Маг низшей категории

Юноша вытащил наставника в зал, подальше от раскаленной комнаты, и заодно быстрыми ударами погасил свой тлеющий кафтан.

Маг выглядел не очень. Его волосы почти сгорели, лицо из красного стало красно-синим, а халат превратился в лохмотья со вставками золы.

Деметриос подумал было, что его учитель умер, но веки мага вскоре дрогнули и попытались раскрыться.

— Что... это... было... — прошептали сухие губы.

— Ну как же.... Огненная стрелка, которую я не умею делать, — ответил Деметриос. — Вам, что, совсем плохо? Может, позвать кого? Дать чего? Воды?

— Воды..., — едва слышно согласился маг.

— Сейчас!

Деметриос бросился искать воду. В зале ее не было, даже под фолиантами. Он увидел дверь слева и побежал туда. Там распологались какие-то деревянные столы, на которых стояли колбы и даже сковородки. Еще в углу чернел большой шкаф. Воды не было.

Юноша вернулся к магу.

— Нет воды! Не могу найти. Где она?

Тот выглядел совсем скверно, но попытался пошевелить обожженными бровями.

— Воды, — прошептал маг. — Хоть лоб смочить....

Деметриос вернулся в комнату со сковородками и распахнул черный шкаф. Там стояли пустые вазы, лежали кипы бумаг, а за ними, за этими кипами, в глубине пряталась красная шкатулка. Юноша раскрыл ее и увидел яйцо.

Это яйцо выглядело как гусиное, только с каким-то золотистым отливом. Деметриос вспомнил, как тетушка Полли готовила мазь из белков яиц. Старушка говорила, что эта мазь помогает от ожогов.

Юноша подбежал к учителю, посмотрел на его багрово-синее лицо, щелчком разбил яйцо, вылил содержимое на лоб Ерныка, а потом заботливо убрал желток и отбросил его в сторону.

Маг приоткрыл глаза.

— Что... что на мне? Липко...

— Яйцо, — живо пояснил Деметриос. — Я взял яйцо и смочил им лоб. Вам лучше?

Веки снова моргнули.

— Но... здесь... нет... яиц.

— Как же нет? — удивился Деметриос. — А то, которое в красной шкатулке? Вы сами недавно сказали, что храните яйца в красных шкатулках!

Маг широко открыл глаза и тут же закрыл их. Он потерял сознание.

Утром следующего дня Деметриос покинул замок. Он торопился в город, как ему советовал настоятель. Надежды на помощь Ерныка не оправдались. Графский лекарь сказал, что маг-ледовик может быть без сознания еще долгое время. Он сильно пострадал. Однако даже лекаря удивлял тот факт, что при упоминании имени Деметриоса находящийся без сознания Ернык начинал глухо стонать.

Рассветные лучи только пробивались через крону деревьев, дул легкий ветерок, и ослик шел бодро, весело. Деметриос не знал, что как только он ушел из замка, туда прилетел гонец с известием о том, что гоблины напали на Черную Дубраву, крупное село, расположенное в двадцати милях на запад. И графу пришлось сразу же выступить на подмогу.

Деметриос двигался на восток. За ним, на некотором расстоянии, крался знаменитый вор Нубиус. Тому удалось продать добычу прямо в замке. Конечно, выручка оказалась не такой хорошей, как на рынке крупного города, но вор рассчитывал на новые трофеи.

Однако в это же самое время к замку с востока бежал небольшой отряд гоблинов. Туко и Кренуко называли этот отряд вторым. Он состоял из каменного тролля и семерых быстрых шаманов.

Деметриос заметил эту странную компанию первым. Да и немудрено — тролль достигал пяти ярдов в высоту, и его рубиновые глаза сверкали яркими магическими искрами.

Юноша удивился такому зрелищу и даже слегка прибавил шаг. Ему еще не приходилось видеть троллей. Второй гоблинский отряд же несся на всех парах и встреча была неминуемой.

Нубиус тоже вскоре увидел и тролля и шаманов. Это все очень не понравилось вору. Он заколебался и даже остановился. Еще в детстве ему приходилось слышать рассказы о могучих каменных троллях, которых практически невозможно убить. Холодное оружие, огонь и даже лед были бессильны против них. Нубиус сильно сомневался, что Деметриос справится. А если прибавить сюда семерых шаманов, которые способны разить заклинаниями, пока тролль ведет бой... нет, вор заколебался в высшей степени. Ему совсем не хотелось оказаться на пути этого отряда. Эдак можно и лишиться жизни, да так быстро, что и не заметишь.

Нубиус захотел бежать. Он даже попятился. Его коленки затряслись от страха, а на теле выступил липкий пот. Но, как часто бывало в подобных случаях, вор вспомнил одно заклинание. Это заклинание помогало побеждать страх, можно сказать, уничтожало его на корню. Даже когда Нубиус испытывал животный ужас, вот как теперь, магические слова неизменно возвращали храбрость и решительность.

Несмотря на то, что страх сковывал челюсти, Нубиус прошептал первые два слова заклинания: 'Ты можешь...'. Однако вид бегущего тролля, от которого тряслась земля, вызвал новый приступ отчаяния. Коленки затряслись так, что стало трудно стоять. Лишь неимоверным усилием воли Нубиус продолжил произносить магические слова, коих было всего три: 'Ты можешь разбогатеть!'. Вор повторил их снова и снова. После третьего раза магия подействовала — страх прошел, уступив место жадности.

И действительно, экипировка шаманов плюс рубиновые глаза тролля тянули на очень крупную сумму. Ради такого стоило рискнуть! Нубиус рассудил так: допустим, Деметриос не справится со всеми, но одного-двух убьет. Тогда он, вор, отбежит в сторону, когда увидит, что его добытчик проигрывает, а потом вернется сюда за снаряжением павших.

Тем временем любознательный Деметриос уже оказался совсем рядом от тролля. Их разделяло всего ничего. И неизвестно, что было тому виной, то ли тролль заинтересовался одиноким человеком, стоящим на дороге, то ли по какой другой причине, но он остановился тоже.

Деметриос внимательно посмотрел на ярко-красные глаза, пышущие холодным гневом, на разгоряченных шаманов в шапках с перьями и похлопал ослика по боку:

— Иди, Люси, погуляй.

Ослик не заставил себя просить дважды и потрусил прочь.

Шаманы переглянулись и один, одетый в красную куртку с пришитыми к ней лисьими хвостами, вышел вперед.

— Как ты остановил тролля, человек?

— Не знаю, — честно сказал Деметриос, переводя взгляд то на серую каменную глыбу, нависшую над ним, то на зеленоватого собеседника. — Он сам остановился. А что вы тут делаете? Куда идете? Там, впереди, деревни, люди... ваш каменный зверь может их растоптать.

Ответом был магический бубен, который метнул один из шаманов, одетый в немыслимый разноцветный балахон с перьями. И Деметриос поступил так, как поступал всегда: бубен поймал и отправил обратно.

И началось! Тролль взревел, поднял огромные кулаки и попытался раздавить Деметриоса ударами. Шаманы вмиг рассыпались по полю, чтобы каждый пустил в ход свое, коронное, заклинание. Тут же поднялся ветер, полетели огненные искры, поперли из-под земли какие-то растения, набежал ядовитый туман....

Нубиус следил за битвой, замерев в особом положении — прижав руку к сердцу, словно удерживая его в груди. Он вздрагивал при каждом громком вопле шаманов, при реве тролля, при треске разрываемой земли. Но когда три шамана пали, сраженные их же собственными бубнами, вор устало сел на землю и горько заплакал, размазывая слезы по морщинистым щекам. А когда Деметриос запрыгнул на голову тролля, стал вырывать из нее камни и разбрасывать их вокруг дороги, вор принялся бить себя по макушке кулаками, рвать остатки волос и рыдать в полный голос. Он плакал о том, что взял с собой только один мешок для трофеев.

Глава пятая, в которой возникает сердитый мистик

Когда Деметриос входил в небольшой город под названием Аракез, Нубиус следовал за ним на почтительном расстоянии, смешавшись с толпой купцов. Вор тащил огромный коричневый мешок и тоже казался начинающим торговцем, который еще не раздобыл денег на вьючное животное.

Нубиус уже который час находился в приподнятом настроении, несмотря на то, что ноша была тяжела и громоздка. Нутро вора пело и наверное даже плясало. Семь шаманских бубнов, четыре посоха, три ремня и кинжала, шесть магических курток, пять шапок и одни чрезвычайно магические штаны — таков был улов, не говоря уже о внушительных рубиновых глазах тролля. Мешок трещал по швам приятным треском, радующим душу.

Вероятно по причине приподнятого настроения Нубиус утратил свою обычную осторожность. Когда он входил в распахнутые ворота, то, вопреки обыкновению, не пытался спрятаться за чью-то спину или скрыть лицо под плащом. Напротив, вор шагал уверенной походкой честного человека, который не сделал ничего плохого.

Нубиус отдал красную медную монету стражнику у ворот, вышел на главную улицу, покрытую булыжниками и тут только услышал слова: 'Вот он! Хватай его!'. Эти слова для вора все равно, что красная тряпка для быка. Они моментально взбадривают. Благодушное настроение Нубиуса как рукой сняло. Он бросился бежать, оглядываясь на ходу, но знакомый магический аркан плотно спеленал его ноги. Нубиус упал, продолжая сжимать мешок изо всех сил.

— И снова ты попался, — раздался спокойный голос. — Я так и знал, что ты придешь сюда, в Аракез. Но на этот раз я тебя не упущу. Что ты несешь с собой? Где это украл?

Нубиус изловчился, выглянул из-под мешка и узнал сыщика Мегга. Вор, который только что думал о себе как об очень богатом человеке, вдруг почувствовал себя ограбленным.

— Нигде не украл! — как можно более твердо простонал Нубиус из-за боли в спине. — Это мое!

— Украл, — уверенно произнес Мегг, ощупывая мешок мягким черным сапогом. — Но ничего. Пожалуй, пришла пора прекратить твою деятельность. А то ты прыткий слишком. Мне надоело за тобой бегать.

— Мое! — захрипел Нубиус. — Я сам снял эти вещи с тел убитых шаманов!

— Да? — Мегг пошевелил мешок и вор вздохнул чуть свободней. — Наверное все же стащил у кого-то трофеи. Впрочем, неважно. Ты не понял, что я сказал. Поднимите его!

Один дюжий воин в синей накидке с белым львом — гербом города Аракеза — взял мешок, а два других подхватили Нубиуса подмышки.

— Закончились твои приключения, — Мегг улыбнулся, и у вора мурашки пошли по спине.

— Меня, что, в тюрьму? — неуверенно спросил Нубиус, вглядываясь в продолговатые скулы и холодные глаза сыщика.

— В тюрьму? Нет. Ты еще оттуда сбежишь, — усмехнулся Мегг, ощупывая драгоценный мешок. — На эшафот. Прямиком на эшафот. Я, как главный королевский сыщик, имею право казнить и миловать. Тебя вот решил казнить. Давно пора было.

В глазах вора сразу потемнело. Он никак не ожидал такого поворота.

— На эшафот? Сейчас? За что?!

— Тебе перечислить? — голос сыщика казался ледяным. — Я не хочу. Слишком много всего накопилось. Несите его на площадь.

Дюжие стражники тут же поволокли бедного Нубиуса прочь. Его ноги пересчитывали каждый булыжник.

— Как на площадь?! — превозмогая панику, завопил вор. — Там же ничего не готово! Эшафот сколачивается два дня!

— Готово! — крикнул ему вдогонку сыщик злорадным голосом. — Тут собирались повесить одного, а он умер в камере. Тебе повезло. Все готово.

Нубиус чуть не потерял сознание из-за этих слов. Его мысли смешались. Он словно погрузился в бездонную пучину, откуда нет выхода. Вор так сильно распереживался, что даже не помнил, как его доставили к месту казни. А ведь ведь обычно он запечатлевал в своей памяти каждого прохожего, каждое здание и вообще каждую деталь.

Очнулся Нубиус уже на деревянном полу эшафота. Над головой незадачливого вора болталась петля, а рядом стоял невысокий прочный табурет. Вокруг эшафота собиралась толпа в предвкушении увлекательного зрелища. Неподалеку находился господин Мегг и переговаривался о чем-то с человеком с толстой серебряной цепью на шее. Такую цепь обычно надевали распорядители экзекуций.

Из-за спины вора показался палач в красном колпаке с прорезями для глаз и ободряюще похлопал Нубиуса по плечу. Дескать, не дрейфь, мы — люди опытные и отправим тебя на тот свет без задержки.

Появились многочисленные стражники в синих плащах и оцепили эшафот.

— Начнем, когда появится мэр, — до ушей Нубиуса донеслись слова распорядителя экзекуций.

Вор видел, как наполняется площадь. Прибыло несколько карет с дамами. Даже на балконах зданий показались зеваки. Несколько магов в халатах заняли почетные места около эшафота.

Палач одним рывком поднял Нубиуса и поставил рядом с табуретом.

Вор посмотрел на толстую веревочную петлю и необъятная тоска охватила его сердце. Он подумал, что вот он, конец пути. А ведь путь был такой веселый, полный неожиданностей, часто приятных. Нубиус даже припомнил свое детство. Он давно уже не вспоминал ранние годы, ведь вырос в бедности. В его детстве не было ничего хорошего, за исключением Мариши, девочки, жившей по соседству. Нубиус пытался найти ее долгие годы, но не преуспел.

Вскоре появился мэр — пожилой мужчина в зеленом бархатном костюме. Он пришел пешком прямо из магистрата, расположенного за углом.

Господин Мэгг приблизился к Нубиусу и произнес своим обычным спокойным голосом:

— Прощай. Ты доставил мне массу неприятных часов.

После этого сыщик развернулся и удалился. Вор увидел, как исчезает в толпе спина в черном сюртуке.

Распорядитель с одышкой поднялся на эшафот и развернул свернутый в трубочку приговор.

— Сегодня волею короля к смертной казни приговаривается известный вор Нубиус! Он виновен в в многочисленных кражах! Его вина усугубляется побегами!

Нубиус надеялся, что приговор будет длинным, но господин Мегг, очевидно, торопился и написал всего три фразы.

Вор закрыл глаза и попытался припомнить что-нибудь приятное, чтобы хоть на секунду забыть о происходящем. Перед внутренним взором снова мелькнули светлые косички Мариши.

— Прошу! — палач отвлек Нубиуса от воспоминаний.

Вор открыл глаза и увидел, что ему предлагают встать на табурет.

Сопротивляться не было смысла. Нубиус шагнул на табурет и мысленно попрощался со своей бурной жизнью.

— Последнее слово? — деловито осведомился распорядитель и потряс звенья цепи левой рукой.

Раздалось тихое позвякивание.

Нубиус был не в том настроении, чтобы произносить речи. Он словно уже умер и не чувствовал не только рук и ног, но и языка.

Не дождавшись ответа, палач потянулся за петлей, чтобы набросить ее на шею осужденного. И тут, в этот самый момент, Нубиус заметил в дальнем конце площади знакомую фигуру с осликом.

Через секунду в голове вора все перевернулось. Если до этого он казался пассивным обреченным человеком, то сейчас в его глазах зажегся прежний огонь, а в груди забурлила энергия.

— У меня есть последнее слово! — воскликнул Нубиус, приподнимаясь на цыпочки. И, не дожидаясь разрешения, продолжил. — Деметриос!!! Спаси меня, добрый Деметриос!!!

Вопль был такой силы, что разнесся не только по площади, но и проник в самые дальние переулки.

— Что такое? — удивился распорядитель. — Какой еще Деметриос? Тебе уже никто не поможет.

— Деметриос! Мой благодетель! — не унимался Нубиус. — Помоги мне! Умоляю!

Распорядитель посмотрел на толпу и увидел, как к эшафоту пробираются два человека. Один из них — господин Мегг. Похоже, имя 'Деметриос' было знакомо сыщику, потому что обычно спокойные глаза сейчас наполнялись сомнением и даже тревогой.