Душа грозы

Само представление Дарию запомнилось очень смутно. Глубокие поклоны местных, мимо которых он проходил, довольная улыбка жреца, чинно восседавшего в первом ряду, какие-то животные прыгали по тумбам, танцевала уже знакомая ему девушка в паре с румяной блондинкой, молодой парень метал ножи, а потом жонглировал ими. Все это проходило мимо внимания оборотня. Весь вечер он высматривал того северянина с сединой в висках, но он так и не появился. Собравшиеся посмотреть представление крестьяне шумно кричали и улюлюкали в ответ на различные трюки акробатов и шутки клоуна. У Дария уже начинала болеть голова от слишком громких звуков, и он с нетерпением дожидался окончания представления. Прийти сюда было ошибкой. Стоило подойти к артистам днем. Возможно, он сделает это завтра.

Наконец артисты раскланялись, и симпатичная девушка с глубоким декольте объявила об окончании представления. Дарий с облегчением вывалился из душного шатра, жадно глотая ночной воздух. Следом за ним вышли Мира с сыновьями. Они, шумно обсуждая увиденное, направились в сторону дома. Дарий уже собрался последовать за ними, когда ему на плечо легла тяжелая рука кузнеца.

— Пойдем в трактир, пропустим по кружке пива. Ольд еще мал, а ты из знатных, вам в таком возрасте уже можно.

Юноша уже собирался вежливо отказаться, но кузнец не дал ему этого сделать.

— Перестань сторониться людей. Если будешь так делать, то и люди начнут сторониться тебя. Пойдем в трактир. Поговорим, послушаем сплетни. Не отказывайся.

Ненадолго задумавшись, Дарий признал его правоту. Согласно кивнув, он поплелся в сторону трактира.

В трактире было шумно и накурено, народ продолжал делиться впечатлениями от прошедшего представления, подчас срываясь на крик. Как только оборотень переступил порог, все собравшиеся резко утихли. Люди стали подниматься из-за столов и кланяться Дарию с таким почтением, словно он был, по меньшей мере, самим императором. Парень знал этих людей, в его владениях жили такие же. И они редко кланялись даже своим сюзеренам. Не принято здесь было поклоны перед знатью бить. Восточнее, ближе к столице — там да. Но не здесь, не в этих местах. Он растерянно улыбнулся, осматривая притихших крестьян и ремесленников. Они ведь и раньше ему кланялись, но он не обращал внимания.

— Прошу вас, — заговорил он несколько смущенно, — не нужно мне оказывать почестей. Я их не достоин. Я простой человек... был человеком. Но я все равно думаю как человек и душа у меня человеческая. Я еще недолго здесь живу, но заметил, что многие из вас иногда хотят подойти ко мне и не решаются. Разве я давал повод относиться ко мне так? Разве я говорю на непонятном вам языке? Или ставлю себя так, будто от меня до Единого одна ступень? Даже то, что я родился в знатной семье — ничего не меняет. Сейчас я не больше, чем вы. Даже меньше, ведь у меня даже дома своего нет, и никто не знает, куда меня направит Дилай в будущем. Со мной можно говорить, можно шутить и даже обидеть. Это вовсе не превратит меня в монстра, желающего отомстить обидчику. Поэтому, прошу вас, общайтесь со мной так, как вам удобно и ничего не опасайтесь — я не кусаюсь. — Тут он весело улыбнулся, демонстрируя острые клыки. — Ну, почти не кусаюсь!

После такого неожиданного окончания речи в дальнем конце кто-то сдавленно и не решительно хрюкнул, пытаясь подавить смех. Хрюк оказался заразительный, потому что следом за ним хрюкнуло еще несколько человек. И тогда зал не выдержал. С явным облегчением люди залились веселым смехом, переходящим в здоровый мужицкий ржач. Сзади подошел Камиль и шепнул парню на ухо:

— Молодец.

А Дарий стоял и улыбался. То, что сейчас произошло, оказалось для него очень важным событием. Он сам не понимал, как гнетет его это почтительно-отстраненное отношение окружающих. С облегчением вздохнув, он прошел в зал, выискивая свободный столик. К сожалению, все было занято гуляющим народом.

— Ты энто... — Подал голос от одного из столов уже знакомый Дарию мельник по имени Ефиня. — Давай к нам садись, коли не побрезговаишь.

Камиль толкнул Дария в спину и стал моститься на лавку, где мужики торопливо потеснились, чтобы их не придавило внушительным телом кузнеца. Кое-как удалось сесть за стол и парню. Люди сидели так плотно, что Дария буквально зажало между кузнецом и каким-то крестьянином, все время косящимся на юного оборотня. Повисла неловкая тишина.

— Энто... — Замялся один из мужиков. — Гыспадин волк...

— Просто Дарий, — поправил его парень.

— Дарий... Ты уж не забижайся. Но вот хотелось поспрошать тебя. Как энто — волком буть громовым?

Молодой человек про себя улыбнулся. Незатейливые вопросы простых людей. Но это хороший признак. Он немного подумал, как лучше вести беседу, и ответил:

— Это сложно объяснить. Честно признаться, я еще сам себе на этот вопрос не ответил. Ведь еще месяц назад я даже не подозревал, что могу превратиться... превратиться в нечто подобное. Даже представить себе не мог. А когда это произошло, все так быстро стало меняться, что мне до сих пор это кажется чем-то не настоящим.

— А энта больна, когда превращаешься? У оборотнев, слыхивал, боли страшныя случаютсо. — Подал голос еще один мужик, сидевший около кузнеца.

— Нет, — улыбнулся Дарий. — Когда я превращаюсь, мне не больно.

— Так то и понятно! — Воскликнул Ефиня. — Простые оборотни — они ж, знамо дело, нечисть дурная. Темному богу кланяются и зло сотворяют. От за грехи их боги и наказуют болями нестерпимыми. А чудам добрым, богами одобряемым, виниться пред людом не в чем. От того и превращаются, когда хотят без болей всяких. Про темных всяк знает — токмо ночью и могут творить злобу свою. А Дарий-то наш и ясным днем волком гулял без всякого неудобства.

Разговор завязался вокруг оборотней и нечисти, периодически Дария осыпали самыми разнообразными вопросами. От простых и незамысловатых до откровенно неудобных, ставивших молодого человека в тупик. Например, один из ремесленников спросил, кто больше ему нравится — девицы или волчицы. Дарий старался отвечать понятно, кое-где отшучивался или уводил разговор в сторону от неприятных тем. Атмосфера стала дружелюбной и парень заметно расслабился. А выпитая кружка пива только добавила удовольствия беседе. В какой-то миг оборотень заметил, что все стянули столы поближе к нему, чтобы слышать и участвовать в разговоре. Трактир заполнился веселым гомоном и скабрезными шутками. И сейчас, в этот момент, все проблемы показались разрешимыми, а жизнь не такой уж и жестокой.

Где-то часа через два в таверну вошли усталые артисты. Публика к этому времени уже успела наобщаться с волком и выяснить, что он не такой уж недосягаемый. Так что сразу переключилась на артистов, стоило им появиться. Это было понятно. Волк ведь никуда не денется, с ними рядом живет, успеют еще спросить, что не спросили. А вот артисты скоро уедут, так что они были сейчас интереснее. Дарий с облегчением вздохнул и откинулся на спинку лавки, на которой стало значительно свободнее. Он стал искать глазами северянина, стараясь, чтобы его внимание не было слишком навязчивым. Северянин обнаружился в некоторой отдаленности от основной труппы. Странное дело, но если с остальными циркачами люди общались с большой охотой, то от этого человека отшатывались, как от чумного, стоило ему с кем-нибудь заговорить. Оборотень постарался прислушаться своим обостренным слухом к разговорам, но фоновый гул и крики все перекрывали. Камиль, заметив его интерес к циркачу, махнул тому рукой, приглашая за их столик.

Северянин увидел приглашение, подошел к столу и, пребывая в расстроенных чувствах, плюхнулся на лавку рядом с Камилем.

— В чем дело, уважаемый? Неужели тебя кто-то обидел? Меня зовут Камиль, а этого молодого человека — Дарий. Расскажи, что случилось?

— Меня зовут Гай, хозяин бродячего цирка. А почему расстроен? Да потому, что не понимаю вас, люди! Стоит мне кого-то спросить про того волка, который утром помогал нам с шатром, как все сразу умолкают и смотрят, как на прокаженного!

Дарий уже открыл рот, чтобы обсудить утренний случай, когда кузнец с силой наступил ему на ногу и больно сжал руку под столом. Парню ничего не оставалось, как незаметно кивнуть и притихнуть. Камиль с интересом покосился на него и вернулся к разговору с циркачом.

— И зачем тебе понадобился наш волк?

— Извиниться хотел. Мы утром не сообразили, что он разумный. А когда жрец Дилая с ним заговорил, а он ему кивал и вообще вел себя разумно — поняли. Некрасиво получилось. Он же слышал, как мы его сетями ловить собирались.

— Что вы собирались делать?! — побагровел кузнец.

— Ну, мы же не знали! Думали зверь простой, дрессированный. Вот и хотели... А-ай, — махнул северянин рукой, — чего уж тут. Плохо вышло, сам понимаю.

— Что же, я передам ему твои извинения. Думаю, он тебя простит.

— Но почему мне нельзя самому извиниться? Куда он пропал? Я его с тех пор ни разу не видел.

— Это тебе знать не нужно. И не лезь, куда не просят. Народ у нас не злой, но за этого волка может чего и сделать сгоряча. Забудь о нем, вот тебе мой совет.

Уже подходя к дому кузнеца, Дарий не выдержал.

— Почему ты не дал мне с ним поговорить? Зачем скрываться?

— Ох, Дарий. Пойми, люди они пришлые, стремлений их мы не знаем. Мало ли, что у них на уме? Нельзя быть таким доверчивым. И еще. Пока они не уедут — тренироваться с превращением не станем. Будешь ходить к жрецу по утрам, а потом мне в кузнице помогать. Они еще день тут будут, а на третий с утра уезжают. Эти два дня постарайся сдерживаться. Не нужно им знать, что ты оборотень. Циркачи — они первые сплетники. Везде бывают, все видят, обо всем рассказывают. Будь осторожен.

Дарий уже и сам устыдился своей наивности. Его так тянуло к этому северянину, что он совсем перестал думать о последствиях. В его ситуации это было недопустимо. Дядя Камиль прав, нужно быть осторожнее.

Глава 5.

Следующий день Дарий провел, как и обещал, в человеческом облике. Тренировка у жреца оказалась еще жестче, чем первая, но он выдержал. И даже заметил, что суставы стали более гибкими и разминочные движения не приносят уже такой невыносимой боли. Сама разминка у него получилась более уверенной, он почувствовал ритм фигур, которые исполнял, повторяя за мастером. Жрец сильно удивлялся такому неожиданному успеху. По его словам, подобное должно было у него произойти месяце на пятом обучения. Недолго подумав об этом, гаш приписал это чудо к особенностям организма оборотня, обладающего особой приспосабливаемостью. Но чудовищное орудие пыток, похожее на сбрую это не отменило. В этот раз парню казалось, что жрец наметил себе цель завязать его тройным узлом. В общем, тренировку он покинул с такой же болью во всем теле и кучей новых синяков от жезла учителя.

Проходя через площадь, он старался обходить шатры циркачей по как можно большей дуге, не желая встречаться с артистами. Как бы его к ним не тянуло, слова Камиля он запомнил крепко. Потом была тяжелая работа в кузнице, которая неожиданно стала приносить ему радость и умиротворение. А вечером он уговорил Камиля снова сходить в трактир, чтобы закрепить те хрупкие отношения, которые стали возникать между ним и местными жителями. Кузнец для вида недолго сопротивлялся, указывая на то, что циркачи сняли комнаты как раз в этом трактире, но потом сдался и охотно направился в нужную сторону. Перспектива выпить кружечку пива явно грела ему душу.

На этот раз людей было значительно меньше. Второе представление ничуть не отличалось от первого и пыл местных к зрелищам несколько поугас. За одним из столов отдыхала вся труппа, наслаждаясь наступившим затишьем. Не было среди них только той самой танцовщицы, что встретилась волку утром прошлого дня. Компания шумно переговаривалась, пребывая в хорошем настроении. Заметив кузнеца, северянин махнул рукой, приглашая его за их столик. Свободных мест было достаточно, но кузнец, устало вздохнув, все-таки присел за столик циркачей. Рядом с ним примостился и Дарий.

— И с чего это вы приглашаете к себе в компанию нас, хотя других любопытных сегодня явно отвадили? — Поинтересовался Камиль.

— Ну, ты вчера единственный, кто хоть что-то мне согласился объяснить, когда я заговорил про волка. Это достойно уважения. — Пояснил хозяин труппы.

— Допустим, что я поверил, — хмыкнул кузнец, заказывая себе и Дарию по кружке пива.

— Слушай, а твой сынишка совсем не говорит? — Поинтересовался северянин. — За все время вчера и сегодня он не проронил ни слова.

— Он просто старается не разговаривать с чужими. Такой уж характер, — пояснил кузнец, отпивая из своей кружки.

Камиль еще вчера заметил, что у мальца теперь очень необычный прикус, так что велел оборотню не открывать рот, чтобы никто чужой не заметил клыков.

— Очень странно, — прогудел силач. — В его возрасте молодежи только дай повод поболтать.

— Люди разные, — философски заметил Камиль в ответ.

Завязалась тихая спокойная беседа на нейтральные темы. Артисты с удовольствием рассказывали о своих странствиях и о том, что в них увидели и узнали. Внезапно Дарий забеспокоился. Он стал поворачивать голову то в одну сторону, то в другую и жадно принюхиваться.

— Ты чего? — округлил глаза бородатый карлик, деловито намазывая на хлеб рыбную пасту.

— Дымом пахнет... и гарью, — прошептал Дарий, все сильнее беспокоясь.

— Ничего не чувствую, — попробовал принюхаться дрессировщик.

— Может, на кухне что-то сгорело? — предположил кузнец.

— Нет. Запах другой, не объяснить...

— Мне вот сейчас показалось, или у мальца, и правда, клыки во рту? — без обиняков спросил силач.

Ответить ему никто не успел. С улицы послышался шум и громкие панические крики.

— Что там случилось? — Заволновался кузнец. — Чего они кричат?

— Они кричат... "Пожар!", — воскликнул Дарий, срываясь к входной двери. Все, кто был за столом побежали следом.

На северной стороне деревни виднелось алое зарево. Дарий бежал туда со всей скоростью, которой обладал. Остальные, включая кузнеца, безнадежно от него отстали. Он только успел услышать выкрик северянина, что они помогут тушить.

Оборотень сам не заметил, как пробежал через всю деревню. Дом полыхал вовсю. Соломенная крыша готова была вспыхнуть, как сухая щепа. Рядом стояла обескураженная семья возле мешков с тем добром, которое они успели вынести. Ветер дул в сторону деревни. Стоящий ближе всего к горящему дому сарай уже начинал заниматься огнем. То тут, то там вспыхивали огненные языки, тут же заливаемые ведрами воды, которые передавали вставшие цепочкой жители. Пожар в деревне в такую жару был бы самым страшным, что можно себе представить. Почти все дома были срублены из цельных стволов дерева по старинному обычаю. И крыты были соломой. Жар и треск горящих бревен обескуражил парня. Некоторое время он не знал, что предпринять и просто наблюдал за действиями людей. Камиль с циркачами уже успели добраться до места и включились в общую цепочку. Ведра лились на пылающий дом и окружающие строения одно за другим. Перепуганная живность, спешно изгнанная из сараев погорельцев и их соседей, перемешалась между собой, и создавала дополнительную сумятицу. Тем временем из ближайших домов спешно выносили вещи и сгружали на телеги. Заняты были все. Вода лилась на строения бесконечным потоком. Но Дарий с ужасом видел, что это не помогает. Вот уже загорелась крыша сарая. Сильный порыв ветра сдул клок пылающей соломы на соседний дом. Теперь горели два дома. И если срочно их не потушить — сгорит вся деревня!