Зеркало ошельника

— Может, ты чего присоветуешь ? — Закончил он, вновь впрыгнув в кресло.

Я пожал плечами, промолчал, не зная, что ответить. Он воспринял это по-своему. Поэтому просительным голосом произнес — может я младших своих, кого, позову, у меня же их еще с десяток наберется. По паркам, да лесополосам ютятся. А-а?

Я протянул руку, положил ему на плечо и успокаивающе произнес — послушай Никандр, это твой лес, твой дом... Так?

— Ну-у...

— Не ну-у, а твой, так и делай, что считаешь нужным. Только... Только сливаться я больше не буду. Мне и одного раза хватило...

— И не надо, не надо... А то будут тут... А в лесу должен быть один хозяин. И силы у меня теперь ... На всех хватит... — Скороговоркой выпалил он и чуть, на миг, сникнув добавил — вот только, косорылая-то моя как, а? Обещался я ей...

— Ладно, разберемся... Потом...

И перевел разговор на другую тему.

— А это — я обвел руками красиво отделанные самыми дорогими материалами стены — откуда!?

— А-а... — хихикнул леший и махнул рукой. Интригующе замолчал.

Я ждал, с улыбкой поглядывая на моего лесного друга. И он не выдержал, опять прямо весь засветился, заливисто рассмеялся и, склонив голову к самому моему уху, прошептал — про камень бел-горюч слышал..?

— Ну, да, было что-то такое в сказках — неопределенно проговорил я.

— В ска-а-азках — передразнил меня леший — это великий Алатырь-камень и сотворен он был верховным богом Радом и находится он на море океяне, на острове буяне, а его шесть осколков разбросаны по всему миру. И вот один из осколков лежит в Алтайских заповедных лесах на берегу священного озера. А лешим в тех местах мой родственник, старый и мудрый... Называть имени не буду, не моя это тайна. Так вот. Построил какой-то чудак-человек на берегу том свой дом. Прямо над Алатырь-камнем. Леший, конечно, был очень не доволен, прямо извелся весь и нас всех извел своим, что делать, что делать..? Вот вернется великий Сварог и спросит — А вы куда смотрели??? И... Ну я и предложил ему... А давай дом этот ко мне сюда перенесем... Сговорились... Не за просто так, конечно... Я зеркало ему обещал... По рукам ударили... И вот!

Леший мой, вальяжно и торжествующе, развалился на своем ложе.

— Зеркало... — встрепенулся я — ты обещал зеркало..?

— Ну, обещал — снова довольно хихикнул он — только я не уточнил какое. Мало ли на свете старинных зеркал.

— А когда он поймет, что ты обманул его, что тогда? — Заволновался я.

— А чо, он мне здеся сделает? — Самодовольно промурлыкал 'старик'.

— А нам..? А мы..? — Я вскочил и навис над ним, слова от волнения путались -... А ты, ты о нас подумал..?

Резко выпрямившись, я, оттолкнув свой стул, и сверху вниз поглядел на, вдруг, съёжившегося и опешившего, лешего. Грубые слова готовы были слететь с губ, но сдержался, сомкнув губы, промолчал. Отвернулся к потрескивающему камину.

Стоял и отрешенно смотрел на дымные язычки пламени, а леший, кряхтя, возился в своём высоком кресле.

— Коль — наконец донеслось до меня — а чо ж теперь делать-то, а..?

Я медленно повернулся и жестко проговорил — надо уничтожить зеркало, и чем быстрее, тем лучше, а с родственником своим... Не знаю... Думай.

Леший ещё громче закряхтел, что-то меж тем бормоча себе под нос.

— Да, пойми ты лесная твоя голова, из-за этого зеркала вся ваша магическая братия на нас ополчится, если уже не ополчилась. Нашу-то связь с тобой не скроешь. Её за километр видно — говорил я, шагая в его сторону — этот чистый незапятнанный разумом мир привлекает не только магов и сущностей около магии, но и всяких проходимцев, и пока зеркало существует, житья, ни мне, ни тебе не будет. И уничтожить его надо так, чтобы весь магический мир об этом узнал. Хотя...

12

Я осекся и встал столбом посреди комнаты, вдруг понимая, что и после уничтожения зеркала покоя нам в том мире, в мире людей не будет, но и остаться здесь тоже никак нельзя. Да, и в любом случае, там мы или здесь, у всех у нас есть родные, близкие, друзья. На нас будут давить как напрямую, так и через них. Выбор средств огромен. И неизвестно, чем всё может закончится. Я молчал. Выхода, казалось, не было... Тупик. Сел на первый попавшийся стул и отрешенно уставился в пространство. Не обратив внимания, на то, что мы уже не одни.

— Ко-оль — вновь позвал меня дрожащим голосом леший — ты чего, а?

Я встряхнулся и повернул голову. — Понимаешь Никандр... — Медленно начал я, озвучивая свои мысли...

— Ну, здесь ты не прав Николай — Услышал я звонкий голос, отразившийся от всех углов просторного помещения, и вздрогнул от неожиданности. Подскочил, проглотив последние слова. Я почти закончил излагать свои мысли лешему. У дверей стояли, столпившись, все пять волчиц. — Конечно, такой вариант, исключать тоже нельзя, но — продолжала меж тем Людмила — но не каждый, далеко не каждый маг и около магическая сущность, как ты выразился, не станет проходить обряд слияния и становиться рабом, только ради того, чтобы попасть сюда, в общем-то, неизвестно куда и неизвестно зачем... Из чистого любопытства, как мы, может быть, но таких единицы. А секрет вашего обряда вы не раскроете никогда. Так ведь, а леший?

Она хитро улыбнулась. Леший только довольно крякнул и заискивающе посмотрел на меня.

— А зеркало, по сути, кусок железа, его можно уничтожить, а можно просто снять с него магический налет и поставить в качестве раритетной безделушки, где-нибудь в углу. Нашему лешему это ничего не стоит, с его-то силой.

Я, облегченно выдохнул и, встряхнув головой, проговорил — как все просто, а я-то накрутил себя — и вымученно улыбнулся.

— Ну-у, не все так просто, но решаемо. А знаете, мне здесь нравиться. Воздух, тишина. Я оторвусь здесь с недельку, если разрешите, отосплюсь и нагуляюсь. Но жить, здесь в глуши, постоянно, нет уж, извините.

Девчонки, соглашаясь со своим вожаком, шумно загалдели.

Леший исчез в тот же вечер. И мы два дня блаженствовали в тишине и комфорте. Без хозяина, но под пристальным присмотром хозяйки. В относительном комфорте, надо сказать. Я имею в виду элементарную санитарию. Не журчала вода в кранах, ей там просто неоткуда было взяться. Поэтому срочно пришлось соображать, что-то типа деревенского умывальника и дважды в день заполнять все имеющиеся в доме емкости речной водой. В, почти, полностью женском коллективе, не считая, конечно же, меня и сына, этот востребованный продукт жизнедеятельности исчезал с катастрофической быстротой. Ну, для этого дела я задействовал свои скромные познания в магическом исскустве. И надо признаться, без лишней скромности, получилось не плохо. Как в сказке про Емелю не вышло, конечно, но что-то похожее я все таки, с потом и кровью, изобразил. Два больших банных деревянных ведра, отыскавшихся в соответствующем пристрое, с пластиком вообще ничего не получилось, довольно ходко ползли по тропинке от реки, оставляя не глубокую борозду. Вот только этот процесс приходилось постоянно контролировать. Ведра норовили или перевернуться, или зарыться. Поэтому дважды в день мне приходилось 'прогуливаться' от реки до дома и от дома до реки и снова до реки, и снова до дома...

И, соответсвенно, не работали туалеты. Но с этой проблемой разобралась кикимора. Как ей это удалось было для меня загадкой. Но туалеты после наших посещений оставались стерильно чистыми.

Отсутствие электричества не доставило особых неудобств. Светлячки, раскиданные мною по всему дому и двору, у волчиц здесь, почему-то не хватало магии даже на это, худо-бедно, но давали достаточно света, что бы, ни пронести ложку мимо рта. Кстати насчет ложки, запасливым был старый хозяин коттеджа. В шкафах пиршественной залы, как обозвали просторное помещение кухни, девчонки-волчицы нашлось большое количество разнообразных консервов и круп. Ну и леший нам оставил огромный туес с орехами и медом. Приготовлением пищи взяла на себя женская часть нашей 'экспедиции'. Но надо заметить без особого энтузиазма. Все же на следующее утро я отыскал генераторную с новеньким аппаратом, но, увы, пустыми баками. Так что пришлось обходиться моими светлячками и живым огнем каминов и в печи.

На третий день, отсутствие лешего вызвало сначала легкое беспокойство, но ближе к вечеру переросло во вполне осязаемую тревогу. Кстати, то же самое чувствовала и кикимора. Несколько раз она подходила ко мне и просила связаться с ним. Я честно пытался сделать это, но все напрасно, леший на призывы не отвечал. В конце концов, когда все разошлись, после сытной трапезы, по своим комнатам, а их здесь было более чем достаточно. Приготовленной, к слову сказать, моей женой, я имею в виду ужин. И остались только мы с Любой, кикимора попросила провести обряд слияния, нет ни попросила, потребовала. После чего отправить ее на помощь лешему. Я растерялся от такого напора, не зная, что предпринять. И отвечал от этого невпопад и довольно грубо. Заинтересованная нашим далеко не дружелюбным диалогом жена подошла ближе, отложив свои мокрые тарелки и, внимательно слушала нас. — Может, я могу помочь — вставила она свое слово в нашу перепалку.

Кикимора перевела на нее свой презрительный взгляд и зло зашипела. Я загородил Любу спиной и так же зло, сквозь зубы, процедил — Еще раз, шикнешь на мою жену, и я посажу тебя в кокон...

— Постой Коля — жена обошла меня и прикоснулась рукой к плечу кикиморы — я правда хочу помочь, только, вот, не знаю как?

Кикимора пронзительно взглянула на мою половину, но тут же, опустила глаза и устало прошептала — если хочешь помочь, прими обряд слияния.

— Ну-у, я согласна, только, что это такое?

Взгляд кикиморы просветлел, она что-то выкрикнула и в тот же миг её скрутила ужасная судорога. Через секунду мне на руки упала Люба и забилась в диком лихорадочном припадке.

Я ошеломленно глядел на двух корчившихся женщин. Одна, принявшая свой истинный облик, маленькая зеленая, безобразная, страшная в своем мистическом естестве, на полу, а другая у меня на руках. Я не успел ни помешать, ни объяснить жене, не успел ни чего. Кикимора опередила меня. Здесь, надо признать, она меня обставила. Она, это сказочное существо, прекрасно понимала, что через мою жену может из меня в будущем буквально веревки вить. Хотя, впрочем, как себя поведет моя вторая половина. Но, тем не менее, изменить я уже ничего не мог.

Первой в себя пришла кикимора. Она отрешенно поглядела на меня и со стенаниями переползла ближе к пылающему камину, свернулась калачиком и затихла. Все еще сотрясаемую мелкими судорогами жену я унес в нашу с ней комнату и не отходил от постели до самого утра.

Хмурое осеннее утро, стал накрапывать мелкий противный дождик, не принесло облегчения. Тревожный ком в груди разросся, предвещая тихую панику. Уж и сам был готов отправиться на землю, но не знал как. И решил посоветоваться с Людмилой. Девчонки, узнав, что Люба заболела, об истинной причине я умолчал, вежливо вытеснили меня из комнаты и деятельно принялись воплощать в жизнь свои медицинские познания. Заботу о нашем сыне они навязчиво тоже взяли на себя.

В кухонной зале я кратко изложил события вчерашнего вечера Людмиле. Она изумленно смотрела на меня и молчала.

-... Вот такие страсти кипят при нашем 'мадридском' дворе — закончил я.

— Да, уж, страсти, это точно... — Растягивая слова, тихо и задумчиво произнесла волчица — Три дня... И связаться с ним не можешь...

Она опустилась на резной табурет и, не мигая, устремила взгляд в черноту пустого камина. Несколько минут ее молчания растянулись для меня в часы. Я нетерпеливо ждал. Чего ждал? Не знаю. Но наверно ответов, на невысказанные мною вопросы.

— Коля — все также еле слышно, тщательно подбирая слова, начала Людмила — насколько я понимаю в магии, такое может быть в нескольких случаях. Это если лешего лишили силы, но такого в вашем случае просто быть не может. Такой силы как у вас с лешим нет почти ни у кого, во всяком случае, я не слышала. Еще... Если маг заперт в коконе. Но это тоже не подходит. Он сам с десяток не слабых магов может опутать паутиной, да еще всех разом. Потом, если он угодил в нижний мир, ну это мир бесов чертей и тому подобное. Но туда ему просто нет хода, он порождение среднего мира, мира людей. Также как и в верхний мир ему закрыт. Вот если только... Очень сильный магический артефакт. В тысячи раз сильнее нашей березы...

— Да, да — вскричал я, услышав о магическом артефакте — Алатырь — камень.

— Алатырь-камень..? — подняла глаза на меня волчица — Но это легенда...

— Леший говорил — зачастил я — Что дом этот они со своим родственником перенесли сюда, чтобы освободить тот самый камень.

— Ну, если так — Людмила улыбнулась — тогда более менее все складывается, загулял наш лесовичок.

— И что мне, нам, теперь делать..?

— Ну, я думаю надо отправить кикимору на землю. Она ему там мозги вправит.

— Но я не знаю, как это сделать, леший не учил этому.

— Я тоже не знаю, но кикимора-то точно знает, тем более, что обряд проведен и ей нечего бояться. Силы ее не смогут лишить, а уничтожить, тем более, она же магическое существо, да еще связана с человеком. Не думаю, что кто-то на это решиться.

Я, мысленно позвал 'Косорылую'. Но она не ответила. Я сделал это еще раз, и еще раз, но в ответ было только молчание.

— Ладно — проговорил я — обращаясь сам к себе — пойдем другим путем.

Мы поднялись на второй этаж в нашу с женой и сыном комнату. Любе было уже на много лучше. Она, прикрыв глаза тихо, что-то напевала и слегка раскачиваясь, кормила сына грудью. Девчонок не было. Еще на лестнице я попросил Людмилу объяснить жене, что с ней произошло и кто она теперь. Присев у окна глядел на хмурый день за окном, пока волчица неторопливо и ласково рассказывала ей о вчерашнем магическом действе и, о ее теперешнем статусе, статусе настоящей ведьмы.

— И, что я теперь должна делать ? — Подняла влажные глаза Люба.

— А, ни чего. Живи, учись волшебству и наслаждайся — отвечала Людмила.

— Вызови кикимору — вклинился я в их не торопливый разговор — сюда, сейчас, вызови.

— Как?

— Подумай громко, назови по имени.

— Попробую...

Через полминуты, в обличье прежней хозяйки дома, кикимора предстала пред наши очи.

— Звала госпожа — обратилась она к Любе, целиком и полностью игнорируя нас с волчицей.

— Да, мы хотели тебя видеть — за всех ответил я. Но кикимора не повела и глазом.

Я, не обратив на это внимания, продолжил — Ты хотела пойти на выручку лешему, мы все не против.

Она встрепенулась, зло обожгла нас взглядом, на душе стало не уютно.

— Вы же знаете, у меня нет столько силы чтобы... — проскрипела она.

Я поежился как от озноба — Я дам тебе силу, столько сколько надо.

Она оглядела нас, уже не так колюче и злобно.

— Да, да — после минутного молчания и изобразив на лице подобие улыбки, проворчала она — я готова, прямо сейчас. Только надо выйти к реке. Там, мой лешик окно натворил.

Последние ее слова прозвучали почти ласково. А слово лешик так просто до слез умильно.

13

Мы снова стояли у кромки воды, мелкие снежинки, кружась и сталкиваясь в порывах легкого ветерка, робко садились на наши лица. Кикимора держала меня за руку и, закрыв глаза, жадно качала из меня магическую силу. Я чувствовал как внутри меня растет пустота, как слабеют ноги и путаются мысли... А потом, потом кажется я потерял сознание. Потому — что открыв глаза, я увидел только серое небо в белых крошечных точках снежинок и слышал плеск близкой реки. Я покрутил головой, кикиморы рядом не было. А по тропинке неслись со всех ног ко мне девчонки — волчицы.