— Для последующего размножения — в самый раз. — Пелли припомнила все обоснования и поразила брата новым выводом. — Печальная жизненная необходимость. Но ты не волнуйся, Даэр, я тебя не считаю печальной необходимостью, а так же Нэрниса и даже Аэрлиса и уж тем более Веиласа... Хорошо, Сульса, Жры и всех прочих тоже. В общем, я пытаюсь найти доводы против. Но меня смущает наличие у мужчин груди при её полной дисфункции. Явный отголосок начальной стадии развития...
Даэрос споткнулся и чуть не пересчитал ступени. Сестра не просто читала, а ещё и помнила достаточно точно, что она вычитала. Поправить эту самую дисфункцию он никак не мог. Но тлетворного влияния дурной литературы закономерно опасался.
— Как насчет мудрого замысла Творца, а?
Пелли кивнула.
— А замысла никто не отрицает. В этой книге как раз и доказывается, что замысел был продиктован необходимостью. Сестры считают, что необходимость заключалась в том, чтобы создать некое подобие женщины с чётко определенной задачей... М-м. Ну, это... чтобы оплодотворять — и всё!
Арк Ктэль шел к выходу из подгорий и размышлял. Слишком умная сестра шла и вздыхала следом. Похоже, проблема доводов пока еще была не решена. Ко всему прочему он теперь боялся, что сестра может случайно выдать себя чрезмерной образованностью. Вайола, роль которой ей предстояло сыграть, не читала такой литературы, да и не могла. Когда сзади раздался голос Пелли, Даэрос чуть не подпрыгнул.
— Я за равноправное решение, вот!
— В каком смысле?! — Эти нетипичные речевые обороты уже начинали его изрядно пугать.
— В том смысле, что Творец не та личность, чтобы сначала делать, а потом ломать или переделывать. Что создал, то и создал. Как есть!
Даэрос с облегчением выдохнул. Ну, хоть равноправное — и то неплохо, а то он сам уже задумался о своем неправильном телесном строении.
— Только, вот что, Пелли. Не вздумай при Сестрах говорить такими длинными умными фразами. Вспомни, как говорит наша Воительница: айшак, укроп, выбраковка, случка, жеребец, кобель, стойло. Это всё, что она усвоила и у тебя должно быть слов не больше. Ни каких дисфункций!
— Конечно, Даэр. Я понимаю. Если речь зайдёт о строении тела, то я выпучу глаза и честно им скажу, что отродясь не понимала, зачем мужчине сиськи. Так подойдёт?
— Вполне. Пожалуй, я побегу, а ты догоняй! — Даэрос устремился к тюрьме Властелина, из которой донеслись жалобные вопли.
Купаться Жры так и не полюбил, поэтому считал свою ежедневную помывку подвигом, а трехразовое купание заключенных — справедливым наказанием. Когда у него было время, он заходил к узникам и дополнял наказание воспитательными речами. Сегодня у него время было. А ещё у Жры было замечательное настроение. Весь портрет Таильмэ он видеть не мог, но некоторые его части — вполне. Он удовлетворенно поглаживал живот и млел: сама Темная погладить себя не даст, а вот её изображение шипеть и больно кидаться камнями не будет.
В подземелье он застал своих помощников из гвардии Властелина, которые безуспешно пытались справиться с вечерней помывкой своих бывших вождей. Вожди не стояли на ногах, раздеться сами не могли, а мочить их в одежде Властелин запрещал. К тому же они пели. А кидать поющего в озеро очень опасно — захлебнуться может. Жры бы с удовольствием их утопил, но таких распоряжений не поступало, а значит, надо было терпеть их живьём.
При его появлении подчиненные бросили узников и построились, как учили. Когда Жры приблизился к свету одинокого факела, песня смолкла. Три частично раздетых орка поползли в угол от него подальше. Надо было показать пример, как правильно разбираться с предателями. Жры подтянул ремень и решительно двинулся извлекать нежелающих мыться из темного угла, в который они забились. Гвардейцы увидели спину командующего и истошно завизжали. Жры сразу понял, что их так напугало, и для пущего страха передернул плечами. Сульс говорил, что в ответ на это движение дракон будет хмуриться и злобно улыбаться.
— Шыдевыр, ык? — Подтверждений не требовалось. Наступившая мертвая тишина была лучше всяких слов.
Первого предателя Жры вытряхнул из остатков одежды довольно быстро и поволок к озеру. Зато двое других частично протрезвели и стали сами выпутываться из штанов. Залезать в холодную воду им совсем не хотелось, но неповиновение каралось принудительной помывкой.
Даэрос успел в подземелье как раз к финалу купания первого орка. Жры не собирался мокнуть по два раза на дню и купал заключенных так, чтобы его самого эта участь миновала — завязывал веревку вокруг туловища, закидывал куда подальше и тащил обратно пока не захлебнулись.
С первым вождем он уже почти закончил и ругался, развязывая мокрый узел. Остальные мылись сами. Избежать долгого полоскания можно было только забравшись в воду по шею. Два орка там и сидели, не рискуя выходить на берег: кто знает, сочтет ли злой и страшный Жры, что они уже чистые?
— Что здесь были за вопли? — Ар Ктэль удостоверился, что пока население тюрьмы не убавилось. Хорошо, что он пришел без Пелли — только голых орков ей и не хватало после прочитанного.
— Быятся! — Жры повернулся к Даэросу спиной, а орк с факелом подошел поближе.— Шыдевыр?
Шедевр в лилово-бурых тонах действительно мог напугать кого угодно. Что пытался изобразить всем известный мастер, пока было неясно. Опознавалась только пасть с огромными зубами. А поскольку спина Жры опухла от многочисленных уколов, то и зубы неведомого существа тоже опухли.
— Замечательно... — Даэрос представил, что будет, если показать этот "шыдевыр" любителям татуировок с Каменного острова. Или останутся заиками или умрут от зависти. Результат зависел от того, для чего они использовали нательную роспись: для украшения себя или для запугивания противника?
Орк повернулся к помощнику Властелина лицом и продемонстрировал себя спереди. Ар Ктэль подавил стон. Волосатые глаза на груди орка были дерзким ответом Сульса Сестрам Оплодотворительницам: зачем мужчине грудь. Хотя бы для того, чтобы сделать её зрачками пугала. Даэрос отступил подальше и обозрел картину в целом. Толстощекое мохнатое чудище выглядело сытым, довольным и как раз собиралось выплюнуть пупок Жры.
— Доело, значит... — Полутемный прошептал вслух окончание своей мысли.
— Дыделыл, зныначит. — Подтвердил Жры. — Пыртрет!
— Чей? — Ар Ктэль счел нужным немедленно выяснить, кого оскорбил своим творчеством Сульс. Не каждый готов видеть себя на орке в образе каннибала, плюющегося пупками. Несчастного следовало оградить от тяжкой правды. Выбор несчастных был небольшой — он сам и Нэрнис. Командующий вполне мог попросить портрет Властелина, а Аль Арвилю и так шуток хватало. Если брат узнает, что его нарисовали на брюхе орка, то придется искать второго специалиста по душевным травмам.
Жры погладил живот и смущенно сообщил:
— Сыкрет.
На верхних лестницах раздались шаги. Даэрос кинул взгляд на трясущихся мокрых орков и прокричал:
— Пелли, не спускайся сюда! Заключенные еще не одеты!
— Ык! Бызыбразые! Пызор! — Жры повернулся спиной к голым оркам и стал начесывать шерсть на глаза чудовища. Отсутствием растительности он не страдал, но растительность топорщилась и как надо не ложилась. Помочив ладони в озере, Жры пригладил жесткие волосы и с облегчением вздохнул.
— Мог бы и не стараться. — Даэрос с удивлением наблюдал за манипуляциями орка. — Девам смотреть на такое... вредно. Я бы сестре это показывать не стал.
Жры понимающе кивал, улыбался и, указав пальцем на свою грудь, пояснил:
— Рысницыми гылаза прыкрыл. Ныльзя голых сымытреть! Выредно!
Ар Ктэль несколько раз открыл и закрыл рот. Чудище с занавешенными глазами и пупком во рту оказалось очень дорого Жры. Настолько, что орк деликатничал и боялся оскорбить его. Причем, видом голых соплеменников. По всему выходило, что оно скорее женщина, чем мужчина. Остальное понять было не трудно.
— Она? — Даэрос старательно отводил взгляд от этого вопиющего оскорбления пусть и вредной, но все-таки Темной и всё-таки девы.
— Ык! — Жры хотел по привычке стукнуть себя кулаком в грудь, но удержался.
— Слушай и запоминай! — Ар Ктэль отвел орка подальше вглубь коридора. — Никому не говорить! Это самый секретный секрет. Государственная тайна, понял? И Сульсу передай: если он проболтается... я у него на физиономии из портрета пейзаж сссделаю!
— Ык!
Оставив Жры размышлять, как из портретов получаются пейзажи, Даэрос отправился наверх. Если художник и его "полотно" будут молчать, то оба останутся живы.
У входа в тюрьму уже собралась целая компания. Вайола пришла сообщить, что айшаки подкованы, секира наточена, гномы и лопаты к походу готовы. Аэрлис примчался спасать заключенных от пыток. Веилас пришел вместе с ним, потому что первые дикие вопли раздались как раз, когда Темный жаловался своему Светлому другу на коварство Открывающего. Пелли развлекала ожидающее его общество пересказом последней книги. Общество вздыхало: Воительница восхищенно, представители мужского "поголовья" возмущенно. Дело шло к ссоре — Вайола уже высказала пару замечаний относительно ценности некоторых особей. Появление Даэроса совпало с диким ревом, который донесся от выхода из подгорий. Следом послышался стук копыт. Айшак вырвался на свободу и летел к своему драгоценному хозяину галопом. Общество тут же забыло о разногласиях и дружно отступило за спину Даэроса поближе к тюрьме.
Айшак проехался по камню в попытке остановиться и затормозил почти вовремя. Даэрос шумно выдохнул после ощутимого удара в грудь и схватил своего "коня" за гриву.
— И как же ты сбежал? — Ответ обнаружился сам. От выхода из средних уровней к Цитадели шла Инэльдэ. — Понятно. Опять лошаком прикинулся? — Полутемный позволил обжевать себе рубашку и обфыркать ухо. — Разжалобил, да? Дождешься, животное, не будет тебе Инэльдэ приносить укроп и яблоки! — Даэрос обернулся к Вайоле. — Вот не ожидал, что Вы начнете бояться айшаков.
За Воительницу ответил Аэрлис.
— Никто его не боится. Не первый день знакомы. Но не каждый может выдержать удар Айшаком. Всякий раз удивляюсь: ну за что он тебя Полусветлого так любит?
— Заведи себе такого же и узнаешь. — Даэрос почесал Айшаку храп и подумал, что такого же точно ни у кого не будет. — Пелли, пойдем. Воительница, Вы с нами? Аэрлис, как я понимаю, ты слишком обеспокоен состоянием узников. Веилас, ты пойдешь с ним проверять, не убил ли я кого? Сразу могу сказать, что все живы. Жры их только помыл.
Широкая дорога в скалах позволяла идти по ней всем вместе, но Даэрос предпочел чуть отстать. Пелли шуршала юбками, Айшак стучал копытами и фыркал, Вайола тоже не отличалась бесшумной походкой, но все-таки Полутемный расслышал два сдавленных вопля в подземелье и пробормотал:
— Но я же почти предупредил, что там — Жры.
Амалирос сидел в Доме Аль Арвилей, натянув на лицо гримасу Повелителя, которая должна была изображать улыбку. Владыка Тиалас расположился по другую сторону резного столика с такой же постой миной. Правители делали вид, что беседуют на важные темы и пьют отвар из лепестков дикой розы. На самом деле, все важные темы уже обсудили.
Амалирос налюбовался на картины Нальиса и высказал ему всё, что накопилось за долгие годы восхищения его талантом. Брат Нэрниса был польщён, а Повелитель Темных получил в подарок картину великого живописца. Сам живописец в зале для приёмов отсутствовал. Он трудился в своей мастерской над необходимым дополнением. Повелитель Темных, увидев подпись, попросил его подписать как положено. Нальис не сразу понял, что в его подписи было не правильно. Нэрнис помог сообразить и шепнул брату, что детям Амалироса они оба приходятся совершенно одинаковыми дядями. Повелитель Темных подтвердил и продиктовал Нальису его полное имя с учетом родственной принадлежности к Правящему Дому Арк Каэль. Получилось в три раза длиннее, чем было раньше, и художник пошел искать самую тонкую кисть и осознавать своё родство с самым Тёмным из всех Темных.
Отъезд Лэриаса был делом давно решенным. Если его кто и обсуждал, то только Владычица Лаариэ. Она расположилась рядом с матерью Нэрниса у окна, и никто из Правителей не сомневался, что обе они разговаривают о своих несчастных детях и слишком спокойных отцах.
Вчерашний праздник жизни был прерван на самом интересном месте, а финал вышел и вовсе удручающим. Владыка Тиалас решил успокоить свою супругу и продемонстрировал ей пустую оболочку — всё, что осталось от третьей гидры, благодаря Нэрнису. Амалирос временами находил Нэрниса взглядом в толпе всё прибывающих гостей и многообещающе улыбался. Было видно, что младший Аль Арвиль правильно понимал эти обещания. Владычица Лаариэ не только торжественно объявила, что Нэрнис участвовал в охоте на гидр, она еще и пояснила, зачем он участвовал: "На случай, если Правителям будет угрожать опасность". За спасение жизни Озерного Владыки младший сын Дома Аль Арвиль был поименован Сильнейшим Владеющим и одарен шестирядными браслетами из жемчуга. Оскорбительный намек на собственное бессилие Правители пережили, сохранив полную невозмутимость на лице. Но внутри оба кипели от возмущения. Амалирос злился и на Нэрниса и на Лаариэ, Тиалас просто злился.
— Это дом или улей? — Арк Каэль наблюдал, как ещё одно семейство Светлых входит в зал, и Нарвис Аль Арвиль, встречая гостей, в который раз выслушивает сказку о том, что "давно не виделись, проходили мимо и решили зайти". Таких проходящих уже собралось больше сотни.
— Все хотят посмотреть на тебя вблизи. Ты же у нас легендарная и знаменитая личность. — Тиалас долил себе в чашку остатки отвара. — Герой всех романов о несчастной любви. Мои подданные полторы тысячи лет голову ломали, отчего Повелитель Темных не женится. Вывод, как ты понимаешь, был вполне естественный. Тебе таких любовных страданий насочиняли, что даже читать не советую. В одном из произведений твоя возлюбленная... предпочла тебе гоблина.
Амалирос аккуратно поставил на стол чашку и сцепил пальцы, чтобы ничего не расколотить. Если Тиалас хотел его огорчить, то он этого почти добился. Но Темный знал, чем ответить. В отличие от вымышленных историй, история знакомства Тиаласа и Лаариэ была вполне реальна. Озерный Владыка сам ему рассказал, как прятался по болотам от девы, с которой его хотел познакомить отец. Игра в прятки закончилась тем, что Лаариэ порвала гидру. Гидра вцепилась в Тиаласа и даже стащила у него с ноги сапог. Потом будущая Владычица отмыла свою ценную Светлую находку в ручье, и через положенный срок родился их первенец, Лэриас. "Положенный срок" в этом случае не имел никакого отношения к Тиаласу — он был несовершеннолетним и еще долго им оставался. Во Владениях Темных Светлый скандал обсуждали шепотом не одно столетие.
Чем дольше Амалирос присматривался к Лаариэ, тем больше он убеждался, что его правящий собрат кое-что скрыл. Возможно, юному Тиаласу не нравилась затея отца — породниться с самым сильным после Правящего Дома семейством. Однако, женить насильно его никто бы не стал. Так кто же откажется просто познакомиться с девой? Для многодневных прыжков с кочки на кочку должна была существовать более весомая причина. Амалирос еще раз взглянул на Лаариэ, потом на Тиаласа и решил, что Озерный Владыка вполне переживет один невинный вопрос.
