Остаток вечера прошёл без приключений. Заперев дверь за последним посетителем, я уже направился в свою коморку, когда проходя мимо кухни, услышал странную возню, заставившую изменить траекторию движения.

В небольшом помещении обнаружилась интересная картина. Густав нависал всей своей не малой тушей над девушкой, забившейся в нишу между плитой и стенкой.

— Ты, малолетняя шлюха. Недотрогу из себя строишь! А если они вернутся с друзьями и разнесут моё заведение. Как отрабатывать будешь? Только передком? Там может сейчас и начнёшь? — Он попытался вытащить девушку из убежища, послышался треск разрываемой ткани и плач.

Мне понадобилось меньше пары секунд, что бы пересечь помещение кухни. Мощный удар в плечо развернул грузное тело и трактирщик, запутавшись в ногах, привалился спиной к стене.

— А-аа, и ты припёрся, — заорал он. — Судя по осоловевшим глазам, кое-кто для успокоения уже принял пару кувшинов. Прибью, обоих!

Явно не отдавая себе отчёта, Густав схватил большой кухонный тесак, и...

Похоже, никто так и не понял до конца, что произошло, включая меня самого. Вид взбешённого с безумным бегающим взглядом мужчины, замахивающегося топориком, на лезвии которого после недавней работы осталась засохшая кровь и кусочки мяса, полный ужаса и обречённости взгляд девушки, рот которой приоткрылся в беззвучном крике, жгучее осознание надвигающейся неотвратимой трагедии, внезапно повернуло какой-то тумблер в голове. Прошло лишь мгновение, за которое даже сердце не успело отсчитать свой ритм.

Рука хозяина таверны, всё еще сжимающая топор мёртвой хваткой, просто отделилась от тела на уровне плеча, и с глухим стуком упала на бревенчатый пол. В глазах Густава бешенство лишь на миг сменилось ужасом и удивлением, прежде чем он рухнул на пол с вмятой внутрь грудиной.

Накатившая волна слабости заставила срочно искать опору, ибо пол неожиданно начал шататься.

Спустя полчаса мы сидели в закрытом пустом зале таверны. Эйри почти успокоилась, лишь подрагивающие руки и испуганный взгляд говорили о пережитом шоке. Пока девушка приходила в себя, я успел устроить маленький обыск. Искать-то особо и не пришлось. В комнате трактирщика, обставленной не намного богаче моей конуры, в углу обнаружился не большой, но добротно сколоченный сундук с массивным замком. Судя по многочисленным царапинам вокруг замочной скважины, пользовался он им регулярно. Ключ обнаружился в кармане уже бывшего владельца заведения, лежащего в луже собственной крови.

Пришлось выделывать кульбиты, что бы перевернуть на спину лежащее тело и не изгадиться в растёкшейся липкой жиже.

А он скряга еще тот был. Не смотря на убогую, даже сказать нищенскую обстановку личной комнаты Густава, в сундучке обнаружилось почти шесть сотен золотых монет. Целое состояние по здешним меркам, неподъемное для большинства жителей этого городка. Причём как в прямом, так и в переносном смысле. Мешок с монетами весил не меньше двух пудов. Таскать эту импровизированную гирю? А придётся. Совершенно неожиданно в крохотном чуланчике, заменявшем вещевой шкаф, я обнаружил широкий пояс, явно сделанный под заказ для каких-то специфических целей. Имея ширину почти в две ладони, по всей длине на него были нашиты карманы из плотной ткани. Хм, на ловца и зверь бежит. В полтора десятка кармашков удалось распихать большую часть монет. Не скажу, что лишних два с половиной десятка килограмм, висящие на поясе, способствовали лёгкости походки, но и особо не тянули к земле. Рюкзак со стандартной загрузкой для наших вылазок весил больше.

К тому времени, как я спустился вниз, взгляд девушки стал вполне осмысленным, но внутри всё равно плескался ужас от пережитого.

— Что делать, мы же убили его...

— Во-первых не мы, а я, и раскаяния от этого действия совершенно не испытываю, — пробурчал я, прерывая девушку. — Во-вторых... Не жалей его, он был плохим человеком.

— Да... Я понимаю. Но что теперь...

— Мне придётся покинуть этот гостеприимный город, — я пожал плечами. — Уже завтра к вечеру известие об убийстве трактирщика разнесётся по всему городу, а нас знают в лицо слишком много людей. И, хотя, в произошедшем твоей вины нет, приедут люди, которые начнут задавать много вопросов. И к этому моменту мне желательно быть от сюда как можно дальше.

Я выложил на стол мешочек, в котором звякнули монеты.

— Тут сотня золотых, думаю, за то время, что ты тут проработала — вполне адекватная плата. Снимешь комнату, поживёшь спокойно, при бережном отношении этих денег хватит на много месяцев. Потом устроишься в нормальную таверну. С твоим талантом готовки, не думаю, что это будет проблемой.

— Одинокой девушке прожить в городе очень сложно, — задумчиво произнесла Эйрика, — да и как твоя невеста, я лучше отправлюсь за своим рыцарем, навстречу лишениям и невзгодам.

— Хр-рр! А-мм! Э-ээ, — мне понадобилась добрая минута, что бы осознать горячий спич девушки и собраться с мыслями.

— Ты вообще в своём уме? Какая невеста?! Какие лишения и невзгоды? Романтика в одном месте заиграла? Даже не думай. Первая же ночёвка на земле в холодном лесу мгновенно выбьет всю эту дурь из твоей головки.

— Я тебе совсем не нравлюсь, да? — в голосе девушке вдруг прозвучала такая тоска, что я невольно опустил взгляд, принявшись внимательно рассматривать стыки между половыми досками. — Да, я всё понимаю, я никому не нужная сирота, обуза на шею. Где ты, сильный, мужественный, решительный, красивый, а где я...

Голос у девушки задрожал, словно она пытается удержать душившие её слёзы.

— Эйри, ну что за глупости. Ты прекрасная хозяйка, замечательная девушка. Я даже немного завидую тому, кто станет твоим будущим избранником. И вообще, ты очень красивая девушка, ради благосклонности которой скрестится еще ни одна шпага.

Хм, я как-то об этом раньше и не задумывался, но девушка действительно очень привлекательная. Отмыть, приодеть — не отличишь от какой-нибудь кокетки, разъезжающей в экипажах с молодыми франтами.

От мыслей меня отвлёк тихий голос девушки.

— Серёж, не бросай меня. Пожалуйста... Я буду готовить тебе, стирать вещи, убираться. Только разреши остаться рядом...

В янтарных глазах Эйри стояли слёзы, и только неимоверным усилием, она сдерживала себя, чтобы не разрыдаться.

Х-мм. Дилемма, однако. Девушка вбила себе в голову чёрти что, а мне, похоже, придётся с этим разгребаться. Как прикажете быть? Тащить её за собой, скрываясь от карающей длани закона, ночевать в лесу или сомнительных забегаловках... Жить впроголодь, прозябая без крыши над головой...

Стоп! Сёрёга, что ж ты так тупишь. Это же не та реальность, где ориентировки на преступника разлетаются электронными импульсами по отделениям полиции всей страны, где через сутки фоторобот потенциального преступника вывешивается в участках на доске "Разыскиваются". Вполне возможно, через пару месяцев тут уже никто и не вспомнит о странно убийстве. А имея в кармане, а в моём случае — в поясе, кучу денег, можно очень даже неплохо устроиться в любом городке.

Так, что у нас есть в активах. Шестерёнки в голове, со скрипом и визгом, пришли в движение.

Тело трактирщика обнаружат в лучшем случае к вечеру, когда нахлынет основная масса постоянных посетителей. Днём закрытая таверна вызовет лишь лёгкое недоумение случайных посетителей. А за это время наших следов даже в городе не останется.

Пока я прокачивал ситуацию, девушка тихо сидела напротив, наблюдая за моими внутренними терзаниями с такой надеждой, что я при любых раскладах не решился бы ей отказать.

— Завтра утром нам придётся уехать из города, — при слове "нам" в её глазах плеснула такая радость и теплота, что даже свечи, стоящие на столе, загорелись ярче.

— Уже полночь, так что нам лучше поспать. Неизвестно, как завтра день сложится. Спокойной ночи.

Я направился в свою коморку, стараясь не думать об остывающем теле, лежащем в луже крови на кухне. Это были необходимые меры, ситуация, когда цель оправдывает средства.

Уже почти заснул, откинув сумбурные мысли из головы, когда скрипнула открывшаяся дверь в мою комнатушку, а вслед за лёгким дуновением сквознячка я почувствовал горячее тело у себя под боком. Судя по мелькнувшему в свете луны из окна силуэте, на Эйрике была лишь воздушная ночнушка, через которую просвечивался соблазнительный силуэт молодого стройного тела, не обременённый лишними предметами одежды.

— Прекрати, — неуверенно попросил я, когда маленькие руки начали скользить по телу, подбираясь к самому сокровенному. — Эйри, не стоит делать то, о чём придётся вскоре пожалеть. Я уже пообещал взять тебя с собой, обещаю заботиться о тебе, оберегать, как младшую сестру. И делаю это не ради собственной выгоды и интересов. Просто... Так правильно. Ты мне ничего не должна.

Видимо, я только что сморозил глупость.

Девушка, вздрогнув всем телом, словно её ударило током, приподнялась надо мной. В её затуманившихся глазах, неожиданно наполнившихся слезами, отражалось крохотное окно вверху стены.

— Ты так ничего и не понял? — в голосе проскользнула такая боль и тоска, что я невольно вздрогнул. — Я люблю тебя. Когда увидела первый раз на пороге с матрасом в руках, у меня по телу, словно мурашки пробежали, а в груди всё сжалось. Ты стоял и улыбался, а я тонула в твоих глазах, серых, холодных, но таких манящих и завораживающих. Когда ты накинулся на магов, которых в городе все боятся до икоты, рискуя жизнью, что бы защитить меня. Назвал невестой... Потом кинулся на Густава, не задумываясь что он может тебя покалечить. Я решила, что ... Никто такого не сделает даже ради хорошего знакомого. Прости, я маленькая дура... Накрутила в голове...

— Малыш, прости, я не то хотел сказать, — я нежно взял её ладонь в свою, удерживая пытавшуюся вскочить девушку. — Я действительно отношусь к тебе не просто как к знакомой. Был бы лет на десять моложе, давно бы влюбился в тебя с головой. Твоя весёлая улыбка, бездонный взгляд васильковых глаз, белокурые непослушные локоны, в которых резвится солнечный свет из окна. Такое зрелище ни одного мужчину не сможет оставить равнодушным, но...

Договорить я не смог. Горячие упругие губы, впившись неумелым поцелуем, сбили мне дыхание. Над головой мелькнула воздушная ткань ночнушки, улетев в угол, а затем мне вообще стало не до разговоров.

Господи, что я делаю...

Утром, быстро перекусив остывшими остатками вчерашней роскоши, найденными мной на кухне, девушка категорически отказалась заходить туда, мы вышли на улицу, плотно закрыв дверь на замок.

Вчерашнее происшествие заставило кардинально изменить планы на обозримое будущее. Сейчас мы направлялись к ближайшей швейной мастерской. У Эйри из верхних вещей оказалось только старое платье, изрядно затасканное и заштопанное и короткая накидка. Такой недопустимый пробел в гардеробе требовалось срочно устранять.

— О-хре-неть!

Когда из примерочной вышла девушка в приталенном платье изумрудного цвета, с пушистой меховой накидкой на плечах и ажурных перчатках под цвет платья, я на мгновение потерял дар речи. Вчерашний испуганный и растерянный подросток, словно по мановению волшебной палочки, превратился в грациозную роковую женщину. Лёгкая улыбка, блуждающая на губах и слегка надменный, но смеющийся взгляд дополнял полноту образа, который заставил смутиться не только меня.

— М-да, феерично, — пробормотал стоящий за моей спиной хозяин лавки. — Ваша спутница станет жемчужиной любого званого вечера, заставляя мужчин пускать слюнки, а женщин давиться собственным ядом. Дитя, вы выглядите как ангел, спустившийся с небес в мою скромную мастерскую.

Я лишь хмыкнул, а щеки девушки полыхнули румянцем. Видимо, ТАКИЕ комплементы ей раньше еще не делали.

— Уважаемый, вы совсем совесть потеряли? — нависал я над испуганным мастером в его кабинете, когда определившись с покупками, мы перешли к вопросу оплаты. — О каких ста золотых вы сейчас говорите? Мы не на королевский бал собрались. И хоть вещи, отобранные нами, весьма и весьма достойного качества, я не заметил, что они шиты золотыми нитями и украшены бриллиантовыми стразами.

— Но позвольте, эти ткани, из которых я пошил такой шедевр, стоят целое состояние, — портной начал возводить блиндажи, готовясь к длительной обороне. — Вещи из моей мастерской покупают самые влиятельные жители нашего города, и ни кто еще ни разу не пришёл попрекнуть мастера Шемпельмана, в качестве его творений.

— Естественно, после того, как вы их раздеваете до последней нитки с такими расценками, они просто не нашли денег нанять кучера.

Какое-то время мастер беззвучно раскрывал рот, в поисках достойного ответа.

— Вот сейчас вы меня обидели, а выглядели таким порядочным человеком. Запомните, юноша, изделие мастера стоит столько, сколько оно стоит. Мы не маги, что бы делать деньги из воздуха. Так что платите сто двадцать золотых или выметайтесь из мастерской.

Поторговался, называется. Еще и на двадцать золотых влетел по своей глупости. Я бы мог долго выносить себе мозг за собственную несдержанность, но буквально светившаяся от счастья девушка, сидящая рядом и смотревшая на меня взглядом, полным обожания, отодвинула захватывающий процесс самобичевания на задворки. Скупились мы знатно. Кроме платья, на которое Эйри смотрела таким влюблённым взглядом, что я просто не смог бы ей отказать, даже не глядя на цену, мы обзавелись парой дорожных костюмов. Напоследок я прикупил себе куртку, которая удачно прикрывала топорщащийся под рубахой пояс, набитый монетами.

Пара, вошедшая в зал ожидания местного аналога автостанции, невольно привлекла внимание немногочисленных ожидающих. Молодая девушка в строгом дорожном костюме и сопровождающий её мужчина, внушающий мощной фигурой и уверенным холодным взглядом, которым он окинул сидящих, невольное опасение, меньше всего были похожи на служанку и вышибалу третьесортной забегаловки. Скорее — дочь знатного человека с верным телохранителем.

Дилижанс, выехавший из города незадолго до обеда, должен был доставить нас через два дня в Зебург, минуя Итрукон и Иешвиль. Такой выбор маршрута был сделан не случайно. Итрукон и Иешвиль были небольшими городками, где появление незнакомцев не прошло бы незамеченным. Зебург же был огромным городом — местной торговой столицей, в которой проживало почти три сотни тысяч местного населения, и несколько десятков тысяч приезжих. В такой толчее пару человек растворятся, даже не оставив следа.

Местный аналог междугороднего автобуса оказался удлинённым вариантом кареты, рассчитанным на двенадцать пассажиров. Вскоре свободных мест не осталось, и карета, печально поскрипывая рессорами, выехала за городскую черту.

Эйри дремала на моём плече, улыбаясь чему-то во сне, а я, откинувшись на мягкую спинку подпрыгивающего на каждой неровности фургончика, предавался размышлениям.

Незаметно для себя и сам задремал, убаюканный мерным поскрипыванием и перестуком колёс. Проснулся от удара лбом о спинку впереди стоящего сиденья. Дилижанс остановился посреди поляны, окружённой высокими деревьями, а со всех сторон к нам приближались вооружённые люди.