Маги без времени

Когда я привёл комнату в порядок и вернулся в ванную, из крана текла уже чистая вода. Я заткнул сток тяжёлой деревянной пробкой, которую не мешало бы помыть, набрал воду, скинул единственное, что прикрывало мою наготу — плащ, и забрался в воду. На краю ванны лежал кусок иссохшегося мыла, когда-то пахнувший цветами, а сейчас лишь щёлочью. Вода и впрямь была холодной, так что я истратил полминуты и нагрел её, после чего уселся и принялся намыливаться. Обнаружил, что потраченный на перенос год оставил ещё один явный след — на груди стали расти волосы.

Ну, невелика беда. Усы заметнее. Надо, кстати, решить — брить их или оставить. Обычный парень моих лет точно бы оставил. Но маги стараются казаться моложе.

В дверь ванной комнаты постучали, и голос Венджа произнёс:

— Я оставлю чистую одежду на кровати, волшебник Грисар.

— Спасибо, — пробормотал я.

Особого пиетета парень, похоже, не испытывал. Может, оттого, что и сам когда-то учился на мага, а может, потому, что считал себя не просто лакеем, а помощником Секта.

— Тварь-то та не опасна? — спросил через дверь Вендж.

— Нет. Не знаю. А что?

Вендж чуть приоткрыл дверь и, старательно не глядя в мою сторону, пояснил:

— Да жутковатая она. Вроде мелкая, как дитё, а задела меня плечом — чуть не упал. Весит, будто взрослый человек. А ещё эта чешуя. И глаза жуткие.

— Глаза у неё как раз человеческие.

— Оттого и жуть! — сказал Вендж.

— А скажи, ты давно прислу... помогаешь доктору Секту?

— Я три года как его доверенный помощник.

— Не случалось ли доктору Секту два года назад потерять близкого человека? Ребёнка? Дочку или внучку?

Вендж искренне засмеялся.

— Ты что? Решил, что доктор Ирбран украл родного ребёнка у доктора Секта? И своим мастерством преобразил в монстра?

— Была такая версия, — сознался я.

— Ошибочная, — сообщил Вендж. — Могу зайти?

— Да заходи, мне-то что, — сказал я.

Венджу явно хотелось посплетничать. Он подошёл к ванне и заговорщицким шёпотом пояснил:

— Лет десять назад Тёмный Властелин объявил натурфилософам конкурс на создание изменённых — бойцов, превосходящих обычных людей силой, ловкостью и живучестью. Дело сложное, сам понимаешь, но и награда обещана высокая. Сект был близок к созданию изменённых, но Ирбран украл его секрет.

— Ирбран уверял, что не знает Секта, — вспомнил я.

Вендж пожал плечами.

— Врёт. Так вот, Ирбран украл открытия Секта и создал эту чешуйчатую тварь. Вот только вышло это у него один раз.

— А что же Сект ничего не создал? Если это его открытие?

Вендж замялся. Похоже, ответить ему было нечего.

— Может, Ирбран какой-то важный ингредиент похитил?

— Понятно, — сказал я, хотя как с моей стороны — так всё ещё более запутывалось. Причём начиная с конкурса Тёмного Властелина. Никогда не слышал, чтобы величайший волшебник мира интересовался натурфилософией и чего-то там заказывал учёным. Да и мерзавец Ирбран, когда я назвал имя Секта, выглядел искренне удивлённым. — Спасибо, что прояснил ситуацию.

— Если что — спрашивай, — кивнул Вендж. — Слушай... а эта, волшебница... сколько ей лет-то? Настоящих?

— Не знаю.

— Не твоя подружка?

— Друг, — уточнил я.

— Ага. Ну, если вдруг она заскучает и меня позовёт... — Вендж ухмыльнулся. — Ты же в обиде не будешь?

— Сама разберётся, — уклончиво ответил я. Не походил Вендж на парня, который бы Мире понравился. Может он и не дурак, и даже немного в магии понимает, но слишком уж самонадеянный и самодовольный.

— Ясно. — Вендж напыжился так, будто уже получил от Миры все возможные знаки любви и внимания. — Ну пойду я, мне ещё ужин подавать. Мы гостей-то не звали, доктор Сект один живёт...

— Точно у него не было внучки? — всё-таки спросил я.

— Он и женат не был, — сказал Вендж и тут же изрёк такую пафосную глупость, что услышь его Мира — захохотала бы в голос. — Для настоящего учёного семья — это наука, а любовь — это знания!

— А потом учёные ходят по публичным девкам, делают глупости и получают дурные болезни... — тихо сказал я, когда Вендж вышел.

Когда мы с Мирой вошли в столовую залу, Сект уже сидел во главе стола, а Вендж расставлял последние блюда. Было их, впрочем, немного — два сорта холодного варёного мяса, хлеб, овощи, бутылка вина. Одежда, которую мне принёс Вендж, оказалась впору и не одеждой слуги, как я опасался, а костюмом благородного господина. Старомодным — возможно, его носил сам Сект в юности. Но чем хороши костюмы богачей — они особо не меняются. То две пуговицы на камзоле в моде, то три, то четыре, а всё остальное неизменно. Мира осталась в своём.

— Гостей не ждал, — сказал Сект. — Готовить не умею, а стряпня Венджа годится только монстрам. Но вино должно быть хорошим.

Он подумал и уточнил:

— Сам я, впрочем, не пью.

Мира налила себе вина. Мне и Секту Вендж налил воды из кувшина. Надеюсь, это была не та вода, что текла из труб.

— Ты свободен, — бросил Сект слуге. — Утром как обычно.

Как ни странно, но Вендж ничуть не огорчился, что его отсылают. Поклонился доктору, почти дружески кивнул мне — и ушёл.

— Я готов обрисовать вам сложившуюся ситуацию, — сказал Сект, протирая очки. — Вы можете продолжать ужин.

С нашей стороны возражений не последовало. Сект посмотрел вслед Венджу и вздохнул:

— Небесталанный юноша. Но совмещает искреннее самодовольство с ленивым любопытством. Непозволительно для натурфилософа... Итак. Вы хотите знать, что за тварь привели в мой дом?

— Хотелось бы, — сказал я. — Тропический людоящер?

— Не совсем. Людоящеры ещё меньше, чешуя их не столь прочна и они немногим умнее животных. Копья и силки — вот вершина их эволюции. Они живут стаями, не строят настоящих домов и речь их крайне скудна. Но в них есть потенциал, который можно использовать при скрещивании с человеком.

— Тьфу! — воскликнула Мира. — Какая гадость!

— Я веду речь не о плотской любви, — сказал Сект. — Искусство натурфилософии, подкреплённое толикой магии, позволяет соединить воедино различные существа, сплавлять плоть и соединять разум. Так когда-то были выведены грифоны, мантикоры, русалки, кентавры. Но уже столетия, как благородное искусство создания гибридов безвозвратно утеряно, а немногие выжившие твари слишком ценны для использования.

— Благородное, — фыркнула Мира, нарезая на тарелке мясо. — На столе не гибриды, надеюсь?

— Есть их было бы слишком расточительно и опасно, — ответил Сект. С юмором у него всё было сложно. — Так вот, наш повелитель восемь... нет, уже девять лет назад собрал натурфилософов и предложил возродить гибридов. Создать новое существо — с разумом человека, послушанием собаки и силой медведя. — Сект презрительно усмехнулся: — Самые глупые принялись помещать человеческий мозг в медвежье тело и пришивать к нему собачьи железы. Но медведь для натурфилософии не пригоден, ни с чем не уживается. Я же сразу обратил внимание на людоящеров. Они слабы и глупы, но их тела — прекрасная основа для экспериментов. Всё шло хорошо, некоторые особи показывали любопытные результаты. — Сект помолчал. — Я даже отослал результаты экспериментов в канцелярию Властелина и получил одобрение. А потом... три года назад моя лаборатория была разграблена, все результаты экспериментов исчезли. Средь бела дня! Я отлучился из дома на несколько часов, в доме была охрана, все двери были заперты и руны активированы. Но когда я вернулся, то всё надо было начинать с самого начала. Даже вольер с людоящерами, привезёнными для экспериментов, был пуст.

— А охрана? — заинтересовалась Мира.

— Жива. Все клялись, что не слышали ни звука и не видели ни тени.

— Магия, — сказал я с уважением. — И судя по объёму работы, кто-то нанял целую группу магов. Один бы надорвался, обчищая лабораторию через руну переноса.

— Собственно говоря, вот и всё. — Сект крутил в руках бокал с водой. — Я был в отчаянии. Если бы не Вендж с его наивной верой в мой гений — мог бы и покончить с собой. Все эти годы я пытался повторить свои наработки, но многое забылось, да и времени катастрофически не хватало. И тут я узнал, что доктор Ирбран, этот заносчивый мерзавец, два года назад создал чешуйчатого монстра, явно на основе людоящера. Только ему могло хватить наглости и денег, чтобы обокрасть меня! И, к сожалению, ума — чтобы воспользоваться наработками.

— Можете это доказать? — заинтересовался я.

— Нет, — Сект нахмурился. — Я уверен, что он виноват. Его лабораторный журнал однозначно свидетельствует, что Ирбран сменил направление экспериментов как раз после того, как меня обокрали. Но он не дурак и нигде этого прямо не говорит.

— Гадость эта ваша наука, — сказала Мира.

— В познании нет ничего гадкого, — ответил Сект.

— Людей с животными соединять — мерзко!

— Я не соединял, — буркнул Сект. — Потому и не добился успеха, вероятно. Я пытался развить природный разум людоящеров и придать им больше силы и послушания. С силой и послушанием получалось, с умом — ничего. А вот Ирбран — да. Он добавил к монстру человеческую часть. Это существо — гибрид человеческого ребёнка, людоящера и, возможно, какого-то насекомого. Полагаю, что...

— Тьфу! Бе!.. — воскликнула Мира, отодвигая тарелку. — Вот даже не хочу знать, какого! Вы мне аппетит испортили!

Сект пожал плечами. Вздохнул:

— Может, и не насекомое. Может, броненосец или чешуйчатая пума. К сожалению, я пока не могу найти выход из сложившейся ситуации. Вас я подставил, юноша, каюсь. Вы совершили ограбление без лицензии. Доказать, что Ирбран — вор, я пока не могу. Человек я не бедный, но Ирбран богаче, а его успехи сделали его вхожим в канцелярию Тёмного Властелина.

— Вы подписали мне бумагу! — напомнил я. — Обещали помощь!

— Да, да, — Сект кивнул. — Я не отказываюсь. Вы в безопасности в моём доме. Завтра я свяжусь с теми немногими знакомыми, кто вхож в высшие сферы. И буду требовать аудиенции у повелителя.

— А если откажут? — спросил я.

— Тогда я сделаю признание. Сообщу, что обманул вас, юноша, и выдвину обвинения в адрес Ирбрана. Будет большой скандал! Репутация его будет безнадёжно испорчена, а Тёмному Властелину придётся так или иначе вмешаться. Он не любит скандалов!

Доктор Сект воинственно блеснул очками.

Мы с Мирой переглянулись.

Не такой уж я наивный, чтобы поверить, что натурфилософ Сект внезапно раскается и решит пострадать из-за меня. Не бывает такого с господами учёными.

А вот злость на Ирбрана и уверенность в его вине и впрямь могут заставить Секта поднять шум. Мы с Мирой — птицы невысокого полёта, в начавшейся перебранке на нас и внимания не обратят.

— Очень разумный план, доктор Сект, — одобрил я. — Нельзя оставлять такие вещи безнаказанными. Что станет с наукой, если учёные примутся воровать друг у друга идеи?

— А вы умны для своего возраста, юноша, — благосклонно кивнул мне Сект. — Да, нельзя чистое знание марать обманом и низкой кражей!

Похоже, он ничуть не видел противоречия своих слов и поступков — ведь и сам обманом вынудил меня к краже! А уж о том, что натурфилософы в своих лабораториях творили с животными и людьми, Сект и в принципе не задумывался.

Удивительные вещи наука делает с людьми.

Не могу сказать, что поздний ужин с доктором Сектом меня совсем уж успокоил. Всё-таки я понимал, что по сравнению с Ирбраном мой покровитель слабоват.

Но я вымылся, хорошо поел и даже выпил два глотка вина (оно оказалось сладким и вкусным). Кровать оказалась мягче, чем выглядела. Пыль я из комнаты вымел, в открытое окно задувал свежий прохладный воздух.

Так что уснул я мгновенно.

Мне даже приснился какой-то странный сон, в котором я снова мылся в ванне, но вместо слуги в дверь вошла Мира и тоже стала раздеваться, чтобы вымыться. Я с ней спорил, но как-то вполсилы, и она уже стала расстёгивать платье...

И тут я почувствовал магию. Сразу осознал, что сплю. Мира исчезла, а я раскрыл глаза. В комнате было темно, в доме тихо.

Чем лучше активирована руна, тем труднее это почувствовать. Если ты правильно, соразмерно нужной работе влил в неё время, то всё оно превратится в волшебство и сгорит без остатка. Но если дать руне больше времени, чем нужно, то остаточная сырая магия будет ощутима.

Вот сейчас кто-то недалеко от меня потратил лишние пару суток...

Мира?

Я вскочил, стараясь не шуметь, натянул штаны и надел ботинки. Всё было тихо. Выйдя из комнаты, я приложил ухо к двери, ведущей в спальню Миры. Ни звука. Слабый свет из окна не давал возможности ориентироваться, поэтому я зажёг совсем уж крошечный огонёк и пошёл по коридору в сторону лаборатории. Это сейчас самое ценное место в доме.

Магия.

Доктор Сект волшебством не владел.

Значит...

Дверь в лабораторию была приоткрыта, внутри горел свет. Я осторожно заглянул внутрь и похвалил себя за догадливость. Вендж, верный слуга доктора Секта и маг-недоучка, которому было так неинтересно всё связанное с монстром, стоял перед клеткой и смотрел на чешуйчатую тварь. Та замерла напротив, слегка раскачиваясь вправо-влево и раскинув руки. Готовилась драться? Или обнимать Венджа? У ног твари стояла миска с водой и миска с чем-то, похожим на остатки ужина. Я смутился, сообразив, что вчера совершенно не озаботился кормлением несчастного монстра.

Вендж протянул к клетке руку, и я ощутил руну Турс — времени опять было потрачено больше, чем нужно, но эффект последовал незамедлительно. Прутья клетки — толстые, укреплённые рунами, разошлись, образуя дыру, сквозь которую вполне мог протиснуться человек, не то что мелкий монстр.

Чешуйчатая "девочка" сразу же рванулась вперёд, и Вендж хладнокровно впечатал в неё руну Феху, да ещё с какими-то хитрыми расширениями. Феху — руна имущества и скота. А ещё она руна плодородия и любви — ну вот так получилось, почему-то обилие имущества сразу вызывает у всех любовь...

Эффект, похоже, был таким же, как от мерзкой тропической лианы — любовь и желание повиноваться. Мелкий монстр остановился, будто уткнулся в стену. Вендж рассмеялся, но как-то натужно. И я понял, что он никак не может закрепить руну: "девочка" сопротивляется, и руна всё пьёт и пьёт из Венджа время.

— Остановись! — закричал я и для начала ярко осветил лабораторию. Полупустые шкафы, пыльный операционный стол, пробирки и реторты с засохшими жидкостями — давно уже доктор Сект, погруженный в свои обиды и печали, не скрещивал людоящеров с другими существами.

Вендж повернулся и без колебаний ударил в меня Турсом.

Но я этого ждал. И ударил Турсом навстречу — вот только не так сильно, как Вендж, не преодолевая магию, а сбивая её в сторону.

Дом содрогнулся. Стену справа от меня размолотило в кирпичную пыль, брызнула деревянная щепа от мебели.

Вендж рассвирепел.

Всё, что он нам мимолётно рассказал — про плохую память на руны и неумение строить их мысленно, оказалось ложью. С интервалом в мгновение он метнул в меня ещё один Турс — острым невидимым клинком, обрушил десятком ледяных клыков Хагалаз и попытался испепелить, использовав Кано.