Логен помешивал скудное варево и гадал, направиться ему завтра обратно на север или дальше к югу, когда услышал на дороге топот копыт. Одна лошадь, скачет медленно. Логен выпрямился, сидя на своей куртке, и подождал еще. Послышалось ржание, звякнула сбруя. Над гребнем холма показался всадник. Из-за блеклого солнца, висевшего низко над горизонтом позади, Логен не мог хорошенько рассмотреть появившегося человека, но в седле тот держался напряженно и неуклюже, словно не привык к дороге. Всадник осторожно понукал свою лошадь, побуждая ее приблизиться к костру, потом остановился в нескольких ярдах от Логена и натянул поводья.
— Добрый вечер, — сказал он.
Он ни в малейшей степени не соответствовал тому образу, который представлял себе Логен. Маг оказался тощим, бледным, болезненного вида молодым человеком с темными кругами под глазами, с длинными волосами, облепившими голову после прошедшего дождичка, и нервной улыбкой. Не столько мудрый, сколько мокрый, и определенно не обладающий могуществом, о каком не смеют мечтать люди. Он казался голодным, озябшим и больным. Если подумать, он выглядел так, как чувствовал себя Логен.
— Разве у тебя нет посоха?
Молодой человек, по-видимому, удивился.
— Нет... то есть э-э... дело в том, что я не маг, — ответил он и замолчал, нервно облизав губы.
— Духи сказали, что меня ищет маг. Но они часто ошибаются.
— А-а... ну да. Я только ученик. Мой хозяин — великий Байяз. — Тут он почтительно склонил голову. — Первый из магов, мастер высокого искусства, наделенный глубочайшей мудростью. Я послан, чтобы найти тебя и привести... — В голосе молодого человека внезапно зазвучало сомнение. — Ты ведь Логен Девятипалый?
Логен поднял левую кисть и взглянул на бледного юношу через просвет на том месте, где раньше был его средний палец.
— О, замечательно! — Ученик облегченно вздохнул, но вдруг осекся. — Ох, то есть я хотел... э-э... мне жаль, что ты потерял палец.
Логен рассмеялся — в первый раз с тех пор, как вытащил себя из реки. Не особенно смешная фраза, но он хохотал во все горло. Это было приятно. Юноша тоже улыбнулся и с болезненной гримасой соскользнул с седла.
— Меня зовут Малахус Ки.
— Малахус — как?
— Ки, — повторил тот, придвигаясь к костру.
— Что это за имя?
— Я родом из Старой империи.
Логен никогда не слышал о подобном месте.
— Империи, вот как?
— Ну, она когда-то была империей. Самая могущественная нация на Земном круге. — Юноша неловко присел на корточки возле костра. — Но ее былая слава давно исчезла. Сейчас там лишь огромное поле битвы.
Логен кивнул: он хорошо знал, как выглядит поле битвы.
— Это очень далеко отсюда. На западе мира. — Ученик мага неопределенно махнул рукой.
Логен опять расхохотался:
— Там восток!
Ки печально улыбнулся.
— Я провидец, хотя, кажется, не очень хороший. Мастер Байяз послал меня отыскать тебя, но звезды не благоприятствовали мне, и я заблудился в грозу. — Он смахнул с лица волосы и развел руками. — У меня была вьючная лошадь с провиантом и снаряжением и еще один конь для тебя, но я потерял их во время бури. Боюсь, я плохой путешественник.
— Похоже на то.
Ки достал из кармана фляжку и наклонился над костром. Логен взял ее у него, открыл и сделал глоток. Горячая жидкость пробежала по гортани, согревая его до корней волос.
— Ну что ж, Малахус Ки, ты потерял провизию, но оставил при себе то, что действительно важно. В такие дни надо постараться, чтобы заставить меня улыбнуться. Приветствую тебя у своего костра!
— Благодарю тебя. — Ученик помедлил, протягивая ладони к чахлому пламени. — Я не ел два дня... — Он тряхнул головой, и его длинные волосы закачались из стороны в сторону. — Это было... тяжелое время.
Он снова облизал губы и посмотрел на котелок. Логен протянул ему ложку. Малахус Ки воззрился на нее большими круглыми глазами.
— А ты сам уже поел?
Логен кивнул. На самом деле он не успел поесть, но несчастный ученик мага выглядел совсем изголодавшимся; к тому же еды едва ли хватило бы даже на одного. Логен еще раз отхлебнул из фляжки. Этого пока хватит.
Ки набросился на похлебку. Закончив, он выскреб котелок, облизал ложку, а вдобавок вылизал еще и края котелка. Наконец он откинулся назад, опираясь на большой валун.
— Я у тебя в неоплатном долгу, Логен Девятипалый, ты спас мне жизнь! Я и не осмеливался надеяться, что ты окажешься столь гостеприимным хозяином.
— Ну, ты тоже не совсем то, чего я ожидал, если честно. — Логен снова отхлебнул из фляжки и облизал губы. — Кто такой этот Байяз?
— Первый из магов, мастер высокого искусства, наделенный глубочайшей мудростью. Боюсь, он будет очень недоволен мной.
— То есть его следует бояться?
— Ну, — слабым голосом проговорил ученик, — характер у него действительно немного вспыльчивый.
Логен сделал еще глоток. Теперь тепло разлилось по всему телу, и в первый раз за прошедшие недели он почувствовал, что согрелся. Некоторое время ученик и Логен молчали.
— Чего он хочет от меня, Ки?
Ответа Девятипалый не услышал. С той стороны костра донеслось негромкое похрапывание. Логен улыбнулся и, завернувшись в куртку, тоже улегся спать.
Ученик мага проснулся от неожиданного приступа кашля. Стояло раннее утро, и хмурый мир вокруг был окутан туманом. Пожалуй, так даже лучше: здесь не на что смотреть, кроме нескончаемых миль грязи, камня и чахлых зарослей бурого утесника. Все покрывала холодная роса, но Логен ухитрился сделать так, что один тощий язычок пламени еще горел. Волосы облепили бледное лицо Ки. Он перекатился на бок и сплюнул мокроту на землю.
— О-о-ох, — прохрипел он, закашлялся и сплюнул еще раз.
Логен навьючивал последние остатки своего скудного снаряжения на несчастную лошадь.
— Доброе утро, — сказал он, поднимая голову и глядя в белое небо. — Хотя не очень-то оно и доброе.
— Я умру... Я умру, и мне уже не придется двигаться.
— У нас нет еды, так что, если мы останемся здесь, ты действительно умрешь. Тогда я смогу съесть тебя и вернуться обратно на ту сторону гор.
Ученик мага слабо улыбнулся.
— И что мы будем делать?
Действительно, что?
— Где мы найдем твоего Байяза?
— В Великой Северной библиотеке.
Логен не слышал о таком месте, но ведь его никогда не интересовали книги.
— И где это?
— К югу отсюда, около четырех дней пути верхом, около большого озера.
— Ты знаешь дорогу?
Ученик мага встал, слегка пошатываясь. Он дышал быстро и неглубоко, был призрачно бледен, а его лицо усеивали бисеринки пота.
— Кажется, да, — пробормотал он не слишком уверенно.
Ни Ки, ни его лошадь не продержатся четыре дня без еды, даже если предположить, что они не заблудятся. Найти еду — вот главная задача. Лучше всего следовать вдоль дороги, текущей через леса на юг, несмотря на больший риск. Там можно встретить разбойников, но корма для лошади в лесу много; в любом другом случае путники, скорее всего, погибнут от голода.
— Ты поедешь верхом, — сказал Логен.
— Но ведь это я потерял лошадей! Значит, мне и идти пешком.
Логен положил руку на лоб юноши, горячий и влажный.
— У тебя лихорадка. Тебе лучше ехать верхом.
Ученик не пытался настаивать. Он взглянул вниз, на Логеновы изорванные сапоги:
— Сможешь надеть мои сапоги?
— Они слишком маленькие, — покачал головой Логен.
Он встал на колени перед дымящимися остатками костра и сложил губы трубочкой.
— Что ты делаешь?
— У каждого костра есть свой дух. Я положу этого себе под язык, а потом мы сможем использовать его, чтобы разжечь новый костер.
Ки был слишком болен, чтобы удивляться. Логен втянул духа в рот и закашлялся, содрогаясь от горечи дыма.
— Ты готов? — спросил он ученика.
Тот развел руками и с безысходной покорностью ответил:
— Я уже собрался.
Малахус Ки любил поговорить. Он говорил без умолку, пока они двигались к югу через пустоши, а солнце светило в тусклом небе и когда они входили в леса ближе к вечеру. Болезнь не мешала Малахусу болтать, и Логен не возражал. Он давно ни с кем не говорил, а сейчас слова ученика помогали ему отвлечься от боли в ногах. Логен терзался от голода и усталости, но главной проблемой были именно ноги. Его сапоги превратились в обрывки старой кожи, пальцы были изрезаны и разбиты, голень все еще горела от зубов шанка. Каждый шаг стал пыткой. Когда-то Логена называли самым страшным человеком на Севере, а теперь его самого страшили камни и неровности дороги. Это походило на издевку. Логен вздрогнул, наступив на очередной острый камень.
— ...так я провел семь лет в учении у мастера Захаруса. Его имя славится среди магов, он пятый из двенадцати учеников Иувина. Великий человек! — продолжал рассказ Ки. Очевидно, что все дела магов были в его глазах великими. — Потом он решил, что я достаточно подготовлен и могу отправляться в Великую Северную библиотеку к мастеру Байязу, чтобы заслужить посох мага. Но там мне пришлось нелегко. Мастер Байяз — чрезвычайно требовательный и...
Лошадь вдруг встала как вкопанная и фыркнула, потом прянула в сторону и сделала неуверенный шаг назад. Логен понюхал воздух и нахмурился. Где-то рядом были люди, причем весьма грязные. Он должен был почуять это раньше, но отвлекся из-за боли в ногах. Ки глянул на него с седла:
— Что там?
Словно в ответ на его вопрос, шагах в десяти перед ними из-за дерева вышел человек, а немного дальше на дороге появился еще один. Оба были, без сомнения, совершенным отребьем: грязные, бородатые, одетые в изодранные куски разношерстного меха и кожи — в общем, почти как сам Логен. У тощего парня, который стоял слева от них, имелось копье с зазубренным наконечником. Здоровый верзила справа держал тяжелый меч, весь в пятнах ржавчины; его голову прикрывал старый помятый шлем с шипом наверху. Ухмыляясь, они двинулись навстречу Логену. Сзади раздался какой-то звук, и Логен тревожно обернулся через плечо. Третий человек — с большим чирьем на лице — осторожно подбирался к ним вдоль дороги, сжимая в руках тяжелый топор.
Ки наклонился к Логену с седла, его глаза широко раскрылись от страха:
— Это что, разбойники?
— Ты действительно провидец, мать твою, — прошипел Логен сквозь стиснутые зубы.
Люди остановились, не дойдя до них пары шагов. Верзила в шлеме, по-видимому, командовал.
— Хорошая лошадь, — прорычал он. — Не хотите ее нам одолжить?
Парень с копьем ухмыльнулся и взялся за уздечку.
Положение все-таки изменилось к худшему. Минуту назад казалось, что это уже невозможно, но судьба нашла способ. Логен сомневался, что от Ки будет толк в драке. Значит, он один против троих (если у разбойников нет сообщников), с единственным ножом. Если Логен не справится, их с Малахусом ограбят и, скорее всего, убьют. Тут надо смотреть правде в глаза.
Он снова оглядел бандитов. Они не ожидали сопротивления от двух невооруженных людей, и их копье смотрело в сторону, наконечником в землю. Что касается топора, то приходилось положиться на удачу. Это печальная истина: человек, который бьет первым, обычно бьет и последним, так что Логен повернулся к парню в шлеме и выплюнул огненного духа ему в лицо.
В воздухе дух воспламенился и жадно набросился на разбойника. Голову оборванца охватили языки шипящего пламени, меч с лязгом упал на землю. Бандит в отчаянии схватился за лицо, и его руки тоже загорелись. Он с воплем кинулся прочь.
Лошадь Ки испугалась огня, фыркнула и дернулась назад. Тощий разбойник охнул и споткнулся, и в этот момент Логен бросился на него, одной рукой схватился за древко копья и ударил парня головой в лицо. Нос бандита хрустнул, столкнувшись со лбом Логена, и разбойник пошатнулся, по его подбородку заструилась кровь. Логен еще раз дернул за копье, размахнулся правым кулаком по широкой дуге и врезал противнику по шее. Хрипя и задыхаясь, бандит упал, и Логен вырвал копье из его рук.
Он почувствовал за спиной движение, бросился на землю и быстро откатился влево. Топор со свистом пронесся в воздухе над его головой и рассек бок лошади длинной раной, разбрызгивая по земле капли крови; на лету он срезал пряжку с седельной подпруги. Разбойник с чирьем покачнулся, разворачиваясь вслед за своим топором. Логен прыгнул на него, но наступил на камень и подвернул лодыжку; он пошатнулся, словно пьяный, взревев от боли. Стрела, выпущенная откуда-то сзади, из-за деревьев, прогудела мимо его лица и пропала в кустарнике по ту сторону дороги. Лошадь фыркала и брыкалась, бешено вращая глазами, потом пустилась вдоль по дороге безумным галопом. Седло соскользнуло с ее спины, и Малахус Ки с криком свалился в кусты.
Думать о нем не было времени. Логен заревел и набросился на человека с топором, направив копье в его сердце. Тот успел подставить топор и отвести наконечник в сторону, но недостаточно далеко — копье проткнуло плечо разбойника, развернув его вокруг оси. Раздался резкий хруст, и древко переломилось; Логен потерял равновесие и нырнул вперед, повалив Чирья на дорогу. Торчавший из спины бандита наконечник копья глубоко разрезал скальп его противника, упавшего сверху. Логен обеими руками схватил врага за спутанные волосы и с силой впечатал лицом в дорожный булыжник.
Голова его кружилась, глаза заливала кровь, и он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы заметить еще одну стрелу. Она прилетела из-за деревьев и глухо ударилась о ствол совсем рядом. Логен кинулся к лучнику. Теперь он увидел его: мальчик лет четырнадцати, уже достававший новую стрелу. Логен вытащил нож. Мальчик торопливо прилаживал стрелу, но в его глазах плескалась паника. Он неловко дернул тетиву, пронзил собственную руку и глядел на рану с изумлением.
Логен был уже над ним. Мальчишка замахнулся луком, но Логен нырнул под удар и прыгнул вперед, вонзая нож снизу вверх обеими руками. Клинок поддел мальчика под подбородок и поднял в воздух, затем отломился от рукояти и застрял в шее жертвы. Тело свалилось на Логена, и зазубренный обломок ножа полоснул его по руке, оставив длинный порез. Кровь заливала все вокруг — хлестала из ссадины на черепе Логена, из пореза на его руке, из зияющей раны в горле мальчика.
Логен отпихнул труп в сторону, пошатнулся, прислонился к дереву и глотнул воздуха. Его сердце колотилось, кровь ревела в ушах, желудок выворачивался наизнанку.
— Я еще жив, — прошептал он. — Я жив...
Раны на голове и руке начали пульсировать. Еще два шрама. Могло быть гораздо хуже. Он стер кровь с глаз и похромал обратно к дороге.
Малахус Ки с пепельным лицом стоял и смотрел на три трупа. Логен взял его за плечи и оглядел с ног до головы.
— Ты ранен? — спросил он.
Ки по-прежнему пялился на тела. Он спросил:
— Они мертвы?
Труп верзилы в шлеме еще дымился, издавая чудовищно аппетитный запах. Логен заметил, что у разбойника хорошие сапоги — гораздо лучше его собственных. Шея бандита с чирьем была вывернута слишком круто, чтобы тот остался жив; к тому же из тела торчал обломок копья. Логен перевернул ногой тощего: с залитого кровью лица так и не сошло выражение изумления, глаза слепо уставились в небо, рот разинут.
