Глава 16

Забайкальская казачья бригада генерала Мищенко должна была выполнять роль засадного полка, её отвели в сторону селения Амбихэ, вверх по Ялу, она должна была ударить по переправившимся японцам через Ялу с острова Киури, когда она завязнут атаками в обороне при попытке перейти Айхэ, чтоб окружить наши главные силы. Эти силы будут отсечены от главных сил японцев, и их можно будет зажать между позициями на правом берегу Айхэ и бригадой генерала Мищенко. Генералу Куроки, командующему 1-й армией, Зарубаев и Артамонов отдавая острова на реках, создавали иллюзию слабости и пассивности русских, условия для разделения сил и открытия своих тылов для внезапного удара.

В ночь на 26-е апреля передовые силы японцев после непродолжительной перестрелки с командами охотников как им казалось беспрепятственно высадились на острова Киури, Осеки, Кинтеи и Сямалинду, и начали закрепляется на них, и строить понтоны. Но, перед этим попали на минные поля и понесли от этого потери. С рассветом по ним был открыт огонь из артиллерии с закрытых позиций, это приостановили их продвижение и строительство понтонов. Только когда японцы огнём двух батарей плотно обстреляли район, откуда велась стрельба, русские пушки замолчали.

С рассветом 27-го мая японцы было двинулись вновь вперёд, с острова Осеки, чтоб перейти рукав Ялу и занять Тигровый холм на мысу,который разделял Ялу и Айхэ, но опять их остановили минные поля. Уже через два часа можно было наблюдать следующую картину. Впереди шли толпы корейских кули, а за ними японцы, это была японская гвардия. Корейцы своими телами прокладывали путь японцам, и всё это происходило на глазах у других корейцев, две роты которых вместе с ротой добровольцев и командой охотников занимали Тигровый холм, но, японцы об этом не знали. Безжалостно бросив на мины корейцев, японская гвардия за это заплатила дорого. Их подпустили на 400 метров и открыли по ним шквальный огонь, из винтовок ,пулемётов, ракет и миномётов. Японцы, неся потери и грозно крича свой 'банзай' всё— таки бросились в яростную атаку, но из-за инженерных заграждений, мин, большого количество пулемётов у русских на позициях, она захлебнулась. Японцы в ответ на такое коварство забросали холм снарядами, и, добавив к уменьшенным на треть батальонам две роты, через час пошли в новую атаку, перед атакой ударив артиллерией по холму ещё раз. Но, против японских полевых и горных пушек в 75 мм блиндажи и перекрытые окопы устояли и сохранили жизни солдат. Поэтому они опять сумели забрать жизни многих японских солдат, и, те, поняв, что их противник сохранил боеспособность, уже не лезли безрассудно на пулемёты. Прикрыв отход своих артиллерией, японцы через два часа подвергли обстрелу Тигровый холм из тяжелой артиллерии, но, только зря потратили снаряды, на тот момент там уже никого не было. И после этого с осторожностью идя можно сказать по телам своих павших товарищей и собирая выживших раненых, японцы заняли доставшуюся им немалой кровью высоту. И при этом всё рано понесли дополнительные потери, подорвавшись на оставленные русскими фугасах. Кроме этого неожиданно для себя японцы на занятом ими с таким трудом холме были обстреляны русской артиллерией, который заставил их отойти на не подбойную сторону холма.

Рано утром 29 мая 12-я пехотная дивизия японцев при переправе с острова Киури на правый берег Ялу была встречена вновь минами и редким, но, чрезвычайно метким огнём снайперов-добровольцев и охотников. Их заставили отступить только после обстрела района переправы из артиллерии.

В ночь на 30-е началась переброска артиллерии на захваченные острова, с последующей тщательной маскировкой и укреплением позиций. Лишив наши войска возможности наблюдения за Ялу, японцы начали возведение основных мостов через главное русло реки. В ночь на 31-е мая части 2-й и Гвардейской дивизий с артиллерией заняли позиции в непосредственной близости от русских, на правом фланге японцев 12-я дивизия вышла на берег Айхэ и также изготовилась к атаке. Японцы сосредоточили для наступления 40 батальонов, 10 эскадронов, 22 батареи и 9 саперных рот — всего 32 515 штыков, 1 434 сабель, 122 орудия (72 полевых, 30 горных, 20 тяжелых).

Основной удар они направили на Тюренчэнский участок, ограничившись демонстрациями против правого фланга русских. Но, командующий 1-й японской армией Куроки к началу боя так и не узнал, что против него на выгодных позициях стоит полнокровный русский корпус, с приданной ему казачьей бригадой, усиленный тремя батальонами (более 1000 человек), если считать и корейцев, и располагавший 62 полевыми орудиями, 20-ю горными, восьмью ракетными установками, и что самое главное, десятками пулемётов.

Утром 31-го мая, как только развеялся туман, японская артиллерия 1-й армии в 72 полевых орудия, 30 горных и 20 тяжёлых (120-мм гаубиц) открыла огонь по нашим позициям, которые японцам после занятия Тигрового холма были хорошо видны. Сражение на Ялу началось.

Русская артиллерия ответила огнём четырёх батарей, из которых только одна была настоящая. После того как японцы начали подавлять стоящие открыто батареи, она быстро покинула свои позиции, поэтому прилетевший в ответ град японских снарядов столь удачно приняла на себя бутафория.

В 7.00, так и не дождавшись деятельного ответа русской артиллерии, генерал Куроки приказал 2-й и стоявшей за ней Гвардейской дивизиям начать наступление, не дожидаясь завершения 12-й дивизией обходного манёвра. И как только японские цепи по грудь в воде перешли середину обеих рек, одновременно по заранее разведанным позициям японской артиллерии и переправляющей пехоте ударили со стороны русских позиций. По японской артиллерии на острове Сямалянду, русская артиллерия, по пехоте на острове Айхэцзян из расставленных парами горных пушек, по тем, кто шёл в воде из ракетных установок, миномётов, пулеметов и ружейным огнём. Уже в первую минуту боя по реке поплыли вниз по течению десятки трупов убитых японцев. Тем немногие, кто сумел дойти до берега были уничтожены миномётами и ружейно-пулемётным огнём,часть подорвалась на минах. Причём в ходе боя многими офицерами было отмечено, что батальон добровольцев и даже корейцы били не залпами, как русские части, их стрелки вели одиночную прицельную стрельбу по противнику.

Японцы отошли с большими для себя потерями на остров Айхэцзян, но, горные пушки и часть нашей артиллерии, начали бить по ним и там. Серьёзных укреплений японцы не успели там соорудить, поэтому несли потери. После такой неудачи своей пехоты, часть японской артиллерии перенесла свой огонь на позиции русской пехоты, которая так жёстко встретила японцев, другая пыталась подавить своих русских визави, которые весьма удачно вели стрельбу закрытых и полузакрытых позиций, и тоже оказались замаскированными. Вскоре артиллерийская перестрелка закончилась, стороны стали готовиться ко второй попытке.

В новое наступление генерал Куроки перешёл всеми силами, решив одновременно нанести удар по всем русским позициям сразу, у Тюречэна, Потэтынзы и Чингоу, там силами 12-й дивизии.

В 11.15 японцы начали сильный обстрел русских позиций, русская артиллерия им ответила, отвлекая часть огня на себя и заставляя японцев под ответным обстрелом вести менее сильный и точный огонь. Около полудня японская пехота как казалось неудержимым потоком вновь пошла в атаку на русские позиции. Сначала её встретили огнём горные орудия, потом вновь пошли в дело пулемёты, миномёты, ракеты и винтовки. Но, японцы упорно шли вперёд, отталкивая руками и прикладами плывшие тела своих уже убитых товарищей. И всё же смогли большими силами выйти на берег,и со своим "банзаем" сразу бросились в атаку. Но, несмотря на всю ярость и желание, даже бойцы гвардейской дивизии не могли пройти импровизированные засеки, рогатки, мины, и прежде всего шрапнель и даже картечь горных орудий, ДЗОТы с пулемётами и пулемётный огонь из окопов. Вскоре весь берег на месте атаки покрылся телами убитых и раненых японских солдат. По прикрытием огня своей артиллерии генерал Куроки, отвел свои силы Гвардейской и 2-й пехотной дивизии даже с островов, поскольку по позициям японцев на них вела огонь так и не подавленная русская артиллерия. Но, тяжелее всего пришлось в этой атаке, 12-й японской дивизии.

У неё в отличие от других у неё не было артиллерийского прикрытия. А русские начали по ним бить из 75 мм горных Круппа уже на их позициях на левом берегу Айхэ. При переходе реки японцы попали ещё под огонь пулемётов, картечниц и винтовок. И только несколько десятков отчаянных везунчиков сумели под этим свинцовым градом дойти до русского берега, где и залегли. Их перебили своим метким огнём снайпера добровольцев и стрелки из охотничьих команд. И когда понёсшая немалые потери при попытки перейти Айхэ японская 12-я дивизия отходила от берега, чтоб выйти из под огня русских пушек, их атаковал с севера генерал Мищенко со своими казаками.

От неожиданной атаки казаков, поддержанной огнём пулемётов и ракет, принявшие на себя первый удар японцы все погибли, их перекололи пиками и порубали шашками, те, кто были за ними начали спешно отступать. Удар казаков был внезапен и силён, но, их было немного, 1 600 человек, а японцев, несмотря на потери, несколько батальонов. Поэтому почувствовав нарастающие сопротивление, и получив в ответ пока ещё нерешительные контратаки японцев, Мищенко отвёл своих забайкальцев, при этом продолжая, создавая угрозу новой атаки. Опасаясь совместного удара русских с правого берега и казаков, части 12-й дивизии начали отходить на юг к Тигровому холму под прикрытие свой артиллерии, но, там до них дотягивалась и русская артиллерия, которая начала их беспокоить обстрелами. Но, на этом неприятности от генералов Зарубаева и Артамонова для их визави генерала Куроки не закончились.

В момент второй атаки японцев четыре сотни казаков при поддержки двухсот корейских повстанцев атаковали переправы японцев на остров Киури на левом берегу Ялу. Караулы и часть сапёров были уничтожены, остальные оттеснены внезапной и дерзкой атакой русских там, где её и не ждали. Корейцы уже начали разрушать ближний к себе понтон с левого берега на остров Киури, а подошедшие сверху реки лодки с бойцами начали разрушать понтон с острова на правый берег. Возникла явная угроза отсечения 12-й дивизии от главных сил. Только подошедший японский батальон из резерва и перенесённый огонь японской артиллерии с острова Сямалянду по атакующим казакам и корейцам заставил их отойти.

Такого сопротивления и решительных действий от русских, которые перед сражением убаюкивали японцев своей пассивностью, генерал Куроки точно не ожидал. К шести часам вечера японцы оставили острова Айхэцзян, Сямалянду, чтоб выйти из зоны обстрела русской артиллерии, которую они так и не сумели уничтожить. Потери японцев были очень большими, более восьми тысяч человек, из них убитыми, утонувшими, без вести пропавшими, более половины от всех потерь, было и немного пленных. У русских потери, около двух тысяч, большей частью ранеными и контужеными. Меньше всего потерь было в батальонах добровольцев, после боя, офицеры и солдаты, уже с большим вниманием, чем до него рассматривали и примеряли на себя 'железяки', многие, которые имели отметины от попадания осколков и пуль, но, при этом сохранили жизнь и здоровье своим владельцам.

Река, где при попытки перейти её, было пролито столь много японской крови вновь разделила противников. Японцы оставались на только Тигровом холме, острове Осеки и Киури где уже сделали более основательные укрепления.

В ночь с 3-го на 4-е июня, силами двух батальонов, добровольцев и корейцев внезапным ночным штурмом они выбили японцев с Тигрового холма. Корейцы вполне мирный народ, но, в отместку за уничтоженных на минных полях соотечественников на своём участке атаки японцев в плен не брали. С рассветом ведя корректировку с захваченного холма, русская артиллерия силами шести батарей обстреляла японские позиции и переправу на северной части острова Осеки. Эти действия генералов Зарубаева и Артамонова принесли японцам новые немалые потери. В тот же день Тигровых холм был оставлен, на нём остались только наблюдатели. Поэтому обстрелу из 120 мм гаубиц Круппа подверглись опять покинутые позиции. После этого происходили только небольшие перестрелки между сторонами, и ночные нападения на японцев, здесь неоценимую помощь нашим силам оказали местные корейцы, многие из которых взялись за оружие.

Начиная с 5 июня 3-й сибирский армейский корпус по ночам начал покидать свои позиции на Ялу, уходя на север, Фынхуанчэн, чтоб вновь встретить японцев на перевалах Ляодуна. 10 июня последними ушли добровольцы, при чём они ушли на Квантун, оставшиеся корейцы ещё целый день изображали деятельность на оставленных позициях, и вечером тоже ушли. Японцы заподозрили подвох только на следующий день, и начали осторожно продвигаться вперёд, но, время от времени всё же подрываясь на расставленных русскими минах, и 12 июня заняли уже бывшие их позиции.

Русские ушли из Кореи, но, остались воодушевленные победой, приобретшие боевой опыт и наполненные ненавистью к японцам корейцы. Их партизанские отряды, которые могли доходить численностью до батальона, снабжённые русским оружием и японскими трофеями, в течение всей войны создавали очень серьёзные проблемы для японцев. Они в ответ на действия корейцев вынуждены были держать гарнизоны и отвлекать крупные силы для охраны путей сообщения, складов, магазинов, обозов от нападений партизан. Проводили японцы и 'примирительные' операции, которые отличались по отношению к местному населению большой жестокостью, что, в ответ увеличивало численность корейских отрядов, и уменьшало число кули из местных.

Сейчас и наверняка потом, историки, различные стратеги, высказывают мнение, что не стоило так легко отдавать позиции на Ялу, после так успешно выигранного сражения. Что надо было дать ещё одно сражение, ведь шансы ещё на одну победу были всё ещё высоки. Но, я и многие военные, историки, уверены, что генерал Зарубаев и Артамонов поступили совершенно верно уйдя с Ялу.

Генерал Куроки несомненно запросил подкреплений, и получил их, пехоту, артиллерию, в том, числе и тяжёлую. Во второй раз он, учитывая опыт первого сражения, организовал бы наступление в трёх, а может и более направлениях, более широко использовал бы именно тяжёлую артиллерию,и использовать аэростаты, могли даже привлечь силы флота для действий на Ялу. Учитывая всё это, и упорство японцев, их не особую чувствительность к потерям, с большой долей вероятности это привело бы к поражению Восточного отряда. Отход же его на перевалы за Фынхуанчэн, укорачивало транспортное плечо для него, и, наоборот увеличивало его для японцев, и они вновь должны были атаковать русские войска на заранее подготовленных и выгодных позициях, получая при этом значительные потери, без гарантии достижения успеха. И как показали дальнейшие события, стратегия тореадора оказалась верна'.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Генерал Куроки Тамэмото командующий 1-й японской армией и генерал сэр Ян Стэндиш Монтит Гамильтон, британский военный агент в армии Куроки обходя 13 июня столь неожиданно оставленные русскими выгодные позиции на Ялу, думали примерно, одно и тоже. Думали о том, что исходя из событий в Кореи в самом начале войны и этого сражения война обещает быть более тяжелой, чем планировалось и хотелось. Осматривая русские позиции оба видели, что русские основательно изучили опыт англо-бурской войны.