Нарубив жердей, мы, все, дружно оттолкнулись от берега.
Уже в десяти метрах, жерди не доставали до дна и пришлось довериться случаю...
После обеда, река описала плавную дугу поворота и понесла нас берегу.
— Вам не кажется, что берега — сближаются? — Забеспокоилась Бранд.
— А течение — усиливается? — Добавила свои пять копеек, Дедра.
Фэл замер, прислушиваясь.
— Пороги! Ищите, скорее, ищите дно! Живее!
Несколько минут поисков отняли у меня, наверное, десять лет жизни!
— Есть. Держу... — Наш ангел, с бисеринками пота на лбу и вздувшимися венами, навалился на жердину, отталкивая неуклюжую громаду нашего плота, к нужному берегу.
Сколько времени мы, все вместе, двигали, упирались и толкали, толкали эти скользкие бревна к берегу? Наверное, Вечность.
— В воду! Прыгайте в воду! — Закричал Олло и, схватив мешок с вещами, швырнул его в сторону уже такого близкого, спасительного, берега. — Быстрей!
Через мгновение мы, все, оказались в воде, а по реке поплыли бревна, еще пару минут назад, бывшие нашим плотом, нашим творением...
Плаваю я не очень, больше люблю нырять или лежать в воде, на мелком месте.
К счастью, это и оказалось "Мелкое место" — мне чуть выше пояса.
Добредя до берега, мы повалились на траву, наслаждаясь твердой поверхностью и теплом.
— Как же здесь красиво! — Воскликнула Бранд, с восхищением озираясь по сторонам.
Я открыл глаза.
И словно попал на Дальний Восток, на берег Уссури, окруженный величественной стеной тайги.
Слева от нас, возвышалась гранитная скала, на вершине которой возлежал громадный тигр...
* * *
*
... Утес.
Скала Тигра...
Источник Воспоминаний.
"Ты — это я! Нас двое: ты да я!"
"Это я — летел над морем. И я — уменьшил чашу, что-бы ты положил ее в карман."
"А, Дороги Драконов? Тоже Ты?"
"Нет. Мы, вместе. Ты и Я!"
"Я, та часть тебя, которую ты похоронил в самой глубине своей души!"
"И — забыл..."
"Да. И — забыл..."
"Ты помнишь, кто — я?"
"Поверь мне, я этого никогда и не знал. Да ведь и ты, Сам, не знаешь, кто ты есть на самом деле..."
"И что нам делать?"
"Решай сам..."
"Ты можешь стать мной? А, я — тобой?"
"Здесь возможно только два варианта: либо мы навечно — единое целое; либо — каждый идет своей дорогой. Выбирай. Только хорошо подумай. Это — навсегда!"
"Я... Выбираю!"
* * *
*
Очнувшись, я внимательно изучал небо.
Затем сел, достал из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой.
Из скалы бил источник, его звук напоминал тихий смех.
Очень красивый, смех.
Вокруг источника, сидели или лежали мои спутники.
Дедра смеялась, хотя, нет — смеялась принцесса Авэя...
Фэл хмурился и сжимал свои немаленькие кулаки.
Олло, опершись о камень спиной, печально улыбался, глядя куда-то вдаль.
Бранд то краснела, то бледнела, вскрикивала и ...
Они что-то вспоминали.
Только мне больше нечего было вспоминать.
Жизнь началась.
Началась, с белого листа.
Тигр раскатисто прорычал прощание уходящему солнцу и грациозно-лениво потянулся; затем, соскользнул на землю так тихо, что мне показалось, будто это полосатая тень промелькнула у источника.
"Ты останешься со мной?" — Услышал я тихий голос, легкий шепот, на грани "края слуха".
— Да. — Громко ответил я и, словно это слово разбило прекрасную негу воспоминаний.
Мои спутники очнулись.
Тихим свистом-мыслью, я подозвал рэнков.
— Нам пора. — Сказал Фэл. — О... Рэнки! Это — редкая удача! Жаль, что только четыре...
В этот момент, Олло узрел странные перемены:
— Дедра! Твой синяк! Он — исчез!
— Фэл, а где повязка?!
— Эге... Да мы снова целенькие! — Обрадовался Фэл, разминая руки.
— Давайте спешить жить... — С грустинкой промолвила Бранд. — Эй, маг, ты что, замерз?!
"Ведь ты останешься здесь, со мной?"— Услышал я вновь призрак шепота, испуганный и дрожащий.
"Обязательно." — Подтвердил я, свое решение, а вслух сказал: — Вы езжайте, а я Вас догоню. Встретимся...
Бранд подозрительно глянула на меня, но, затем, схватившись за шею рэнка, ловко вспрыгнула на него.
— Нам пора... — Олло подмигнул мне. — Прощай, маг! Ни совести у тебя, ни — понимания!
— Прощай я могу сказать только принцессе... И Фэлу. Их я точно никогда больше не увижу... А ты и Бранд...— Я усмехнулся, возвращая Олло его подмигивание. — Пока... До встречи!
Проводив четверку всадников, исчезнувших в глубине стремительно темнеющего леса, я подошел к источнику и окунулся в его воды...
* * *
*
Энергия, кристально чистая, незамутненная энергия, омыла меня, и я почувствовал, что растворяюсь в ней.
"Ты остался со Мной!" — Тоненькая мысль источника.
Закрыв глаза я, представил четверку людей, медленно двигающуюся по Долгому Лесу.
У них все будет замечательно.
Не просто, не без боли и метаний, но — замечательно!
— Я догоню Вас... Встретимся. Пусть это будет не скоро, но... Ведь и я должен понять... До встречи... Когда-нибудь!
И вспыхнул свет!
Глава 7
Что это?
Краткий миг забытья!
Где это?
Там, где нет начал!
Зачем это?
Чтобы обрести покой!
Кому это?
Тому, кто не помнит краткого мига прошлого!
* * *
*
Словно забытые мысли,
Тают воспоминанья во тьме.
А где-то идет дождь...
* * *
*
— Кто-то стучится?
— В такую погоду?!
— Ну, слушай, пойди, посмотри!
Старый, ангелоподобный хозяин "Чужбинушки", спорил со своим слугой.
Наконец, тот, прошаркав по паркету, подошел к входной двери.
— Кто там?
— Путник. Издалека. — Голос глухой, с чуть скрытыми властными нотками. — Или мест нет?
— В такую погоду?! — Слуга открыл дверь, впуская человека. — В такую погоду, места всегда есть!
Путник вошел, скинул потрепанный вещмешок и подошел к камину.
— Добро место... — Только и сказал он, протянув к огню руки.
Отогревшись, он снял плащ, и, отступив на шаг, накинул его на спинку стула и вернулся к камину.
— Кушать будете?
— Только вина. Сухого и крепкого...
— Белого?
Посетитель кивнул.
Через несколько минут, слуга накрыл стол и замер, не решаясь подойти к замершему у камина, человеку.
Что-то удерживало его, от такого шага.
Пламя в камине потрескивало, иногда взметало вверх веер багровых и желтых искр, отблески которых играли в глазах этого странного, ночного, посетителя.
Устроившись на корточках, мужчина смотрел на пламя.
Изредка, он протягивал руку к огню, и оно тянулось навстречу, обволакивая пальцы и отскакивая назад, словно шаловливый котенок, играющий с шебуршачей бумажкой.
Хозяин, окинув взглядом пустое помещение, тихо скрипнув стулом, встал и подошел к путнику.
— Издалека ли путь держите?
— Из далекого, очень далекого, далека...
После такого ответа, разговаривать расхотелось...
Но, что-то было в этом уставшем человеке. Что-то, что было нельзя объяснить или передать словами.
— Зима... — Одними губами сказал путник, и, словно все псы в округе взбесились — пурга забила в окна неистово и злобно, словно в очередной раз, проверяя на прочность.
— Зима... — Вздохнул в ответ хозяин и отошел в тень барной стойки.
На столе звякнула посуда и к путнику устремились бутылка и пузатый бокал.
"Телекинетик?!" — Подумал владелец "Чужбинушки", опасаясь звона битого стекла и разлетающихся, острых осколков. — Могли просто попросить!
— "Зачем?" — Звонкая стрела мыслеречи пронзила уставший от дневной суеты мозг. — "Я не калека."
Наполнив бокал, путник маленькими глотками осушил его, не отрывая взгляда от играющего пламени.
— ""Вино воспоминаний"... Ты угадал сорт, Хозяин"!
Ангел, в ответ на мысль, тихо улыбнулся. Ему тоже была знакома тоска зимней ночи.
Внезапно фигуру словно объяло пламя.
"Утоли моя печали!" — Пламя исчезло и странный прохожий встал, со своего места.
"Когда-нибудь..."
Первые лучи солнца пробились сквозь замерзшее окно.
— Пурга кончилась! — От радостного крика слуги, хозяин вздрогну и отвел глаза от мужчины.
Через миг, когда он вновь взглянул на путника, тот уже подхватил свои вещмешок и шел к выходу.
На столе блестела золотая монета, сверху — серебряная.
— Здесь слишком много! — Попробовал было остановить клиента, хозяин постоялого двора.
— Здесь? Здесь слишком мало, Олло... Слишком мало... — Человек открыл дверь и уже с порога, добавил. — Я же говорил тебе, Олло, до встречи!
Дверь захлопнулась, отрезав все нити в прошлое.
А, может быть, именно отсюда начались нити в будущее?
В сердце уколола старая иголка...
* * *
*
Каким может быть утро?
Быть может — с похмелья.
А может спросонок,
Не видя ни зги.
А может, забывши где-то очки?
То поступает мудро,
Кто после долгого веселья,
Идет домой...
{"Песенка еврея" в переводе со среднелатвийского вольными стрелками-каменщиками свободной Удмуртии}
* * *
*
Ветви деревьев, еще голые, но любители полакомиться соком уже провертели первые отверстия и подставили тару.
Облака принесли с собой дождь.
А потом, вновь пошел снег и ударили морозы, все злее и злее, набирая силу и размах.
Природа, словно вышвырнув остальные времена года, оставила только зиму...
Мороз сковал реки толстой стеной мутного льда, день вновь сократился, завыли злобные вьюги, заметая следы дорог и неудачливых путников, тронувшихся в путь еще тогда, когда едва стаял снег.
Иногда, зверье приближалось к человеческому жилью, нападало на него, оставляя после обгрызенные кости, а буран заметал все следы, толстым слоем тяжелого снега.
"Вечная зима", уже прочно вошла в свою силу, остановила жизнь и, только и поджидала, когда вновь напасть холодом, замести пургой и сравнять все — бураном.
Лишь в редкие дни затиший, люди выходили на охоту и по дрова, проваливаясь в снег и обреченно мотая головами.
Караваны приходили и приносили дурные вести: везде царило белое безмолвие.
А потом перестали приходить и караваны.
Так началось Время Зимы.
* * *
*
Черная точка приближалась к городу.
Чем ближе она была, тем яснее было видно, что идет человек, с посохом в руках и ярко-зеленым вещмешком за спиной.
В толстой городской стене открылась небольшая дверь, впуская смельчака внутрь.
Горожане, с восхищением и уважением смотрели вслед идущему, который рискнул Один пройти через горный перевал, отделявший город, от всего остального мира.
Хотя, как знать...
Может быть, он — единственный выживший, из целого каравана смельчаков?
Человек, попав в лабиринт улиц, засыпанных снегом и едва-едва расчищенных, словно, не замечая адского холода, принялся методично его обследовать, словно разыскивая нечто, только ему известное.
Наконец, он нашел постоялый двор на вывеске которого красовался белый олень, окруженный сворой черных собак — гончих.
Толкнув обитую толстой кожей дверь, он вошел.
Споры и разговоры сразу утихли, едва посетители узрели на пороге новое лицо.
Устроившись за свободным столиком, коих было в изобилии, мужчина заказал выпивку и горячее мясо, становясь объектом пристального внимания.
Завсегдатаи делали хозяину всевозможные, многозначительные знаки и тот, в конц-концов, не выдержал.
— Извините, — начал он, обращаясь к хмурой фигуре, усердно вливающей в себя алкоголь. — Я так понял — Вы, только что пришли?
— Да.
— Что там, за перевалом?
— Зима там... Как и везде...
Хозяин всплеснул руками и отошел, ругая себя, на чем свет стоит — ну, какие могут быть расспросы с голодного?!
Плотно поев, мужчина довольно откинулся на спинку стула, устраиваясь по удобнее, вынул из вещмешка кисет и трубку и принялся священнодействовать.
Вскоре, под потолок устремились голубые клубочки ароматного дыма, завиваясь в кольца и собираясь в легкие облачка.
Народ замер, в предвкушении.
Пыхнув еще пару раз, путешественник отложил дымящуюся трубку в сторону, отпил из кружки и заговорил.
— Везде одно и тоже — Зима. К югу она помягче, к северу — страшнее. Из двадцати деревень по ту сторону перевала, осталось всего восемь. Звери лютуют и набираются ума, отращивают теплые меховые шубы и учатся закапываться в снег... — Человек замолчал, раскуривая погасшую трубку. — Кто-то твердит, что Зима — за грехи расплата, кто-то болтает, будто бы Мир перевернулся...
— А сам, как думаешь? — Вклинился тощенький старичок, со шрамом на правой стороне лица, горящими голубыми глазами и тяжеленной кружкой пива, которую держал без видимых усилий.
— Нечистое тут дело. — Облако табачного дыма окутало человека, пряча от глаз вопрошающих.
"Вот, как им рассказать, что изменения начались разом, со всех сторон..." — Думал путешественник, прячась в клубах дыма. — "Разом изменились все напряжения и движения магических струн и составляющих, словно некто нарисовал большую гептаграмму и теперь забавляется, загоняя сценарий ядерной зимы!"
— Нечисто и ненормально. Я побродил порядочно по миру, чтобы сказать, что это сделал "Кто-то". И сделал — не просто так — специально... И, мне очень хочется встретиться с этим существом и потолковать с ним, по-свойски! — В руках путешественника блеснул тяжелый нож с волнистым лезвием. — Серьезно потолковать!
— Может, все кончится само собой? — Дедок сделал глоток и замер, прикрыв глаза от удовольствия.
— Ага. Когда мы все вымрем: замерзнем, подохнем с голода... Нет. Надо найти мерзавца! И — пристукнуть его! — Хозяин "Оленя с гончими", рубанул ножом по разделочной доске, на которой лежала луковица.
— Развоевался... — Дедок проследил за траекторией полета луковицы, угодившей прямехонько в лоб одного из посетителей. — Как ты его найдешь-то?! Или будешь ходить, заглядывать во все дырки? Так, знаешь, сколько придется ходить...
— Поэтому я и иду к Драконам. — Путешественник отложил трубку и разогнал ладонью дым от лица.
— Они ж, поди, спят... В своих мусорных свалках! — Брезгливо скривился хозяин. — И не добудишься их. А разбудишь, так сожрут, за милую душу!
— Есть способы и разбудить, и в живых остаться... — Волнистое лезвие ножа поймало огонек и отправило его далеко за спину хозяина постоялого двора, поиграть на крутых боках винных бутылок. — Только люди нужны.
— Да кто Ты такой, чтобы тебе верить?! И знать Тебя здесь никто не знает! — Загалдел народ, привычно цепляясь за кружки и рюмки, лишь бы не стать "крайним".
— Знают меня здесь, знают... — Перебил возгласы с места путешественник. — Не помнят, ну да это недолго напомнить. А как вспомнят, так... И, про способы, подтвердят...
Народ загудел, а человек встал и подошел к столику, за которым сидел вышибала.
— Ну что, Бранд, вспомнишь молодость лихую, когда по Городу бегала наперегонки?
Бранд вскинула глаза и встретилась с глазами странника.
"Вспоминай же, Бранд! Фэл и Дедра, Олло и ты, и я! "Чужбинушку" вспоминай и Скалу Тигра..." — Яркие образы понеслись в ее голове.
