Хроники Альтеи

-Куда? — лаконично спросил Мартин.

-Никуда, просто полетаем над городом и окрестностями, посмотрим и поснимаем. Потом решим. Анна, а что означает этот ваш титул? Или это такое длинное полное имя?

-Это не титул, в землях хат не бывает титулов, и собственное имя там только Ана. Это именование, указывающее статус. Вообще-то вам, полковник, нужно про это знать, статус определяет отношение к владению. Давайте-ка я расскажу прямо сейчас.

Ана — это я. Мое короткое личное имя здесь — Ана сеАрига Аджит-Ала. То есть Ана дочь Ариги из рода Аджит клана Ала. Ала одновременно клан и название хат, то есть владения клана. Хатанна — владеющий хат. Если переводить, тавтология получается, владеющий владением. Ирни — значит, владение принято по наследству. Здесь с переводом проблема, в землях хат нет наследования. Здесь наследник не становится владельцем по завещанию или закону. Наследник хат — это преемник, просто первый из претендентов. Любой может заявить, что этот хат — мой, и если сможет взять и удержать, значит, он и есть хатанна. И нет никакого закона, который бы устанавливал наследование хат. И суда такого тоже нет. Над хатанна вообще нет суда, они — то есть мы, я тоже хатанна — вне закона, мы захватчики по сути. Кто угодно — хоть вы — может взять хат силой, и никто не возразит, что это не по закону — нет закона, регулирующего владение хат. Но по-настоящему вы станете хатанна, только когда у вас появятся арендаторы. Аренда означает, что люди в вас поверили, поняли, что вы — твердый владеющий и с вами можно договариваться надолго. А если еще аренда наследственная, вот тогда вы состоявшийся хатанна. Гвоздь забит по самую шляпку. Но и тогда нельзя успокоиться, вас будут пробовать на зуб всегда. Владение хат это не состояние, это действия. Когда-то раньше в основном военные, теперь обычно обходятся игрой. Поэтому к именованию добавляют "-то-лиен-но-глайд". Это как раз говорит, что на вашей земле есть арендаторы, и аренда передавалась по наследству. Вернее, продлевалась. Каждый следующий хатанна должен перезаключить договора на свое имя. Мне это еще предстоит, тоже надо думать — как. Морока, наверное. А всю головку бюрократии вырезали во время штурма. Ладно, потом подумаю.

Да, полное именование в повседневной речи не принято, это если этикет требует или в тексте контракта, например. А так говорят просто "хатанна". Наоборот, если уточняете имя без нужды — это знак неуважения. Типа, такая незначительная персона, что надо пояснять, о ком речь. Название хат упомянуть не обида, просто опускают как избыточную информацию.

Ну, вот такой вот здесь механизм передачи владения хат. Из-за этого мне сложно на Земле обосновать, почему я — наследник. Я же владею не по праву. Как объяснить, что здесь это норма, именно так и принято? Только то и спасает, что прежний владелец — мой отец. Но это-то как раз здесь не закон и не обычай. Просто естественный порядок вещей.

-Так, ладно. Сложно, не очень понятно, но ладно, допустим. Но как хатанна ведут дела с теми, кто не хатанна? Как вообще можно вести дела без закона?

-Почему же без закона? По закону. То есть по множеству законов, правил, обычаев, кодексов. Просто никакие законы не распространяются на владение хат. Владение хат всегда одно простое правило. Мое, потому что я смог взять и удержать. Право силы. А все остальное регулируется целой кучей разных законов.

-Но вы же говорите, что хатанна законов не признают.

-Хатанна признает закон, если это ему выгодно. При заключении сделки это подразумевается. По каждому отдельному случаю хатанна признает закон, регулирующий этот случай. Но все равно остается вне закона. Если по закону будет положен штраф за несоблюдение условий, то хатанна может его выплатить, а может не выплачивать. И с него нельзя получить по суду. Подать иск можно, если суд согласится принять и вынести решение, но исполнения добивайся сам. Дело хатанна, так и называется. Это в обе стороны работает. Если хатанна подаст на кого-нибудь в суд и выиграет, то принуждать к исполнению ответчика тоже никто не будет — дело хатанна. И вот потому, что принуждение по суду к хатанна неприменимо, слово хатанна дорого стоит.

-Но это же обычный средневековый феодализм. Делаю, что хочу, и ничто мне не указ.

-Про феодализм я мало знаю. Похоже, его было очень много разного. Обычно какая-то сила над феодалом все же была. От кого-то же он получил феод? К тому же дворяне эти ваши... — она поморщилась. -Мой вам совет, друзья мои, никогда не ставьте в землях хат дворянина и хатанна на одну доску. Может получиться неудобно.

А то, что вы имели ввиду, это наверно аристократы. Сами себе власть, так сказать. Но тут тоже не совсем так. У аристократов в своих владениях суд, а население в той или иной мере подданные. Здесь этого нет совсем. У хатанна нет права и нет власти, у хатанна есть владение на основе силы и договор. Люди связаны с хатанна только договором аренды. Больше ничем, в остальном все равны. Так и хочется добавить — перед законом, да? Но в том-то и дело, что нет.

Так что пока арендатор выполняет условия договора, хатанна нет дела до него, если он не наносит ущерб хат. Не уменьшает как-либо стоимость земли. Поэтому разбой — дело хатанна, поскольку отпугивает людей и арендаторов, уменьшает цену аренды, наносит мне ущерб. Потрава угодий тоже, даже если условия не оговорены в соглашении. Вечная проблема, кстати. Но если один арендатор притесняет другого, то в общем случае это не дело хатанна, сами пусть разбираются. Даже есть отдельный пункт в договоре про это — "у хатанна нет суда в делах арендатора, кроме дела хат".

А вот это "делаю, что хочу, и ничто мне не указ" — хотелось бы, но жизнь ограничивает предел произвола. Если ты начинаешь дурить и безобразничать больше терпимого, от тебя просто уйдут арендаторы, они же гвоздями к твоей земле не прибиты. Здесь это, конечно, не быстро, может быть, не в одно поколение. С нагретого места люди уходят очень неохотно, только если совсем уж никак. Но тогда их ничего не остановит. Сперва детей отошлют, своих работников отправят, подготовят место в другом хат, а там и переберутся. Постепенно твой хат обезлюдеет, и что ты будешь делать на пустой земле? А остальные хатанна на это смотрят внимательно, не пора ли поживиться с тебя людьми или даже твоей территорией.

Так что святая истина для любого хатанна — чем больше арендаторов, тем лучше. Даже самый зачуханый, косорылый мужичонка — ценность. Лишить кого-либо аренды — целая история. Этого стараются избегать, как только можно, плохо для репутации. Дела по расторжению договора аренды иногда тянутся годами.

-Какие могут быть дела, если хатанна не признают закон?

-Это я неправильно сказала, не дела, не знаю, как назвать. Препирательство с хатанна, что ли. Невозможно просто сказать: "Все, пошел вон с моей земли, никаких компенсаций тебе". Это бывает, только если арендатор насолил всем вокруг, и община одобрит такое действие. Но как правило нужны компенсации арендатору по прекращению договора. Ведь все, что не выросло само, его собственность, а забрать ее собой в натуральном виде невозможно. Как ее продать? Как определить стоимость построек арендатора? А распаханную целину? Проложенную канаву, вычищенный пруд, выращенный сад? Можете не сомневаться, они каждую тачку навоза в счет выставят. Нужен какой-то третейский суд, с которым все согласятся. Сложно там все.

-Но люди на вашей территории свободны?

-Ну да. Я же говорила, единственная формальная связь людей с хатанна, это договор аренды, а неформальная — не наносишь ли ты ущерба его хат и не создаешь ли угрозы владению. В остальном все живут, как хотят и где хотят, никаких границ нету. На тех, кто не брал аренду, а работает, к примеру, по найму, хатанна вообще прямого влияния не имеет, у них своя жизнь. Таких много, очень много. Большинство, особенно в городах. Мало наоборот арендаторов. Вообще чтоб было понятно, арендатор — это высокий статус. Особенно наследственный.

А если вы о крепостничестве или рабстве, то в землях хат этого нет, вообще нет, как понятия, и никогда не было. Никому не пришло в голову, что человека можно сделать вещью, имуществом. Свободу можно ограничить, отобрать, пленить, заставить на себя работать бесплатно. Но это именно принуждение, насилие, все так и понимают. А сделать рабом в древнеримском смысле — это же все равно, что лишить... я даже не знаю как сказать. Сделать его нечеловеком, что ли? Уверена, что когда местные узнают о рабстве, сначала будут думать что это такая неволя, а когда втянут — обалдеют. Это же какое-то фантастическое извращение. И кстати, сословий тоже нет. Есть, разумеется, разное положение в обществе, но вот этого благородства по крови нету.

-Ну а границы? Что это значит — границ нет? Тем более такое трепетное отношение к владению.

-Да, есть пределы хат — того, что я считаю своим, но это не то. Здесь никому не придется доказывать свое право где-либо находится, если это не подарендная земля. Нету государства — нету границ. Тоже, кстати, будет непросто объяснить местным. В землях может быть так, что один и тот же человек арендует землю в двух хат. Например, если его имение на границе. Ну и на здоровье, вассальных клятв верности от арендатора никто не ждет. Платит человек по договору, и ладно. Остальное не дело хатанна. Правда, смотрят на таких двойных арендаторов все же с подозрением. Это один из способов оттяпать кусок соседнего хат.

-Слушайте, вы еще долго собираетесь рассуждать? — спросил Мартин. -Может, мы тогда приземлимся? А то уже все тут по три раза облетели, каждую собаку отсняли в фас и профиль. Мы по-моему керосин впустую жжем.

-Да, верно. — спохватился полковник. Что-то мы разговорились. Анна, где нам можно приземлиться в городе? Поставим ботинки на грунт, и можно считать наш рейд завершенным.

-Где хотите. Можно на главной площади, там точно места хватит.

-Мартин, садимся на главной площади. Фрэнк, что у тебя?

-То же. Пусто, нет здесь электричества. С этого расстояния я бы даже обесточенную домашнюю проводку засек. Так зачистить целый город по-моему невозможно. — Фрэнк заложил руки за голову и с хрустом потянулся. -Знаете, Анна, я вообще-то из семьи хиппи. У хиппи тоже непростое отношение к закону, так что я в чем-то вас понимаю. Но вот понимаете ли вы, что за общество вы сейчас нам так хорошо описали?

-Очевидно, не коммуну хиппи. — Фрэнк кивнул. -Может, анархия? Или либертарианство?

-Близко. Вы описали несовершенную реализацию либертарианской модели. Налогов же у вас тут тоже нет? Я так и думал. Странная реализация, зато живая. Это поразительно, вообще-то. К вам наверняка будет напрашиваться институт Като. Они бедные, но институт Като — фетиш Великой Старой Партии. Думайте сами, нужны ли вам слоны. С равной вероятностью они вас либо примут на щит, либо проклянут.

Нет, вы все же не понимаете. — Фрэнк крепко потер лицо ладонями. -Эти ваши хатанна — это же персонификация общественного блага, как его могли бы себе представить либертарианцы, если бы справились с этой задачей, но в то же время они же — гнусное извращение. Либертарианская модель утыкается лбом в проблему общественного блага уже не первый век. А тут — опа! В это поверить труднее, чем в магов. Но мы уже прилетели.

Хьюи завис над площадью, пилоты плавно снижали машину. Уплыли вверх крыши, окна, сдуло мелкий сор и пыль. Вертолет осторожно стукнул полозьями торцы мостовой и осел на амортизаторах. Пилоты опять защелкали тумблерами, винт стал терять обороты, машина постепенно затихла, лопасти веслами неподвижно повисли по сторонам. Хьюи стоял посреди центральной площади средневекового города.

Трек. Город

92 день ВП, 10 июня. Альтея

Они сидели в кабине, и смотрели на город, каждый в свое окно. Город смотрел на них со всех сторон, чем только мог. Глазами, дверями, окнами, улицами и переулками, галереями и террасами. Похоже, город был весьма озадачен небывалой механической птицей, усевшейся прямо на лоб его главной площади.

-Ну, и что вы нас стращали? Я-то после ваших рассказов ждал, что здесь будут свиньи в грязи хрюкать, а тут вон что — мостовые, дворцы. Нормальный средневековый город. Не Венеция, конечно, но свое лицо определенно есть. По-моему, здорово, мне нравится. Да если присмотреться, не так уж много отличий. Типа, почти как дома.

-Отличий немного, потому что строили так же и для того же. И материалы такие же. Вот и получаются отличия в пределах местной моды. Только мне кажется, что чего-то не хватает. Доминанты, какой-то, что ли?

-Креста. Мы привыкли, что бы над ландшафтом средневекового города доминировала церковь, а здесь — дворцы.

-Точно, храмов нет, вот чего.

-Как раз храмов на Альтее очень много. Но не на главной же площади города. А церквей здесь и правда нет, откуда бы.

-И кстати, как насчет Азии? Япония, Китай? Материалы там такие же, камень и дерево, а выглядит совсем по-другому.

-А фиг его знает. Может, просто не умели так строить. У них же, кажется, ни арок не было, ни куполов. Бревном много не перекроешь.

-Парфенон?

-В Азии? И вообще отстань, что я тебе, историк архитектуры? Тоже мне энциклопед выискался.

-Вы на часы посмотрите.

-И что? А, на эти. Да уж, накрутили. Бронзы не жалели.

-Циферблат десятичный. Анна, здесь что, десятичасовые сутки?

-Двадцати. Этот — полусуточный, как и у нас.

Полковник потянулся к знакомому уже оружейному шкафчику, пошуровал там, и принялся раздавать винтовки экипажу, себе тоже взял.

-Я выхожу, Жиль со мной. Мартин, Фрэнк, прикрываете тылы. Анна, вы?

-Тоже.

-Тоже — что?

-Выхожу тоже.

Полковник закинул винтовку за спину, сдвинул дверь и вылез на брусчатку площади. Жиль вылез со своей стороны, обошел машину и встал рядом. Хатанна неохотно выглянула в проем.

-Что-то не так, Анна?

-Все так, просто я не в форме. Наговорилась, устала, а город — оппонент серьезный.

-Тогда может, подождете? Мы быстро, это проформа, если честно.

-Поздно. Теперь уже лучше идти, чем не идти.

-Как скажете. Ладно, кто здесь кто и что здесь где?

-Я плохо помню, но по той стороне должны быть магазины, лавки, торговля самым престижным и дорогим. Лакшери тутошнее. А здесь — все общественно-административное. Муниципалитеты, ратуши, черт его знает, не помню.

-Хорошо, тогда сперва в этот дворец, кажется он тут самый главный. После заглянем в торговые ряды, и хватит с нас. Пошли. Жиль, камера на тебе.

Через высокие стрельчатые двери вошли внутрь. Оказались в просторном, двусветном холле с широкой каменной галереей по второму этажу и парадной лестницей напротив входа. На галерее и внизу, прижимаясь ближе к стенам, стояли люди и в гулкой тишине испуганно смотрели на невиданное событие. Полковник переглянулся с хатанной, вышел вперед, и объявил:

-Здесь Ала-хатанна! Хатанна рада приветствовать славный город Барс и его жителей в вашем лице. К сожалению, сейчас у госпожи мало времени и нет возможности соблюдать весь положенный протокол. — Рудольф подумал, и добавил -Это летучий визит.