Арлекинада и далее всаживала:
— Самой главной для нас проблемой было то что, антиматерию очень трудно получить, но тут на помощь пришло важнейшее открытие российских ученых, а именно они научились благодаря совмещению, нескольких радиационных с разными изотопами и магнитных с использованием сверхпроводников полей разлагать трехмерное пространство на другие измерения. Сначала их было шесть, затем девять, а после становилось все больше, главное только для стабильности материи, чтобы их число было кратно трем. С их помощью было легко воспроизвести гиперкороткие волны и поменять заряд в материи, почти не тратя энергии. Это было нашим первым скромным шагом на пути к власти над силами природы.
Десять шаров стали разбегаться друг от друга, при этом вырастая в размерах и стремительно меняя извергаемые лучи многоликого спектра. Воспринимать их непостижимо стремительные движения удавалось только потому, что воскресшие из мертвых сами имели гипертела.
Слово взял (разговаривая мальчишка-создатель не переставал управлять процессом ) игривый Сфэро:
— Когда человечество овладело тайной создания антиматерии, у него появился новый мощный источник энергии, используя различные смеси и катализаторы, удалось создать излучение, разлагающее пространство на девять измерений. И тогда мы, копнув ядро атома глубже, решили добиться разрыва глюконных струн и слияния кварков. Это при использовании девяти измерений и направленного воздействия сверхмощного лазера было уже реальным. Новая реакции, дальнейшая эволюция термоядерного процесса, богатырь с очень короткими руками. Вот тогда и появилась впервые гиперплазма — шестое состояние материи. Два, а еще лучше четыре кварка сливались в один, и выделялась энергия в несколько миллионов раз больше чем при термоядерном процессе. Но и это было не все! Потом когда было получено восемнадцать измерений, удалось разложить кварк на составные частицы преоны и добиться их слияния. Подобная реакция превосходила термоядерную в сто миллиардов раз. Для наглядности один килограмм подобного вещества при взрыве способен расколоть земной шар. Далее было открыто тридцать шесть измерений и, разложив преон, на оригоды, удалось добиться их слияния, это гипербогатырь выделял энергию уже в квадриллион раз больше чем от слияния атомов водорода. Потом уже семьдесят два измерения слили фарццан, энергия выросла еще десять тысяч раз. Это уже столько, что один атом водорода способен поднять взрослого человека на сто метров вверх.
Людмила, округлив глазки, воскликнула:
— Ого, это как в матрешке. Открываешь одну частицу, а за ней появляется другая еще мельче.
Сфэро в ответ, сделал свои очи в виде железнодорожного размерами со стадион (Как казалось ребятам-попаданцам, на самом деле стало даже больше!) Лужники, а по форме звезда с десятью гранями. А голос, вообще жуткий, словно вой пса из канализационного люка:
— Бесконечной матрешке, количество измерений росло в геометрической прогрессии, возрастала и энергия. Когда количество измерений превысило миллион, один атом стал выделять энергию подобную квазару — звезде-гиганту в квадриллион раз ярче Солнца.
— Ого, это не вероятно! — Людмила всплеснула руками.
— Но это всего лишь энергия, одна большая бомба, способная взорвать вселенную! — Воскликнул, сплеснув руками Георгий. От хлопка появилось несколько бабочек с головами симпатичных змеек. — А как вы структурировали материю?
В разговор опять вступила Арлекинада:
— О очень просто! Важным изобретением было открытие стабильной гиперплазмы. Представьте материя ее шестой, седьмой. А вот еще более высокий уровень принцепс-плазма: восьмой, девятый, десятый вид движется квинтиллионы квинтильонов раз выше скорости света. Ну что из этого можно извлечь. Оказывается энергию гиперплазмы и принцепс-плазмы можно обуздать как электричество, для этого опять нужно использовать многомерное пространство и гипергравитационные поля — то есть те природная сила гравитации была непостижимое количество раз, увеличена сверхсильным взаимодействием. Своего рода на суперконя нашелся надежный хомут. Нам удалось запрячь сверхмощную лошадку, подчинив ее человеку. Благодаря этому теперь разновидности гиперплазмы, принцепс-плазмы используют и в компьютерах и машинах всех уровней и даже в наших телах. Есть стабильная и ультрастабильная гиперплазма, холодная, суперподвижная, многоуровневая, с множеством измерений, с практически бесконечным количеством ипостасей. Мы обрели бессмертие благодаря контролю над гиперплазмой. А теперь научились разлогая пространство, преобразовывать энергию в материю. Причем в любую сохраняя разумное начало. Тут нет никакой мистики наука. Теперь с грозной клокочущей гиперплазмой и принцепс-плазмой справиться ребенок, даже младенец. Мы дети новой эпохи обладаем врожденной способностью осуществлять принцепс-гиперплазмокинез. То есть управлять всеми видами материи. Вот и теперь смотри, как мечта воплощается в реальность.
Действительно казалось, это выплеснулся поток божественной силы, с какой необъяснимо огромной скоростью выросли шары. Они заполняли все и вся, раскидываясь на триллионы парсеков. По мере расширения эти ультрамячики становились все более прозрачными, было видно, как создаются и структурируются звезды, квазары, планеты. Это происходило быстро, феерически прекрасно, стремительно, как в многократно ускоренной киносъемке, но с таким невероятным насыщение различными излучениями и оттенками, что не под силу воссоздать ни одной компьютерной графике.
— Не возможно себе представить, сразу формировать столько миров, да еще сбалансировать все константы! — Людмила хлопнула руками, еще при этом ноготочки ее кистей заблестели, ярче Млечного Пути.
— Это для нас не трудно, помогает гиперкомпьютер, вернее даже целые мириады сверхмощных, но очень крохотных компьютеров в тканях наших. — Уверенно, до снобизма. Как само собой разумеющее произнесла Арлекинада. — Его быстродействие выражается такой цифрой, что если подобное ее записывать прописью, где каждый знак размерами с микрон, числа двадцать пять раз обогнут экватор такой планеты как древний Юпитер.
— А почему десять вселенных? — Мальчишке-студенту Георгию стало любопытно.
На сей объяснял, вечно сующий нос не в свои дела Сфэро:
— Потому что наши создания смертные и после гибели их души перемещаются в следующее мироздание, сохраняя память. Затем после очередной смерти в другую вселенную и лишь в десятой, в мироздании воплощающем все самое хорошее: лучшие из них обретут бессмертие.
Студент обрадовано, и скаля зубы воскликнул:
— Это ловко, так, пожалуй, лучше чем, рай, ад или нирвана. А теперь может, рассмотрим творение поближе.
— Давай! Мы не против, бедовые ребята! — Хором воскликнули творцы мирозданий.
Вселенные продолжали структурироваться, первая из них напоминала нормальную человеческую композицию: круглые светила, целые планеты, напоминающие шар чуть сплющенный к полюсам. Только звезды были еще молодые, большинство фиолетовые и ультрафиолетовые, но среди них встречались и желтые, красные, оранжевые, зеленые. Располагались они густо, пожалуй, плотнее, чем в человеческой вселенной. Были видные отдельные галактики их скопления и сверхскопления. Зрелище впечатляющее!
— Тут звезд секстильоны, как красиво. Вот только есть ли на них жизнь? — Спросил , испытывая явное сомнение Георгий.
Сфэро презрительно фыркнул, его плоть изменилась и стала в виде рыцаря в белых доспехах:
— Конечно, есть, мы создали гиперноосферу. Она уже зарождается.
Людмила скептически присвистнула:
— И сколько нам понадобиться лет? Миллиарды?
Оба создателя мирозданий хором воскликнули:
— Нет значительно меньше! Мы хозяева времени, и можем ускорять или замедлять его. Простейшие формы жизни уже зарождаются сразу во многих мирах. Мы, давая телепатические команды, может корректировать те или иные формы жизни. Например, этот мир будет разумным, а другой наоборот девственно чистым. Первичная вселенная похожа на ту, которой еще недавно была наша. В ней и будет первая ступень жизни разумных существ.
— А в следующих? — Георгий сделал шаг, по звенящему под мягкими кроссовками пространству.
Сфэро терпеливо отвечал, ему даже нравилась роль учителя:
— Туда они перейдут после смерти в первой сфере. То есть количество рожденных прямо пропорционально количеству умерших.
Людмила заметила:
— В этом случае многие семьи могут остаться бездетными.
Тут уже подала голос Арлекинада:
— Ну, ничего, я подумаю, сначала мы хотели ввести, как и древние времена Земли, старость и болезни, а затем подумали что это очень неприятно и больно. Поэтому живые существа будут умирать, не старея и не болея.
— Это прогрессивно! — Подтвердила, шевеля от радости тяжелыми золотыми локонами волос Арлекинада. — Нас женщин огорчают морщины, мне как-то снился страшный сон, будто я старушка. Ох, как это ужасно, я проснулась в холодном поту, и мне казалось, что у меня все болит.
— Скверно, так над людьми издеваться, я вот лично мечтал умереть молодым, полным сил, желательно в бою. — С пафосом идущего на фронт новобранца произнес Георгий. А затем, несколько смутившись добавил. — Но мир, в котором одни дети и юноши неинтересен.
— Ну почему одни юноши? Тут чуть гибче, внешне они будут меняться примерно до тридцати человеческих лет, а может чуть больше и в пятьдесят. Если у них будет такое желание. Это ведь еще не старость особенно при крепком здоровье. — Сказала, скаля выросшие из широких танковых дул клыки Арлекинада. — Я ведь знаю, не все хотят выглядеть как дети, но имеет желания, остаться на вид подростком, то это его право. — Создательница мирозданий заменила клыки на бумажные валютные купюры различных стран. — А кому нравиться солидный вид с большой, седой бородой, то и ему мы не откажем. Внешность словно в косметическом зале — по желанию!
— Пятьдесят лет самый расцвет мужчины и государственного деятеля. — Выговорил с натугой Георгий. — Я вот заметил, что это обычно и расцвет политиков. В частности в этом возрасте Петр Первый довел Россию до пика могущества.
Людмила с хитринкой заметила:
— А вот есть интересный феномен, все повелители, когда находились при власти слишком долго, под конец управляли хуже, чем вначале. Как-то портит власть человека, делает его...
Арлекинада с хитринкой росомахи заметила:
— Если ты имеешь ввиду Творца нашего мироздания, то нам о нем ничего неизвестно. Возможно даже нашего всемогущества недостаточно, чтобы выйти на связь с собственным Надотцом без Его согласия.
-Давайте поближе посмотрим иные вселенные! — Предложил, меняя ставшую скользкой тему разговора Георгий.
Взявшись за руки, они полетели. Другое мироздание было непохожим на предыдущие, но сильно смахивало на ультрасовременную землю. И если на второй вселенной все это ограничивалось треугольными и многоугольными звездами и квадратными планетами, то в других мирозданиях царил совершенный дурдом. Живые и разумные звезды гуляли сами по себе, светила-коровы мычали, волки за ними охотились, планеты отплясывали танец, птицы носились за насекомыми, то есть царило подобие хаоса. А если это были еще не птицы, а например гибрид коршуна и самосвала или пантеры, дикобраза с клубникой?
Людмила робко спросила Арлекинаду:
— А как можно жить при столь беспорядочно движущейся планете?
Девушка-создательница весьма образно объяснила:
— А так как блохи живут на скачущем коне. Ведь не умирают верно, так и разумные существа: чудеса эволюции использование гравиомагнитов.
Каждая новая вселенная отличалась от предыдущей все большим разнообразием
форм звезд, среди них даже появлялись акулы и динозавры невероятных конфигураций. Внимание Александра привлек колючий слон с четырьмя розовыми хоботами и астрами на концах. В каждом хоботе было зажато по трубе, и что невероятно для вакуума извергалась музыка.
— Слон играет на трубе, зато звуки пристойные. — Удивилась у сотый по счету раз Людмила.
— Тут и звезда-медведь на контрабасе задает концентры. — Ответил Георгий. — Да если бы это просто медведь, а то сюрреализм на сюрреализме.
Действительно медведь с туловищем самовара, мартышка внутри которой крутилась платиновая с топазами юла, жираф с перьями павлина и конечностями краба, козел смешанный с арбузом цветком петуньей, устроили квартет. При этом они постоянно меняли тембр мелодии. Планеты исполняли медленный почти эротический танец. Многие из них испускали кольца, и это смотрелось красиво.
Многочисленные звезды и планеты напоминали конфетки с яркими обложками. Иногда появляясь, страшные хищники с оскаленными пастями, напоминающие зубастиков. Только длинные плавник, словно в лепестках райских цветов. Большие клыки, шипы во рту, они нанизывают конфетки и со смаком жуют их.
— А это уже лишнее! — Сказал, не переставая дурачиться и менять свои формы Сфэро. — Таких уродов надо причесать.
В космосе разом возникают резные, словно ограды королевских дворцов клетки, украшенные драгоценными каменьями. До чего прикольно, они носились за чудовищами, настигая их. Было видно как сотканные из паутины ловушки, проглатывают монстров, заключая их под стражу.
— Не дадим пожирать иные миры.
— Это правильно ведь вместе с ними гибнут разумные существа.
В последней десятой вселенной, большинство звезд были в форме очаровательных девушек и прекрасных юношей. Они исполняли что-то смахивающее на "Лебединое озеро". Другие играли в сложную игру, наносили удары ногами и мечами по круглой субстанции. Красивой как множество животных, цветов и рыбок в одном лице. Она разлеталась, прямо в вакуум появлялись кольца, при попадании они меняли цвет. И девушки и юноши играли в эту непонятную игру с энтузиазмом. Кажется, и так яркая звезда, а глаза игроков горели еще ярче.
— Это магобофол! — Объяснил и сам, переливаясь всеми цветами оттенков бриллианта под лучами миллиона Солнц Сфэро. — Он гораздо сложнее и совсем непредсказуемый — эволюция древнего футбола.
— Не дурно! — Георгий приблизился к полю.
Но тут его отвлекли: девушки стали исполнять канкан, закидывая голые чудесные, в совершенном эротизме ноженьки. Георгий еще больше оживился, зрелище сверкающих красавиц завораживало.
— Тебе нравиться? — Спросила Арлекинада.
— Конечно, это не забываемо. — С придыханием, настолько от волнения тяжелым, словно его опустили на дно океана, произнес юноша.
— Тут и парни замечательные. — Подтвердила Арлекинада.
Сфэро вдруг перестал калейдоскопически менять облика, а обернулся в настоящего Геркулеса. Не такого, каким его изобразили в занятной, но совсем неправдоподобной Голливудской версии, а вот именно горы чудовищных по размерам мышц, перекатывающих шарами. Теперь это уже был не мальчишка, впрочем, Сфэро на самом деле, жил сразу во многих миллионов временных потоков, и его малолетние заскоки, связаны не с возрастом, а состоянием души, что бесилась с жиру от всемогущества и вседозволености. И голос низкий, словно внутри необъятной богатырской груди сокрыт целый церковный хор:
