Рыжая борода, еще больше горячился, профессор отошел от него подальше, так, как слюни продолжали брызгать возле разошедшегося просителя. Профессор про себя примерял к странному типу варианты душевных недугов, получалось только навскидку с десяток предположений.
— Что или кого, они должны вам выложить?
— Как что? Корову, у моей бабки забрали корову, вот и верните мне то, что положено — прокричал Рыжая борода, немного испугав профессора.
Шурочка стояла с округленными глазами, которыми пыталась делать профессору знаки обозначающие, что нужно вызвать охрану или лучше скорую психиатрическую помощь.
— У вас власти забрали корову? Ах, какая беда, но они предъявили вашей бабушке какие-то документы. Вероятнее всего, это были судебные исполнители. Задолжала ваша бабуля, видимо в силу преклонных лет не помнит, что и когда.
— Да, нет же. Корову забрали давно. Бабушке тогда самой мало лет было.
— Значит, корову забрали, вероятнее всего у вашей прабабушки — терпеливо говорил Смышляев.
— Какая разница от этого. Нужно вернуть, время теперь пришло. Коммунистов изгнали уже, как четверть века назад, а коровы как не было, так и нет. Я уже не первый год бьюсь и все равно получу свое.
Рыжая борода продолжал вести себя импульсивно. Шурочка сгорала от нетерпения нажать специальную кнопку. Смышляев терпеливо продолжал разговор с необычным посетителем.
— Так кто забрал корову, поясните мне. Коммунисты или большевики? Если в сороковых, то это видимо коммунисты, а если в двадцатых, то это, скорее всего большевики.
Профессор специально говорил ерунду, но не для Рыжей бороды, а для того, чтобы самому вникнуть в ситуацию. Что-то непонятное происходило на его глазах. Сначала эти двое, теперь этот с коровой, изъятой большевиками. Смышляев подошел к окну. Глаза по непонятной причине обманывали его. В числе прогуливающихся граждан, он отчетливо видел несколько черно-белых, вот еще и еще: ''господи, спаси и помилуй‘’, подумал профессор.
Рыжая борода замешкался, соображая, кто именно забрал корову.
— Видимо, это были большевики. Бабушка говорила, что они коровами занимались, это по их части.
— А коммунисты видимо занимались свиньями и утками? — спросил профессор, присаживаясь с тяжелой головой на кресло за столом.
— Не знаю, но корову нужно вернуть. Поэтому ставьте печать, а я своего добьюсь. Хоть на край света дойду, но корова будет моя — кричал Рыжая борода, его глаза выражали близкое безумие, борода торчала, как прибор доктора Шабанеуса, огромные боты растопырены, и на них толстые, как бечева шнурки.
— Скажите, а есть ли у нас закон о возвращении коров? Может его, еще не приняли, и вам лучше обратиться к законодателям, чем к исполнителям.
Профессор Смышляев ощутил, что у него самого плывет голова. Огромные боты черного цвета на ногах Рыжей бороды, поменяли свой черный цвет на тускло-черный, как будто кто-то заснял их на старую кинопленку.
— Давайте свои справки — сказал Смышляев, после чего поставил две отчетливые печати по одной на бумажку.
— Вот так-то лучше, теперь корова будет моя.
Рыжая борода, не поблагодарив профессора, вылетел из кабинета, при этом, чуть не сшиб с ног, озадаченную внешним видом Смышляева Шурочку.
…Эдуард Арсеньевич рьяно взялся за дело. Получив необходимый ему больничный, после посещения профессора Смышляева, он поверил в исцеление. Если именитый профессор обещает ему, что все будет хорошо, то все должно быть хорошо.
Автомобиль Эдуарда стоял возле трехэтажного здания ‘’Грядущего общества‘’, сам его хозяин нервничал, поглядывая на часы. Должна была появиться Лера, но ее не было. Они договорились ехать в загс, Эдуард несколько раз набрал номер Леры, только ему долбили в голову одни длинные гудки.
— ‘’Неужели Процентов уже прибрал ее к своим рукам‘’— думал Эдуард.
Все было просто. Нужно как можно быстрее зарегистрировать брак. Потом предъявить в секретариат справку об этом, и тогда никакой Процентов нестрашен. Дальше Лера уволится, это обязательно. Жена помощника делегата государственного совета не может работать секретаркой. Эдуарду Арсеньевичу не хотелось, чтобы жирный хряк Процентов даже несколько раз насладился прелестями его будущей жены. Воображение издевалось над Эдуардом, пока Леры не было на горизонте. Процентов виделся обязательно с трясущимся жирным животом, который зарос, как у обезьяны жесткой шерстью, такая же жопа и, конечно, большой торчащий прибор. Про кого бы ни подумал Эдуард, прибор должен быть, назло ему обязательно большим. Видимо от того, что такого не было у самого Эдуарда.
Время вышло, терпение кончалось. Леры не было. Эдуард вышел из машины, чтобы проверить наличие авто Процентова. Варианта имелось два. Один — это личное авто хряка, в виде новейшего ауди или служебный скромный мерседес трехлетней выдержки. К разочарованию Эдуарда оба авто находились на стоянке, присыпанные мелким декабрьским снежком.
Отойдя в сторону, испытывая щемящую злобу. Эдуард достал сигарету, но в очередной раз не мог найти зажигалку. Возле него появился прохожий, который размашистыми шагами спешил к зданию. Его рыжая борода ловила направление ветра, ноздри раздувались.
— Прикурить не будет? — спросил Эдуард.
Рыжая борода остановился в поисках зажигалки. Протягивая обнаруженное огниво, обладатель рыжей бороды спросил.
— А вы случайно не из имущественного отдела, мне кажется, я вас там видел.
— Нет, я не из имущественного, но совсем рядом с ним.
— Вы должны мне помочь. Пойдемте со мной в отдел имущественных сношений. Они должны мне вернуть корову. Вы понимаете меня? — борода бесцеремонно хватал Эдуарда за руку.
— Какая корова, о чем вы гражданин. Кто у вас забрал корову?
— Большевики забрали. Сейчас нужно вернуть. А мне отказывают, развели бюрократию.
Эдуард думал о своем. Необходимо идти на поиски Леры. Рабочий день подходил к концу. Она должна была выйти пораньше, неизвестно, что случилось. Неужели Процентов раскачался так быстро.
— Пойдемте со мной, — убеждал Эдуарда Рыжая борода, мысль идти внутрь совпала с просьбой бороды, и Эдуард ответил.
— Хорошо пойдемте, посмотрим, чем вам можно помочь.
Они двинулись к зданию. Рыжебородый продолжал что-то говорить о незаконном изъятие. А Эдуард в страшном кошмаре наяву, представлял голого Процентова и обнаженную Леру рядом с ним.
Отдел имущественных сношений находился на первом этаже в конце правого крыла, кабинет самого Эдуарда в нем же, а кабинет Процентова, как раз над ними. Подойдя к своему кабинету, Эдуард увидел табличку ‘’приема нет‘’. Рыжая борода кинулся в знакомую ему сторону, испугавшись отсутствия людей возле кабинета. Эдуард дернул ручку двери, затем постучал. Ему никто не ответил. Рыжая борода подлетел к нужному кабинету, там так же красовалась надпись ‘’приема нет‘’.
— Черт! Проклятье, но ничего завтра, вы от меня никуда не денетесь — орал Рыжая борода в сторону запертой двери.
Эдуард, не выдержав нахлынувшей обиды, бегом бросился на второй этаж к кабинету Процентова. Подбежав к кабинету, Эдуард, забыв о последствиях, сильно дернул ручку, но дверь и здесь была заперта. Глубоко выдохнув, он повторил попытку с тем же результатом, после чего увидел табличку ‘’приема нет‘’. Эдуард посмотрел на часы, время обманывало его, еще был рабочий день.
По лестнице в обратном направлении Эдуард спускался медленно, представляя себе все того же Процентова. Его жирная физиономия не выходила из головы, по которой кто-то сильно долбанул огромным пыльным мешком.
Нижний этаж оказался совершенно пустым. Эдуард присел на один из мягких стульев вдоль стены, ни в силах больше двигаться. Прислонившись головой к стене, он хотел отключиться, но появился Рыжая борода. Он уселся рядом и, слава богу, молчал. Кажется, Эдуард все же отключился, затем открыв глаза, посмотрел на Рыжую бороду, тот спал, похрапывая сидя. Эдуард начал подниматься, но резко опустился на прогретое задницей место. Рыжая борода пускал слюну, она стекала на темный, замызганный пиджачишко. Рядом с ним лежал еще более сально-вытертый тулупчик и грязная, непонятной шерсти шапка. На ногах обуты серые пимы в огромных черных калошах. Эдуард специально закрыл глаза, чтобы видение исчезло, но открыв их, он увидел туже самую картину.
— ‘’Где мое пальто‘’? — подумал он, осматривая свою одежду. Костюм не первой свежести, такая же рубашка светло-коричневого цвета, на ногах страшные, бесформенные ботинки.
Шатаясь, как пьяный Эдуард все-таки пошел к выходу из здания. Открыв дверь, он вдохнул чужой воздух, от чистоты которого у него закружилась голова. Пройдя несколько метров Эдуард, понял, что не одет, а на улице довольно холодно. Перед ним двигались люди одетые в мрачную одежду, даже их походка казалась неестественной. Ноги сами повернули назад, перед глазами снова были две двери. Войдя внутрь Эдуард, к своему удивлению обнаружил пожилую женщину вахтера.
— Что же вы не одеваетесь? — спросила она у него.
— А моя одежда здесь?
— Чудак человек, конечно.
Женщина подала ему пальто.
— А шапка, шарф, перчатки у меня были? — спросил он.
— В кабинете, видимо, у вас лежат — ответила женщина вахтер.
Эдуард двинулся по коридору, резонно рассудив, что его кабинет остался прежним. Кабинет был открыт. Эдуард вошел внутрь с опаской. Внутри, вместе с убогой обстановкой сидел незнакомый человечек маленького роста с такой же маленькой бородкой.
— Эдик ты что вернулся? — пропищал тонким голосом незнакомец.
На подоконнике Эдуард увидел, шапку, перчатки и клетчатый шарф.
— Вы кто? — простодушно спросил Эдуард.
— Ты что Эдик, успел выпить. Я — Незаметов Илья Сидорович — засмеялся Илья Сидорович, с интересом смотря на пришибленное лицо Эдуарда — Ты что такой, в ЧК, что ли вызвали — при этом голос Ильи Сидоровича изменился до зловещего шепота.
— Нет, а что могут вызвать?
— Поплюй Эдик.
Сказал Илья Сидорович и тут же начал плевать через левое плечо, и стучать по деревяшке стола.
— Домой, чего не идешь, Илья Сидорович — мрачно спросил Эдуард.
— Мне, зачем торопиться. Я пока здесь в левом крыле, обитаю.
— А что там? — изумился Эдуард.
— Общежитие рабочего контроля Эдик. Ты какой-то странный, не узнаю тебя — взгляд Ильи Сидоровича потихоньку начал трансформироваться в заметное подозрение.
Эдуард заметил изменения в голосе и взгляде коллеги, но не знал, что ему делать и, как правильно себя вести. То, что видение испарится, у него не было никаких надежд, что-то изменилось внутри, и он чувствовал это. К тому же он не знал, куда ему идти, что делать дальше, и вообще, как быть, и чем заниматься. Он ощущал полную пустоту вокруг себя, был он, — и был он в гостях у совершенно чужого мира.
Эдуард молча свернул пальто, положил его на край кушетки, которая располагалась у стены в кабинете. Сел на кушетку и начал развязывать шнурки на ботинках. Илья Сидорович с изумлением наблюдал эту сцену.
— Эдик что с Кариной поругался? — не выдержал Илья Сидорович.
— Она мне с кем попало изменяет — зевнув, произнес Эдуард.
— Странно — сказал Илья Сидорович.
— Ничего странного, не везет мне с бабами.
— Квартиру, вроде, тебе выделили, а не ей. Я бы не уступал ей ничего.
Не зная, как подойти к вопросу не вызвав подозрения Эдуард решил, будь, что будет.
— А где моя квартира?
— Там же, улица двадцать пятого октября, дом восемь, квартира пять, бывшая Мясоторговая, бывший торговец сахаром Прянников, недавно приговоренный к высшей мере социальной защиты — подробно пояснил Илья Сидорович, после чего добавил.
— Эдик кончай пить, не одному тебе тяжело.
— Ладно, пойду — сказал Эдуард, чувствуя, что его начинает тошнить от наступающего со всех сторон страха.
— ’‘Я схожу с ума. Вот я иду, и я сошел с ума‘’. Коридор был пуст на порванной обивке засаленного дивана, по-прежнему спал гражданин с рыжей бородой.
3. В гостях.
Эдуард остановился напротив. Внимательно наблюдая за движением очередной порции слюны, стекающей по рыжей бороде на замызганный пиджачок. Обладатель бороды спал крепко и даже, когда Эдуард уселся рядом, Рыжая борода не шелохнулся. Посидев минуту, Эдуард толкнул Рыжую бороду в плечо. Тот подскочил, как на пожар.
— ‘’А…что…А… кто‘’ — заспанные глаза пытались понять, где он и, что с ним.
— Доброе утро, товарищ — с иронией произнес Эдуард.
— А это вы господин помощник делегата государственного совета — Рыжая борода, начал приходить в себя.
— Вы что товарищ, какой еще помощник делегата. Все делегаты и их помощники давно отправлены в нужном направлении. Не нужно так выражаться, а то знаете может всякое случиться.
Эдуард внимательно смотрел в глаза Рыжей бороды. Тот абсолютно ничего не понимая рассматривал мрачный и какой-то чересчур помятый костюм Эдуарда. Хватал ртом воздух, ни в силах вымолвить что-то внятное. Взгляд Рыжей бороды упал на вещи, которые лежали рядом.
— Это ваше? — спросил он Эдуарда.
— Нет, товарищ, я думаю, это ваши вещи.
— Ничего не понимаю — пробурчал Рыжая борода.
— Вы товарищ, кажется, искали свою корову (Эдуард сам удивился, что вспомнил об этом сейчас)
— Да именно этим я занимаюсь. Понимаете, это вопрос принципа. Нельзя подобные вещи оставлять безнаказанными. Нужно отвечать за свои мерзостные поступки. Если бы я мог отстоять корову, то я бы ее отстоял. Теперь же я должен восстановить историческую справедливость. У нас любят много говорить, но ничего не делают, чтобы реально показать людям, кто есть кто.
Рыжая борода, окунувшись в коровью тематику, забыл о внешности господина помощника делегата государственного совета и о своей, видимо тоже.
— Вам повезло любезный товарищ. Вы просто не понимаете, как вам повезло. Случилось чудо, и случилось оно, видимо, специально для вас.
Эдуард снова поплыл, шутки шутками, но он тоже находился здесь и что ждет его самого, было неизвестно.
— Чем мне повезло — Рыжая борода по-прежнему ничего не мог понять. Может он думал, что спит, может что-то еще.
— Вы счастливец. У вас есть возможность восстановить справедливость в самом, что ни на есть первоисточнике. Я надеюсь, они вас выслушают и обязательно вернут вам корову. Только не знаю, как у нас со временем. Где они сейчас, точнее мы с ними, а где ваша корова. Может, ее еще не забирали у вас или там, у кого-то из ваших предков.
