Хромированный Региос Том 7

Тот кивнул. Так не бывает, подумал Саварис — но это объясняло восстановление гряземонстра. И смысл самоподрыва. То есть это не самоподрыв, а механизм защиты — Бегемот просто вынужден распыляться, чтобы воссоединить своё тело? Контратака же являлась побочным эффектом.

— Ударим не по линии, а по площади, не в одно место, а по всему телу сразу. Раздавим Бегемота сверхконцентрированными атаками в короткий промежуток времени, — заявил Линтенс, к изумлению обоих соратников. — Задействуйте приёмы с использованием максимально возможного для вас объёма кэй. Первый удар мой, потом вы двое, одновременно. И попробуйте только сказать, что вам на подготовку нужно больше десяти секунд.

Он их откровенно подначивал. И они охотно поддались.

— Хорошо. Приступим?

— Понял, Учитель.

Они кивнули.

— Мне и десяти секунд не нужно, а тебе?

— Делай как сможешь, я-то подстроюсь.

Спокойный голос и вызывающий ответ Лейфона тоже подначивали.

Проверить друг друга на прочность. Кто выпустит больше кэй, у кого мощнее приём? Состязались трое Обладателей.

— Итак, начнём, — объявил Линтенс и начал контратаку.

Он стал стремительно уничтожать проникшие за край города щупальца. Через секунду огромная цепь последовавших взрывов — грозившая разнести обод — поглотила Савариса с Лейфоном. Но их в эпицентре уже не было. Они находились за чертой, отделявшей город от обода. За последней, установленной Линтенсом, линией обороны. Через неё не прошло ни единого осколка клеточного организма.

До сих пор за оборону отвечал Линтенс. Но сейчас он оттачивал кэй для приёма. И не мог тратить лишних усилий.

— А ну-ка...

— Прочь!

Оба крикнули одновременно и выполнили приёмы. Внешняя кэй, Кэй Бушующих Ветров. Внешняя кэй, кэй-смерч. С ударившей ноги Савариса и рубанувшего сверху вниз меча Лейфона одновременно вырвались сильные ветры. Они отбросили разлетевшиеся от взрыва осколки Бегемота прочь, мгновенно зачистив пространство над ободом.

За это время Линтенс закончил приготовления. Гигантская кэй окутала его тело и стальные нити. Они протянулись высоко над Линтенсом, за их блеском стало не видно неба. Бегемот, пытавшийся заново собрать разбитые щупальца, мгновенно оказался в сплетённой из нитей сетке, вместе с распылившимися осколками.

— Сейчас тебя станет больше, чем триллион.

Вьющиеся Струны: Коллапс. Через секунду всё вокруг залил ослепительно белый свет. Переполнявшая нити кэй превратилась во внешнюю и послала мощнейшую ударную волну внутрь. Отдачу от волны сеть из нитей наружу не выпускала, просачивался лишь свет. Одновременно с испусканием внешней кэй такая же по количеству и качеству кэй снова вливалась в нити, превращая сеть в идеальный барьер, и порождённое ударной волной давление полностью сосредотачивалось внутри, чтобы крушить Бегемота. За пределы сплетённого Линтенсом барьера не выходили даже стоны гряземонстра. Огромный сгусток света видели, наверное, с другого конца города.

Однако из-за огромной мощности этот приём не мог действовать долго. Десять секунд. Линтенс назвал эту цифру в качестве провокации, но и предел его приёма составлял примерно эти десять секунд.

Так и вышло — то ли потому, что у него временно закончилась кэй, то ли из-за нитей, не выдержавших нагрузки. Сгусток света лопнул, стали видны парящие внутри линии. Распустившиеся стальные нити возвращались к хозяину. Освободившийся от напора взрывов Бегемот издал рёв, воспроизвести который не смогли бы никакие голосовые связки. Вокруг блестели частицы гряземонстра. Наверное, часть его уничтожена окончательно и не восстановится. Масса заметно уменьшилась, это Саварис тоже видел.

Они с Лейфоном находились в воздухе, совсем рядом с Бегемотом. Первый ход сделал Саварис. Точнее, выполнять предварительный приём для своей техники он начал ещё до прыжка.

Комбинированная кэй, секрет Люкенсов, Удар Тысячи. С обода к Бегемоту бежал Саварис. Внезапно их стало двое. Четверо. Восемь, шестнадцать, тридцать два, шестьдесят четыре, сто двадцать восемь... В итоге этой игры в удвоения численность превысила упоминавшуюся в названии приёма тысячу, и всё за считанные секунды. Когда возглавляющий эту тысячу Саварис прыгнул, толкнувшись ногой от края обода, Коллапс Линтенса закончился. Нити распустились, а тысяча Саварисов рассчитанными движениями окружила правую половину залитых светом, дёргающихся в агонии останков Бегемота.

Находящийся в воздухе Саварис сейчас начнёт падать — ведь крыльев у него нет. Отдача от приёма, который он сейчас выполнит, удержит его в воздухе, но хватит ли её на пять секунд?

Саварис улыбался. Это была не та его вечная непонятная усмешка. В этой улыбке были величие, возбуждение и жестокость. Он испытывал такое впервые. Получится или нет?

Линтенс, однако, полностью сковал такого гиганта, да ещё и продемонстрировал грозный приём, атаковавший его с помощью внешней кэй со всех сторон. Сколько вообще Обладателей способны применить технику подобной мощности?

— Ладно, я тебе покажу.

Тысячи Саварисов открыли рты.

Секрет приложить к секрету.

Внешняя кэй, секрет Люкенсов, кэй-рёв. Тысячи ртов порождали волны, разрушающие молекулярные связи.

Лейфон, конечно, в это время тоже был в воздухе. Кэй, текущая через Небесный Клинок в его руке, испускала такое мощное сияние, что сторонний наблюдатель не смог бы разглядеть самого меча.

Атака не по линии, а по площади. Для Лейфона с режущим оружием, мечом, предложенный Линтенсом план был непрост. Но Лейфону и в голову не пришло сказать, что он не сможет.

Сверхплотная атака за небольшой промежуток времени. То есть сокрушить подавляющим количеством кэй.

Как раз сейчас на другой стороне размножившийся благодаря Удару Тысячи Саварис выполняет свой приём. Разойтись с ним по времени нельзя.

— Тогда так.

Лейфон занёс меч. И рубанул. Внешняя кэй. Никаких приёмов. Огромная кэй Лейфона, отшлифованная и запечатанная в Небесном Клинке, просто выстрелила разрушительным потоком энергии. Внешняя кэй превратилась в гигантский столб света, ставший продолжением клинка, а удар сверху вниз обрушил этот столб на Бегемота и заточил его в шторме бушующей кэй.

Саварис единовременно выполнил два секретных приёма, которые на сегодняшний день в совершенстве не мог освоить ни один из последователей школы Люкенсов. Лейфон с его врождённым талантом к работе с гигантскими объёмами кэй вызвал разрушительный шторм. Приёмы, выполненные с уровнем мастерства, о котором обычным военным и не снился, зажали Бегемота так, что тот и пошевелиться не мог. Половина его рассыпалась, как песчаный холм, который сдуло ветром... Половину словно разорвала, растерзала стая диких зверей. Выглядело так, будто Бегемот попал аккурат между двух сдавивших, сокрушивших его волн.

— Гх...

— Кх...

Предел был близок. Он подошёл почти одновременно для обоих, и как ни странно, примерно через те же десять секунд, которые длился Коллапс Линтенса. Выполнение приёмов требовало огромного количества кэй, вырабатывать же её достаточно для их поддержания оба перестали успевать, и действие приёмов оборвалось почти мгновенно. Обладателей скрутило, их била дрожь.

— Ну что... достали?

Удар Тысячи кончился, остался лишь один Саварис с онемевшим от выполненного приёма телом — в падении он пытался оценить результат. Эффект от разрушений был как от взрыва бомбы — множество серых частиц разлетались в разные стороны. Останки Бегемота. Они не воссоединялись, просто летели, сдуваемые ветром — улетали прочь.

Значит, победа? Ещё не факт. Как и сказал Линтенс, Бегемот — сущность коллективная. Тогда смерть отдельных частиц мало что решает. Если не уничтожить их все...

Что-то привлекло внимание Савариса.

Среди разлетающихся серых частиц тень, падающая, как и он сам. Тень причудливо извивалась. Как живое существо. Размером примерно с человека.

— Кх!

Надо было догнать и уничтожить, но тело не слушалось. Сказывалась отдача от выполнения двух секретных приёмов сразу. Бегемот явно не собирался вести бой. Но если его сейчас упустить, он со временем возродится и может снова напасть на Грендан.

Возможность выложиться до предела доставила Саварису высочайшее удовлетворение. Но если победа не завершится уничтожением гряземонстра, у неё будет неприятное послевкусие. Саварис гнал внутреннюю кэй, чтобы снять усталость. Этого хватит, чтобы не разбиться при падении, но успеет ли он подстрелить Бегемота, стремящегося, видимо, скрыться под землю?

Саварис пускал внутреннюю кэй и боролся со своей нетерпеливостью. Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть... Он каждую долю секунду проверял своё состояние. Навалившаяся на организм усталость шаг за шагом отступала, онемение стало отпускать кэй-каналы. И вот, спусти три секунды после обнаружения противника, Саварис полностью восстановил контроль над собственным телом.

— Есть!

Он перевернулся, собрал внешнюю кэй на бьющей ноге, чтобы получить скорость от отдачи, когда...

Что-то громыхнуло, и тень заслонила обзор. Светящийся серебристым светом, лишённый эмоций взгляд пронзил отступавшего Бегемота. Лейфон. Ничуть не заботясь о приближающейся земле, он бросился прямо в атаку — ударил мечом сверху вниз.

Взрыв вспахал землю. Серые частицы заметались в новых воздушных потоках. Саварис извернулся и приземлился. Совсем рядом с воронкой. Сильный ветер смёл мешавшее видеть облако частиц. Посреди воронки стоял Лейфон. Его меч разрезал Бегемота напополам, а внешняя кэй — уничтожила.

Невероятно. Саварис потрясённо наблюдал за открывшимся зрелищем. Лейфон быстрее оправился после отдачи от своего особого приёма. Опередил не на секунду, а может даже и не на полсекунды. И тем не менее, подумал Саварис. Случись ему драться с Лейфоном, исход решить могут эти полсекунды. Невероятно.

Новый Обладатель. Он стал самым юным Обладателем в истории, побив, таким образом, рекорд Савариса — которому тот, впрочем, не придавал особого значения. И Лейфон на полсекунды обошёл его. Что же почувствовал Саварис — злость? Зависть? Нет.

— Вот за что я обожаю наш город.

Экстаз.

— Он мне никогда не наскучит.

Он не смог удержать дрогнувшие уголки губ.

* * *

На секунду у Лирин перехватило дыхание, но она быстро с собой справилась. По рассказу Савариса о Лейфоне вряд ли можно судить, каков он теперь — а главное, Лирин это не заботит. Может, он стал слабее, чем когда владел Небесным Клинком. Пусть так, и что? Таков её ответ. Она не оценивает Лейфона с точки зрения военной силы. Её не волнует, ослабел ли он. Если и волнует, то лишь потому, что в таком случае он может пострадать.

Лирин не хотела гадать на основе прошлого — её беспокоила нынешняя реальность и будущее. Ради того, чтобы преодолеть возникшую между прошлым и настоящим пропасть, Лирин оказалась здесь, ради этого в завтрашнем будущем — когда Маиас войдёт в контакт с Целни — она обязана попасть на ту сторону. Так или иначе, проще встретиться лично, чем сидеть здесь и вздыхать. Лирин уже напереживалась в Грендане. Она приняла решение и приехала, так что тянуть резину теперь смысла нет. Просто была небольшая задержка.

Тут Лирин заметила, что упустила один важный нюанс. Точнее, просто не успела его продумать, так как внезапное появление Целни застало её врасплох.

— Саварис-сан, — позвала она глубоко задумавшегося о чём-то Савариса.

— Что? — отозвался тот, придя в себя, и взял чашку.

Он залпом допил свой чай — наверное, совсем остывший — и, судя по взгляду, хотел ещё. Лирин молча встала и сделала ему ещё чаю.

— Ой, спасибо большое. Так что ты хотела?

— Я тут подумала, а мы в Целни-то попадём?

— Ой, кстати да, — без особого сожаления в голосе сказал он, посмотрел на небо и виновато склонил голову. — Прости. Про тебя-то и не подумал.

— Хочешь сказать, что обычным способом туда не попасть?

— Ага. Я повидал не так много войн, но движение возобновляется сразу после того, как определится победитель, так? Ах да, вы же все в убежищах сидите, поэтому не в курсе, да?

Ещё одна причина, по которой она об этом не подумала.

— Что же делать?

На хоробус не сядешь — не приезжают. Она пошла бы своим ходом, но даже ничего не смыслящая в битвах Лирин понимала, что в точке перехода, скорее всего, будет самая мясорубка. Гражданскому не пройти. Тогда что же, ждать, когда после боя возобновится движение хоробусов? Быть может, они не приезжали именно в преддверии сражения городов? И через какое-то время, наверное, поедут. Но...

Она не может ждать. Она уже видела Целни. Знает, что до него рукой подать. И зная это, не может ждать.

— Да не переживай ты так, — весело сказал Саварис.

Лирин сердито на него посмотрела. Она чувствовала, что наорёт, если Саварис посоветует "немножко потерпеть".

— Уу, может, ты забыла, но я тоже военный, как-никак.

Лирин начала смутно подозревать, как именно он собирается переправляться.

— Уж не задумал ли ты...

Вспомнился один неприятный эпизод, пережитый на днях.

— Местным студентам-военным я не попадусь. Доставлю тебя в Целни в целости и сохранности, — с радостной улыбкой пообещал Саварис, взял вторую чашку и подул, чтобы остудить чай.

Приготовься отбыть в любой момент.

Лирин вернулась в номер, начала собирать вещи, — и тут же закончила. Она не думала надолго здесь оставаться, и полностью вещей не распаковывала. Постирала то, что не могла постирать в хоробусе, отложила то, что наденет завтра, а остальное уложила обратно в чемодан.

Завтра... она увидит Лейфона? От этой мысли обычный день показался немыслимо долгим. Она не находила себе места. Не могла успокоиться. В Грендане она в таких случаях занималась уборкой.

— Так, — решила Лирин, вышла в коридор и достала из чулана соответствующие принадлежности.

Персонал гостиницы состоит из студентов Маиаса, которые должны также и учиться, и потому свои обязанности они выполняли не столь скрупулезно, как в обычных гостиницах. Столовая работала только в определённое время и в режиме шведского стола, уборкой занимались не каждый день. Возникала потребность в определённого рода самообслуживании, и принадлежности для уборки хранились здесь, рядом. Явившийся поначалу студент-уборщик поработал плохо, и Лирин часто бралась за дело сама.

— Завтра я отсюда уйду, надо прибраться как следует.

Она настроилась не оставить ни пылинки — так время пройдёт быстрее, а если как следует устанет, то и спать будет хорошо.

Кстати... подумала она вдруг, работая щёткой. Может, это тогда было? Лирин вспомнила рассказ Савариса в столовой, что позволило извлечь кое-что из глубин памяти. Он говорил про три дня, и по времени тоже вроде сходится.

По окончании сражения дали отбой тревоги. Лирин покинула убежище и вернулась в приют вместе с младшими братьями и сёстрами, а потом вышла за покупками к ужину.

* * *

Из-за угла вышел Лейфон.

— Ой, Лейфон.

— Лирин.

Она подбежала к застывшему Лейфону.