Семь дней, которые изменили мир

Несколько озадаченный этой тирадой Палпатин задумчиво хмыкнул. Видимо, прикидывал свои шансы на успех в предложенных обстоятельствах. К какому выводу пришел, осталось неизвестным, но тему менять император не стал.

— Спасибо за откровенность, Айсард. А вы, сенатор, что на это скажете?

Органа промямлил нечто невразумительное на тему того, что директор СИБ безусловно душитель свободы и просто сволочь, но по данному конкретному вопросу они солидарны. И тут прорвало Таркина. Экспрессивно до ненормативности сообщил о том, где и как он видел всех собравшихся в диапазоне от обоих ситхов до альдераанского вице-короля с семейством. После такого только и оставалось, что зажмуриться и ждать конца.

========== День закрытых дверей Часть 3 ==========

Коммандер Оззель мрачно рассматривал висящий перед носом его корабля разрушитель. В "коробочку" их взяли практически сразу после возвращения десантных челноков с поверхности. Сходу от них потребовали впустить досмотровые группы, но Оззель осадил особо ретивых коллег замечанием о том, что имеет приказ лорда Вейдера не пускать посторонних на борт. Ему предпочли поверить на слово, но всякий маневр "Опустошителя" заблокировали наглухо. Теперь им остается ждать развязки.

Сколько ждать непонятно. Поэтому разумно рассудивший, что заговор — заговором, а обед по расписанию, Оззель отправился завтракать в компании юных гостей. Интересно же.

Завтрак организован по уровню званого ужина. Накрахмаленные скатерти, хрусталь и серебро. Дети, впрочем, вполне соответствовали ситуации. Умытые и аккуратно одетые подростки чинно расселись на свои места. Чуть смущенным выглядел только Люк. Впрочем, детская непосредственность с лихвой компенсировала пробелы в этикете.

Кроме четырех подростков и коммандера за столом присутствовали несколько старших офицеров и лейтенант Пиетт, чья висящая на перевязи забинтованная рука привлекла всеобщее внимание. Разговор естественно начался с обсуждения здоровья Фирмуса. Потом у командира корабля поинтересовались состоянием находящихся в медбоксе Фетта и вуки. Оно оказалось вполне удовлетворительным. Охотника за головами успешно прооперировали, беглому рабу прочистили гноящуюся рану. Вуки, по словам всезнающей Исанн, зовут Чубакка, и он — хороший пилот. Лею же заботила судьба другого пилота — Хана Соло.

— Сейчас он под арестом до выяснения всех обстоятельств. Но, сдается мне, готовиться к переезду куда-нибудь в район Кесселя следует не ему, а организаторам рабовладельческого промысла. Хотя месяц на гауптвахте за самоволку ему светит вполне заслуженно; — успокоил ее Оззель.

Молодых людей больше интересовали новости из столицы. Но тут офицерам сказать было нечего. В официальных новостях было только про досадный инцидент на складе законсервированной военной техники. Который, однако, обошелся без жертв и значительных разрушений. Неофициально никаких действий против почти мятежного "Обвинителя" тоже не предпринималось, что для имеющего одинаково тяжелый характер и руку Палпатина было совсем не характерно. Из чего у коммандера зародилась слабенькая надежда, что действия младшего ситха, а значит и подчиненных ему людей квалифицированы повелителем как-то иначе. В общем, уверения о том, что обстановка в столице сложная, но находится под контролем, хотя и отражали ситуацию весьма приблизительно, но и явной ложью не являлись. Любовно взращённый Дартом Вейдером в офицерах флота рефлекс не врать одаренным взял свое.

Да и Пиетт шустро перевел разговор на другую тему. Скользкую, но на флоте горячо любимую — создателя и фактического командующего этим самым флотом Дарта Вейдера. Официально об этом существе никто ничего не знал. Формально он и должности никакой не имел. Просто ученик императора-ситха, которому повелитель поручает решения некоторой задачи, наделяя весьма широкими и не всегда четко очерченными полномочиями. По принципу делай что хочешь, но результат обеспечь. Лорд Вейдер его и обеспечивал. За неполных десять лет создал мощный боеспособный флот практически из ничего. Тех, кто помнит, кто, на чем и как летали в старой республике, служит еще достаточно, чтобы чувствовать разницу. Методы достижения поставленной цели — отдельная тема. Но и она только добавляла остроты флотскому фольклору. В общем, если бы Оззель не попытался разговорить внезапно возникших детей Вейдера, коллеги его категорически не поняли бы. Да и тема оказалась интересной всем.

— Я точно, конечно, не знаю, но так получается, что во время заговора джедаев папка бился с кем-то из них и был ранен. И если его меч оказался у чокнутого Бена, значит дрался он именно с ним. Недаром дядя Оуэн считал Бена опасным человеком и запрещал мне с ним общаться. Я однажды слышал, как дядя орал на Бена, чтоб тот у нашей фермы не околачивался; — разглагольствовал, польщенный неподдельным вниманием взрослых Люк.

— И насколько серьезными были раны милорда? — аккуратно вернул разговор от джедая к ситху Оззель.

— У него протез ноги выше колена, следы сильных ожогов на голове и дыхательная маска; — с интонацией заправского доктора сообщила Лея.

— Еще во времена войны клонов генерал Скайуокер потерял руку; — добавил свои пять копеек Уил.

— Вторая нога, наверное, тоже ненастоящая; — вдруг тихо добавил Люк: — Ну... мне так показалось.

За столом повисла тишина. Мысль о том, что ужас галактики и правая рука императора — глубокий инвалид, требовала времени на осмысление.

— А как же так оказалось, что милорд не знал о своих детях?

— Так нас украли. Я однажды подслушал разговор дяди и тети про мою маму. Дядя сказал, что беды не случилось бы, если бы мама проявила благоразумие и вовремя легла в клинику, а не понеслась бы на Мустафар на последнем месяце беременности. Выходит, что мама бросилась к раненому отцу и попала в засаду. В плену умерла родами. Похитители о ней не позаботились, а отец думал, что мы умерли вместе с ней.

— Но почему милорд не знал о вашем появлении у родственников?

— Они не общались. Дядя Оуэн думал, что Энакин Скайуокер погиб. А папа после смерти бабушки зарекся бывать на Татуине.

— Бабушка — это?...

— Ну, да. Папина мама. Ее тускены убили перед войной клонов. Дядя говорит, что папа пытался ее спасти, но не успел. После этого ни разу на родину не прилетал.

— Каким же образом принцесса Лея оказалась на Альдераане?

— Наверное, сенатор Органа сумел как-то выкрасть ребенка у похитителей? Про меня-то джедаи недобитые знали. Не зря Бен возле крутился. А про тебя, наверное, нет; — вопросительно посмотрел на сестру Люк.

— Наверное; — задумчиво кивнула Лея: — когда я была совсем маленькая, папа строго-настрого запретил мне говорить при посторонних о том, что я знаю, о чем думают или что чувствуют другие люди. Теперь-то я понимаю, он боялся, что джедаи догадаются.

— Ну, это-то можно узнать у самого сенатора Органы. Лишь бы Дарт Вейдер на него сильно не обиделся; — с несколько чрезмерным оптимизмом заявила Исанн. Сама-то она подозревала, что вице-король прятал ребенка не только и не столько от джедаев, сколько от ситхов.

После завтрака командир штурмовиков Рекс повел подростков смотреть на шагоходы. Когда дверь за клоном закрылась, офицеры удивленно переглянулись.

— М-да, господа, если кто-то еще назовет милорда бесчувственным киборгом, сам того пристрелю.

— Да уж, после такого кто хочешь озвереет.

— Только далеко не у всякого хватит воли просто вставать по утрам и идти делать хоть что-то.

Посудачив об услышанном, Оззель отправился на мостик. Только что полученные новости через час распространятся по всему крейсеру, через два — по собранной на орбите для парада группировке, а к вечеру до флотов внешнего кольца добраться должны.

Но коммандера сейчас интересовала ситуация вокруг него самого и его корабля. Впрочем, прояснения обстановки долго ждать не пришлось. О чем их оповестил орбитальный диспетчер.

— "Вышка — 1" "Обвинителю". Принимайте борт Љ1. Через три минуты челнок его величества выйдет на траекторию сближения.

— Вас понял, прием борта Љ1 подтверждаем.

Коммандер усмехнулся, наблюдая за тем, как к их блокаде присоединяются еще два тяжелых крейсера. Явный перебор и демонстрация рвения перед повелителем. Черный челнок с золотыми имперскими гербами на плоскостях и стаей истребителей эскорта уже продефилировал мимо надстройки и заныривал под брюхо к посадочным палубам.

Оззель привычно одернул китель, посмотрел на свое отражение в первой попавшейся зеркальной поверхности и отправился встречать дорогого гостя. Представитель главного штаба Пиетт следовал за ним. Два других непосредственных участника "заговора" — офицеры-штурмовики Рекс и Вирс присоединились к ним по дороге.

Как Рекс ухитрился за три минуты выстроить легион в парадную коробку на посадочной палубе, одна великая Сила знает, но он сумел. Так что встречали честь по чести. Во всяком случае, за это Оззелю было не стыдно.

Хотя, думать сейчас об этом, наверно, глупо. Для него и замерших рядом офицеров наступает момент истины. Либо герои, либо заговорщики. Если бы разбираться в сомнительной ситуации явился милорд, все определилось бы быстро. Дарт Вейдер тянуть с раздачей что наград, что оплеух не любил. У него все было предельно просто и по-своему милосердно. Как поведет себя император, не знал никто, что добавляло нервозности в и без того не слишком радостную атмосферу.

Челнок замер напротив строя встречающих. Первыми из плавно открывшегося люка, как и положено, вышли алые гвардейцы — личная охрана императора. Их традиционное оружие — световые пики, не активированы, что собравшиеся сочли добрым знаком. Да и брать весь периметр под охрану они не торопились. Просто создали живой коридор, замерев красным вкраплением на фоне строя белых доспехов штурмовиков.

Фигура в черном с виду простом, но безумно дорогом балахоне с закрывающим лицо капюшоном неспешно спускалась по трапу. Император шел легко, почти не опираясь на привычный посох. Шел не один. А вот радоваться или огорчаться этому, встречающие не поняли. Уж больно необычно выглядел тот, кого привыкли видеть чуть сзади и справа от императора.

========== День эколога ==========

Тот, кто создал утконоса,

не может не иметь чувства юмора

Дарт Реван

Как-то не так представлял себе Оби-Ван свою встречу с бывшим учеником. В то, что такая встреча непременно состоится, он верил все эти годы. Мечтал милосердно прекратить страдания мечущегося в бессильной ярости поверженного врага. Либо, если не повезет ему самому, показать ситху, что даже смерть джедая может стать поражением Темной стороны. На деле же....

На деле нет сил слышать свистящий хрип натужно перекачивающих воздух легких. Оби-Ван сел рядом со своим бывшим падаваном, засовывая руку под нагрудник. Нет, лечить он не умел. В насчитывающем тысячи адептов ордене существовала четкая специализация, где каждый совершенствовался в своем.

Кеноби на миг замер от воспоминания о том сложном и четко организованном муравейнике, частью которого он был много лет. Что бы кто ни говорил, а ему там было хорошо. Наверное, потому что он с детства предпочитал следовать раз и навсегда установленным правилам. Это неугомонному Скайуокеру правила нужны только для того, чтобы их нарушать. И именно поэтому ученик сумел одиннадцать раз спасти жизнь своему вроде бы гораздо более осторожному и благоразумному учителю. А долги принято отдавать.

Отогнав эту неуместную мысль Оби-Ван сосредоточился на медитации. Единственное, чем он может сейчас помочь — это попробовать дышать вместе, с помощью Силы соединив свои легкие с ошметками Энакина. Получилось. Сам задышал так, словно кросс по пересеченной местности бежит, зато лицо Скайуокера заметно порозовело. Называть лишенного привычного шлема ситха Дартом Вейдером почему-то не получалось.

— У тебя славный пацан растет, Энакин. Ларс меня близко не подпускал, но я наблюдал. Мальчишка на тебя похож очень. Только мягче. Или просто жил в любви. Боюсь, сломает его Палпатин.

— Не сломает. Ему наследник нужен. Так что постарается.

— Не знаю...

— А чего ты вообще знаешь, джедай? — незаметно вошедший в камеру Дарт Сидиус уселся на пол напротив, положив посох на колени и сложив руки поверх: — Ты знаешь, например, как колбасит маленьких забраков, когда у них рожки режутся? И как трудно на Корусканте найти няньку-забрачку? Так сам и бегал между пленарными заседаниями в Сенате жаропонижающее давать.

— Какой еще забрак? — угрюмо буркнул Кеноби.

— Дарт Мол. Я его с трех лет воспитывал. Маленьким и темноты боялся, и болел всем мыслимым и немыслимым. Ничего, вполне адекватный ситх вырос. Пока на тебя не нарвался.

— Он убил рыцаря Квай-Гона.

— А ты его. Но я не о том. Просто с девятилетним Люком я как-нибудь справлюсь. Не переживай.

— Я и не....

— Ну да, ну, да. Я и забыл: переживаний нет, есть только по фиг. Хотя ты прав: проблемы могут возникнуть. Соблазн решать все подростковые беды такой доступной Силой на фоне юношеских гормональных вывертов — это, скажу я вам, проблема. Плюс столичные соблазны мальчика-мажора. Но результат того стоит. Особенно, если Люк научится входить в резонанс с сестрой.

— Ты и девочку заграбастать хочешь?! — не сумел сдержать гнев Кеноби.

— Ох, мальчики, вам бы только световыми палками махать. А уникальный дар у малышки не разглядели. Она же с трех лет крутила мамками-няньками, как хотела. Один прожженный лис Органа с ней и справлялся. И то не всегда. Если этим даром не заниматься, получится властная, неуживчивая стерва, наживающая врагов своей бескомпромиссностью и желанием рулить. Но если сформировать навыки как надо, да дать классическое образование, получим дипломата, способного почти любого врага сделать союзником. Для джедаев напоминаю: дипломатия — это когда думают головой, а говорят языком. Применение светового меча, равно как и других видов оружия в ходе переговоров не предполагается.

— Благодарю, повелитель. Смею надеяться, вы сумеете воспитать моих детей достойно.

— А вот тут я уже не понял; — сварливо буркнул император: — То есть я буду воспитывать ваших детей, а чем собираетесь заниматься в это время вы, милорд?

— Моя жизнь всецело в ваших руках, повелитель.

— Ладно, будем считать, что вывернулся; — хмыкнул Сидиус: — теперь о вас, Кеноби. Наш с вами прошлый опыт воспитания Скайуокера меня вполне устраивает. Предлагаю продолжить.

— О чем это вы?

— О Вейдере, разумеется. Надеюсь, вы не станете отрицать, что формирование лорда ситхов стало результатом наших с вами совместных усилий?

Кеноби аж задохнулся от возмущения.

— Я — ваша неудача. Простите, повелитель; — воспользовался заминкой Вейдер.

— Неудача? От чего же?

— Я проиграл на Мустафаре.

— Тогда ты делал первые шаги на пути ситха. Но дело даже не в этом. Не важно, какие ошибки совершаем мы в жизни. Важно, какие выводы мы из них делаем. Это старый зеленый маразматик призывал не пробовать, а делать или не делать. Ты же, ученик, научился сперва думать, потом делать, а потом снова думать, но не о сделанном, а о следующем шаге. Ты стал сильнее, хотя и не благодаря, а вопреки. Теперь научишься быть сильным не вопреки, а ради.