— Прошу прощения мано? — вежливо, хотя и с явным напряжением спросил яой. — Куда прибыть? Зачем? Я освобождаю тебя от ставки, Рай просто пошутил.
— Кроватка. "Индия-33", если так понятнее. Как директор школы гонщиков выделяю тебе место. Стандартная программа: скут, заправка и десять внедель обучения за наш счет, пансион оплачиваешь сам. Прибыть надо... так, что у нас с расположением?.. восемнадцать вдней на дорогу, еще десять на сборы и ожидание лайнера, итого, скажем, ЕТА четыре внедели. Годится?
И вот тут-то меня озарило, словно трубой по затылку. Все разом стало на свои места. Бывшая "Индия-33", Кроватка — уж и не знаю, кто ее так по-идиотски окрестил после освобождения, но имя гремело среди любителей гонок, словно кувалда по внешней обшивке. Высшая школа. Уникальная во всей Системе. Мечта любого гонщика (моя в том числе) — несколько внедель жесткого тренинга повышают уровень минимум на два-три. И плата соответствующая — далеко не каждое поселение способно послать туда хотя бы одного человека на полный курс. И этот невзрачный мано — директор, Бернардо Кум, загадочная личность, никогда не светящаяся на публике?! А чика, значит, одна из студенток?! Охренеть. Просто изнутри лопнуть. Теперь понятно, откуда у них такие скиллы на трассе — двенадцатый уровень для них плевое дело, старшие ученики на нем, по слухам, ежедневно тренируются. А Шаоран вот так ни за что бесплатно огреб полноценный курс — просто потому, что его дружку моча в голову ударила. Эх. Завидовать, конечно, нехорошо, но вот скажите — есть в жизни справедливость, а?
Видимо, Шаорана оглоушило заявлением не меньше, чем Райана — проигрыш пари. Он попросту завис во всех смыслах, переваривая сказанное. Директор школы между тем нахмурился. Он сдернул свои наглазники, напялил переданные чикой и принялся так внимательно ковыряться в них, словно вообще увидел окуляры в первый раз в жизни. Что-то не работает? Как вообще он сумел чужие наглазники включить? Хотя та девица... как же он назвал? Лена, да. Та девица отдала их сама, так что, наверное, разблокировала.
Бернардо Кум резко рванул шлюзовой люк и заглянул туда. Чика, разумеется, там уже отсутствовала — стала бы она ждать, так резво от него свалив! Директор замер, о чем-то думая, и медленно поднял взгляд. Пару секунд он разглядывал то, что я держал, потом взглянул в лицо.
— Я тебя помню, мано, — ровно сказал он. — Ты позавчера вылетел с трассы, я видел запись. Глупо рискнул, но мне твой стиль нравится. Чуть больше практики — и до десятого уровня без труда поднимешься.
— Э-э... спасибо, — пробормотал я, чувствуя, как даже против своей воли начинаю расцветать. Все-таки не каждый день тебя такие люди хвалят.
— Не за что. Вещь у тебя в руке — она принадлежит Лене. Отдай, пожалуйста, я передам ей.
— Да конеч...
Я осекся. Вдруг вспомнилось напряженное лицо девицы, когда она совала мне гаджет. И едва слышный шепот — "Спрячь!" От кого она могла так хорониться? Рядом находилась только Рини, и она все прекрасно видела. А вот не видел как раз Бернардо — трюк она провернула у него за спиной. И меня она прекрасно видела, когда мимо проносилась, но даже и знаком не намекнула, что между нами что-то есть. И от Бернардо ее явно воротит, и сунула она ему точно такие же наглазники, как и мне. Не все тут так просто, и отдавать ему окуляры явно смысла нет. Девице я бы враз отдал, но не ему. И еще что-то беспокоило меня. Что-то на уровне подсознания, что никак не удавалось уловить и сформулировать явно.
— Извини, мано, но если что-то принадлежит чике, я ей лично и отдам, — в моем голосе прорезались явно скулящие нотки — все-таки такому авторитету в лицо отказывал! Я взял себя в руки и прочистил горло. Трасса трассой, а все остальное само по себе. — Не другим. Но вообще-то оно мое.
— Твое у тебя на лице.
— А те запасные.
— Докажи. Если они твои, надень и включи.
Я набычился. Мано явно на меня давил, причем в очень нехорошей манере. С какой радости я вообще ему что-то доказывать должен?
— Извини, мано, — на сей раз мне пришлось изгонять из голоса уже раздражение на грани злости, — но не вижу, с какой стати должен тебе что-то доказывать. Есть формальные претензии? Хочешь суда? Только скажи, сразу с диспетчером связываюсь.
— К тебе претензий нет. Ладно, тогда покупаю. То же предложение, что и ему, — он кивком указал на Шаорана. — Хочешь у меня потренироваться? Условия ты слышал. По-моему, очень приличная плата.
У меня аж язык выпал. Сердце заколотилось, пульс запрыгал, щеки загорелись, и вообще я себя почувствовал, наверное, как зеленая девчонка, которой впервые этти предложили. Десять внедель обучения в Кроватке должны стоить раз в пятьдесят дороже этих долбаных окуляров. Следовало бы обеими руками ухватиться, но... бартер предлагался явно неполноценный. Что-то здесь неясно, темно, запутанно, а следовательно, принимать первое соблазнительное предложение нельзя. Мухам из ловушки, наверное, не менее вкусно пахнет, а потом лапы-крылья прилипают и отрываются.
Я снова прокашлялся, чтобы избавиться от спазма в горле.
— Извини, мано, — сказал я как можно прохладнее. — Не могу, у меня другие планы на ближайшее время. Повторишь то же самое через пару внедель?
Бернардо нахмурился и какое-то время на меня пялился. Потом внезапно улыбнулся, и я почувствовал себя последним кретином. Улыбка у него оказалась хорошей — слегка насмешливой, но доброй и понимающей. Человек с такой улыбкой просто не мог таить скверных замыслов. Ага, в исторических хрониках именно так лыбился Роберт Свит, президент Северо-Американского Договора, на саммите в двадцать втором вгоду, после которого объединенные ВКС САД, СНЕ, Чжунго и Индии развернули террор против Свободных поселений. Пусть вместо мистера Свита давно правит его наследник, ни один внез на такую улыбку больше не купится.
— Угу, понимаю, — улыбка наблюдающего за мной мано стала еще шире и ироничнее. — Я выгляжу в точности как злодей из детектива, стремящийся добыть что-то там ценное любое ценой. Алекс, я правильно помню имя? Пойми, мано, у нас с Леной отношения давние и запутанные, и хотя она сейчас на меня злится, это преходяще. Просто характер у нее такой, что воздуха в пустоту стравить она успеет массу, о чем сама потом пожалеет. Наглазники у тебя в руке — штука очень ценная из-за своего содержимого, но ценность она имеет только для меня и еще нескольких душ во всей Вселенной. Однако я скандал устраивать не намерен. Оставь их себе или верни Лене, как договоритесь. Однако в школе я тебя жду. Мое предложение было глупостью, а за глупости нужно платить. Кроме того, у тебя тоже есть задатки, так что, может, и не в убыток себе сработаю в конце-то концов. В общем, ты и ты, — он глянул на Шаорана, — свяжитесь с диспетчерской Кроватки побыстрее и проинформируйте о своем решении и ЕТА. Чао.
И, не дожидаясь ответа, он нырнул в люк и захлопнул его за собой. Я ошарашенно смотрел ему вслед, окончательно перестав что-либо понимать. Потом посмотрел на Шаорана. Тот растерянно озирался на своих дружков, те же уставились на него с такой черной завистью в глазах, что я решил слинять по-тихому. Мало ли кого сейчас начнут пинать ногами по почкам, и хорошо бы мне за компанию не досталось. И, в любом случае, на мне сейчас аж два дела лежат, и с обоими следует разобраться побыстрее. Я потихоньку отплыл в сторону, сунул окуляры обратно в набедренный карман, дождался, когда индикатор покажет, что тамбур пуст, и выбрался из ожидальни.
Первым делом я решил найти Рини. Что там с Леной выйдет, не знаю, но она своя, никуда не денется. Следуя маяку, я быстро проплыл по коридорам технических модулей и нагнал терранку, когда та неумело барахталась в гибком коридоре, ведущем к отелю. Хотя она неплохо освоилась с твердыми стенами, прогибающиеся по-прежнему ей не давались.
— Привет! — сказал я, чтобы привлечь внимание, бесцеремонно ухватил за тряпку на спине и поволок, пользуясь дуйкой. — Ты куда исчезла так внезапно?
— Знать тебя не желаю! — заявила Рини, складывая руки на груди и надувая губы. Поза меня очень порадовала, потому что тащить так оказалось куда легче, чем когда она пыталась помогать. — Завис со своими гонками, про меня забыл! А я, между прочим, клиент! Я деньги заплатила не за то, чтобы ты развлекался! В приличном обществе тебе за такое по башке бы надавали!
— Прошу прощения чики, — хладнокровно сказал я, протаскивая ее через отельный шлюз и выпуская. — Непростительно виноват. Продлеваю время на тот срок, что завис, и даже сверху добавляю в качестве компенсации. Еще вчас с меня. Заодно можешь мне волосы повыдергать, если сильно обиделась, заслужил. Только погоди, пока до вентиляции доберемся, а то волосы во рту в безвесе — то еще удовольствие.
Рини скептически прищурила один глаз, глянула на меня другим и вдруг рассмеялась.
— Вы, космические рудокопы, всем хороши, — заявила она, — одним плохи: чувство юмора у вас нулевое. Шуток вообще не понимаете. Ну ладно, переживу. Не надо мне дополнительного времени, я уже впечатлениями наполнилась по уши. Теперь несколько часов записи разгребать и систематизировать придется, заметки делать, отчет писать, все такое, так что не до тебя уже. Ты славный мальчик, Алекс, спасибо за экскурсию. До номера меня на всякий случай доведи, и свободен.
— Не комильфо, — отказался я. — Обязательства есть обязательства, подписался — обязан отработать. Не знаю, как у вас на Земле, а у нас, внезов, вся жизнь на том построена. Не хочешь или не можешь сейчас — останусь должен, как-нибудь потом отработаю. Твой номер в том направлении. Точно не желаешь по магазинам или барам прошвырнуться напоследок?
— Ага, напиться перед тем, как отчет писать — самое дело. Начальство от души поржет и квартального бонуса лишит. Нет уж, веди домой, малыш. Слушай, можно личный вопрос? Не отвечай, если что-то не так, но уж очень мне любопытно.
— Ну... давай.
— Светлые пряди в волосах — у вас мода такая? Ты уже второй, у кого такие вижу, только у той девушки зеленоватыми выглядели. Может, и другие, не разберешь в вашем интимном полумраке. Чем красите, чтобы стойко держалось? Как часто? Корни того же оттенка — растут не очень быстро?
— А... Нет никакого секрета. Мы не красимся, мода и личный выпендреж ни при чем. Просто одна из распространенных мутаций после генной терапии зародыша. Какие-то там гены друг с другом сцеплены, так что когда телесное оволосение и кальциевый баланс правят, пигментация иногда нарушается. Волосы, как у меня, полосатыми становятся примерно у одного из двухсот-трехсот. У других цвет глаз меняется, кожа странные оттенки приобретает — голубых и зеленых внезов с красной радужкой еще не видела? Увидишь, если подольше в Поясе потусуешься. Неопасные мелочи, в общем.
— Баланс? Какой баланс? Зачем?
Я посмотрел на нее как на идиотку, снова вспомнил, с кем имею дело, и снова вошел в роль гида.
— Рини, человек в исходном виде не приспособлен к жизни в безвесе. Одно из самых серьезных последствий — фосфорно-кальциевый баланс нарушается, кости хрупкими становятся, и вообще хорошего мало. Можно всю жизнь на кальциевых препаратах сидеть... кстати, надеюсь, ты не забываешь их регулярно пить?
— Те белые капсулки? Глотаю, раз сказали, только не понимаю... не понимала, зачем. Значит, в них кальций?
— Типа того. Какие-то долгоиграющие соединения. Посмотри в медканале, если детали интересны. Не забывай, что раз в пять-шесть внедель в безвесе тебе следует анализ крови делать, а потом корректировать медикаменты по необходимости. Но внезы все без исключения... те, кто в безвесе родился, террики-иммигранты не в счет, разумеется. Все проходят генную терапию на начальной стадии развития зиготы. Массу и рост сокращают. Обмен веществ слегка подправляют — не только с кальцием, накопление жира тоже регулируется, чтобы лишнюю массу не копить, потоотделение регулируется, волосы с тела убирают, а на голове укрепляют и укорачивают, чтобы не выпадали и в рот не лезли, все такое. Операция отработанная, серьезных осложнений обычно не возникает, но мелкие побочные эффекты вроде моей веселенькой расцветки случаются. Ну, и выглядим слишком молодыми по терранским меркам. Вот твой номер, Рини.
Терранка зависла около люка, положив руку на стену и задумчиво глянула на меня.
— А что делают с теми, у кого серьезные осложнения все-таки возникают? — осведомилась она. — Все-таки генная терапия зародыша, как я понимаю, процесс вероятностный, такие осложнения обязаны случаться просто в силу закона больших чисел.
— Если зигота поехала не в том направлении делиться, ее просто выкидывают, — пожал я плечами. — А что еще сделать можно? Обратно выправлять наука еще не научилась. Да и какой смысл с биоматериалом так возиться?
— Вот как? — взгляд Рини стал еще задумчивей. — Некоторые земные религии с вами не согласились бы. Там считается, что раз оплодотворение состоялось, то все, уже человек. "Выкинуть зиготу", с их точки зрения, есть человекоубийство.
— Я атеист и не спец по земным религиям, Рини. Но у нас радикалы любого сорта не приживаются. Бездых фанатизма и зашоренности не прощает. Опять же, такие деятели с Терры не вылазят. Я слышал, некоторые мусы... э-э, как правильно по-английски? Мусыль... масль...
— Мусульмане.
— Да, мусульмане. Они вообще гравитационный колодец не покидают, потому что им вера предписывает молиться головой в сторону какой-то фиксированной точке на Терре. А как ты в космосе туда точно нацелишься? Четверть градуса ошибка — и уже пара-другая гигаметров отклонения. Вот им и запретили. Христики... христиане, да?.. тоже не все сюда вылезают — вот как ты, некоторые голую кожу видеть не могут. В общем, чем больше религиозных фантиков в голове, тем меньше шансов, чтобы такие на свободу выйдут. А у нормальных людей проблем нет, во что бы они ни верили. Мусы, христики, буддики, джувы и прочие — есть у меня такие знакомые, и никто ничего против генной терапии не имеет.
— М-да, — Рини покачала головой. — Знал бы ты, Алекс, какие на Земле баталии по поводу генной терапии идут! И по поводу оплодотворения in vitro тоже, и по поводу выращивания плода в эмбриостатах... Век уже идут, если не полтора, и никак не утихают. Буквально за несколько дней до моего отлета СПАР... Совет представителей авраамических религий очередное обращение выпустил, где решительно осудил, и все такое. Да и дорогая она, генная терапия, мало кто ее может позволить для своих детей. И с имплантатами тоже сложно — многие их носителей киборгами называют, нелюдями. А у вас все просто, вы вообще иной жизни не представляете — терапия зародыша, имплантаты у каждого второго, вот как у тебя...
— У нас все сложно, Рини, — я невольно потер лоб рядом с контактной площадкой. — В безвесе вероятность естественной беременности от нуля чисто гипотетически отличается. Даже если и удается кому залететь по глупости, беременность сразу прерывают во избежание проблем. Опять же, обмен веществ, меньшая масса тела и габариты — тоже весьма важно, пусть даже с побочными эффектами. Ты вот меня за подростка приняла в начале, хотя я тебя на три вгода старше — а ты задумывалась, насколько меньше мое тело требует кислорода, воды и энергии для перемещения? Насколько больше людей в результате может жить в том же объеме гермоконтура? И управлять техникой во время серьезных ускорений мускульной силой невозможно, только нервные импульсы и остаются. А как их передавать без имплантатов? В общем, для нас генетика и прочая технология — не прихоть, а вопрос выживания.
