Снежная вершина

— Что вы, уважаемый мастер! Сегодня так много посетителей, что мои слуги просто не успевают наготовить нужное количество снеди в нужный срок. Простите ли Вы меня за мою недальновидность? Если бы я только знал, сколько у нас будет благородных посетителей, я бы нанял гораздо больше слуг.

— Господин Дупло, я и мой внук весьма счастливы, что проблема заключается только в этом. Однако мы всё равно хотели бы развеять ваши подозрения, даже если они полностью отсутствуют. Понимаете, у нас и в самом деле маловато монет, чтобы расплатиться с вами за столь изрядный заказ, но зато найдется кое-что, что, я уверен, вас заинтересует.

Старик порылся среди своих грязных косм в районе уха и вытащил оттуда золотую серёжку с белым камнем, обтёсанном в виде расправившей крылья птицы. Зрачки корчмаря расширились от ужаса.

— Я полагаю, господин Дупло, вещицы сей будет вполне достаточно, чтобы оплатить наш заказ, не так ли?

Дуплу оставалось лишь растерянно поклониться и бежать вон. "Вон" значило на третий этаж, в личные покои. Там он трясущимися руками открыл малый выдвижной ящик красного дерева, в котором была устроена тайная ниша, где и должна была храниться одна из важнейших реликвий, принадлежавшая его деду, и прадеду, и так далее — золотая серьга с белым камнем в форме птицы, даром небес, упавшим на землю много лет назад. Но вместо реликвии Обледенелого встретила пустота.

— Мерзкие воры... — тихо прошептал он.

Они верно рассчитали. За эту серьгу Дупло был готов сделать всё, что угодно, лишь бы не опозориться перед предками. О пропаже камня никто не должен был узнать. Но как его вернуть? И так, чтобы покарать негодяев... Как истинный сын Вьюги, он и не помышлял о попятной. Второй раз за день подивился Дупло своей мудрости. Ибо ещё осенью он запасся десятью бочками знаменитой рыбы Фуба, которую, разумеется, доставили ему живьём, и старательно откармливал всю партию, мечтая когда-нибудь сотворить из неё шедевр кулинарного искусства. Руки до прославленной Небесной прожарки у него так и не дошли, но теперь-то рыбкам нашлось отличное применение. Салат свежей Фубы под бамбуковым соусом.

Спустившись в подвал и надев перчатки, Дупло начал бойко вынимать рыб из бочек одну за другой, затем ловкими движениями ножа разделывать и нашинковывать своих подопечных. И как раз вовремя: на ступенях погреба появился слуга с сообщением, что гости просят добавку, и спросил, каковы будут инструкции.

— Выносите всё, — коротко ответствовал Дупло. — Только рыбку в салатах заменим на эту.

Салаты Дупло решил подносить самолично, и вот уже в его руках два наполненных до отказа подноса, и он ставит блюда перед наглым стариком и его внуком. А потом заговорщик стал скрытно подглядывать за дармоедами. Наглый старик крайне трепетно вытащил из салата кусочек Фубы и положил его в рот. Затем тщательно прожевав, сглотнул. Дупло сжал кулаки в предвкушении. Но мастер явно не спешил валиться со стула, вместо этого он с ещё большим трепетом взял из миски новый кусочек и опять положил его в рот. Лицо ворюги выражало удовольствие. После третьего куска змей решил ещё и порекомендовать салат уткнувшемуся в рис юноше. Парень, прежде чем воспользоваться советом, слегка побледнел, но, почтительно улыбнувшись, также приступил к уничтожению делекатеса. Корчмарь готов был рвать на себе волосы и есть свою одежду, но это был ещё не конец издевательствам.

Подошёл слуга и, подобострастно склонившись, прошептал:

— Господин, ваши гости за третьим столиком от всей души благодарят за угощение и заказывают ещё 4 дополнительных порции Рури.

У Дупла повалил пар из ушей. Он пребывал в ярости.

Любой корчмарь в Изумрудных царствах знает, как безбоязненно отравить клиента, и держит про запас экзотическое блюдо с сюрпризом, но самые предусмотрительные имеют ещё и резервный вариант. Сквозь стиснутые зубы Дупло прошипел.

— Беги наверх в мои покои и достань склянку из комода, из золотого ящика. Изумрудный ящик трогать не смей. Как возьмёшь, высыпи содержимое в качестве приправы во все приготовленные им плошки риса.

Благоразумно склонившись и быстро удалившись, вышколенный слуга споро выполнил поручение, однако, возвращаясь к хозяину, слегка задержался в коридоре, дабы полюбезничать с одной из разносчиц. Когда же вернулся к хозяину и его потайному окну, то заметил, что злодеи, поедающие дуплиное добро, уплетают рис за обе щёки и не гибнут. А хозяин спрашивает:

— Когда подадут сдобренный крокодильим корнем рис?

Слуга растерянно отвечал:

— В следующей перемене, господин, наверняка.

Но гости съели всю следующую перемену, и всю следующую после неё... Господин разозлился ещё пуще, и испытать бы слуге на себе его твёрдый кулак, если б не зашёл второй слуга, и не обратился бы к сыну Вьюги со следующими словами:

— Господин, гости за третьим столом премного благодарят вас за вкусную и изысканную трапезу и желают знать, где та бочка вина, которого им так хотелось отведать.

— Вина... — неуверенно сказал мудрейший Дупло. — Ага! Вина!

И снова побежал к себе. Там в его волшебном комоде, в изумрудном ящике лежал флакон с кровью демона-богомола. Самые предусмотрительные из корчмарей имели запасной вариант, но лишь лучшие из лучших имели ещё резерв, на случай несовершенства первого. Пару капель в кувшин и, будь ты хоть Безумная Гадюка с Топких Болот (Легендарная отравительница, проверяющая все изобретённые ею яды на собственном здоровье. — Прим. Пер), сдохнешь через минуту.

Разлив содержимое флакона по кувшинам с фермерским вином — "из тайной бочки им подавай, ха! обойдутся!" — Дупло помчался в зал быстрее молнии. Но... Странное дело, вместо наглых оборванцев по резному деревянному столику, где они должны были сидеть, гулял ветер и трепал крыло бумажной птицы. Второе крыло птички было прижато миской. Обледенелое Дупло развернул послание.

Благодарим за вкусную трапезу, господин Дупло.

И подпись:

Мастер Прозрачная Капля и ученик Дождь Падающий в Бездну.

Жуткий вопль сто крат отразился в стенах корчмы. И улетел в долины гулким эхом.

Глава XV, в которой повествуется о вреде уныния и правилах благопристойности в период праздников

Досадно, когда день, начавшийся с осложнений, продолжается их неблагоприятной развязкой. А что может быть менее благоприятно для верного воина клана Вьюги, чем персональная взбучка от госпожи Долгой Ночи. Если бы Снежного Кома охаживали при этом палками, ему было бы во сто крат легче. Слова же почтенной госпожи, одно за другим изобличавшие его невежество и грубость по отношению к гостям, разили вернее мечей. Поэтому неодолимое желание пропустить кувшинчик-другой вполне законно посетило воина и его коллег по окончании экзекуции. А поскольку на посту их бдительную компанию давно сменили, они без всяких угрызений совести вернулись в караульные помещения и приступили к претворению в жизнь приличествующего моменту замысла.

Как часто случается, кувшины с густой кисло-сладкой брагой быстро закончились, оставив несчастных стражников один на один с их великим горем. Ком, Суровая Гора, их товарищи — все впали в отчаяние, а монет не хватало и на самую жалкую попытку его развеять.

Спасение от недостойных стенаний и слёз, начавших было наворачиваться на ясные очи бойцов, пришло, откуда не ждали. В палаты ворвался самый голосистый из прислужников Обледенелого Дупла и взвыл, требуя немедленной помощи от воителей. В "Гнезде", де, объявилось два прохиндея, и обирают благородного хозяина сего славного заведения.

— Господин Обледенелое Дупло сулит бесплатную выпивку тому, кто отважится очистить его дом от этой скверны, — провозгласил он, когда понял, что его не слушают.

Речи слуги чудесным образом вновь вдохнули понятия долга и чести в раненые души. Души, не забыв прихватить оружие, отправились к корчме. Ком и представить себе не мог, с чем ему там придётся столкнуться.

Выстроившись в скрытный боевой порядок перед дверями "Гнезда", они затаились, ожидая условного знака. Вдруг ворота приоткрылись и из здания вышли две знакомых личности. Белобородый дедок и тонкобровый юнец. Сердце Кома, распознавшее в этих простолюдинах причину своих давешних страданий, зажглось огнём праведной ярости. И он без страха крикнул своим людям:

— Это они! Взять их!

Мошенников мигом окружили копья.

Юнец поступил, как и подобает всякому молодому человеку, а именно загородил собою старца. Кома это посмешило: со всех сторон мальчишка загородить деда не мог при всём желании. Человек, назвавшийся у ворот Каплей, слегка отстранил парня в сторону.

— А! Господин Снежный Ком, какая приятная встреча! — любезно обратился к воину старик. — Как поживаете?

— Сдавайтесь, мошенники! — гораздо менее благожелательно отреагировал Ком. — Не делайте глупостей, и вам, возможно, сохранят жизнь и просто поджарят пятки. Ежели сглупите — умрёте. Никто не смеет оскорблять благородного господина Дупло в моей родной деревне!

Старик тяжело вздохнул и опустил голову.

— Как скажете, господин Ком, — покорно ответил он. — Но кто вам сказал, что именно мы оскорбляли господина Дупло? Настоящая опасность у вас за спиной.

Ком резко развернулся, но никого не разглядел. Когда же он повернулся назад, то увидел катящийся по земле шлем Суровой Горы, а вокруг него всех своих людей, почему-то валяющихся в пыли. И только потом до его ушей долетел вопль, заставивший вздрогнуть бывалого ратника.

На порог собственного заведения выскочил сам благородный господин Дупло и, бешено вращая глазами, заорал на Кома:

— Где? Где они?! Отвечай!!!

В этот же самый момент, когда бравый воитель наблюдал катящийся по земле шлем своего товарища, девы Танцующая среди Снежинок и Искрящееся Утро появились на пороге дома госпожи Долгой Ночи. И, пройдя за порог, узнали о том, что раздор в селении Плачущая Вьюга усугубился. Не будь на улице столько гостей, и не голоси они каждый о всяких пустяках, об этом бы уже было известно всем от Зала Советов до сторожевых башен. Спор, завязавшийся на днях между матерью и сыном, грозил перерасти в конфликт. Но как только в палаты к собеседникам зашла служанка и предупредила о Танцующей и её сестре, громы и молнии стихли. А через минуту господин Облако покинул помещение с каменным лицом.

Госпожа Ночь встретила девушек с неизменным радушием:

— Вот и вы, мои дорогие! Вечные Небеса! Как я рада вас видеть! Сегодня столько всего произошло... В деревне будто землетрясение побывало и, вдобавок, вот-вот обрушится лавина, прям как у моего брата в кладовой.

— Здравствуйте, госпожа Долгая Ночь, — поприветствовала коровью повитуху Танцующая.

— Доброго дня, бабушка, — поприветствовала её же Утро.

Обе сели напротив старушки. Долгая Ночь разлила чай по заготовленным чашкам.

— Ах, девочки, такой беспорядок, а прибраться некому... Не опереться нам на мужское плечо. Вот и господин Облако отказывается нам помогать, а брат мой снова запаздывает. Надежда на вас одних.

— Сделаем всё, что в наших силах, бабушка, — бодро вызвалась Утро.

Танцующая предпочла промолчать.

— Утро, на сей раз мне придётся возложить большую часть обязанностей на тебя. Это касается кухни, благопристойности и большей части зрелищ.

Дева не выказала и лёгкого намёка на улыбку, несмотря на то, что поручения, касаемые благопристойности, доставались ей редко. Танцующая знала: Утру тоже было не по себе, хотя та и выражала это иначе.

— Что же до арены и сцены... Я займусь ими сама. А от вас, госпожа Танцующая, я жду кое-чего особенного.

Вскоре девы, получив важнейшие поручения, покинули жилище Ночи. Путь их пролегал через площадь перед залом советов, где уже возводили два монументальных сооружения: арену, место соревнований лучших бойцов нагорья, и театральную сцену, где состязались в менее кровожадных искусствах.

Как назло, на этом пути тотчас же возникло препятствие. Не успели подруги проделать и десятка шагов от порога гостеприимного дома старухи, как с ними едва не столкнулась группа изрядно помятых стражников в пыльных одеждах. Подлинная наследница клана, Танцующая, нёсшая в руках несколько объёмистых свёртков, сразу узнала командира, чуть не сбившего её с ног. Как на любом истом командире любой достойной группы, протершей собою любой достаточно широкий двор, на самом Снежном Коме пылинок было мало.

Стражники склонились перед госпожами, а Ком запричитал:

— Госпожа Танцующая, госпожа Утро, смиренно прошу прощения за этих нерадивых грубиянов, — говорил он, будто сам и не участвовал в происшествии. — Они чересчур усердны и недостаточно умны, и завтра утром, несомненно, будут наказаны... Но у них есть чрезвычайное донесение для госпожи Долгой Ночи касательно преступлений, чинимых шайкой хулиганов, объявившихся нынче утром в нашем непорочном селении.

— Госпожа Долгая Ночь поручила мне заниматься всеми подобными делами, — неохотно прервала Утро. — У неё и так очень много забот. Что же это за шайка, которую не могут обезвредить 15 воителей Вьюги?

Ком повернулся к Утру и склонился настолько, чтобы та не могла видеть его лица.

— Искрящаяся госпожа, если бы эти неразумные стражи только могли, они бы разыскали господина Мрака и не стали бы вас беспокоить, но... — тут он сбился и продолжил, уже гораздо меньше контролируя собственные речи. — Их всего двое, тонкобровый юнец и косматый старикан. Одеты, словно голодранцы, сплошные лохмотья, наверное, и обуви не имеют, но не позвольте своим глазам обмануть вас, как только дело доходит до боя, они превращаются в демонов. Юнец становиться огромным и сильным, точно То-Джень (каменный великан, по преданию, обитавший в Северном царстве. — Прим. Пер.), но гораздо опаснее старик, столь могущественный, что одной мыслью может поразить сотню человек.

Танцующей вдруг стало весело, и она едва сдержала ухмылку. Это было весьма кстати, так как то, что предстояло ей сделать по просьбе госпожи Долгой Ночи, приводило наследницу Вьюги в тягостное уныние.

Утро же с серьёзным видом приказала стражу следующее:

— В течение праздников воинов к вину не подпускать и строго настрого запретить подходить к любым питейным заведениям или лавкам, кроме как по служебной надобности. Всем воинам клана выйти на посты и начать повсюду следить за соблюдением благопристойности, пресекая попытки её нарушить. Те же из стражей, кто сами будут замечены за нарушением благопристойности или вздумают не подчиниться приказаниям — будут биты палками.

На каждую реплику Утра Ком отвечал непременным поклоном и словами: "Да, госпожа", "Как прикажете, госпожа".

— Передайте приказание всем своим товарищам, — подытожила суровая дева.

— Но, госпожа, а как же бандиты?.. — опомнился Ком. — Старикан и...

— С ними разберусь сама, если встречу, а сейчас мне и госпоже Танцующей надо идти.

Ком склонился в последнем подобострастном поклоне. Положительно, это был худший день в его жизни.

Танцующая и Утро, наконец, отправились в дорогу, и никто им более не мешал. Погрузившись в мысли о будущем, наследница и не заметила, как миновала и арену, и сцену, не обратив никакого внимания на их бесспорное великолепие. Другие прохожие, во множестве скопившиеся на площади в предвкушение зрелищ, остались для неё лишь тенями. Но перед самым поворотом, ведущим прочь от докучной толпы, Утро остановилась, как вкопанная, и обернулась.