История Золушки

— Не слишком фамильярно? — спросила она.

— Зависит от вас.

— Ладно, будем считать дружеским жестом.

— Как скажете, — не стал настаивать Львов. — Бокал шампанского или сразу перейдем к водке?

— Нет уж! — усмехнулась Кира. — Гулять так гулять! Это я вам, Яков Иванович, как офицер офицеру говорю. Так что заказывайте шампанское, а водку мы к мясу возьмем.

Однако слова словами, а прикосновение не забылось. Казалось бы, пустяк! Тронул кончиками пальцев, убирая прядь, но иногда именно такая малость...

"Черт бы вас побрал, поручик! Мне только влюбиться недоставало!"

Тревога, не лишенная оснований, ибо "мы это уже проходили". Было дело, но всего один раз, давно и, по большому счету, неправда. А так, что ж, любовь на войне, что бы ни говорили люди далекие от армейского быта, случается нередко, если, разумеется, условия располагают. И пилоты в этом смысле — привилегированное сословие: живут цивилизованно, снабжаются отменно. Не окопы, если что. Не танк какой-нибудь, прости господи, и даже не линкор. Аэродром. И в большинстве случаев, находится он не краю света, а во вполне обжитых и населенных местах. Правда, речь обычно о девушках из обслуги, но и офицеру-истребителю есть из кого выбирать. Вопрос лишь в репутации и субординации, в условностях офицерской чести и прочих армейских традициях, но, если не зарываться, ни то, ни другое не помеха. Надо только правила соблюдать, и Кира их неукоснительно соблюдала, от и до. Поэтому не влюблялась, то есть, головы по большей части не теряла, но и анахоретом не жила. Вот только Львов...

"А что нам Львов?" — Вопрос не праздный, знать бы еще на него правильный ответ.

Между тем, за разговором — а со Львовым, как успела заметить Кира, разговаривалось легко и просто, — как-то совсем незаметно прошли и первый, и второй бокалы просто восхитительного Krug Grande Cuvеe Brut. И третий с четвертым — уже под закуску, под лосося gravad lax и преснушки с ячневой начинкой — нечувствительно ушли. А там, глядишь, и до водки добрались, и выпили изрядно — грибная солянка и стэйк из балтийского осетра прямо к этому располагали, как и душевный во всех смыслах разговор. И вдруг...

— Не надоело воевать? — спросил Львов, разливая по рюмкам очередную порцию ерофеича.

— Вы, о чем? — удивилась Кира.

— О войне, — пожал плечами поручик, возвращая на место хрустальный графин.

— О войне?

— О ней. Так что, не надоело, Кира Дмитриевна, воевать?

Честно сказать, после случившегося третьего дня ночного боя в голову могло прийти и не такое. Надоело воевать? Наверное, все-таки — да. Но...

— А кто меня спрашивает? — Кира достала из пачки папиросу, обстучала привычно о ноготь большого пальца и кинула в угол рта.

— Я, — протянул поручик зажженную спичку.

"И когда только успел?" — подумала порядком захмелевшая Кира.

— Я, — повторил между тем Львов. — Я вас об этом спрашиваю, комэск.

— Можете прекратить войну? — спросила, прикурив, и даже скрывать не стала откровенной иронии, прозвучавшей в ее словах.

— Нет, к сожалению, — вздохнул в ответ Львов. — Но могу организовать отпуск. Хотите, Кира Дмитриевна, съездить на вакации?

— С вами?

— Со мной.

— И куда поедем?

— Куда прикажете! — улыбнулся Львов, поднимая рюмку.

— В волшебную страну! — улыбнулась Кира, полагавшая, что все это шутка.

— В волшебную страну? — переспросил поручик. — Отчего бы, нет! Ваше здоровье, командир!

— Будем! — Кира опрокинула рюмку, проглотила водку и поспешила затянуться. Табачный дым удивительно хорошо сочетается с привкусом зверобоя.

— Половой! — крикнул Львов, отставляя пустую рюмку. — Телефон!

— Сию минуту! — половой в белом фартуке возник рядом с их столиком, как чертик из табакерки.

Если бы не алкогольный туман, несколько приглушавший остроту восприятия, от неожиданности родимчик мог хватить. Впрочем, зная репутацию Киры, скорее следовало ожидать молниеносной атаки кулаком в глаз. Ну, или залпа "из всех орудий".

— Кому телефонировать-то собрались? — поинтересовалась, ощущая острое желание нажать на гашетку.

— Сейчас узнаем, — усмехнулся ее визави, принимая у расторопного полового аппарат, за которым через весь зал тянулся черный жирно поблескивающий провод.

— Алло! — Львов набрал на телефонном диске некий номер и неожиданно заговорил странным напрочь незнакомым Кире тоном. — Кто?! Ну, и славно. Кондратия Никитича мне дай!

Голос поручика звучал жестко, требовательно, с теми барскими интонациями, с какими обычно говорят большие начальники, а не простые обер-офицеры.

— Обойдешься! — отрезал между тем Львов. — Коли знаю сей номер, значит право имею. Сомневаешься? Нет? Тогда переводи! — и через мгновение. — Здравствуй, Кондрат! Узнал? Отлично! Значит, богатым буду! Занят? Ну, ты мне, на самом деле, без надобности. Будь другом, спусти по инстанциям приказ. Мне и моему комэску штабс-капитану Амелиной недельный отпуск с сего дня, и свободен! Только, ты уж смотри там, сразу и без задержки!

"Недельный отпуск? — удивилась Кира, все еще полагавшая, что вопрос о вакациях является обычной шуткой в меру выпивших офицеров. — Что он несет? Какие вакации?"

Но, если честно, не менее интересно было, с кем это Львов так разговаривает. С каким армейским полубогом?

— Да, прямо сейчас! — подтвердил поручик. — Спасибо, Кондрат! Не забуду! Служи!

— Так, — сказал Львов, положив трубку на рычаги, и продолжая глядеть на Киру в некоторой задумчивости. — Отпуск у нас есть... С сего дня и до... Десять суток получили от щедрот... Осталось найти тыкву и крысу...

— Что? — опешила Кира, мгновенно потерявшая нить разговора.

— Золушку давно не перечитывали? — и Львов стал снова крутить диск.

"Золушку? — удивилась Кира. — В смысле Cendrillon? Шарль Перо, и все такое?"

— Доброй ночи! — сказал мгновение спустя в трубку Львов, но уже совсем другим голосом и с другими вполне человеческими интонациями. — Хозяйка спит, полагаю? Нет? Тогда зови! Скажи непутевый Яков тревожит. А ты что думал! Конечно живой!

— Вот ведь люди! — обернулся он к Кире. — Полгода не позвонишь, и все — записали в убитые! Разливайте, Кира Дмитриевна, если не затруднит, а то мне одной рукой несподручно...

— Мария Антоновна! — встрепенулся поручик. — Здравствуйте! Я, а кто же еще?! С чего бы вдруг? Живой конечно. Целый. Невредимый. Да, вот и сами сможете убедиться. А чего тянуть? Если сейчас выйдем... Ну, не сейчас, разумеется, а где-нибудь через час-два... Нет, не один, — довольно усмехнулся Львов и благодарно кивнул Кире, принимая у нее рюмку. — Не поверите, Мария Антоновна, женщина. Красавица! Глаз не отвесьть! А вот и не скажу. Буду интриговать. Пусть пока остается инкогнито!

"Это я красавица? Это он обо мне? Он так действительно думает, или это тоже шутка юмора?"

Она знала, что недурна собой, — особенно в некоторых местах, — но, чтобы вот так вот без обиняков назвать себя красавицей, пожалуй, остереглась бы. Красавицы — это совсем другие женщины. Легкие, как весенний ветерок, улыбчивые... В общем, не такие, как она. А Кира, как ни крути, в первую голову пилот истребительной авиации.

— Тыква, — сообщил Львов, положив, наконец, трубку. — Тыкву мы вам, Кира Дмитриевна, организовали, фею предупредили, а крыса мы, комэск, по дороге отловим. Есть у меня один на примете! Настоящий крыс, породистый! Только пьет, мерзавец, много. Но это не беда, а в данном случае, скорее достоинство. Ваше здоровье!

В РИА звание капитан стояло выше звания штабс-капитан (сразу перед подполковником). В неформальной обстановке, однако, эти различия не подчеркивались.

Tabula rasa — табула раса — чистая доска (лат.).

Драбант — Первоначально, в XVII-XVIII веках, в ряде европейских стран драбантами назывались телохранители высших должностных лиц, в частности — личная охрана командующего или почётная стража правителя государства.

Истребитель Рипаблик P-47 "Тандерболт". За форму фюзеляжа машина получила неформальное прозвище "Джаг" (англ. Jug — кувшин).

Гендерный — относящийся к полу.

1-й офицер генерального штаба в штабе корпуса — первый заместитель начальника штаба.

Универсальный пулемет Березина — 12,7-мм авиационный пулемёт.

Свободное переложение так называемой Бритва Оккама — методологического принципа, получившего название от имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма из Оккама (1285-1349). В кратком виде этот принцип гласит: "Не следует множить сущее без необходимости" (либо "Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости").

Намек на "Божественную комедию" Данте Алигьери (1265 — 1321), в которой Вергилий знакомит Данте с устройством Рая, Ада и Чистилища.

Вполне соответствует действительности. Торговая марка " NIVEA" принадлежит фирме Байерсдорф с начала 20 века, а дезодорант-крем и шариковый аппликатор для него начали производить в США еще в 1930 году.

В нашей реальности макароны по-флотски приобрели широкую известность уже после завершения Второй Мировой войны.

Аналог реально существовавшего шоколада в немецкой армии.

Альтернативно-исторический истребитель Поликарпова-Лавочкина. Примерно соответствует по характеристикам Ла-9.

Сулица — метательное копьё, имеющее железный наконечник длиной 15-20 см и древко длиной 1,2-1,5 м.

ВПП — взлетно-посадочная полоса.

Нурдланд — северо-западная Норвегия.

В РИА мичман — первый обер-офицерский чин на флоте, соответствовал поручику в армии.

Песня позаимствована из воспоминаний летчика-истребителя Виталия Ивановича Клименко, приведенных в книге Артема Драбкина "Мы дрались на истребителях".

Фигура высшего пилотажа, когда самолет уходит от противника, идущего встречным курсом, вертикально вверх.

Шампанское французского дома Krug ("Круг"). Cuvеe Brut — или брют-кюве — очень сухое шампанское, в которое при производстве не добавляются ни сахар, ни ликер.

Gravad laxили gravlax (швед.) — рыбное блюдо, характерное для кухни североевропейских стран, главным образом Финляндии, Швеции, Норвегии, Дании и Исландии. Представляет собой сырую рыбу ценных пород, приготовленную в сухом пряном маринаде.

Преснушки или калитки — маленькие открытые пирожки из ржаного пресного теста с различными начинками, наливками, намазками или припеками, традиционное блюдо карельской, русской и финской кухни.

Традиционная начинка из ячневой крупы, замоченной в простокваше с топленым маслом на 12 часов.

Cendrillon — Золушка (фр.).

79