— Я вижу. — Алиса пришла в себя.
— Как она сюда попала? Ты дверь не закрыл, что-ли?
— Да я ей просто второй ключ отдал.
— А я ещё думала, что ещё за ключ у неё болтается? Решила, что нашла где-то.
Я присел на кровать. — Просто это лучше, чем шалаш, да и присмотреть проще.
Лиска погрозила мне пальцем.
— Вот ты хитрожопый... Ладно. Нашлась, хорошо.
Она встала и, отряхнувшись, направилась к двери.
— Подожди, а...
— А это уже твои проблемы. Ты папа или кто? А я пошла, а то прямо здесь вырублюсь. Будешь тогда двоим колыбельные петь. Только утром не забудь её домой привести. А то узнают ещё. — Да я встаю рано. — успокоил я её.
— Ну тогда спокойной ночи, отец — молодец. Я сама дойду. — она зевнула.
— Ладно, до завтра.
Закрыв дверь, я было повернулся ко второй кровати чтобы лечь, когда услышал сзади всхлипывания. Что ещё такое? Подошёл к Ульянке, наклонился. Та, не открывая глаз, пробормотала.
— Папа, ты где? Приходи давай.
Погладив её по голове, я сел на пол рядом с кроватью.
— Я здесь, Рыжик, здесь. С тобой.
Всхлипывания сменились довольным сопением.
— Папа...
Я откинул голову назад и устроился поудобней.
— Спи маленькая, всё хорошо.
Теперь ты понял, зачем ты здесь. Да. Чтобы одна маленькая девочка не плакала от одиночества и обиды. Остальное всё будет завтра. Или не будет. Неважно. Я улыбнулся, чувствуя ульянкино дыхание. Спим. Всё.
День третий.
'На двоих один берег,
На двоих один лес.
На двоих одно лето,
На двоих один крест...'
Утро началось с крика.
— АЙ! Дядька, ты зачем у нас и на полу! А куда ты Алису дел? А...
Ульянка, закутавшись в одеяло, сидела на кровати и смотрела на меня с ужасом.
Я сел рядом с ней.
— Уля, ты чего?
— ОЙ! Это не у нас? А где я?
— Ты что, ещё не проснулась?
Она недоуменно помотала головой.
— Нет. А... Я же у тебя!! А почему ты полу сидел?
Хороший ведь вопрос, однако.
Я почесал в затылке.
— Ну просто ты немножко плакала ночью, поэтому я посидел рядом...
Ульяна нахмурилась. — Ага, а потому что тебя не было. Ты где был вообще?
Тоже хороший вопрос. Давай колись, блин.
— С Алисой. На эстраде сидели...
Она только всплеснула руками.
— А у вас что свидание было? Целовались, да? А...
— УЛЯ! Лучше слезай с кровати, я заправлю.
— Да ну тебя, я сама. Ты не умеешь.
Пересев на стул, я смотрел как она быстро и аккуратно заправляет постель. Хозяюшка.
Закончив, она подошла ко мне и ткнула в меня пальчиком. — УЧИСЬ!
— СЛУШАЮСЬ!
Ульянка засмеялась. — Я начальница, вот. А чего сейчас делать-то?
— Умываться пойдём.
Ульянка посмотрела на меня и, помолчав, спросила
— А ты почему не спрашиваешь, что на танцах было? Неинтересно, да?
Я изобразил заинтересованность.
— И что там было?
Она замахала руками. — Ой, там такое было... Ужас.
— И что за ужас-то?
Сейчас всё выясним. Что там могло произойти-то?
Ульяна начала рассказывать — Там какой-то дурак к Микуси приставал. И лапал её. Представляешь? Прямо при всех. А она закричала.
Хорошо конечно, что меня там не было.
— А дальше что?
Она даже зажмурилась.
— А Микуся его как пнёт по.... Ой! Не буду говорить куда, я приличная девочка. Туда, вот. А потом она ему как в глаз даст... Вот что было. А он убежал потом.
Ну хоть хорошо, что не убила. Я попытался представить себе оскорбленную вторую... Лучше не надо.
— Уля, пошли умываться.
— Ага, пошли.
Утренняя прохлада, пение просыпающихся пташек и ощущение покоя — то, что нужно для хорошего настроения. Мы уже подходили к умывальникам, когда Ульянка вдруг остановилась и выпустила мою руку.
— Что случилось?
— Я... — она замялась
— А ты ругаться не будешь?
— За что? Признавайся, чего вчера натворила?
Ульянка только потупилась. — Не скажу.
Я присел перед ней. — Слушай, ты сама же спросила не буду ли я ругаться. А я даже не знаю за что. Расскажи, пожалуйста.
Она помялась, заложив руки за спину. — Ну я... Я с мальчиком была. Вот.
— И всё? — я улыбнулся. — А как его зовут?
— Данька. Он из пятого отряда. Он... Хороший, вот.
Я продолжил расспросы: — Вы танцевали?
Ульянка заулыбалась. — Немножко.
— А он не приставал к тебе?
— НЕТ! — закричала она.
— Целовались?
— Ты что, нет, конечно. Мы погуляли, а потом вожатый сказал, что надо спать. Он к себе пошёл, а я к тебе.
Она вздохнула — Не ругайся только.
Ну... Дочка пользуется успехом у парней. Не загордись. Опять проехали.
— Я не буду ругаться. Не за что ведь.
Снова тяжелый вздох. — А он бы ругался. И кричал, и слова плохие бы про меня говорил. Теперь уже вздохнул я. — Уля, я же не он.
— Я знаю. Пошли умоемся.
Подойдя к умывальнику, я снял майку. — Подержи пожалуйста. -
Закаляешься, да...
— А то. Давай приступай.
Ульяна осторожно потрогала струю воды. — Холодная.
— Ну что теперь. Давай умывайся.
Она со вздохом потянулась за мылом. — Ладно, чего...
После водных процедур мы направились к домику с флагом. Лагерь тем временем уже начал просыпаться. На улице начали появляться ещё сонные пионеры и пионерки...
Мы подошли к домику, поднялись на крыльцо. Я постучал. Через пару минут из-за двери раздалось
— Кого несёт в такую рань? Дайте поспать.
— Открывай, медведь пришёл.
— Какой ещё нахрен медведь... Вот кто-то по башке точно сейчас получит.
— Алисонька, это я, Ульяна. Не надо по башке.
— Подождите, дайте хоть одеться.
Ещё через пару минут дверь открылась и на крыльцо вышла Алиса, запахивая халат.
— Ну что... — она недовольно посмотрела на Ульянку. — Пришла пропажа. Скажи спасибо Азаду. Я тебя...
Ойкнув, та спряталась за меня. — Не надо.
Алиса улыбнулась — Уля, иди ко мне, я тебя... обниму.
А из неё ведь хорошая мама выйдет. Словно прочитав мои мысли, Алиса только фыркнула
— Да ну тебя, придумываешь тоже. Лучше вон, рубашку забери. Я её починила.
— Спасибо.
— Да делов-то... Уля подожди, я только полотенце захвачу.
— Лиска, а я уже умытая.
— А я-то нет. Пошли, будешь за компанию.
Она помахала мне рукой.
— Давай, на линейке увидимся.
Вернувшись в домик, я несколько минут пытался завязать галстук к линейке, потом плюнул и сунул его в нагрудный карман. Вырос я уже из этого. Обойдутся... Уже подходя к площади, я услышал.
— СТОЙ!
Ну стою и что?
— Дядька, ты почему без галстука! Не стыдно?
Ну вот, неудобно получилось. Ульяну заставляешь в форме ходить, а сам?
Я изобразил виноватое лицо. — Он не завязывается.
Ульянка всплеснула руками.
— Горе ты моё. Не постель заправить, не галстук завязать. А Ольга Дмитриевна ругаться будет. Садись.
Усадив меня на скамейку, она профессионально повязала мне галстук и потянула за собой.
— Вот теперь пошли.
ПОСТРОЕНИЕ...
Ольга вышла вперёд и начала
— Доброе утро, дети. Сначала, — она нахмурилась — о неприятном. Все знают, что произошло вчера на танцах. Семён, выйти из строя.
На середину, прихрамывая и закрывая лицо, вышел незнакомый пацан.
Ульянка откровенно захохотала, показывая на него пальцем -Это он к Микусе лез.
— Советова, прекрати. Дело серьёзное. А ты руки опусти, пусть все на тебя посмотрят.
Синяк под глазом, расцарапанная щека и похоже с носом проблемы. Легко отделался.
Стоящая рядом со мной Алиса, показала большой палец.
— Молодец Микуся. Моя школа. Но мало ещё...
— Прекратить разговоры. А ты... Запомни, ещё подобное повторится и вылетишь из лагеря.
Ольга ухмыльнулась: — Между ног не болит больше?
Пацан только скривился.
— А теперь, в столовую картошку чистить. До конца смены. И сделайся пожалуйста незаметным. Давай, постарайся.
Мику смущенно улыбнулась
— Учитель, я честно не хотела.
— Ты ему нос сломала что-ли?
Она пожала плечами.
— Да вроде нет. Просто дедушка у меня... Он кудо преподаёт и немного научил. Ну вот и...
Ольга тем временем продолжила
— Сегодня у нас по плану должен быть общелагерный поход в лес. Но... Из лесничества сообщили что рядом с лагерем видели волков. Поэтому поход отменяется. И это, кстати, означает что самовольные отлучки в лес будут расцениваться как злостное нарушение режима. Со всеми вытекающими...
Она поискала взглядом в строю кибернетиков.
— К вам это в первую очередь относится.
— А вместо похода у нас будет спортивный день. После завтрака старшим отрядов получить инвентарь у вожатых. Шахматы, настольный теннис, футбол, волейбол, бадминтон... Короче общелагерные соревнования. Получается такая мини-олимпиада. С победителями и сладкими призами. Тем более, что, как вы помните, в следующем году в Москве пройдут настоящие Олимпийские Игры. Ну все всё поняли?
РАЗОЙДИСЬ.
После завтрака меня сразу же попытались привлечь к спорту. Сначала Мику, потом Ольга...
— Азад, давай к нам в волейбольную команду.
Тут ещё подоспела Ульянка.
— Дядька, пошли в футбол...
— Уля, ты и без меня справишься. Я в тебя верю.
Та только хмыкнула
— А поболеть за меня?
— Я буду мысленно с тобой.
— Фу, какой ты скучный. — огорчилась Ульянка и исчезла...
Как она это делает? Как, Карл?
Кое-как отбившись, я уже хотел идти подремать, но...
Меня перехватила Алиса.
— Пошли, разговор есть. Я что зря ночь не спала?
Куда, зачем?
— Увидишь. И разговор серьёзный. За мной.
Мы прошли вдоль забора, потом свернули к реке и вышли на большую поляну. Посредине рос большой дуб. Откуда он здесь? На ветках повязанные ленточки.
— Что это за место?
Алиса улыбнулась. — Ещё здесь не был? Сюда обычно приходят после отбоя чтобы сказать друг другу... Самое важное, самое сокровенное. Говорят, что если повязать ленточку, то всё сбудется. Этот дуб... Он был здесь всегда и будет всегда. Он слышал и запомнил многое. Сейчас он услышит меня.
Она достала из кармана ленточку и повязала её. — Встань там — она показала на дуб. — и помолчи. Я хочу сказать...
Словно собравшись с силами, она продолжила
— Мне плевать на возраст, на твою жену, на... На всё. Потому что я... Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Вас никогда не били прикладом по голове? Типа этого, да...
Она всхлипнула?
— Ты здесь? Почему ты молчишь?
Сука, да скажи же ты ей. Скажи это. Как? Обыкновенно. Но ей же только шестнадцать лет. Вспомни... Той девочки с её глазами было семнадцать. Не надо об этом. А ты скажи то что не сказал тогда. Тоже ведь думал, что потом, а потом не было. Ладно...
'Думы окаянные,
Мысли потаенные.
Бестолковая любовь,
Головка забубенная...'
— Лиска... Я ведь тоже люблю тебя.
Ответом был саркастический смешок. — Да? Как маленькую глупую девчонку? Да пошёл ты... Не нужна мне такая твоя любовь. Я не...
— Нет. Я люблю тебя как женщину. Самую красивую на свете. Клянусь Богом.
Ты сказал это? Да, я сказал это.
Она вышла из-за дерева. — Ты на самом деле? Я...
Она подошла и неловко, стесняясь обняла меня... — Тогда... Тогда поцелуй меня как женщину. Я хочу узнать каково это...
Что ты делаешь? Целую любимую...
Что же ты делаешь? Целую любимую...
Что же ты делаешь...?
'И не догонят нас не боль,
Не молва, не стыд.
А что грешили мы с тобой.
Так может Бог простит...'
Застонав, она опустилась на землю.
— Как же сладко... Ещё...
Её пальцы начали расстегивать пуговицы на рубашке. Я остановил её.
— Не надо. Не спеши. Всё будет...
Она встряхнулась.
— Ой, Азад, я... Я же не хотела, чтобы... Ты не думай, я же не какая-нибудь.
— Всё хорошо...
Она отодвинулась. — Ты сейчас сказал... Авеста? Это имя, кто она? Ты не думай, я не ревную, просто...
На меня смотрела кто? Я опустил голову. Брат, я думал, что ты разучился плакать.
— У нас там не было имён, только позывные. Ей было семнадцать лет и у неё были твои глаза. — Что с ней стало? Не хочешь, не говори, конечно.
— Она погибла. Я не смог её спасти...
Алиса вдруг приложила палец к моим губам
— Нет, молчи. Этого не было. Я вернулась. Я Авеста и я больше тебя не отпущу. Bijare... (Любимый (курманджи)
Что она сказала? Ты слышал. Ты понял...
'Все вы, думы, помните,
Все вы, думы, знаете,
До чего ж вы мое сердце
Этим огорчаете.
Позову я голубя,
Позову я сизого.
Пошлю дролечке письмо,
И мы начнем все сызнова...'
Я положил голову ей на колени. Она взъерошила мои волосы.
— Какой ты красивый. И как же я тебя люблю.
Она посмотрела наверх. — Странно, как будто бы...
— Что?
Алиса пожала плечами. — Не знаю. Кажется, что кто-то смотрит сверху на нас и... улыбается. По-доброму.
Она помолчала. — И пусть смотрит. Мы же ничего плохого не делаем. Да ну... Пусть завидуют.
— Лиска, можно тебя спросить?
— Рискни, а о чём?
— Кольца на цепочке...
Алиса только вздохнула
— Это память о моих родителях.
— А что случилось? Не говори, если не хочешь.
— Ох... Я никогда их не видела. Но эти кольца всегда были у меня на шее. С самого рождения, понимаешь?
Что же непонятного. Ну и нахрена ты это начал, дурак любопытный.
Алиса покачала головой.
— Говорят я в папу, такая же рыжая. А ещё говорят, что... Говорят мама у меня ведуньей, была, ведьмой что-ли...
— Ты не искала их?
— Нет. Они же всегда рядом. Вот смотри, — она показала мне кольца — на одном женское имя. Зара. А на другом мужское. Иван. Видишь? Когда придёт время это будут наши обручальные кольца. Не обсуждается, да?
— Как скажешь. Она только засмеялась. — Ну ещё бы...
Алиса откинула голову назад и зажмурилась. — Как же хорошо. Только... Азад не бросай меня, пожалуйста. Я с тобой куда угодно поеду. Честно...
Ну и... Как ты ей правду скажешь. О том что... А ведь придётся говорить, иначе неправильно будет. Как будто бы я солгу ей. Не хочу врать. Я сел.
— Алиса, помнишь ты сказала, что я из другого мира.
— Ну я же в переносном смысле это сказала. — она недоуменно посмотрела на меня. — Просто я имела в виду, что ты как-бы в этот мир не вписываешься. Как инопланетянин какой-нибудь. А что?
— Да я ведь правда из другого мира пришёл.
Она нахмурилась и шлёпнула меня по голове.
— Прекрати прикалываться, а то получишь.
— Лиска, это правда. Вот смотри. — я показал ей татуировку на левом плече.
Странно, она что, не замечала?
— Ну и что там у тебя? Донбасс — Новороссия... Что ещё за Новороссия такая? А Донбасс — это же Украина. Я географию СССР знаю. Ерунда какая-то.
— Да нет не ерунда. У нас там война идёт. Понимаешь?
Она только ойкнула. — Ты что... Мама... А как это?
— Как... Война.
— Подожди. — она вздрогнула. — И ты там воевал? Господи...
— Ну воевал это громко будет сказано. Я вообще — то журналист. Но немного пришлось.
