Как захватить мир за тринадцать лет?

Видимо, заколебавшись искать палочку, Нимфадора пронялась щелкать пальцами, произнося люмос максима. Где-то попытки с десятой кое-что получилось. Однако теперь надоело уже мне, вот я и решил уронить её инструмент прямо на её же голову. Шкатулку я закрыл сразу же после появления света, не дожидаясь веревок, поскольку странно было бы той девочке обнаружить себя связанной, но не вспомнить, как же так вышло. Моя слуга внимания не обратила и швырнула заклятие как раз вовремя, отчитала жертву за прогулки по ночам и посоветовала не рассказывать о провале в памяти, дескать это считается дурным знаком, нечего других людей пугать. Развязывать целиком не стала, только ноги, а потом взялась за конец веревки и повела как на поводке. Все строго по моим инструкциям, которые я прошептал ей прямо в ухо, чтобы не палиться, летя невидимым.

Уже в том коридоре, до которого юная слизеринка нас довела, изрядно петляя, не желая выдавать секрет факультета, обнаружилась ещё одна проблема — пароля-то ей никто не сказал. И мне его тоже никто выдать не успел. Придется ждать. Чем я и занялся, отлетев в сторону, чтобы удобнее было подновлять чары в случае чего. Было скучно, но вскоре проход открылся и, вроде бы, Флинт выглянул, словно собирается беспалевно выходить, но обнаружил свидетелей и поспешил обратно. Нимфадора тоже его заметила и успела сказать, что привела заблудившуюся слизеринку. Тот все равно ушел, а стена вернулась, однако вскоре вышли несколько старост. Самая молодая узнала ученицу и забрала с собой. А ещё, хоть я и не психолог, но заметил её несколько странное поведение по отношению к Нимфадоре.

Так что, когда моя слуга ушла в более безлюдное место, я стал давать ей новые инструкции. Для начала был приказ уменьшиться до размера первокурсницы. На все отговорки ответил истиной о том, что способность метаморфа в самотрансфигурации, соответственно, возможности весьма широки. И подсветить себе дорогу она вполне смогла бы, даже не зная беспалочковой магии, просто преобразовав участок кожи под брюшко светлячка. В Дюймовочку я её превращаться не заставлял, это можно и на потом отложить, а вот в первокурсницу превратиться она смогла. Дальше я отправил её в сундучок, вернувшийся в саквояж. Нечего даже ей знать, как отпирается замок в мою комнату.

А ведь замок был произведением искусства, надежный и замаскированный. Выглядел он обычным, так же как усиленная до неразрушимости множественными чарами, в том числе и моими, вроде бы обычная дверь. Но он не отпирался ключом. Чтобы пройти ко мне, нужно было посмотреть в замочную скважину и прошептать пароль, причем все пароли на змеином языке и ставлю я каждый раз новый перед выходом. Если глаз, увиденный замком, не мой, то в него полетит пыточное проклятие, если пароль скажут не на змеином — тоже, если же пароль только не совпадет, то замок просто не откроется и лишь сигнализирует меня, что кто-то лазил без спросу. Попытки взлома тоже приводили к пыткам, причем чары были хитрые — чем сильнее заклятие взлома, тем больнее будет взломщику, ибо вылетающее пыточное будет дополнительно подпитываться перенаправленными силами. Но знать об этом никому не обязательно, пусть лучше если что, на собственном опыте узнают: сюда лазить нельзя. А так пусть вообще не отличают эту комнату от обычных заброшенных классов, на это ей и маскировка.

Уже внутри я выпустил Нимфадору. Она оглянулась и ужаснулась парочке моих выходных пурпурных мантий, тех самых, удушающих. Но отвлекаться на мой поистине Блэковский интерьер я ей не дал, сняв маскировку.

— Не может быть! Ты Гарри Поттер?!

— Меня называют Гарри Поттером, у меня шрам на лбу и зеленые глаза. Однако я назвал себя Армусом Блэком, выгляжу скорее как твоя тетя Белла и частью моего наследства ты сейчас имеешь честь любоваться. Чему ты поверишь?

— Но на распределении ты вышел как Гарри Поттер! А тот очкарик вообще маггл, так что он явно не Гарри Поттер.

— Что ты знаешь и почему ты думаешь, что ты это знаешь?

— Я знаю, что я ничего не знаю. Просвети меня, о Мудрейший!

— Лучше поведай мне о той слизеринской старосте, которой сдала ту школьницу.

— Это Джемма Фарли, моя бывшая. Просто мы с ней не очень хорошо расстались. Долгая история.

— Я никуда не тороплюсь.

История и правда оказалась длинной. Чуть ли не до самого утра. Однако, я в процессе не уснул не только из-за присущей мне паранойи, но скорее даже в первую очередь от самой истории. Рассказывала Нимфадора определенно лучше профессора Биннса, которого я пока не встречал, вот только все время тянулась на соседние темы, уползая от болезненных воспоминаний, словно дьявольские силки от огня. Собственно, я и не протестовал особо, все-таки жизнь в волшебной школе была занятной и вне семикнижия, прям "Секс в большом Хогвартсе". Чувство юмора моей слуги, её обаяние и желание показать себя то ли прекрасным оратором, то ли весьма недурственной актрисой определенно пошли на пользу и подогревали интерес, так что лишь когда она стала зевать от усталости, до меня дошло, сколько времени мы потеряли.

Поэтому я скомандовал перенести продолжение на следующий раз, надеюсь, на ещё тысячу ночей её байки не растянутся. А сейчас нужно заняться делом. Не зря же у неё моя метка. Стоит разобраться со способами применения, кроме шантажа. Как минимум один способ точно есть.

— Пришло время экспериментов, моя дорогая Нимфадора.

— Кузен, не мог бы ты снизойти до милости и не называть меня по имени?

— По фамилии я тебя точно называть не буду, потому что знаю, как она переводится и не хочу называть тебя дурой без веской на то причины. Но если будешь хорошо себя вести, то я буду звать тебя просто Дорой, как твои родители.

— Откуда...

— Оттуда. Я легиллимент, немного предсказатель, Избранный и сын Беллатрикс Лестрейндж. Чему тут удивляться? Лучше закатывай рукав. Левый. Будем эксперименты проводить.

— Один эксперимент уже не удался. Твой маггловский грим измазал мне мантию. И ведь жирный какой, так просто не отстирается. Будем пытаться вывести пятно?

— Может быть, но не сейчас. Бери волшебную палочку, прикоснись её кончиком к метке. Грим не убирай! Я хочу проверить действие через небольшой слой помехи.

Это прикосновение я почувствовал словно бы в самом разуме, где-то в воображении, неоформленной мысли или мечтательной фантазии. Легкое, приятно-щекотное, мимолетно-быстрое, как сгорающий одуванчик, ясное, будто алмаз чистой воды. И четкое осознание местонахождения Доры, безо всяких проблем с ориентацией и даже некоторым ощущением обстановки непосредственно вокруг. Для проверки я встал возле двери спиной к комнате и приказал встать где-нибудь, только чтобы я об этом не знал, пока не повернусь, после чего снова ткнуть руку палочкой. Чтобы ненароком не определить местоположение по услышанным шагам, как стреляющие на слух в темноте спецназовцы, я сразу же прикрылся заглушающими чарами. А ещё закрыл глаза. Почувствовав слугу, я, не открывая глаз, повернулся и указал в нужную сторону пальцем. Открыв глаза, я встретил удивленный взгляд ровно там, куда посмотрел.

Полезно. Однако неплохо бы попробовать и наоборот. Перебрав разные варианты, я захотел, чтобы Дора меня чувствовала и слушалась. Сразу же решил сделать это сильно, с запасом, рассчитанным на мощь самого Волдеморта, сосредотачиваясь на желании, распаляя его, словно адское пламя. Заметив скорчившуюся гримасу на лице и схватившую запястье руку, я все-таки вспомнил о чарах и снял их, чтобы послушать вопль боли.

— Не жги, прошу, не жги!!! Рука как в кипящем масле! Хватит, молю!!!

— Ладно. Только учти: это отнюдь не предел, может быть куда как больнее.

— Куда уж больнее?

— Если очень хочешь, можем ещё и это проверить. Но не сейчас. Теперь ты отворачивайся. Встань возле шкафа, мантии не тронь.

На этот раз я сумел выделить чувство, которое управляет созданием сигнала метки. Так можно было использовать её без океанически глубокого сосредоточения. А ещё в этот раз я был нежнее. Эксперимент повторился удачно и с другой стороны — Нимфадора тоже безошибочно меня нашла.

— Как это?

— Как у Пожирателей, сама же говорила.

— А почему на этот раз не больно, а наоборот рука немеет?

— Первый раз он трудный самый. Тебе ли не знать?

— У меня с парнями опыта не было. Так-то я не как тетя Белла, но достойных пока не попадалось.

— Придется быть первопроходцем.

— Ты же мой кузен!

— Гонты на родных сестрах женились и им нормально было. Ты лучше представь, кто родится у метаморфа и змееуста.

— Ты ещё и змееуст?!

— Талантливый колдун талантлив во всем. Аппарировать умеешь?

— Умею, только в Хогвартсе нельзя.

— На каникулах будешь жить у меня. Научишь. Может быть даже не только меня.

Лицо Доры было как на экзамене по китайскому у того, кто весь год учил английский. Однако строгий взгляд пресек все попытки сопротивления. Теперь я наблюдал задумчивую мину и занялся легиллименцией. Не успев толком рассмотреть мысли, я почувствовал отчаянное сопротивление. Бесполезное, как зонтик от извержения вулкана, но заметное, определенно будущих авроров учат окклюменции. Даже не пытаясь всматриваться в заполняющие и защищающие сознание образы, я переехал эту стену из детского конструктора бульдозером своей воли, проникая в последние воспоминания. Естественно, что моя слуга думала, как не дать родителям узнать самое интересное и не получить при этом от меня за непослушание. А ещё заметил мысль, что теперь её сомнения в моих родителях беспочвенны, ибо я похож на Беллу не только внешне.

Оставшееся время можно было бы проспать, а затем и завтрак, но рискованно, так можно и первые занятия пропустить. Так что я жахнул бодрящего зелья и даже Доре немного дал, а то могут заметить. Для дальнейших экспериментов нужно завести ещё слуг. А пока, используя имеющиеся ресурсы, я решил усовершенствовать технологию связи. Просто вызвать, подавая один сигнал, могли и Пожиратели, я же хочу большего. А потому оставшееся до завтрака время мы придумывали систему кодов вроде азбуки Морзе. К счастью, меткой можно было передавать как длинные, так и короткие сигналы.

Самый простой сигнал — обычное прикосновение палочкой, как все ожидают, значит "меня раскрыли" и в других случаях не используется вообще. Три коротких касания подряд через паузу после непосредственно предыдущего сигнала — значит, предыдущее прикосновение было случайным. Стандартный сигнал "иди сюда" я решил обозначить кодом из двух коротких прикосновений подряд. Надеюсь, не запутается. Немного закрепляя выданные инструкции практикой, я не только приказывал представлять ситуацию и посылать соответствующий код, но и сам отправлял ей коды, обучая, как надо на них реагировать, ведь в будущем будут ещё меченные. Хотя к тому времени система определенно будет сложнее.

Заниматься чем-то ещё времени не было. Скоро наступает время завтрака, так что нужно было привести себя в порядок и подготовиться к занятиям. И не только мне, а то заподозрят. Благо, ванная в моих апартаментах есть и ей даже можно пользоваться. Заодно, пока вспомнил, приказал сообщать мне пароли от ванной старост. Трахнуть Дору с утра? Не сейчас, это не Петуния, чтобы использовать по поводу и без, на такое переменчивое чудо нужно выделить минимум целую ночь, я не Флэш, чтобы быть самым быстрым парнем в мире. Так что пусть пока спокойно моется под присмотром, а то ещё весь мой шампунь потратит.

Одежду пришлось трансфигурировать, ибо ни женской одежды нужного размера, ни школьной формы Хаффлпаффа я с собой не привез. Собраться удалось с изрядным запасом времени, так что выходили со всей безопасностью. Снаружи никого не оказалось, но Дору я все равно выносил в сундучке. Не в саквояже, потому что из него все ещё можно услышать пароль, хоть он и на змеином. На этот раз паролем был Эйяфьядлайёкюдль, ещё более языколомный в переводе. Даже если я не единственный знаток, то вряд ли у кого-то ещё хватит дикции. Поскольку я вышел рано, незаметно выгрузить пассажирку можно было в нише неподалеку от кухни. Так ведь заколебаться можно, нужно вторую укромную остановку организовать для своих последователей.

Перед завтраком Дора хотела переодеться из трансфигурированной одежды в настоящую, так что теперь я узнал неизменный пароль хаффлпаффцев. Осталось набрать последователей из Слизерина и Гриффиндора, тогда смогу по всем общагам шляться. Вот только пока незачем. В зале меня встретил уже настоящий стул за преподавательским столом и не выспавшаяся МакШаверма с составленным за ночь расписанием для меня. А ещё Дамблдор отдал мне купленную у Олливандера каноничную палочку из остролиста, которую я воткнул в собранные в хвост волосы. Гад или не гад, пусть считает меня чудаком, а не психом, незачем ему правду знать. Завтрак был не хуже вчерашнего ужина, по крайней мере, у меня и преподавателей. Так что на первый урок я шел сытый и довольный. То ли от того, что я Гарри Поттер, то ли из-за моих длинных волос, подчеркивающих сходства с Беллатрикс, Флитвик аж со стопки книг упал.

Второй раз Флитвик упал, когда я случайно вместо пера начал поднимать весь стол. Благо, успел поставить на место, пока ещё кто не заметил. Чувствую себя как культурист с настолько большим бицепсом, что из-за этого не почешешь правой рукой правое же ухо. Остальные же колдовать ещё были не обучены и начинали с азов. Помимо домашнего задания я лично получил от гоблина чашку чая и маленькое шоу с танцующими пирожными. Поскольку под языком уже был кусочек безоара, абсорбирующего практически любые зелья, можно было не отказываться. В недолгой беседе я практически ничего не раскрыл. По моей легенде, Дамблдор отдал меня в приемную семью волшебников, не скажу какую ради их безопасности, они разрешили мне "немного" позаниматься перед школой. Филиус был удовлетворен ответами и не в свое дело не лез. Как бы он в обход меня непосредственно у директора не поинтересовался.

Дальше была трансфигурация. Взбодрив себя очередным зельем, я решил провести первый урок незабываемо. Придя раньше начала, я заметил учительницу в виде кошки на столе. Так что изобразил, что не знаю о её истинной сущности, подошел и сразу же надел на неё крепкий ошейник якобы от блох, после чего принялся гладить, тискать и сюсюкать на глазах у собирающихся учеников. Пару раз МакГонагалл пыталась превратиться обратно, но слегка увеличившись, снова уменьшалась — ошейник мешал.

— Бедную кисоньку пучит! Надо ей зелья дать!

После этих слов моя жертва стала вырываться и даже попробовала цапнуть меня когтистой лапой. За что я бросил её на стол.

— Плохая киска! Тебя нужно наказать!

Достав из волос палочку, я стал её левитировать, заставляя выписывать такие фигуры высшего пилотажа, о каких, возможно, не знал сам Геринг. Потому что на самолете такое просто не сделаешь. Но и о традиционном я не забыл, особенно весело было устраивать имитацию "штопора" и "бочки". Экзекуцию я не прерывал даже тогда, когда урок должен был не то, что начаться, а даже когда должен был закончиться. Хотя, каким бы у кошки не был вестибулярный аппарат, по моим прикидкам она должна была выблевать все до последних глистов ещё где-то на середине. Лишь перед концом перемены мне надоело делать вид, что я бросаю её на полной скорости в парту или окно, так как то ли она поняла, что я её убить не собираюсь, то ли от перегрузок вырубилась.