-Ну, менты, ну точно, выживу, сочтемся!— уши уловили движение.
-Что то шуршит, видимо кто то идет, надо позвать может поможет, к примеру добьет и то легче!
— Эй, эй, люди, на помощь! Да, покричал называется, из горла доноситься только жуткий сип и дышать стало труднее, однако меня услышали!— активное моргание позволило кучке открыть глаза.
— Ого, мня, что в Узбекистане выбросили, что ли, вот откуда в центральной полосе взяться узбеку? Халат цветастый, блестит, до самой земли, на ногах какие то расписные сапоги, на бестолковке шапочка вся в висюльках и рожа такая желтая и узкоглазая, аж страшно, но вот нос как у грека, волосы длинные и белые, аааа.... уши как у осла! Ах... как я рад! Эльф, ну здравствуй, глюк, значит я все же либо еще без сознания, либо уже на режимном объекте, максимально усмиренный, лекарствами, вместе с Наполеоном, Человеком-пауком и другими выдающимися личностям, пускаю, наверное, слюни и все остальное....— подумало нечто, пугая помойных крыс оскалом.
-Вот чего то глюк шубутной, тараторит, лапками машет, как там в песенке : 'желтые глюки сползают с постели, медленно, медленно, плавно, плавно.... Ай, черт, за что током то, ух урод косоглазый, я до тебя доберусь, доберуся, бобби...............(сознание его покинуло)
Интерлюдия
Благотворительность
Арин Тарриэль возвращался с набега на одну из окраинных шаек, он был наемным магом и часто помогал одной бедной банде расправиться с другой бандой, за это он получал приличные деньги и еще бесплатный, свежий материал на эксперименты (да еще он был некромантом), поэтому, такая работа была ему намного милее караванной службы или службы в Легионе, ведь в Империи его хобби было вне закона, поэтому, для окружающих добропорядочных граждан, он был целителем и боевым магом-исследователем, а доставляемые полуживые бандиты— добровольцы, испытывающие новое лекарство или яд, всего то...
Минусом такой жизни было то, что он был вынужден поселиться на самой окраине Столицы, мало отличающейся от городской свалки, но это ему не мешало, так как к грязи, вони и крови он был привычен.
В этот вечер он, как всегда, шел по наиболее чистым закоулкам и был сильно удивлен, когда наткнулся на еще живого подростка, судя по некоторым признакам, это был избитый и обезображенный эльф, только слой грязи и крови не позволил различить его видовую принадлежность, да собственно это было ему безразлично. Задав, пару вопросов и не получив ответа, все еще пребывая в благодушном настроении, Арин Тарриэль решил добить мальца молнией, но тот выжил! Тогда решив для себя, что, ради разнообразия, можно и полечить кого ни будь(так, для практики), он произнес несколько исцеляющих и укрепляющих заклинаний, убедившись, что пациент скорее жив, чем мертв, Арин Тарриэль величественно удалился.
3 часа спустя
-Ох..., ну у меня и сны, надеюсь последние две недели то же бред, ну хотя бы 3 последних дня..., хотя, стоп, а кто я? Почему я ничего о себе не помню, кроме пробуждения, странных, но позабытых мыслях и типе, что пускал в меня молнии? За что он бил меня молнией? Все болит, это он меня избил? За что? Хотя, я абсолютно уверен, что сейчас мое состояние существенно лучше, чем до встречи с тем типом, шоковая терапия так подействовала?— заданные самому себе вопросы остались без ответа.
— Да, определенно, хоть я продрог, но чувствую себя лучше, хотя и я, по прежнему, где то валяюсь и очень грязный, все тело покрыто чем то липким и вонючим, вокруг какие то развалины торчат из мусорных куч. Встав на четвереньки, обнаружил, что, не считая слабости и лохмотьев, вместо одежды, пробуждения на свалке, других проблем нет.
Пройдя некоторое расстояние, я почувствовал, что с правой стороны воздух свежее и влажнее, вот туда и надо двигать!— так, общаясь с самим собой, герой продолжал двигаться на встречу своей новой судьбе, в то, что она новая герой был четко уверен, поскольку: 'только с чистого листа начинается новая история', в эту непреложную истину наш герой твердо верил. А в настоящий момент его память была чище самого белого листа.
Немногочисленные прохожие, весьма ободранного и звероватого вида предпочитали обходить подальше от странного, обряженного в грязные и окровавленные обноски, шатающегося тела, увлеченно беседующего с самим собой.
Спустя час он добрался до реки, берег то же был завален всяким мусором, но все же чище остальных трущоб и тут были мостки и лодки, пристроившись на свободном месте начал отмываться.
Вскоре, вода стала такой грязной, что героем было решено поменять место. Однако как только он не драил себя песком, все, что смог добился, так это разодрать в нескольких местах шкуру, да вот цвет то ее не изменился!
— 'Как был серо-зеленым, так и остался, хоть и ничего не болело, не правильные какие то синяки, на все тело и не болят!?'— удивлялся оборванец.— 'Получается это моя кожа такого цвета? Хм...., кто же я?'
Выбрав более чистое место выше по течению стал отмывать голову, и тут до него дошло, что уши то длинные, волосы длинные, тело хилое (странное ощущение говорило, что оно должно быть другим) Вдруг, что то схватило за ногу и стало рвать, выскочив из воды с помощью мостка, он обнаружил на ноге странную темно— зеленую рыбину, похожую на помесь угря и акулы, длинной около метра. Со злости, он оторвал эту тварь с куском мяса и стал бить ее о доски мостка пока не превратил ее в отбивную.
Боль и слабость отрезвили бродягу, стали всплывать обрывочные знания о мире, своем нынешнем положении в нем, но ни своего имени, ни причин пробуждения в столь ужасном состоянии он не мог вспомнить. Кроме того, в настоящий момент гораздо важнее было остановить кровь и найти ночлег. Самое необычное заключалось в том, что он вспомнил, что когда то его научили заклинанию исцеления и двум атакующим из школы Разрушения, но вот кто и когда? Судя по всему, он какой то полукровка, от которого избавились при первой же возможности.
Предаваться отчаянию не позволила рана, способная отправить его на перерождение, а это было бы крайне глупо, памятуя об изученном целебном заклинании, он начал пытаться вспомнить и воспроизвести его, с двадцатой попытки с двух рук сорвалось голубоватое свечение, извиваясь змеей, голубое пламя впиталось в рану, ставшую на глазах затягиваться. Через минуту на месте раны остался маленький шрам в виде звездочки, а тело стало ломить от слабости, то ли откат, толи внутренние силы были потрачены на лечение организма из его собственных, запасов, но очнулся бродяга уже поздно вечером.
Неподалеку группа местных мужиков, весьма специфического вида, сидела на обломках лодок и ящиков, травила байки и жарила на костре рыбу. Прислушавшись к разговору, герой стал пытаться запомнить полезную и не очень информацию. Так, провалявшись на мостках до глубокой темноты, из пьяного бреда и похабных историй он узнал о ценах на простые товары, лошадей, убогие хижины, вина, наркотики и портовых шлюх, а так же более существенную информацию. Данные трущобы расположились на территории ранее престижного пригорода имперской столицы, по периметру города, а соответственно и по внешней границе района располагались небольшие крепости в которых располагались казармы городской стражи. Городская стража поддерживала порядок и безопасность столицы, но при очередном расширении границ Империи защитные укрепления и большие армейские отряды в центре Империи посчитали излишними. Гарнизоны были расформированы, либо переведены в новые провинциальные крепости, наемная охрана имений не справлялась ни с поддержкой правопорядка на улицах, ни с защитой имущества и жизней нанимателей. Так, постепенно, защищенный и престижный район стал превращаться в трущобы, за 200 лет осталось лишь несколько самых удаленных дворца, вот в одном из них была возможность переночевать или да же жить, главное, что бы призрак сгоревшего в пожаре орка— кузнеца не был против. 'А что, нормальный сосед, раз в месяц скует что то ночью и все, глядишь в подмастерье возьмет!'— глупо про себя пошутил бродяга.
Дождавшись, когда компания расползаться(так как к тому моменту они были смертельно пьяны, по случаю удачного обнаружения одним из них богатого покойника), к стати среди не способных ползти остался везунчик, чьи карманы стал потрошить один из собутыльников!
Подхватив обломок весла от догнивающей на берегу лодки, герой решил сам поживиться, поэтому подкравшись к незадачливому вору, огрел его по темечку пару раз, к счастью этого оказалось достаточно, так как старая деревяшка развалилась. Суетливая ревизия в карманах, кошельках, драных ботинках обогатила его на две золотых, десять серебряных и пятьдесят медных монет, три ножа, один из которых был стальной в кожаных ножнах, а остальные два оказались медными, естественно, самая сладкая добыча была с везунчика, чуть не ставшего покойником с подачи своего приятеля. Кроме того трофеями стала рубашка с самого грабителя, благо он оказался коротышкой с одутловатым лицом пьяницы и длинными ушами, хм.... еще один ушан, и дрянного качества топор, а самое главное— подгоревшая и недоеденная рыба.
Поужинав на скорую руку, отправился на поиски заветных развалин, все равно ночью шалаш не смастерить, а под кустом развалиться себе дороже. Через час пути вдоль реки, наткнулся на описываемый в рассказе каменный причал, от него мало что осталось, но опознать хватило, а выше за разросшейся даже на каменной дорожке чащей были обнаружены искомые развалины. Раньше это был престижный, роскошный дом с садом и каменной оградой, однако теперь половина дома была сгоревшей, а вторая сильно обветшавшей. Не решившись в потемках устраиваться на ночь в этих руинах, подобрал уголок в покосившейся конюшне, судя по ее, относительно целому состоянию, ее строил последний хозяин, но не успел попользоваться, либо был чистюлей. Зарывшись в остатки прелого сена, он проспал до полудня.
Обследование развалин и прилегающих хозяйственных построек привело к положительным открытиям:
1) Пожар был в кузнице, и, следовательно, от огня пострадала только хозяйственная часть дома и то, горела только кухня, остальное разбили и растащили соседи, все остальное доделало время. То есть большая часть восстановима.
2) Большая кузнечная печь и само помещение обвалилось, инструмент обгорел, но малая печь оказалась цела, наковальня в виде огромного камня и железные части остались под обломками невредимыми.
3) Напуганные собственными байками о призраке, соседи не решились растаскивать имущество, поэтому по прежнему можно было найти что ни будь пригодное, мебель вообще оказалась почти не тронутой;
4) На территории сада обнаружилась могила, обложенная плотно подогнанными булыжниками.
5) Так же, возможно, руины кузницы кто то посещает, отсюда и слухи о призраке хозяина.
Взвесив все за и против, он решил обустроить под жилище конюшню, и сделать дополнительное убежище на берегу, мало ли, в друг и вправду призрак шалит(мир то магический) или бандиты. Перетащил, предварительно разобрав, кровать и парочку шкафов, трофейным топором сделал из обрубленных веток рукоятки для пил, молотков, ручного сверла, стамесок, обнаружил самый натуральный гвоздодер.... Короче ночь провел грязный и голодный, так как когда опомнился, что запаса съестного нет, исправлять ситуацию было уже поздно.
Утром был разбит, голоден и зол на себя, на Азуру, Шигората и вообще..., об истинных причинах злости он не догадывался, но такие осколки воспоминаний впредь решил держать крепко.
Что бы, не растратить бестолково деньги на еду и иметь самостоятельный источник средств, затеял сплести ловушку для рыбы, как ее называть, тем более плести понятия не имел, единственное, что осталось в голове, так это принцип открывающейся внутрь крышки и приманки внутри. Провозившись весь день, сплел трех жутких уродцев, получились большие, глубокие корзины из толстых не ошкуренных веток, скрепленных лыком и тонкими гибкими прутиками, так же сделал к ним ручки и внутрь дополнительное дно, защищающие приманку, от уже попавшей рыбы. На приманку пришлось поискать на мусорных кучах остатки еды, останки собак, крыс и кошек, все это богатство было заложено внутрь корзин, корзины, соответственно, были закинуты в речку и зафиксированы с помощью, найденных в сарае, веревок. Ночь опять была голодной, но утром принесла большой улов рыбы и местных ракообразных, к сожалению одна из корзин уплыла. Разделив улов пополам, одну половину спрятал в подвал, остальное пустил на утоление запросов организма. Жить стало хорошо, жить стало веселее, с этими мыслями было сплетено еще три корзины и так же заряжены пахучей начинкой и размещены каскадом, на этом день опять кончился. Следующее утро принесло богатый улов и труп.... Пришлось организовать притопление невольной приманки в стороне от корзин, улов же решил попробовать частично обменять на местном рынке. Расспрашивая местных о дороге к рынку, сменял часть первой партии на старые потертые сандалии и различные местные овощи и фрукты, к удивлению Землян, окажись, они в этих местах, большая часть была вполне земного вида (лук, капуста, чеснок, репа, яблоки, виноград), но были и еще какие то бататы, тультоны и прочее. Основу рациона местных, судя по обилию, составляли корешки и клубни, а так же всевозможные зерновые и бобовые. Оставшуюся рыбину было лень тащить назад, да и жара могла ее испортить, поэтому просто отдал первому попавшемуся маленькому оборванцу, пришедшая следом мысль больно ударила по самолюбию, ведь сам он выглядел не лучше.
— 'Решено, первая задача, после подготовки жилья и минимума для выживания конечно, запас приличной одежды, а то эта вся ползет после стирки. Кстати, стирка и 'рыбалка', а так же переноска корзин с уловом, позволили приблизительно оценить свои внешние и физические качества! Так, я выяснил, что я высокий, крепкий подросток, примерно 16 лет, с серой кожей, немного блестящей зеленью и длинными светлыми, почти белыми, волосами, а так же подвижными остроконечными ушами. Лицо, мне показалось приятным, тонкий нос, острый подбородок, высокий лоб, вот глаза и зубы.... Да, красный белок и зауженный зрачок глаз вкупе с массивными клыкастыми челюстями и ушами явно намекали на происхождение от каких— то хищников. Правда у остальных местных рожи были и того хуже. Альмеры, босмеры, брсимеры, данмеры, казались все довольно жуткими, относительно людей-имперцев, а были еще и другие человекоподобные: ящеры, именуемые аргонианами, и кошки— Хаджиты. Самое странное, что было сложно определить свое происхождение, просто не совсем понятно, кто я— альтмер или данмер? Такое впечатление, что, либо пополам, либо отношусь к отдельному виду. Может все же причина в том, что я пока не видел других чистокровных детей? Действительно, кто пустит на такой подозрительный рынок своего ребенка, а все бродяжки и воришки носились грязными, да и были в основном явными людьми...'— с такими рассуждениями наш герой брел в свой рыбацкий лагерь. По приходе на реку, он проверил свои ловушки, выбрал рыбину побольше, и стал ее готовить, за отсутствием соответствующей посуды рыбы готовил тем же варварским способом, что и раньше, просто насадил на прут над углями и долго переворачивал. На гарнир были сырые овощи и тяжкие думы, хотя, думы, скорее были горькой приправой. Ведь добыть рыбалкой много в одиночку нельзя, нужно и таскать и продавать и сторожить, кроме того тут бывают зимы, река хоть и не замерзает напрочь, но рыба не такая активная, крабы вовсе спят, да и в холодной воде лазить не стоит. А теплая одежда и дрова, а дожди и снег? Нужен запас или постоянный заработок на сезон холодов. Кроме того, нужно вспомнить или просто придумать имя: 'человеку без имени нельзя, иначе что писать в документах или на надгробии? Значит, такого человека просто не было!'— эта странная мысль была очень здрава. Поэтому он решил, для себя выбрать имя Дзирт*, тем более оно почему то вспомнилось сразу же как только он впервые увидел свое отражение, и хоть оно не вызывало ассоциаций с собой и своим прошлым, но и отторжение у него не вызывало.
