"Ученики Ворона. Солнце и пламя"

Лицо Торвальда скривилось, словно он хотел заплакать, но вместо этого расхохотался.

— Ну-ну — сквозь смех выдавил он из себя — Думаете, это вам поможет? Для гнома долг превыше всего. Отец пожертвует мной не думая, уж поверьте.

— Кабы речь шла о защите ваших пещер от внешнего врага — возможно — поднявшись на ноги, подошел к разговаривающим я — А тут-то чего? Мы всего лишь путники, которые желают побыстрее покинуть ваши горы, и больше никогда сюда не возвращаться, так чего ради жертвовать сыном? Ну да, ты не наследник, но все одно — родная кровь. Да и любят младших сыновей, куда сильнее чем старших, не так ли? Баловал тебя папка, поди? А?

Молчал гном, сопел, глазами хлопал.

— Ну, а, чтобы твоему отцу легче думалось, мы вот что сделаем — продолжил я, и повернулся к двум пленникам, которые знай лежали на камнях и в беседу не лезли — Тааак. Жил у Греты жирный гусь, добрый гусь, славный гусь...

Произнося каждое слово старинной считалки, я переводил палец с одного гнома на другого, причем те шустро сообразили, что хорошего в этом ничего нет. Догадливые.

— ...оказался на столе — на последнем слове палец показал на того пленника, что рассказал о том, кто такой Торвальд есть — Как звать?

— Мортинн — пробормотал гном, испуганно таращась на меня.

— Не повезло тебе, Мортинн — вздохнул я — Право слово — не повезло. Ни с именем, ни с судьбой. Карл, стяни с него железо, будь любезен. И подкольчужник тоже.

Эти гномы, в отличии от тех, с которыми мы столкнулись в начале, изготовились для боя, сменив кожаные одежды, внешне очень похожие на латы, на добротные тяжелые кольчуги.

Фальк выполнил требуемое без особого труда. Слегка стукнул попробовавшего сопротивляться гнома кулаком по голове, отчего тот слегка обмяк, вытряхнул его из стальной рубашки, а после кинжалом вспорол плотный пропотевший нательник.

— Ты чего задумал? — возмутился его приятель, попробовал вскочить, но был припечатан к земле ногой Эль Гракха — У нас тут ваши равнинные штучки-дрючки не в чести!

— Помолчал бы — посоветовал ему я — Тебе из вашей троицы повезло больше остальных, поверь.

Что интересно — пару лет назад я бы даже не помыслил о том, что собирался сделать. А сейчас мне все равно, нет внутри ни жалости к гному, ни страха перед тем, что за содеянное когда-то придется отвечать. Я просто делаю то, что должно, вот и все. Есть цель, а это лишь средство для ее достижения

Легкий надрез на ладони, боли от которого я даже не чувствую, поскольку давным-давно к ней привык, с губ слетает привычная формула, капли моей крови падают на обнаженную волосатую грудь гнома, после чего словно впитываются в нее.

И почти сразу после этого подгорный житель начинает истошно орать, так, что даже скрежет за скалой стихает. Похоже, те, кто за ней скребется, его услышали и теперь гадают, что же там такое происходит.

Кстати — а чего они именно тут пытаются пройти? Других выходов нет, что ли? Или, на нашу удачу, самый ближний из них находится отсюда сильно далеко? Впрочем, какая разница. Через пять минут нас тут уже не будет.

Вены на руках гнома разбухли неимоверно и переливаются багрянцем, после это марево перекидывается на грудь. Оно и ясно, вся кровь его теперь живой огонь, пожирающий бедолагу изнутри. Жуткое все же заклятие, недаром в запретные попало.

Минута — и все кончено, издав последний протяжный вопль, гном выгибается дугой, а после замирает с перекошенным в жутком оскале ртом.

— Как-то так — я смотрю на гнома, не обращая внимания на своих друзей, которые, похоже, тоже впечатлены увиденным. Ну, оно и ясно, при них я подобные вещи сроду в ход не пускал. Ну, или им было не до того, война есть война, когда мастерство друг друга оценивать? — А теперь вот что... Так, ты смотри внимательно, понял?

Последние слова я адресовал третьему гному, который пытался отодвинуться подальше от мертвого товарища, словно боялся, что причина смерти последнего на него перекинется. Осознав, что я обращаюсь к нему, подземный житель несколько раз кивнул.

— Итак — я достал из сумки пустой флакон, который там лежал с незапамятных времен — Вот я сцеживаю туда пару капель своей крови. Видишь? Хорошо. А теперь я... Карл, придержи нашего нового друга, хорошо? Так, чтобы не дернулся. Ага. Так вот — теперь я делаю надрез на руке Торвальда, и его кровь отправляется к моей. Немного поболтать, чтобы они смешались, и теперь вот что.

Я шепнул заклятие, багряная жижа в флаконе забурлила, закрутилась спиралью, после замерцала, словно пляшущие снежинки в свете солнца и снова осела на дно, правда, немного изменив цвет, став немного искристой.

— Вот — я подошел в окончательно ошалевшему пленнику и показал ему флакон — Видишь? Хорошо. Наши судьбы отныне связаны в одну, моя и сына вашего короля. Умри я или кто-то из моих друзей по вашей вине — и его ждет то же, что и твоего приятеля, только еще хуже. Этот бедолага отмучался быстро, Торвальда же будет ждать долгая, невыносимо болезненная и неотвратимая гибель. Часами его кровь будет прогорать там, внутри, под кожей, и никто ему не сможет помочь.

— Мало вас, магов, там, на равнинах, давили! — выкрикнул Торвальд — Мало.

— Наоборот — много — поправил его Эль Гракх — Если бы не давили, накой бы мы в ваши горы поперлись?

— Когда скала падет и сюда пожалуют те, кто сейчас суетится за ней — расскажи об услышанном и увиденном — спокойно попросил я гнома — Без прикрас, как есть. И передай, что нам не нужна жизнь вашего принца. Ну да, не принца, я помню, просто гнома. Так вот — нам вообще ничья жизнь в Серых горах не нужна, нам просто надо добраться до Долины Ста Роз без драк и приключений. Как только мы сойдем с горной тропы на обычную дорогу, Торвальд немедленно получит свободу. Мало того — я уничтожу созданный артефакт на его глазах, чтобы до конца своих дней он спал спокойно. Но это произойдет лишь в том случае, если нам никто не помешает достигнуть цели. И еще — мы хоть и молоды, но повоевать успели, причем преизрядно. Да, вас больше, вы знаете свои горы превосходно, но поверь, свои жизни мы отдадим дорого. Вот оно вам надо?

— Я передам все, что услышал — пообещал гном — А там пусть старейшины и повелитель решают, как оно будет дальше.

— Вот и молодец — похвалил его я — Гарольд, думаю, нам пора. Магда, ты идти-то сможешь?

Глава пятая

— То есть, ты сжульничал? — еще раз уточнила Рози шепотом — Ты?

— Только не говори, что считала меня молодым человеком с кристально чистой душой — попросил я ее — Все равно не поверю.

— Я знала, что ты не очень крепок умом, это да — без тени шутки сообщила мне девушка — Знала, что при необходимости способен принять решение, которое не очень вяжется с 'Уложением о чести благородной'. Но не могла предположить, что сможешь провернуть вот такую недурственную аферу, да еще и экспромтом.

Даже не знаю — то ли она меня сейчас похвалила, то ли наоборот, макнула лицом в лужу. А переспрашивать не хочу. После того, что произошло в Пустошах, наши с ней отношения изменились. Не в смысле — прошла любовь, и яблоня засохла, нет. Они другие какие-то стали, из них легкость ушла. И радость тоже. Ну, это когда она рядом, и тогда на душе у меня солнышко светит даже в дождливый день.

Рози не стала чужой, но.... Семь демонов Зарху, не могу я все это словами объяснить. Не получается. Но так иногда на душе пакостно бывает, что хоть волком вой.

Потому сам по себе факт того, что де Фюрьи со мной говорит — уже оптимистичен, не стоит его портить лишними вопросами.

А вообще — чудно. Даже представить не мог, что настолько к ней душой прикиплю. Когда она все время рядом была, про это не думалось, а вот отдалилась — и все вокруг серым кажется. Может, это и есть та самая любовь, про которую бродячие музыканты поют?

Что до гнома и его крови — конечно же все проделанное — жульничество. Причем даже не мной придуманное, я у мастера Гая идею спер. Он в свое время меня точно так же обманул, и потом еще почти два года на привязи страха держал. Со мной сработало, почему с этими бородатыми недомерками должно сорваться? Небось, они не умнее, чем я, да и выглядело все происходящее даже пожутче, чем тогда в портовом сарае. Тут главное, чтобы родитель гнома-заложника не решил, что честь подгорного народа важнее, чем жизнь сына.

Хвала богам, отцовские чувства оказались сильнее, чем долг перед поданными, в чем мы и убедились ближайшей ночью.

Костер мы развели прямо посреди дороги, тем более что она в настоящее время не сильно отличалась от окружающего нас ландшафта. Везде камни, как и положено в горах. Правда, здесь, ниже того места, где нас прихватил обвал, их было уже немного меньше. Полагаю, что через день-два пути мы доберемся до мест, где и вовсе никаких признаков постигшего нас нынешним днем бедствия не будет в помине.

Так вот — прятаться и мерзнуть смысла не имело. Если гномы зададутся целью нас найти и убить, то они это сделают. Горы — их дом, они знают в них каждую расщелину и пещерку. По этой причине мы даже охранное заклинание не поставили. А смысл?

Потрескивали обломки деревьев, давая плотный жар, шипела и благоухала конина, подрумяниваясь над пламенем костра, угрюмо молчал Торвальд, не желавший смотреть ни на кого из нас. Короче — отдых усталых путников, все как положено.

— Держи, гноме — протянул Карл нашему пленнику первую палочку с поджаренным мясом — Подкрепись. И нечего нос воротить, ясно? Война войной, еда едой. Оголодаешь — ноги перестанешь волочь, еще больше времени в нашей компании придется провести. Оно тебе надо?

— Правильно — одобрила его слова Эбердин — А еще лучше, если ты нам какие-нибудь короткие пути через эти горы покажешь. Все только выиграют.

— Короткие пути лежат под землей, они идут сквозь залы, кузни и дома, принадлежащие народу гномов — поведал нам голос из темноты. Басовитый такой, и очень властный — Вход для чужаков на эти пути закрыт, и смерть ждет того из нас, кто попробует открыть тайны подгорного мира представителям чужой расы. Любого. Даже сына короля.

— Жаль — Монброн стянул зубами кусок конины со своего кинжала, в который раз выполнявшего роль вертела — Просто так вышло бы быстрее. Не могу сказать, что мы в восторге от местных красот. А вы бы присоединились к нашей трапезе, уважаемый. Разносолов нет, но свежая убоина имеется. Конина, не свинина, но все равно чудо как хороша.

— Жаль, вина нет — причмокнул Карл, подкидывая в костер еще несколько обломков — Или пива.

Пламя вспыхнуло ярче, и я осознал, что мы находимся в кольце врагов. В самом прямом смысле. Отблески огня блестели на броне десятков гномов, которые стояли плечом к плечу, окружив нашу компанию со всех сторон, и выражение их лиц добрым я бы точно не назвал.

— Увы, человек, я спешил, потому не догадался захватить с собой хмельного напитка — сообщил нам высокий по меркам этого народа, и очень плечистый гном с белоснежно-седой бородой, выходя из темноты и приближаясь к нам — Как-то не сообразил.

На груди у него болтался амулет, чем-то похожий на тот, которым владел наш пленник, только больше раза в два. Впрочем, и без него всем было ясно, кто именно пожаловал на огонек.

— Ваше величество — встал с камня Гарольд, и отвесил церемонный поклон — Я от лица моих друзей рад приветствовать вас этим вечером. И повторю свое приглашение — как насчет потрапезничать с нами?

— Мы ведь враги — заметил король, внимательно вглядываясь в наши лица — Вы убили моих подданных, причем несколько из них умерли страшно, при посредстве магии.

— Любое разумное существо имеет право защищать свою жизнь, если той грозит опасность — резонно заметил Монброн — Не мы начали драку, не мы первые пролили кровь. Более того — до последнего момента пытались избежать кровопролития, но ваши поданные были слишком упрямы и самоуверенны, за что и поплатились. Что же до того, как кто умер... Мы маги, ваше величество. Маги. Как умеем, так и убиваем.

— Это мне известно — огладил бороду король — Потому и разговариваем мы сейчас, а не сталью звеним.

— Мы просто хотим спуститься вниз, в долину — подал голос Мартин — Как можно быстрее, и, желательно, без приключений. Чую, этого добра нам позже хватит, причем с избытком.

— Никак к эльфам собрались? — король наконец-то присел на камушек — Против своих решили пойти? Человеки с их новым Императором и эльфы накрепко сцепились. Насмерть.

Похвальная осведомленность у этого гнома. Как видно, не таким уж особняком подгорный народ обитает, имеет связь с большим миром. Впрочем, они же торгуют с людьми, от них, должно быть, и новости узнают.

— Последние года два такие дела в Рагеллоне творятся, что большинству живущих давно непонятно, кто свои, кто чужие — без тени улыбки сообщила ему Эбердин — На родню — и на ту положиться нельзя, она иной раз хуже врага оказывается.

— Чем больше вы перебьете друг друга, тем нам лучше — не стал кокетничать король — Когда человеков в мире становится очень много, они начинают искать где бы поживиться чужими землями и чужим добром. И почему-то именно о гномах вспоминают в первую очередь. Так что убивайте подобных себе, мы этому только рады.

— Что дополнительный аргумент для выполнения нижайшей просьбы дать нам возможность спокойно уйти с ваших земель — растянул рот в улыбке Монброн.

— Мой сын — королевский палец, украшенный перстнем с невозможно огромным алмазом, уперся в Торвальда — Он будет избавлен от того проклятия, о котором мне поведал оставленный в живых пленник?

— Разумеется — влез в разговор я — Порукой тому мое слово.

— Чего стоит слово человека, да еще и мага? — усмехнулся владыка гномов — Право, это смешно.

— Других заверений дать не могу — развел руки в стороны я — Извините. Ну, еще здравый смысл вам в помощь. Прикиньте все вероятности, и поймите, что убивать ваше чадо у нас просто интереса никакого нет. Мы ничего от этого не выиграем. Жив ли он, мертв — нам какая печаль? Мы о нем, да и, уж извините, о вас забудем через десять минут после того, как горы останутся за нашими спинами. У нас свой путь, свои планы, своя судьба, в них гномам места нет.

— Иногда убивают просто для удовольствия — мрачно сообщил нам гном — И чаще всего таким грешат именно человеки.

— Не везло вам с знакомцами — пробасил Жакоб — Теперь ясно, чего ваши вояки в драку лезли, не желая нас слушать.

— Мы не знаем, как сложатся дела в будущем — перехватил нить разговора Монброн — Мой друг прав, вряд ли вы надолго займете наши мысли или разговоры. Но вдруг кто-то из нас или все мы снова окажемся здесь? Боги великие шутники, уж нам это точно известно. В этом случае лучше встретить среди скал тех, с кем можно попробовать начать вести диалог, чем тех, кто желает нашей крови без каких-либо разговоров.

— Обещать ничего не стану — помолчав, сообщил ему король — Речь о том случае, если вы снова придете в эти пределы. Может, будет беседа, может, будет война. Но сейчас вам ничего не угрожает, порукой тому мое слово. Но и вы сдержите свое. Наш мир — наши горы, но это не значит, что, желая мести, мы не спустимся в долину.