Диорхинийская сага. Начало пути

Финли пришлось запрокинуть голову назад, и только тогда он смог оценить высоту стен Этарда и их грандиозную мощь. Темнело, но на парапетах стены горели огни, и Финли различил стражников, которые были в дозоре. Их было много, и все они были вооружены до зубов мечами, луками, топорами и щитами. Центральные ворота тоже впечатляли своей высотой, а их массивные древесные створки из кабнарского дуба казались непреступными для тарана. За ними, чуть в глубине арочного прохода, были еще одни ворота — железные, которые опускались на цепях и блокировали вход в город в случае разрушения деревянных.

Гривлин, уже не торопясь, въехал в Этард. Финли никогда еще не видел такого количества горожан. Люди были похожи на муравьев, которые суетливо неслись куда-то по своим делам. Каменные дома на центральной улице впечатляли своим размерами и основательностью постройки, количество различных торговых мест на первых этажах домов тоже заставляло удивляться. Был вечер, и торговцы заносили свои товары обратно в дом, а в городе уже слышались веселые пьяные голоса — люди отдыхали после тяжелого дня!

— Сейчас едем прямиком в гостиницу, — сказал Гривлин.

— Отлично! — произнес Финли. — Город просто великолепный, Гривлин! Я действительно поражен его красотой!

— А то! — с гордостью сказал исполин. — А женщины в этом городе еще краше!

Через минут двадцать они доехали до двухэтажной каменной постройки с плоской крышей и узенькими высокими оконцами. Это, по всей видимости, и была гостиница. Располагалась она в небольшом переулке меж двух широких улиц, ведущих к центру города. Гривлин объяснил Финли, что по близости находилась городская ярмарка, поэтому он предпочитает останавливаться именно здесь. В оконцах гостиницы на первом этаже горел свет, и оттуда доносилась музыка. Поясница Гривлина затекла в дороге — он тяжело сошел с повозки и также тяжело, массируя спину кулаком, направился к входной двери гостиницы. Позвонил. Через минуту дверь отворил полноватый низенький мужчина в забавном ночном колпаке. На вид ему было лет сорок пять, выглядел он «мято», словно долго «не просыхал» от спиртного, что не могло не отразиться на его внешнем виде.

— А, это вы, господарь Гривлин, — без особой радости в голосе произнес хозяин гостиницы, увидев на пороге исполина. — Места есть, можете заселяться.

— Что это с тобой сегодня — почему рожа такая кислая!? — подтрунил его Гривлин.

— Это все похмелье, — тоскливо ответил мужчина в колпаке. — Ярмарка идет третий день — я больше не могу пить вместе с гостями, каждый из которых так и норовит мне налить.

— Тебе не повезло и с нами тоже, потому что сегодня мы будем пить всю ночь! — радостно произнес Гривлин. — Зови куртизанок, да выбери лучших из них!

— О, Турис, спаси меня! — мучительно воззвал к богам мужчина в колпаке. — Ладно, черт с вами, идите на второй этаж и поищите две незанятые комнаты, а я пока завезу во двор ваши телеги.

Гривлин и Финли прошли в основное помещение гостиницы. На первом этаже размещалась таверна и стойка, за которой хозяин держал бочки с вином и пивом, бутылки со шнагелем и посуду. Трактир Ангиса был примерно таким же, поэтому Финли не заметил в этом новом для него питейном заведении ничего интересного. В зале таверны сидели несколько купцов и обычных горожан, на столах которых стояли кружки с пивом и лежали тарелки с мясными блюдами. Отдыхающие весело «бухтели» на разные темы, травили шутки и байки, обсуждали тяготы прошедшего дня. Пройдя помещение питейной, исполин и Финли поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где располагались комнаты постояльцев. Уверенной поступью Гривлин пошел по коридору — Финли направился за ним.

Гривлин внимательно искал те двери, на которых не висела дощечка со словом «занято». Вскоре они обнаружили две смежные двери, на которых её не было. Войдя в одну из них следом за исполином, Финли увидел квадратную комнату, внутреннее убранство которой оказалось вполне достойным. Стены комнаты были обшиты деревянными досками, выкрашенными морилкой; над кроватью, что стояла у одной изстен комнаты, висели медвежьи шкуры, а сама кровать была деревянной и притом очень широкая, с мягкой периной и огромной подушкой. В комнате еще имелись и обеденный стол вместе с тремя стульями, и небольшой стол под цветы у стены рядом с входом, и в нескольких местах в комнате висели освещающие помещение лампады.

— Не дурно, — произнес Финли, оценив убранство. — Думаю, здесь можно нормально выспаться!

— Погоди еще! — интригующе произнес Гривлин. — Я сброшу вещи в свою берлогу и скоро вернусь к тебе. Попросим хозяина поднять нам сюда пару литров вина и начнем наш пир.

— Я устал сегодня, но отказать тебе, достопочтенный Гривлин из рода Остисов, по всей видимости, у меня не получиться! — сказал Финли, пытаясь сохранить бодрый вид, не смотря на зевоту, которая его одолевала.

— Правильно мыслишь, ведь сегодня мы отдохнем на славу и не хуже, чем вчера, поэтому лучше бы тебе не зевать — спать не придется до утра! — радостно произнес исполин. — Завтра последний день мы будем вместе, а после ярмарки я отправлюсь обратно в «Четыре угла».

— Мне будет не хватать веселья, которое ты мне доставлял, мой дорогой друг, — с благодарностью в голосе произнес Финли.

— И мне наверняка тоже, — с грустинкой сказал Гривлин, похлопав Финли по плечу, после чего ушел к себе.

Примерно через час в комнате Финли началось веселье. На столе появилась мясная еда, виноград, кувшины с вином. Финли отпивал алкоголь из чаши понемногу, решив соблюсти контроль над своим состоянием и не напиваться сильно. Гривлин же был в настроении и пил вино, не стесняясь, глотая его большими порциями, а в момент, когда кубок в его руках опустошался, он не ждал никого и наполнял его снова. Хозяин гостиницы привел в комнату двух женщин. Одна из них была уже не молода, где-то за сорок, звали её Аннипой, и по выражению её лица было понятно, что она была хитра и властна.

Бордовое блио Аннипы с шикарным металлическим поясом, позолоченным и украшенным драгоценными камнями, определяло её хорошее финансовое положение. Её длинные пышные волосы черного цвета в сочетании с выразительными пухлыми губами, накрашенными темной помадой, и глазами хищницы создавали ей агрессивный образ «ночной бабочки» с опытом, которая знала, чего хочет от жизни и брала от нее все, что только желала. Несмотря на немолодой возраст и легкую полноту, смотрелась она неплохо и даже привлекательно. Аннипа много говорила и много философствовала, чувствуя себя уверенно перед могучим Гривлином, будто была равна ему по происхождению и вовсе не была куртизанкой.

Рядом с ней на кровати скромно расположилась вторая особа — молодая девушка лет восемнадцати. Эта юная жрица любви была скромна и не влезала в бойкие разговоры Аннипы и Гривлина. Темные ровные волосы, тоже длинные, но не такие пышные, как у её подруги, прекрасно гармонировали с её скромным по пошиву бирюзовым блио со шнуровкой на спине. Девушка наблюдала за всеми, собравшимися в комнате, очень внимательно, не пропуская ничего мимо своих глаз и ушей. Взгляд её при этом был не так глуп и наивен, как можно было предположить, исходя из её молодости. Эмоции её лица были такими, словно она много чего знала, но не хотела лишний раз открывать свой рот, дабы не показаться всем дешевой болтушкой.

Звали её Элзирой, пила она совсем мало, поэтому на протяжении всего вечера сохраняла собранный видь. Элзира временами отрывала свой взгляд от Гривлина и Аннипы и переводила его на Финли, который начинал смущаться и краснеть от этого. Он еще не имел опыта общения с такой красивой девушкой. Её зеленые большие глаза казались ему настолько глубокими и проницательными, а улыбка, которую она изредка выдавала, манящей и свежей, наполненной ароматом романтики и легкости. Но иногда ему казалось, что она была немного надменна, видя его молодость и неопытность, и ему становилось еще более неудобно.

— Я сказал тогда ему, чтобы он проваливал к черту с моей земли со своими мулами и вечно пьяными работниками, — о чем-то весело рассказывал Гривлин Аннипе. — Но вместо этого, подонок проигнорировал меня и продолжил день ото дня вспахивать мою землю и сеять на ней свой паршивый рапс. Тогдая не выдержал и явился в его владения, дабы бросить ему перчаткувызова прямо в лицо. И чтобы вы думали из этого вышло? Знаете? Подонок увернулся целых три раза от моей перчатки и не далмне вызвать себя на поединок. В тот день мне было так смешно, что я предложил ему обсудить все проблемы за кружкой пива в кабаке, на что он согласился, долго не думая. С тех пор и живем в мире с ним, правда, рапс этот прохиндей все же сеет на моем участке! Мне уже и не жалко больше, пусть сеет, ведь каждый раз, когда я злюсь на него, я вспоминаю то, как этот плут не дал оскорбить себя тогда перчаткой и тем самым избежал поединка со мной!

Все рассмеялись и Элзира тоже, но смеялась она неестественно, казалось, что замечательная история Гривлина была ей не так уж и интересна, а вот от Финли она не отрывала взгляда весь рассказ Гривлина. Финли внезапно почувствовал, что его сильно потянуло к ней. Элзира играла на его эмоциях, посылая неоднозначные сигналы своими глазами, которые нащупывали чувствительные точки на нем. Гривлин заметил между делом, что Финли совсем потерялся во взглядах юной жрицы любви и произнес: «Аннипа, кобылка моя ненаглядная, не пора ли нам пойти в мою комнату и продолжить беседу там?»

— Какой ты шустрый кабанчик! — с улыбкой ответила Аннипа. — Ну, давай, пойдем к тебе — покажешь, какой ты в постели!

— Покажу и еще как! —сказал исполин игриво и поднял Аннипу на руки. — Молодые, полагаю, что скучать вам не придется! А мы вас покидаем! Спокойной ночи!

Они ушли, прихватив с собой кувшин вина, который Аннипа схватила в руку, пока великанеще не успел её поднять на высоту своего огромного роста. Теперь Финли остался наедине с Элзирой. Его начало подташнивать от волнения. Он начал осознавать, что совершенно беспомощен перед, казалось бы, хрупким созданием в виде милой девушки.

— Чего испугался? — немного задиристо спросила она. — У тебя первый раз?!

— Вообще, первый, — неуверенно ответил Финли. — А ты красивая.

— Знаю! — уверенно произнесла она. — И ты тоже ничего, но только боишься меня, как котенок боится всего на новом месте.

— Я не боюсь, — начал оправдываться Финли, — это с непривычки.

— Куда держишь путь?! — поинтересовалась она с неподдельным интересом и подсела к нему поближе.

Он начал волноваться еще сильнее, так как начал чувствовать аромат её парфюма и жар её тела.

— Я не смогу тебе это объяснить так просто, — ответил Финли. — Я ищу свои корни. Вот и все.

— Свои корни нужно знать. Я вот, к примеру, очень мало знаю о своем происхождении, — печально произнесла Элзира. — Аннипа говорит, что моя мать была из Друаля, но не имела денег для достойной жизни и занималась проституцией, а потом её убил постоялец гостиницы, которого она ублажала. А родилась я от случайной беременности мамы во время одного из её сношений с постояльцами притона. Мне было пять, когда её не стало.

— Печальная история, — посочувствовал ей Финли. — Я знаю, что мой друг Гривлин заплатил тебе за ночь со мной, но делать этого не стоит. Можешь идти домой.

— Ты благородный господин, — произнесла Элзира. ‐ Но я не уйду, потому что нужна тебе сегодня. Я вижу, что ты совсем еще не мужчина, хотя взгляд у тебя сильный — ты станешь воином и повелителем в скором будущем! А тому, кого ждет такая судьба, нужно уметь покорять женщину в постели!

— Ты что — гадалка? — удивленно спросил Финли. — Откуда ты знаешь про мое будущее?

— Я не гадалка, но когда что-то вижу и чувствую, оно меня не подводит, — убедительно ответила девушка и легким движение прикоснулась к его щеке своей нежной ладонью.

Финли немного затрясло от неуверенности, но она взяла все под свой контроль и поцеловала его. Еще некоторое время после этого Финли неловко подстраивался под её поцелуи и прикосновения, но вскоре все каким-то волшебным образом пошло так, как надо. Разговоры были не нужны теперь, ведь Элзира приступила к безмолвной практике любви. Ночь прошла для Финли великолепно! Он и не предполагал, что плотская любовь может быть так приятна.

— Ты способный ученик! — похвалила его Элзира, после одного из сближений. — У тебя есть будущее в постели!

— Спасибо! — ответил он. Дыхание его было сбито нагрузками во время любви. Он накрыл и себя и её одеялом. — Выпей вина и мне налей — в горле все пересохло.

Они еще немного поговорили и выпили по две чаши вина, после чего Элзира собралась и покинула его. Финли долго еще переживал эмоции от первой близости с женщиной и не мог уснуть, но через час, пока еще не появились первые лучи солнца, он все-таки заставил себя закрыть глаза и уже через пять минут провалился в сладостный сон.

В обед следующего дня, после хорошего завтрака и принятия ванны, Финли вместе с Гривлином отправился не спеша к рыночной площади Этарда. Погода была неплохая, но жара последних дней все не спадала. Зато солнце радовало их, освещая красивые дома города с их черепицей, узкие переулки с романтическими мотивами и более широкие улицы, на которых уже кипела вовсю жизнь. Проезжая по одной из улиц, которая вела к рынку, Финли наблюдал множество купцов с повозками, на которых чего только не было. Все они направлялись на рынок в надежде выгодно сбыть свои бублики, плюшки, колбасы и еще много чего другого. Кто-то вез подковы, кто-то плуги и косы, кто-то ножи и посуду, а кто-то и собак, могущих пригодиться для охоты. Гривлин же, гордо задрав голову перед незнакомыми купцами, вез свое славное зерно, которым очень гордился, неторопливо погоняя лошадь. Финли на сей раз оседлал Яблочко и ехал рядом. Яблочко был хорошо накормлен хозяином гостиницы и, по всей видимости, успел неплохо отдохнуть за ночь, вследствие чего бодро вышагивал каждый метр пути, показывая всем свою грацию и прыть.

Дорога была недолгая и вскоре они въехали на рыночную площадь, где к тому времени собралось уже много народу. Площадь была квадратной, и на ней находилось множество рядов с прилавками. Народ шумно торговался, примерял на себя наряды, присматривался к тканям и коврам, проверял остроту кос и ножей, пробовал колбасы на вкус. Казалось, весь тот шум и гам, который создавали люди, могли довести до сумасшествия любого новичка, не посещавшего ни разу подобные рынки.