— Что тут сказать?.. — Шедареган развёл руками. — О деятельности вашего Братства я тоже знаю меньше, чем мне бы того порой хотелось... — Он сплёл руки на груди.
— Понимаю... — Генерал-архипатрит медленно покивал головой. — Но такова уж роль Красного Братства, и таково моё служение... Я не могу допустить, чтобы повторились события четырёхсотлетней давности.
— Вы хотите сказать, что Серое Братство может оказаться новым Синим?
— Я хочу сказать, что Синее Братство могло бы по сей день оставаться частью Единой Церкви, а в Соборе с нами бы заседал ещё один старик в синих одеждах... или не совсем старик, — поправился Абримелех, взглянув на Шедарегана, — если бы мой далёкий предшественник с должным рвением относился к своим обязанностям.
— Помнится мне, именно Серые Братья тогда во многом определили ход событий, — скептически заметил Шедареган.
— Да-да. Серые Братья тогда выполнили работу Красных... И отстояли эту гору, — согласился Абримелех. — Но прошло немало времени... Красное Братство, скажу вам без ложной скромности, стало с тех пор совсем другим. Сегодня мы контролируем всех в Империи. Всех, кроме...
— ...Серого Братства, — оскалился Шедареган.
— Вот! Ваша прямота, Шедареган! Я же говорю: вы мне нравитесь! — снова зажеманничал Абримелех, но скоро осёкся и произнёс с серьёзностью: — Я вовсе не претендую на то, чтобы указывать вам или другим первым архипатритам, что делать! Мне лишь важно быть уверенным в том, что в Братствах не зреет заговор против Святой Церкви... — он примирительно развёл ладони.
— Понимаю ваше беспокойство, — немного помолчав и собравшись с мыслями, заговорил Шедареган. — Вы делаете всё, что в ваших силах, для обеспечения безопасности Церкви и Престола, для сохранения установленного порядка вещей. Вы помните историю и не желаете её повторения. Вы боретесь с ползущей по Империи революцией. Противостоите атеизму... хотя, будем честны, сами мы все — бóльшие атеисты, чем те, от кого вы защищаете Империю и Церковь... — (Абримелех хотел было возразить, но, поразмыслив, лишь махнул рукой и подпёр кулаком подбородок, опершись локтем на подлокотник кресла.) — Но все мы понимаем, — продолжал Шедареган, — всю важность сохранения веры, и потому защищаем наши уставы и традиции, потому что иного пути нет: если падёт власть Церкви... — Шедареган не стал продолжать. — Все мы, — помолчав, произнёс он, — а не одно только Красное Братство, желаем блага этому миру. Но Красное Братство, конечно, занимает в этом благочестивом противостоянии благих пожеланий важную, ключевую роль... — Он долил в стакан воды и сделал маленький глоток. — Наше Братство, занимается наукой. Таково наше служение. Многое из того, с чем мы имеем дело, может представлять опасность всему нашему миру... Именно по этой причине наши проекты большей частью засекречены. Большинство Серых ничего, или почти ничего не знают о проектах напрямую их не касающихся. Это, как вы, думаю, должны понимать, необходимые меры.
— Это я понимаю, — покивал Абримелех. — Но, если какие-то ваши секретные проекты таят в себе глобальную угрозу, то, если уж не ССКБ, то хотя бы лично я точно должен знать о таких угрозах. Иначе как я могу называться генерал-архипатритом? Я, как и вы, брат мой, первый архипатрит своего Братства, но я ещё и генерал — это моё солдатское бремя, я в ответе за безопасность Империи. И в вашей закрытости я вижу опасность, риск вновь вернуться к искушению Синего Братства, пусть теперь это будет не вооружённый бунт, а смертельная чума из вашей лаборатории... или непонятное оружие на орбите!..
— Ах, вы о КДВ... — понимающе обнажил клыки Шедареган.
— Да, о КДВ! Где гарантия, — (Абримелех сделал резкий вопрошающий жест руками) — что меня не отправит к Всевышнему эта ваша Десница? Такой конец старого Абримелеха будет смотреться весьма эффектно, — (он прищурился, показав клыки) — не находите?
— Это вполне возможно, — произнёс Шедареган серьёзно.
— Что?! — в недоумении уставился на него генерал-архипатрит.
— Это с вами сможет сделать Патриарх. И со мной. И со всяким первосвященником.
— И даже с собой? — вкрадчиво спросил Абримелех.
— Это провокационный вопрос, — усмехнулся Шедареган. — Кстати...
Он не закончил. В тот самый момент на внутренней стороне его запястья завибрировал миниатюрный, выполненный в виде браслета гибрид телефона и компьютера. Шедареган взглянул на маленький сенсорный экран и перевёл взгляд вдаль, в направлении Шагар-Кхарад.
— ...у них там всё уже готово.
В двадцати пяти парасангах от обсерватории на стартовом столе космодрома Шагар-Кхарад вспыхнуло. Это из дюз исполина «Архангела» вырвались столпы адского пламени, медленно приподнявшие его, а вместе с ним и корабль с благочестивым названием «Боль, дарующая спасение», над бетонной площадкой. Пламя осветило площадку и местность в округе на десятки стадиев и начало стремительно разгонять ракету, направляя её в холодное зимнее небо.
Первосвященники в молчании смотрели, как огненный шар вдали поднимался всё выше и выше вверх, ускоряясь, превращаясь в похожий на гигантский газовый резак огненный клин, за которым тянулся столб белого дыма.
Не прошло и минуты, как серебристая игла пронзила последние скопления лёгких облаков и вырвалась в голубизну стратосферы. Ракета на несколько коротких мгновений поравнялась с наблюдателями и, продолжая разгоняться до первой космической скорости, устремилась в темнеющую высь.
Глава 8. Происшествие на 59-м посту
В день запуска «Архангела» Керуб нёс дежурство в штабе СОК (Службы охраны космодрома). Он был вторым из восьми помощников дежурного офицера. В его обязанностях было следить за своевременностью докладов с закреплённых за ним постов охраны и проверять эти посты.
Бóльшую часть смены Керуб с первым, третьим и четвёртым помощниками сидел перед сплошной стеной из мониторов, куда передавались изображения с камер, установленных вдоль периметра космодрома, и смотрел.
Когда подходила очередь, Керуб вместе с тремя бойцами комендантского взвода отправлялся проверять посты. Объезд постов занимал около двух часов. После Керуб докладывал дежурному офицеру о результатах проверки и возвращался к своему месту у стены из мониторов.
Во время запуска Керубу выпало проверять самый удалённый от основного комплекса космодрома участок периметра, находившийся за стартовой площадкой...
Водитель — короткостриженый молодой кубгорец по имени Хадуб, осторожно вёл восьмиколёсный броневик по покрытой ледяной коркой бетонной дороге. Керуб сидел рядом с водителем, позади — двое рядовых, Бараг и Аргип. В рассчитанном на двенадцать человек салоне было просторно.
Выложенная железобетонными плитами широкая дорога плавно заворачивала, описывая вокруг стартового поля радиус в два с половиной парасанга. Справа от дороги тянулся земляной вал, поверх которого мелькали железные столбы с натянутой меж них колючей проволокой. Через каждый стадий из вала в степь выступали бетонные брустверы — укрепления на случай нападения на космодром; через каждые три стадия — место брустверов занимали крытые капониры — сооружения из высокопрочного бетона, способные выдержать удар авиабомбы. В каждом втором таком капонире и располагались посты СОК.
Подъезжая к очередному посту, Керуб издали заметил неладное. Отсутствие снаружи, у входа в капонир, часового и открытая настежь дверь — были весьма серьёзным нарушением устава... или свидетельством нападения на пост...
Тихо подвывая электромотором, броневик принял вправо и остановился у обочины, не доезжая до капонира.
— Всем приготовиться! — объявил Керуб.
Протянув руку к бортовой радиостанции, он нажал кнопку вызова.
— Слушаю вас, сержант! — ответила станция голосом дежурного офицера, лейтенанта Хумбудука.
— Пятьдесят девятый пост, ваша ярость. Снаружи нет часового, дверь открыта.
— Пятьдесят девятый сняли, сержант. Час назад. Отделение стоит в оцеплении старта.
— Простите, ваша ярость, но мне не сообщили...
— Потому, что там остались капрал и двое рядовых.
— Ваша ярость, прошу вызвать их на связь!
— Первый помощник уже вызывает... — ответил дежурный Керубу и приглушённым голосом спросил в сторону от микрофона: — Ну, что там, сержант? — (послышались неразборчивые голоса) — Что?! — взревел офицер.
Дежурный отключился. Через минуту включился снова:
— Сержант! — голос офицера был тревожным.
— На связи, ваша ярость.
— Пост не отвечает. Проверьте всё там! Я высылаю Жнеца...
— Приступаю, ваша ярость.
Рация замолчала.
— Капрал Хадуб! — обратился Керуб к водителю. — Остаёшься в машине и охраняешь вход. Стреляй в каждого, у кого нет маяка.
— Будет исполнено, господин священно-сержант! — отчеканил водитель и включил пульт управления установленной на крыше машины турели.
— Бараг, Аргип — со мной в капонир! — Керуб достал из кобуры лазерный пистолет и проверил заряд батареи. — Внутри никаких разговоров по рации! Только в крайнем случае! Использовать жесты!
Сидевшие позади бойцы синхронно кивнули и потянулись за винтовками, которые были закреплены в специальных нишах в стойках кабины. Бараг взял лучевую, Аргип — кинетическую.
— Выходим! — скомандовал Керуб, открывая дверь машины.
Снаружи было холодно: из пустыни дул северный ветер. Аркаб с Нуброком стояли рядом в зените, но совсем не грели.
Керуб поёжился. От машины до входа в капонир напрямик было около тридцати арашей.
Осмотрев сооружение снаружи и площадку перед входом, они не заметили ничего, указывающего на нападение на пост. Следов крови или стреляных гильз не было; следов от лучевого оружия — тоже. Расположенные со стороны дороги окна-бойницы были закрыты, как и второй вход в капонир.
Направив стволы в дверной проем, за которым внутри горел тусклый электрический свет, они — по одному, сначала Бараг, потом Керуб, затем Аргип — вошли внутрь.
После яркого света двух солнц снаружи, освещённый двумя жёлтыми светильниками коридор минуту казался тёмным. В помещении было сухо, из глубины тянуло теплом. Коридор от входа клином расширялся вглубь сооружения, превращаясь дальше в тройную развилку в виде «птичьей лапы».
Не доходя до развилки, Керуб жестом приказал Барагу с Аргипом остановиться.
В этот момент из глубины капонира раздался голос первого помощника. Рация. Помощник вызывал на связь пятьдесят девятый пост. Ему никто не отвечал.
Ясно было: что-то произошло. Дезертирство, конфликт между охранниками... нападение прóклятых...
«Что же, — подумал Керуб, — время удачное: все силы охраны сейчас сосредоточены на безопасности запуска. Даже с постов людей сняли в оцепление. Вот только зачем? Что угрожает пуску? Ах, да, конечно...» — губы его тронула тень нервной ухмылки. С Мёртвой горы за пуском сейчас наблюдают оба его главных начальника, высокопреосвященные Шедареган и Абримелех.
Кроме рации, ничего слышно не было. Ни звуков борьбы, ни стона раненых...
Не дожидаясь, когда рация замолчит, Керуб подал знак подчинённым и те прошли вперёд и встали друг против друга, наведя стволы каждый в сторону начинавшегося в араше от товарища коридора. Сам Керуб остался стоять на месте, направив пистолет в проход впереди.
Подождав минуту, пока глаза окончательно привыкли к электрическому освещению, Керуб отдал жестом команду «встать треугольником!» и шагнул вперёд.
Бараг и Аргип пропустили командира и встали у него позади (из такого положения каждый из тройки мог, в случае появления противника, вести огонь безопасно для остальных).
На развилке коридор справа был коротким и заканчивался тупиком с закрытой железной ставней бойницей. Налево был более широкий проход, связывавший оба входа в капонир — открытый и запасной — и дальше — ещё одна бойница. Вглубь капонира — в помещения расположенные внутри земляного вала и в выступавшей за валом части сооружения — вели три прохода (один впереди и два левее).
