Легионер

Так уж вышло, что все бойцы в отряде служили не первый год вместе. И по возрасту, и по статусу, и по привычкам отличия между ними и мною — новиком-ардайлом, 'грамотеем' и 'драконобойцем' да еще и внезапно приближенным к командиру, оказались слишком велики. Все они происходили из северных союзных имперских провинций — Белгики, Валенты и Флавики. На варваров из-за пределов 'величайшей державы мира' они смотрели с изрядной долей превосходства и даже пренебрежения. Впрочем, одно дело 'варвары' вообще, а другое — твой боевой товарищ. И все же наладить товарищеские отношения пока не особо удавалось. Возможно, я бы и мог постепенно завоевать уважение и признание, но прилагать к тому особые усилия не считал нужным. У горцев своя гордость. Не хотят и не надо. Хотя, не могу не признать, как воины егеря заслуживали самых высоких оценок и безусловного уважения.

Потому краткие перемолвки с соратниками носили чаще всего сугубо деловой, служебный характер. Но это никак меня не тяготило. Слишком много вокруг происходило интересного, особенно в моей собственной голове.

Места тут самые заповедные. Дичь и глушь. Огромные стволы деревьев, руины, зверья множество. В Ардайле такого не встретить было раньше, а что теперь там — кто знает? Повсюду ощущался след могучей магии, прошедшейся по здешним местам свирепым штормом. Только стихийная магия могла так, и перекорежить, и украсить все вокруг. Укрепления и усадьбы вдоль лимеса были разнесены в щебень почти все, но некоторые стояли практически нетронутыми. Разумных объяснений такой избирательности стихии — никак не находилось.

Много раз замечал всякого рода магических тварей, мерцания среди леса, миражей и прочих странностей. От некоторых мест несло явственной угрозой, и мы их сторожко обходили, отмечая на карте. Где-то напротив, чувствовал себя хорошо и спокойно, так безопасно, словно и не бывает в мире зла вовсе. Такие места чаще оказывались у родников с ледяной чистейшей водой. Впрочем, встречались они редко. Один такой родник я буквально почувствовал. Крошечный источник скрывался в распадке, пройти мимо и не заметить — проще простого. Напились воды, набрали фляжки, посидели недолго, отдыхая и набираясь сил, и пошли дальше.

Людей по докладам всех разведчиков видели всего несколько раз. Небольшие группы черных копателей искали в дебрях древние артефакты и собирали разные ценные вещества из местных растений. Да, по части гербариев и прочей алхимической требухи здешние края дадут сто очков вперед любым другим местам. Охотники рыскали в поисках разных тварей, из которых можно получить опять же требуемые алхимикам ингредиенты и части тел. Но в целом людей и следов их пребывания попадалось в наше поле зрения совсем мало.

При всяком удобном случае, старался тренировать внимание, незаметно изучая волшебные свойства предметов, направляя разумом силу медальона. Постепенно стало получаться и быстрее, и легче, и точнее. Это хорошо, полезные подсказки никогда лишними не бывают. Постепенно память алхимика и подсказки амулета дали полную картинку его возможностей. Суть его оказалась просто бесценна. Все волшебные вещи разделяются на алхимические зелья, эликсиры и артефакты. Зелья — дают временный эффект, эликсиры — постоянный. Они воздействуют на человека, меняя его магическую сущность. Развивая и укрепляя. Но есть еще и артефакты.

Предметы, которые всегда обязаны содержать энергионы. Особые кристаллы — накопители маны. Самые простые — служат для хранения запаса силы. Их надо каждый раз наполнять, отбирать силу тоже требует дополнительной концентрации. К слову, извлекать ману из накопителей тоже целое искусство. Все маги начинают свою учебу с первого, самого простого энергиона, которым они и учатся пользоваться, заодно развивая свой канал маны. Основой магии является произвольный контроль сознания самим магом. Чтобы управлять другими, надо сначала научиться управлять собой. Так говорят в магических школах.

Делаются энергионы из драгоценных и полудрагоценных камней, которые преобразованы магически. Сама процедура очень сложная. Часть камней просто не отвечают на магию, остаются 'холодными', часть разрушаются, превращаясь в пыль и прах, особенно, если превысить их потенциальную емкость маны. Чем крупнее, темнее и чище камень, тем более сильный энергион можно получить на его основе. Одна из задач мага, как раз создавать свои волшебные камни. В них он и накапливает ману, которой может пользоваться для волшбы.

Когда маг дорастает до магистра, он овладевает умением создавать энергионы-генераторы. А также он обязан вырастить себе сервита — помошника в магических делах. Эти две задачи и становятся его магистерской диссертацией. Главное отличие камней в том, что генераторы собирают силу и способны отдавать ее владельцу. Также они гораздо мощнее обычных накопителей. Но все эти предметы остаются просто вещами, которые можно отнять, потерять, разрушить.

И наконец, высшая форма энергионов создается архимагами. В основе уже не просто камень, но и на металле вложены сложнейшие плетения. Они обладают огромной силой, сложной системой управления, памятью и умеют, объединяясь со своим владельцем, выстраивать магию с минимальным участием хозяина, принимая на себя бОльшую часть рутинной работы и оставляя волшебнику больше времени для высшей концентрации на линиях силы и сложнейших узорах магии.

Вот такой артефакт и попал ко мне волей судьбы. Возможности его огромны, но без десятилетий работы и учебы магом мне все равно не стать. Даже наипростейшие формы концентрации при всей поддержке и мощи потока маны от амулета даются с огромным трудом, мысль соскакивает и распыляется. А потом голова трещит, словно от тяжелого похмелья. И магия тут не помогает. За все надо платить. Это нормально.

От волшебства отказываться, резона точно нет. Значит, надо учиться. Раз уж амулет теперь со мной и никуда не денется. Извлечь его просто невозможно, не убив хозяина. Потому и делают их только великие волшебники под себя. Раз и навсегда. Но и скрывать свои новые способности крайне необходимо, опасностей в этом больше, чем выгод. Особенно по началу...

На одиннадцатый день перебрались на новую базу. Невысокий холм с крутыми, но изрядно оплывшими склонами и остатками некогда разрушенной магическим штормом наблюдательной башни. Утром следующего дня сержант нарезал всем квадраты, и мы опять двинули в лес на пару с Асто. Два часа похода и вышли к неширокой долинке между двумя грядами холмов. Ветерок, задувавший в нашу сторону, принес легкие запахи дыма и жарящегося на огне мяса. По такой наводке отыскать людей труда не составило. Без особого труда обнаружили группу неизвестных. Они особо и не прятались, вели себя уверенно, как-то по хозяйски, что ли...Асто устроил короткую передышку, и чтобы заодно понаблюдать за ними, разошлись по сторонам. Схоронившись, принялись за дело.

С моего пригорка, полянка, на которой разбили свою стоянку охотники, отлично просматривалась. Пятерка рослых, худощавых молодцов с тяжелыми старинными мушкетами. Кафтаны из лосиной кожи, суконные штаны, заправлены в сапоги, ноговицы прикрывают голень по колено. Солнце уже поднялось высоко, но они вроде и не спешили никуда. Или ждут чего? Кто их знает, может они ночами охотятся? Магия дело такое — ничего заранее исключать нельзя. Ножи на поясах, топорики, пороховницы и пульницы. В общем, ничего особенного.

Долго сидеть и наблюдать нет смысла. Оставалось только дождаться сигнала от Асто, и можно выдвигаться. Ждал, с интересом поглядывая на чужую размеренную жизнь. В такие моменты как всегда поймал себя на мысли, что верно и за мной кто-то подглядывает временами так же незримо. Даже захотелось оглянуться и проверить, не смотрят ли из чащи внимательные глаза чужака.

Грохот, вспышки, крики боли обрушились разом, заставив очнуться от фантазий и даже чуть вздрогнуть. Пороховая гарь на несколько мгновений заволокла открытое пространство и словно демоны сквозь нее на поляну вырвались вооруженные люди. Началось жестокое избиение.

Трое, шестеро, двенадцать. Ого, две дюжины! Все с ружьями, примкнутые кривые штыки-тесаки сверкают на солнце, все в одинаковых коричневых куртках, точно не банда — армия или чей-то отряд. И серебра у хозяина хватает. Еще двое — полностью в черном, без винтовок, зато с пистолетами в поясных кобурах. После слитного залпа нападавшие, разделившись на тройки, кинулись к охотникам. Резня пошла сразу и без затей. Двое хватали раненых или уже убитых противников, а третий колол штыком, потом рубил головы.

Из пятерых охотников лишь один сумел вскочить и рвануть в лес. И, что характерно, прямо на меня. Хорошего в этом ничего нет. Еще рассекретит позицию. За ним сразу погнались трое. Двое с карабинами и один — в черной куртке и высоких, кавалерийских сапогах.

Черный выдал мощнейшее ускорение, его силуэт размылся среди листвы, тенью проскочив сотню шагов за считанные секунды. Однозначно без эликсиров тут не обошлось, обычный человек так бегать не может. Двое его бойцов ощутимо отстали. Основные события развернулись в десятке шагов от меня. Охотник очень хотел жить и бежал быстро, но уйти от такого преследователя шансов у него никаких не оставалось. Черный махнул рукой, что-то мелькнуло в воздухе, и беглец рухнул на прелую листву, густо застилающую лесной дерн. Его тело оказалось оплетено какой-то веревкой или живой лианой. Похоже, магия.

Уже без спешки его загонщики и скорые убийцы двинулись плотной группой к неподвижно лежащему, плотно спелёнатому телу. Что делать? Приказ командира предельно четкий — никуда не вмешиваться без прямой угрозы отряду. Но шанс уникальный. Противник очень близко, меня не обнаружил, сейчас встанут спиной ко мне, остальные далеко, если действовать без лишнего шума, будет время тихо уйти. А вот так просто позволить убить не просто на моих глазах, а при прямом попустительстве, это уж слишком. Но приказ... Сказать, что был обнаружен или просто что могли заметить? Или что охотника надо спасти, чтобы расспросить про эту историю? Все равно приказ есть приказ. Пока размышлял, убийцы вплотную подобрались к жертве. Черный вытащил широкий кривой тесак и явно собрался рубить. Сомнения прочь. Действуем.

Поднимаюсь в полный рост и на первом шаге бросаю топорик в спину того из стрелков, что чуть дальше, не глядя, что там получилось, делаю три длинных скользящих шага, обнажаю дирк и прихватив левой рукой голову второго стрелка, ножом вскрываю его шею от уха до уха. Не останавливаясь, прыгаю к черному, который только сейчас осознал резкие перемены вокруг и распрямился, так и не успев нанести смертельный удар своей жертве. Да, теперь роли поменялись. Черный выбрасывает левую руку в мою сторону открытой ладонью вперед. Ощущаю короткий слабый толчок в грудь, но даже на миг не торможу, магия? Он пытался меня остановить? Не важно. Раз не получилось, теперь мой ход. Черный успевает еще отмахнуться своим тесаком, но я блокирую его движение клинком и, делая полуповорот, оказываюсь вплотную к противнику, разом вколачивая клинок в его горло. Еще удар! Раз он такой шустрый, лучше для надежности добавить. Почти отрезав ему голову, оборачиваюсь и вижу третьего, который еле слышно хрипя, валяется лицом вниз с торчащим из хребта топориком. Удачно вышло.

Пока ходил за ним, пока выдергивал плотно засевшее в кости оружие, беглец успел освободиться от пут и поднялся на ноги. Более того, спасенный зачем-то вытянул широченную тесачину из ножен. Вот тебе и помогай людям... Но волновался зря. Охотник принялся резво рубить головы всем троим убитым. Особо он выделил черного. Его черепушку он завернул в плащ самого обезглавленного и прижал к себе, мол, не отдам, будет мое. Да какие вопросы, забирай, если так надо тебе... Кровавая сцена не прибавила мне бодрости, даже на миг почти пожалел, что влез, но таковы здешние правила войны. И черные делали также. Значит, не мне их судить, а лучше привыкнуть поскорее.

Но время идет и пора действовать. Пока тихо. Те, которые на полянке еще ничего не поняли. Тем более нельзя время терять. Займемся сбором доставшихся ценностей. Святое дело. Воин, как и охотник, живет от того, что смог добыть. Повернулся к спасенному. Совсем еще молодой парень, на губах и подбородке едва заметный светлый пушок вместо бороды и усов, еще и не брился никогда... вояка... Но взгляд твердый, в синих глазах растерянности нет, глядишь, и сработаемся.

— Собери с тех двух оружие и снаряжение. Быстро давай, пора уходить.

А сам занялся черным. Пояс с кармашками и подвесами, сумка, кобура с пистолетом, ножны с кривым тесаком, перстень белого золота с энергионом. Берем. Ценная цацка. На груди медальон тоже с накопителем. Рука потянулась и тут же сама отдернулась, словно обожглась. Талисман знак подает? Ну, нельзя, так нельзя. Дальше. Одежда вся в крови. Да и зачем она мне. Разве что сапоги забрать? Длинные, даже колени прикрывают, мягкие, сработанные из великолепно выделанной козьей кожи. Такие точно стоят дорого. Уж не меньше пяти империалов. Так что — сдергиваю с ног убитого сапоги и в мешок. Пригодятся.

— Уходим, — шепнул охотнику.

Он уже успел собрать все ценное с двух простых бойцов. Отлично. Вот только как мне теперь с Асто связаться? Стоило о нем подумать и вот, получите и распишитесь. Мой старший в дозоре тут как тут. Бесшумно появляется из кустов и делает знак, мол, идти за ним. В глазах укор и обещание сурового наказания. Но вот что я мог сделать? Верно, плохой солдат из Кайдана Дуффа выходит... Но не жалею. Вот человек стоит. Живой. А убийцы его товарищей отправились к воронам. Это справедливо. Вслед за старшим махнул охотнику, который по-прежнему не расставался с кровавой добычей, и наш маленький отряд выдвинулся в противоположную от базового лагеря сторону. Понятна логика Асто, он даже случайно не хочет навести врага на наших.

Темп егерь взял высокий. Сейчас главное оторваться от неизбежной погони. А там запутаем следы, и никто нас не отыщет в этом диком лесу. Уже издалека донесся свирепый, леденящий душу вой. Это кто же так? Второй черный? Вроде он постарше убитого был. Наверняка и изменен сильнее. Если он за нами с такой скоростью рванет, боюсь, догонит. С другой стороны, долго так бегать никому не под силу. И лес густой, с подлеском и буреломами. Камни и овраги опять же. Нет, не сможет он так бежать. И в одиночку, что он с нами может сделать? Не рискнет. Будем на это надеяться.

Солнце сильно перевалило за полдень, когда мы, проплутав и старательно попутав следы, надежно спрятались от погони. Преследователи попались старательные и настойчивые. Но старшой оказался ловчее. Теперь короткий привал и надо еще успеть до темноты выйти к лагерю. Пока отдыхали, Асто, глядя мне прямо в глаза жестко пояснил.

— Ты, Каржас, нарушил приказ командира. Это очень серьезный проступок. Я обязан доложить все подробности. Тебя ждет наказание. Но чего и как решать сержанту. Пленник на твоей ответственности. Доведешь и сдашь на руки командиру. Пусть сам допрашивает и разбирается. Все, десять минут и выходим. — И прикрыл глаза, мол, разговор окончен, пошел вон, негодяй.