Игра на выживание

— Чего?

— Что стоит ему еще появиться, и ты уйдешь, уйдешь к нему. Эта твоя любовь, она словно проклятие. И ничего не исправить. И я схожу с ума от этой ревности, от этого страха. И мучаю тебя этим. Я же вижу, как тебе больно. Ты за это время столько сделал для меня, что я никогда не смогу отплатить тебе за все это. Черт, ты умереть ради меня был готов, а я только и делаю, что треплю тебе нервы!

Теплые руки Хикару обняли его, прижимая к груди, и Акира всхлипнул, и прижался ближе, впитывая такое родное тепло всем своим существом. В кольце этих рук отступали проблемы, отступали страхи и сомнения, утихала боль. Но этого было, наверное, все же недостаточно.

— Измучил себя совсем. Разве можно так? Ну что ты, успокойся. Ш-ш-ш-ш... Все хорошо, я рядом. Я здесь. Никуда не уйду, с тобой останусь. Глупый мой... Ш-ш-ш-ш...

— Хикару, я не хочу причинять тебе боль. Не хочу. Но я не смогу смириться, ты прав. Наверное, для тебя будет лучше, если без меня. Ты обязательно...

— Дурак ты, Акира. Какой же ты дурак... Мне никто не нужен, кроме тебя. Никто. Ну что же мне сделать, чтобы ты поверил, если даже жизни моей не достаточно? Все, что я могу — оставаться рядом. Просто быть рядом, не смотря ни на что. Потому что сейчас у меня есть только ты, а если тебя не станет, то...

Предложение Хикару не закончил. Он не знал, как это объяснить, как выразить. Он вообще никогда не умел нормально выражать словами свои чувства. Акира был для него единственным. Одним-единственным. И этим было сказано все. Он мог только осторожно прикоснуться губами к растрепанной макушке, мог только убаюкать любимого в кольце рук, мечтая никогда не разжимать объятий. И еще он мог верить, что вместе они найдут выход, смогут выбраться и выбрать тот самый, единственно верный ход в этой бесконечной игре. Потому что главным судьей в этой партии была и оставалась их любовь друг к другу.

И на самом деле это было единственным, что имело значение.

Конец.