Анютины глазки. Колхоз + Город

А на ура шло конечно то, что руками можно было взять, и пироги девичьей команды и моя пицца, разрезанная аккуратно на 32 дольки. Пироги вышли замечательными, но это ж привычный для всех продукт был, а вот по пицце была куча вопросов, отвечал, как смог.

— А что это такое ваще?

— Да пицца это, пицца, от итальянского слова пиццикаре, острый значит, еда бедных итальянцев, на кусок теста валили все, что осталось от вчерашнего вечера, вот и весь рецепт.

— И где такое едят, ну кроме Италии?

— В Америке очень популярная штука, да и почти во всей Европе, там даже можно заказывать ее на дом по телефону, привозят в таких картонных коробках. У меня тут скорее всего получилась пицца под названием Маргарита.

— А какие еще пиццы бывают?

— Охотничья, с разными видами мяса и колбасы, 4 сыра, там разные сорта сыра надо класть, Маринара, это с морепродуктами (видя непонимание в глазах, расшифровываю), это то, что в море плавает, но не рыба — креветки, мидии, кальмары и тому подобная хрень, Рыбная, понятное дело с рыбой. Еще вегетарианскую знаю и Карбонару, с беконом... ну можно салом заменить. А вообще-то в Италии кто во что горазд печет пиццы, там миллион рецептов.

Ну и так далее... полчаса наверно отбивался, легенда про дедушку в Омске и поваренную книгу про итальянскую кухню проканала и в этот раз.

Так мало-помалу и все съели, пришла пора оглашать результаты конкурса — жюри даже в другую комнату вышло, потом вернулось и под барабанную дробь Пугачев сказал, что победили пироги. Да и хрен с ним, мне не жалко. Выдали победившей команде по коровьему колокольчику, пусть радуются.

Само собой как-то сочинилось резюме сегодняшнему конкурсу:

Что творится, что творится —

Пироги побили пиццу,

И осталось только мне

Взять ремень и удавиться.

Потом Пугачев пошел курить на улицу, чтобы не дымить на женщин, и позвал с собой меня:

— Идем, бригадир, дело есть.

Дело оказалось такое — есть в его колхозе некий хитрый агрегат, закупленный за валюту, и он даже был налажен и работал некоторое время, но сейчас сдох, а наладчик, специально обученный работе на этом агрегате, пребывает в длительном запое и посему наладить ничего не в состоянии, а он, Пугачев, слышал от людей, что я мол могу свободно обращаться с электроникой, так вот не наладил бы я это дело, а в цене мол сойдемся. Я естественно сходу зарядил пулю про аккорд — привожу агрегат в работоспособное состояние, а взамен нашу группу отпускают домой на неделю раньше. Пугачев сказал, что подумает до завтра.

— А что за аппарат-то? — наконец вспомнил я про главное.

— А маслобойка, из самой Бельгии аж привезли, производства компании... как ее... Десмит что ли.

— Может Де Смет?

— Ну может и так.

Вот тут я и начал медленно выпадать в осадок, разлюбезные мои читатели — это называется выстрелить в небо и попасть и пятачок, я в своей будущей жизни с этими Де Сметами имел дело не меньше 2 лет, ну конечно более крупными, нежели деревенская маслобойка... Де Смет, граждане, если переводить в более понятную народу плоскость, это примерно как БМВ в автомобилестроении или даже Лэндровер. Подумать только, в каком-то богом забытом Анютине в застойные советские времена такой хай-тек стоит, с умов посходить можно...

Договорились завтра утром после развода студентов на работу посмотреть на месте, что там и как, и уточнить детали соглашения о так сказать намерениях. Хотя как известно, соглашениями о благих намерениях выстлана дорога сами знаете куда.

Проводил еще Ирку до дома, держалась она довольно холодно, вчерашнее не вспоминала, ну да и ладно, еще так сказать не вечер... ой, вечер и есть... ну тогда есть цыплят по осени считают... ай, осень таки уже на дворе... хорошо, тогда хорошо смеется тот, кто смеется последним... или крайним, как сейчас принято говорить в хорошем обществе.

Аккорд, еще аккорд

Утром пошли с председателем в сарай, приспособленный под маслобойку... ну как сарай, это уже можно было назвать иностранным словом ангар — слепленное из щитов дсп огроменное помещение, выкрашенное снаружи в радикальный синий цвет. А внутри оно, линия двукратного отжима с экструдированием производительностью 5 тонн семян в сутки. Произведено ни разу не в Китае, а в городе Антверпене Королевства Бельгия, во как.

— Как встала, скотина, в августе месяце, так и стоит, молчит, собака, — сказал Пугачев.

Я конечно не смог удержаться от того, чтобы не открыть большой торг по условиям соглашения.

Торговались долго и беспощадно, с киданием шапок о землю и разрыванием рубашек на груди, как на лучших базарах Хургады и Кемера, в итоге пришли таки к взаимоприемлемому результату — я чиню эту халабуду за... ну как получится, но не более, чем за 3 дня, взамен Пугачев отпускает с богом нашу группу через 4 дня и выдает мне 75 рублей наликом (скинул с сотни, стервец). Плюс похвальная характеристика в институт для меня лично. Напоследок вспомнил про сырье — из чего же в нашем нечерноземье оно должно масло выдавливать по замыслу покупателей этого оборудования? Подсолнечник же здесь не растет... ну не совсем конечно не растет, но просто не вырастает до нужных кондиций, хрена лысого из него чего выдавишь. Оказалось, что из рапса.

— Из рапеса, родимого, из него. На картошку-то вчера ездил, видел наверно по другую сторону дороги растения такие с желтенькими цветочками, вот это оно и есть.

— Надеюсь рапс-то у вас без эруковой кислоты? — всплыла вдруг у меня в памяти такая подробность, вредная она короче, эта кислота, согласно исследованиям британских ученых, поэтому ее надо из рапса убирать.

— А то как же, — с уважением посмотрел на меня председатель, — 2,5%, семена элитные получили из этого... НИИСОКа, из-под Москвы, клялись, что 20 центнеров с гектара будет...

— А на самом дело как?

— На самом деле 8 получилось. Всего около тыщи тонн будет, когда уберем полностью.

Я мысленно разделил тыщу на 5, убрал выходные и получилось, что до марта месяца маслобойка семенами будет обеспечена.

— Масло-то куда продавать собираетесь? И со жмыхом чего планируете делать, там же из этой тыщи тонн половина в жмых уйдет?

Пугачев посмотрел на меня еще с большим уважением и затянулся папиросой:

— Масло планируем в Саранск, есть там заводик один, а жмых коровам пойдет вон на нашу ферму... а если что не съедят, соседнему колхозу продадим.

Громко ударили по рукам и разошлись — один пошел искать 75 рублей, другой инструкцию по эксплуатации маслобойки, она вместе с коробкой ЗИПа хранилась где-то у бухгалтера.

Нашел я эту байду, перерыв всю кладовку, на самое дно ухитрились запихнуть самое нужное — аккуратный такой пластиковый ящичек с логотипом ДеСмета, внутри куча умных книжек с картинками плюс запчасти, кои по мнению ДеСмета могут выходить из строя чаще всего. Забрал все это вместе взятое, вернулся в ангар, а там обошел 2 раза вокруг маслобойки, чеша затылок... да, это конечно не Рио-де-Жанейро, в смысле не 2-хтысячник и даже не пятисотка, это гораздо ниже рангом... но масло должно выдавать, куда ж оно денется...

Ковырялся я во всем этом дерьме не меньше двух часов — хоть и знакомая техника, но ведь за 30 лет прогресс далеко вперед ушел, так что эти железяки и электроника были знакомы мне очень смутно. Когда устал уже биться и думал, что все, надо идти сдаваться, неожиданно нашелся выход, не простой, а очень простой — в ЗИПе помимо книжек оказалась маленькая такая коробочка с кнопочками и двумя разъемчиками (один втыкался в маслобойку, другой шел к маленькому переносному телевизорику), коя оказалась выносным пультом управления маслобойкой, а при включении она заодно тестировала все ее составные части с выдачей списка неисправностей и рекомендаций по их устранению. Воткнул пульт куда там полагалось по инструкции и через десять минут мне были полностью раскрыты два вековых вопроса русской интеллигенции — кто виноват и что делать? Виноваты были неправильно выставленные зазоры в фор-прессе, слишком маленькие их поставили, поэтому все и забилось нахрен. Взял ключик на 14, отвернул 4 гайки, снял крышечку, под которой был небольшой верньерчик с делениями, установил его на пятерку вместо тройки, что там была, надел обратно крышечку и завернул взад 4 гайки. Проверил включением — ошибок больше на экранчике не появилось. Ну вот типа и все дела... еще конечно почистить надо бы шнеки и зеерные камеры, забились они наверняка... вот этим и займусь в оставшееся до пугачевского дедлайна время, а то ведь если ему сегодня отрапортовать, что все типа готово, у него мигом возникнет мысль, что неисправность была пустяковая и не слишком ли дохрена он, Пугачев, пообещал этому шустрому хлыщу и не уполовинить ли обещанное. Так что нет, граждане, сказано 3 дня, значит будем изображать деятельную работу ровно 3 дня.

Тут в ворота вошла Ирка, не в ватнике, а в красивой (или как сейчас принято говорить в продвинутых кругах — красивишной) куртке и даже, по-моему, слегка накрашенная косметикой.

— О, кто к нам пришел, — заорал я, лежа на спине под страшным агрегатом и изображая тяжелую работу, — заходи, не стесняйся.

— Да зашла уже, — ответила она, — а чего это ты тут делаешь?

— Чиню маслобойку, не видишь что ли? Подай ключик на 16, раз уж все равно без дела стоишь.

— Щас вот все брошу и побегу тебе ключи подавать, — живо отвечала Ирка, однако ключ нашла и подала. — Ты походу мастер на все руки, и Антоше морду бить, и пиццу печь, и маслобойки чинить.

— Да, и еще на машинке могу, и крестиком вышивать, — согласился я, — слушай лучше анекдот на эту тему.

Рассказал ей про обезьяну со шкуркой банана и крокодила, по-моему она недопоняла. Скорректировал прицел и рассказал про обезьяну и двух крокодилов, ну там, где "Обезьяна, а ты замужем?", это уже лучше пошло. Тогда я еще подкрутил верньер и выдал про то, как дрессировщики из разных стран учили обезьян говорить. Здесь Ирка окончательно зашлась в хохоте.

Весело общаясь таким образом, я не заметил, как время уже и к обеду подошло.

— Ну что, пошли жрать что ли.

— Ну пошли.

Вышли из ангара, обогнули забор соседнего дома и тут, друзья мои, из-за стены очередного сарая нам навстречу вышел... ну кто бы вы думали? Правильно, Антоша. И в руках у Антоши были, друзья мои, вилы.

— Ну вот и пришли тебе вилы, Сергуня, — подумал я, а вслух сказал Ирине — быстро беги к председателю, а я постараюсь задержать его.

Вилы, граждане, оружие страшненькое и смертоносное, особенно в опытных руках, куда там кухонным ножичкам до них. Вилами можно запросто взрослого быка завалить, если знать куда ударить, что уж там говорить про хилого недостудентика... Так что тактики против Антошиных вил у меня даже в проекте никакой не было, решил побазарить сначала за жизнь, может получится отвлечь его:

— Здорово живешь, Антон, давно тебя не видел. А чего это ты с вилами по деревне ходишь? Сено укладываешь что ли?

Антон буркнул в том смысле, что щас вот тебя уложу, а потом может и за сено возьмусь. Я держался от него строго в 5 метрах, не давая ему сокращать дистанцию, а сам тем временем молол всякую дребедень:

— За что же ты меня уложить собрался, а, Антон?

— А за то, что ты с моей бабой тут гуляешь, пока я по лесам ныкаюсь.

— Ты погоди, Антон, вот сам смотри — до сих пор на тебе висела статья за легкое телесное, как ее там... 112, от 6 месяцев до года, или даже 114, неосторожное повреждение, там ваще общественное порицание, а теперь ты хочешь на грудь взять умышленное убийство, а там от 3 до 10 лет строгача — вот надо тебе это?

Антон на мои уговоры внимания обращал мало и потихоньку придвигался, крутя вилами перед собой.

— Да мне пох, чо ты там болтаешь, хлыщ городской, болтай, пока я тя не пришпилил.

А между тем сзади меня образовалась поленница дров, длинная такая, что вправо, что влево, так что пространство для маневра у меня резко сократилось, под руку попалось полено, взял его, все какая-то защита. Антоша между тем тоже прекрасно просек эту ситуацию и взревев ломанулся прямо на меня. Ревел он что-то типа: — Замочу падлу!

Что мне оставалось делать, выставил полено перед собой, стараясь держать его перпендикулярно плоскости вил, так вроде бы было больше шансов поймать зубья. Шанс был невеликий, на Антоша тут допустил небольшую ошибку — надо ему было всей тушей на меня прыгать, а он притормозил и выбросил вперед одни вилы. В первом случае я б его не удержал, там килограмм под 100 вместе с вилами и одеждой, а тут средний зуб воткнулся в полено и застрял. Ну я естественно рванул на себя всю эту конструкцию, Антоша из рук ее конечно не выпустил, потерял равновесие и проскочил мимо меня в сторону поленницы, а я увернулся вправо. Крайний зуб вил чиркнул по ватнику и по-моему задел мою руку.

Я быстро обернулся — Антоша выковыривал вилы из полена. Ну что ж ты так подставляешься, родной, у меня ж тут еще целая поленница этих поленьев в запасе, быстро взял еще одно и зафигачил ему в голову. Не попал, повторил операцию. Со второго раза угодил прямо в затылок, Антоша пошатнулся, бросил вилы, поднял руки к голове и завалился набок. Не, повторять стандарты тупых малобюджетных боевиков категории Б, где поверженный, но недобитый негодяй оживает и стреляет в спину положительному персонажу, я не стал, поэтому в темпе снял ремень (на котором я еще вчера планировал удавиться, а вот пригодился для более важных дел), перевалил Антона на живот и сзади связал руки ремнем, дырок у него было насверлено достаточно, так что получилось вроде крепко.

Но сюжетообразующие ходы малобюджетных боевиков все же меня не миновали — там, если помните, после генеральной драки в финале, когда Плохой Парень повержен, из темноты с воем и с мигалками выскакивают 2-3-4 полицейские машины, и тут Хорошему Парню обычно достается на орехи. Ну так и здесь, стоило мне связать руки этому хрену, как из-за сарая выскочил председатель, он был без мигалки правда, но зато махал руками, как вертолет на взлете, за ним хвостом плелась Ирка. Пришлось оправдываться, что нет, не убил я вашего Антошу, а вот он меня таки да, чуть было не. Вроде поверил. Тут ребром встал вопрос, что же далее-то делать? Ментов вызывать ведь надо... Тут я взял слово:

— Степан Андреич, менты это значит протокол, это получается заберут Антошу в обезьянник, потом суд, нам с тобой (как-то неожиданно я перешел на ты) свидетелями придется ведь являться, а потом ему же года 3 дадут, если не все 5, вернется с зоны бандитом, и это ж какое пятно на репутации колхоза выйдет, правильно?

— Ну правильно, — буркнул Пугачев, — ты что-то еще можешь предложить?

— Могу, — просто ответил я, — на такой случай, если что-то пошло не так, всегда полезно иметь запасной вариант. Антону 18 лет, сейчас идет осенний призыв, так что план Б простой — сажаем его в мою машину, вы садитесь рядом и мы все вместе едем в военкомат. Где он у вас кстати, в Пеле?

— В Починках, — продолжил бурчать Пугачев.

— И все вместе едем в военкомат в Починки, где сдаем его с рук на руки окружному военкому. Колхоз в целом и его председатель в частности остаются чистыми, мы избегаем походов в суд, баба Катя получает обратно своего сына, ну через 2 года, а общество хорошего гражданина, а не бандита какого с судимостью. А потом заодно навестим Павлика в больнице, раз уж все равно туда едем. Как идея?