касается людей, то давайте распределим зону ответственности. Вот начальник штаба пусть отвечает за моральный дух всех военных, а замполит, пусть займётся гражданскими.
— Что касается переноса, то я поддерживаю вашу идею — прохрипел Кульчитский — но мои люди, они все гражданские и сразу скажут, что никакого переноса быть не могло, так как всё это антинаучно, так, что, ни о какой операции не может идти речи.
— Профессор — начальник штаба тыла — вот там, в лесу вы белку видите? Нет? А она есть. Если вас будут спрашивать ваши коллеги, то вы делайте загадочно-задумчивое лицо, кивайте головой, охайте и говорите, что расчеты не подтвердили теоретические данные формулы Макрона-Гейца.
— А кто это? — не понял профессор.
— А какая разница? Главное запудрить всем мозги и самому в это поверить. Вы можете поверить самому себе? Скажем, можете поверить в существование теории Макрона-Гейца?
— Я? — профессор удивился, замолчал — наверное, смогу, я не хочу всю жизнь как Солженицин по лагерям куковать.
— Ну, зря вы так сказали — насупился начальник штаба — может вас пристрелить прямо сейчас?
— Зачем? — возмутился Кульчицтский.
— Ваш Солженицын не просто диссидент, он предатель, враг и русофоб, что свои подлые книжонки под диктовку ЦРУ писал — покачал головой Петровский — а вы вот так вот себя с ним на одну доску ставите.
— Да что вы понимаете? — возмутился профессор — Солженицын совесть нации, он даже в изгнании жил как русский поэт Лев Толстой.
— Не сравнивайте этого негодяя с Толстым — возмутился Петров — Толстой жил вне общества, так как презирал пороки этого общества, а вашего Солженицына презирали даже советские диссиденты за бугром, потому что прекрасно знали всю его мелкую сущность зоновского стукача. Этот скот посмел даже Шолохова облаять, хотя Шолохов его, в общем, то и втащил в круг советских писателей. Зависть мелкого человечка, и стремление выслужится перед Хрущевым, а когда хрущ его не заметил, то 'великий писака' решил стать диссидентом. Предательство — суть всех действий вашего Солженицына. Кстати его из СССР изгнали, просто, вышвырнули, как предателя со страны, а могли посадить за антисоветскую деятельность. Но ведь не посадили и даже не расстреляли.
— Господа — поднял руку Зинченко — оставьте ваши идеологические споры, это сейчас ни к чему. Но вот вам мой совет профессор, выучите наизусть такие слова как троцкист, саботажник, враг народа, империалистическая проститутка. Ну, придумайте себе еще пару красивых слов сами, и почаще их употребляйте, а то реально с такими взглядами окажитесь на Калыме. Поскольку начальник тыла у нас самый толковый и изворотливый человек, так, что на него возлагается ответственность за вашых ученых и лично контроль за вашим поведением товарищ профессор, а то не дай бог ляпните, что небуть антисоветское.
Тыловик улыбнулся, а вот нач штаба всё не мог успокоиться.
— Это вам профессор еще повезло, что наш замполит молчит — сплюнул Петровский.
Замполит устало махнул рукой, не желая ввязываться в такие споры. Хотя он мог многое рассказать, но зачем и кому. Профессору? Человеку, что со студенческой скамьи обрабатывался антисоветской пропогандой так называемой научной элиты? Бред, таких людей не переубедить, а если вы всё таки их переубедите, так они в петлю полезут, так как у них вдруг рухнет вся картина мира, что десятилетиями строилась в их голове, а профессор был ещё нужен.
— А ты не маши ручкой то, рупор пропаганды — обратился начальник штаба к замполиту — расскажи товарищу профессору про русофоба Солженицына, вы там, в академии каждое его слово разбирали, я знаю.
— Разбирали — устало сказал замполит — и могу подтвердить, что каждое слово вашей 'совести нации', профессор — есть ложь, и вы в этом скоро убедитесь сами ,после того как проживете в этом времени пару лет.
Профессор нахмурился, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и отвернулся.
Зинченко только покачал головой, да тут таких споров будет еще много, но самое главное, что за каждым их попаданцев будут внимательно присматривать товарищи из НКВД, как бы до беды наши языки не довели, подумал комбриг.
Когда все вышли и в палатке остался только Зинченко и Петровский, комбриг тихо сказал.
— Трудно нам будет Виктор Анатольевич, думаю, что нас как кутят передавят с такими вот диссидентами — Зинченко показал рукой на вышедшего с палатки профессора.
— Да ты не переживай Иваныч — отмахнулся начальник штаба — там, наверху гни мысль, что отбирали нашу бригаду как самую боеготовую в округе, а на политические взгляды личного состава всем было наплевать, ну типа там, в 21-м веке у нас демократия, свобода слова или обычный пофигизм.
— Нужно собрания провести, и разъяснить людям, что бы держали язык за зубами, откровенных антисоветчиков мы прикрывать не будем.
— Я проведу работу с людьми, а ты Николей Иваныч найти книжек умных, да почитай чего про причины поражения в войне, про недостатки в управлении государством. Подумай о том, что тебя скоро могут позвать на беседу наверх.
— А ты? Тебя тоже могут позвать.
— Всех могут, будут даже пытаться вбить клин между нами, рассорить и разорвать, предлагая всякие ништяки, могут попробовать даже стравить нас между собой. Но мы кремень, а я пойду тоже, что не будь почитаю, и буду придерживаться нашей легенды. Знаешь, Николай Иванович, я тут подумал, что нам нужно провести еще одно совещание с командирами подразделений — задумчиво произнес начальник штаба — нужно уже сейчас собирать всех мало-мальски грамотных людей. Война, то есть это сидение за рвом рано или поздно кончиться, а что дальше, что мы сможем предложить предкам? От того что мы дадим Сталину по большему счету зависит наше будущее.
Так и разошлись, работать, читать и готовится.
В небольшом городке Котлы был всего один приличный магазин сети 'Метро полис' в этом магазине и работала в лавке драгоценных изделий студентка Санк-Петербургского университета экономики Даша. Судьба у Даши была стандартной, поступила в университет по результатам ЕГ на бюджетку, но после окончания второго курса ректор придумал рейтинги. То есть из 120 студентов на бесплатных бюджетных местах могли учиться всего 20 человек, а остальные должны платить за свое обучение. Вот Даше и не повезло, по результатам рейтинга по итогам окончания 2-го курса она оказалась 23-й в рейтинге и вылетела с бюджетного места, а теперь за лето нужно заработать 80 тысяч за обучения на 3-м курсе. Был, правда и другой вариант решения данной проблемки, зам ректора предлагал пересмотреть результаты рейтинга, там типа добавить активность студентки Даши в научном обществе и участие в конференциях ,что позволит ей выйти на 18 место и остаться на бюджетке. Правда добавятся эти баллы только в том случае, если Дашенька будет более любезна с замом ректора по науке и посетит его скромное холостяцкое жилище несколько раз. Как она сдержалась тогда Даша не может понять даже сейчас, ей хотелось бежать в полицию и написать заявлении о домогательстве, потом хотелось рассказать обо всех этих грубых намеках своему парню и его друзьям, но она подумала, что Санька слишком не управляем и может просто избить наглого мужлана, а это может быть еще хуже. Поэтому долго не думая Даша показала средний палец зам ректора по науке и уехала на каникулы, а вот дома подключила связи дяди Володи и устроилась на лето работать в ювелирный салон.
В этот день Даша, как и положено, приготовила кофе на троих, принесла кружку не молодому охраннику Олегу Анатольевичу, и сменила свою подругу в зале. Света пошла в подсобку попить кофе с булочкой на перерыв. И вдруг что то произошло, земля ушла из под ног, а потом осыпалась крыша и здание завалилось. Даша вначале потеряла ориентировку, но она всё время была в сознании. В зале Метро полиса слышались стоны и плачь, истерично орала, какая то тетка, и это продолжалось слишком долго. Слишком долго не появлялись ни спасатели, ни пожарные.
Даша лежала под упавшей плитой и разгребала себе проход, пытаясь выбраться из бетонной ловушки. Она высунула голову в дыру, пошевелила плечами и выругалась, придется еще копать, плечи не проходят, а там еще таз как у деревенской груши, точно не пройдет. И девушка принялась разгребать завал еще интенсивнее.
Потом Даша услышала хрипение, и прекратив работу опять высунула голову из под завала. Там в центре зала приваленный стеллажом лежал лицом вниз охранник Олег Анатольевич, ему было тяжело, Даша увидела не естественно вывернутую ногу и лужу крови, растекающуюся по полу.
Вдруг в поле зрения девушки попало какое то движение она повернула голову и увидела двух мужчин, что перепрыгивая через развалы пробирались в сторону ювелирного салона.
— Скляр — заорал один из мужиков, тут охрана еще дышит.
— Да не ори ты — прогундосил низкий мужской бас — придуши его тихо, да и всё.
Неизвестный мужчина подошел к лежащему на животе охраннику и закинув ему за голову петлю веревки резко потянул петлю на себя. Пару минут тело охранника подергалось и успокоилась. В этот момент Даша даже не дышала, она боялась пошевелится, что бы не привлечь внимание бандитов.
— Штырь не тупи — крикнул тот, кого назвали Скляром — зови Левшу и ломайте сейф.
Душегуб, что расправился с охранником кивнул и выскочил через окно с магазина, а тот, кого называли Скляром подошёл к двери бытовки и заглянул туда. Потом покачал головой, вышел в зал нашел приличный булыжник и войдя в бытовку замахнулся и ударил несколько раз по чём то мягком. Даша от испуга чуть не крикнула, она рукой зажала рот и медленно начала пятиться на карачках в свой спасительный завал.
