Тера инкогнита

-Ало тезка, привет,— когда услышал, что трубку на том конце провода сняли, проговорил Перегудом.

— Александр Иванович это ты, — как то невесело проговорил на том конце провода Штерман.

-Семеныч ты чего такой невеселый, что случилось.

-Да так, особых причин радоваться нету.

-Давай Семеныч выходи, разомнем стариковские кости, да поговорим.

Где то через пол часа, они пересеклись на детской площадке, Штерман имел усталый и какой то измученный вид. Обменявшись рукопожатием Перегудов сразу стал расспрашивать как дела и почему Штерман такой расстроенный.

-Иваныч да какие там дела Аленка совсем плохая, две недели лежит и ни кто не знает что с ней делать, уже и переливание крови не помогает. Только и твердят упадок сил, упадок сил а от чего он ни кто, ни чего не говорит. Не ест совсем, иногда по просьбе через силу покушает, ее тут же вырвет. Такая худенька, бледная стала,— и он отвернулся спрятав навернувшиеся на глаза слезы.

Перегудов прекрасно его понимал, это очень больно и страшно видеть как твой ребенок угасает, а ты ни чем не можешь ему помочь.

-Знаешь что Саша, не хочу тебя обнадеживать, но думаю можно кое что попробовать, хуже не будет. Правда мне надо кое с кем переговорить, и завтра же я тебе дам ответ что и когда. Пока ни чего сказать не могу,— видя что Штерман хочет что то спросить— давай все отложим на завтра, но помочь тебе я попытаюсь.

Они еще походили, поговорили почти не о чем. Один думал только о том чем может помочь его дочери старый товарищ, а другой о том поможет ли пересечение портала дочери его товарища. И сколько надо находиться там, или сколько раз пересекать, что бы помогло. Ответов не было, но попробовать стоило.

* * *

На следующий день ровно в два часа Виктор и Перегудов стояли у кованных ворот кирпичной ограды дома Якова Моисеевиче Гильмана. Нажав на кнопку звонка, и через некоторое время калитка в воротах распахнулась. В проеме стоял молодой парень, солидной комплекции, который поинтересовался кто они. Услышав фамилию Виктора, он отошел в сторону освобождая проход , и по рации которую держал в руках, кому то сообщил о приходе гостя. Не успели Виктор и Перегудов войти в калитку, как дверь в большом двухэтажном доме распахнулась , и вышедший на крыльцо человек махнул им рукой, подзывая.

-Да, неплохо живут эксперты древностей,— усмехнулся Перегудов.

В доме их сразу провели в кабинет Гильмана, Виктор и оглядеться не успел. Яков Моисеевич сидел за столом и что то писал, увидев вошедших он встал из -за стола и пожал Виктору и Перегудову руки.

— Виктор Леонидович , какими судьбами вы решили навестить старого Якова,— улыбаясь проговорил Гильман, в тоже время ощупывая взглядом гостей. Познакомьте меня с вашим товарищем. Прошу вас садиться,— показал он на кресла у небольшого столика— чай, кофе, коньяк.

— Александ Иванович Перегудов представился тот ...и помолчав добавил -пенсионер.

-Да нет, ни чего не надо, мы по делу,— добавил Виктор, отвечая на предложение кофе и остального. И Александр Иванович после этих слов выложил на стол насколько монет. Гильман хмыкнул, взял золотую монету посмотрел, потом извинившись, отошел и взял в одном из ящиков стола, за которым до этого сидел большую лупу. Посмотрел через лупу на монету, положил ее на стол и взял другую, и так пока не посмотрел все.

-Что то еще, или только это,— спросил он. Перегудов протянул ему фотографии. Гильман снова погрузился в разглядывание .Было заметно что фото его взволновали больше чем монеты.

— Мне надо выйти что бы сделать пару звонков,— через некоторое время проговорил Гильман— и что бы скрасить ожидание вам все равно придется принять от меня угощение. Надежда, подай кофе и свои пирожные,— и вышел из кабинета. Через несколько минут в комнату заглянула миловидная женщина средних лет она принесла на подносе кофейник , чашечки, тарелочку с пирожными и небольшой графин с коньяком и хрустальные рюмки.

Расставив все, она вышла а Перегудов махнув рукой и налил в рюмки коньяк, ну Леонидыч давай за удачу, и не чокаясь опрокинул в себя жидкость. Виктор последовал его примеру и тоже выпил коньяк, потом налил в кружку кофе и стал спокойно разглядывать кабинет.

Большой полированный стол, не то что делают из опилок а из массива дуба , по противоположной стене стояли такие же массивные дубовые шкафы под стеклом. В которых стояли книги, какие то статуэтки, на другой стене стоял кожаный диван и чуть дальше столик за которым они сидели и три кресла вот в принципе и все. И вроде бы ни какой роскоши, но тем не менее все это дышало большими деньгами.

Гольман вернулся когда они выхлебали весь кофе и съели по пару пирожных. Он подошел к столу набулькал себе рюмку коньяку и выпил одним махом. Потом крякнул посмотрел на Виктора и Александра.

-Я не спрашиваю где вы это взяли, а меня прям раздирает от любопытства, потому что этих вещей в природе существовать не должно, они пропали тысячу лет назад. Но если это подлинники, то я очень буду удивлен. Но люди которые хотят их приобрести закажут экспертизу. По этому я предлагаю вам компромисс я ложу в ячейку банка вместе с вами триста тысяч долларов взять их мы сможет только вместе. А вы отдаете свои раритеты на экспертизу мне, вернее я тут посредник. А вот монеты я сам у вас куплю сколько у вас их?

Перегудов протянул ему список.

-Ого солидно, интересно где вы клад нашли,— хохотнул Гольман затем помолчав и что то посчитав в уме добавил— за все монеты могу заплатить вам пятнадцать тысяч долларов. Скажу честно, стоят они побольше, но ведь и мне надо что то заработать. Что скажете? Виктор и Перегудов перглянулись.

-Мы согласны озвучил общее мнение Виктор.

-Тогда завтра я жду вас со всеми вашими раритетами в десять часов. Виктор и Перегудов встали, пожали на прощанье руку Гольману, и пошли к выходу. Уже в машине Виктор спросил у Перегудова.

-Что скажешь?

-А что тут говорить, скорей всего ценность имеют книги и крест. Книги рукописные а таких много не напереписуешь, если еще где и существуют то только в одном двух экземплярах. А на кресте с обратной стороны надпись стоит Константин Ласкарис....Как бы узнать кто это такой. И думаю что если признают вещи подлинными, то стоят они на много больше. Можно будет и поторговаться. А все это отправят за границу и там на каком ни будь "сотбисе" продадут за пару миллионов. Тут один вопрос мы их из-за портала вытащили, как эти предметы себя поведут при радио-углеродном анализе, а остальное ерунда. Помолчав, он продолжил. -Тут Виктор у меня одна проблема нарисовалась, у моего хорошего товарища, ты его видел кстати. Полковник, что оружие нам продал, да что там продал, даром скорей отдал. Понимаешь, дочка у него умирает и ни кто не знает от чего, вернее знают да помочь ни кто не может, где только не были и в Москву возили и по бабкам. Может мы ее с собой возьмем за портал, а вдруг поможет.

-Да не вопрос, давай возьмем, а хочешь я ее несколько раз через портал перевезу побудем там час и назад и посмотрим как будет действовать. Я все равно завтра собирался к родителям, поговорить с фермером. Если получится, мы там свою сельхоз продукцию выращивать будем. Конечно трудности с горючим будут, но при наличии денег думаю как то решим.

Тогда я сегодня позвоню Штерману, сообщу что попытаемся помочь ему, вернее его ребенку. Кстати завтра суббота, он выходной, может и его прихватишь, пригодится он нам сам понимаешь. А если дочке поможем, любое снаряжение сможем получить ,пусть и не много, но иметь постоянный канал это очень хорошо.

-Да я Иваныч не против, только сам с ним переговори, что бы ни кому ни слова на сторону, хотя после оружия у него у самого рыльце в пушку.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Утром в десять часов они уже сидели рядом с Гольманом, и смотрели с каким трепетом тот листал книги. Потом кинулся разглядывать крест, особенно его обратную сторону. На ларец с монетами он даже не глянул просто достал из стола пачку долларов и протянул ее Виктору.

Наконец он кончил разглядывать предметы со вздохом сожаления встал и открыв сейф который притаился за панелями и аккуратно сложил тута принесенные предметы. Достал от туда несколько пачек долларов в банковской упаковке и протянул их Перегудову.

-Можете проверить, все подлинное,— сказал он. Перегудов согнул пачку и быстро просмотрел что бы не было не нужных вложение вроде резаной бумаги . Когда закончил, кивнул что все в порядке и они все втроем в сопровождении охранников Гольмана отправились в банк.

В банке уложив деньги в металлический ящик и закрыв его двумя ключами один из которых остался у Виктора второй у Гольмана. После чего распрощались лишь на последок Виктор поинтересовался, как долго будет проходить экспертиза.

-Точно не скажу, но не более двух недель,— ответил Гольман— я сразу же позвоню. И думаю результат будет нормальный, я ведь тоже кое что в этом понимаю.

На обратной дороге Перегудов вдруг спросил.

-Ты не против если я с тобой прокачусь, поедим двумя машинами ты со своими а я с Шерманами. Захватим ружья на всякий случай, мало ли что, и я еще мяса прихвачу, мы там и шашлык пожарим, сто лет шашлыка не ел.

-А что и в правду давай, у отца дров возьмем, что бы там не искать, шашлыка поедим да и вернемся.

Уже дома Перегудов позвонил Штерману и когда тот поднял трубку, спросил.

-Стапаныч ты готов , если нет быстро собирайся, прихвати ружье и патроны, бери с самой крупной дробью.

— А ружье зачем?

-Там узнаешь,— хохотнул Перегудов и положил трубку.

Когда выезжал, перезвонил Виктору, и согласовали встретится на выезде из города. По дороге заехал в магазин и взял уже готовых, два пластиковых ведра шашлыка.

-Ни чего в следующий раз сам замариную, а сейчас просто некогда. Завтра приедет невестка с внуком, потом начнутся встречи с однополчанами сына, новые сборы и много— много, других дел. Посмотрим как все будет получаться, а то и невестку можно будет с собой забрать, если конечно согласится,— думал Перегудов, усаживаясь за руль.

Вид Аленки его поразил, по сути это был скелетик обтянутый кожей, некогда красивая веселая девочка превратилась в худое и бледное постоянно мерзнущее существо. На лице лишь огромные карие глаза напоминали о былой красоте. Усадив девочку на заднее сиденье и укутав ее одеялом, Пергудов тронул машину, очень надеясь что у них все получится.

Когда подъехали к дому родителей Виктора, Пергудов попросит того не задерживаться, ты их бери и поехали , я тебе оставлю Шерманов еще и завтра их свозишь. Да и с фермером завтра переговоришь, а я завтра не могу мне невестку встретить надо.

Виктору пришлось уговорить Ждану, остаться с Траяном в доме , а он взяв отца и мать повез их к порталу. Предварительно включив телевизор для Жданы, и настроив на нужный канал.

Переход прошел обычно, если не считать обалдевшего Штермана, и немного растерянной матери. Хоть она и была наслышана обо всем от отца, но действительность превзошла все ожидания. А Штермана ни кто ни о чем не предупреждал, его все вообще потрясло, и только присутствие дочери сдерживало его от выражения восхищения на русском командном . Виктор быстро развел костер из прихваченных дров и установил несколько кирпичей в виде мангала, чуть в стороне от портала. А Перегудов и Штерман тем временем вытащили из машины не менее обалдевшую чем ее отец Алену, сняли с нее теплые вещи и подложив свернутое одеяло усадили.

Мать Виктора с любопытством рассматривала все вокруг, сорвала несколько полевых цветов и принесла их Аленке. Потом присела с ней рядом и начала расспрашивать, где она учится, в каком классе, кем хочет стать в дальнейшем, и в какой институт поступать. Девочка вяло отвечала, а потом вдруг расплакалась.

-Я слышала,— прошептала она— как врачи между собой говорили что мне не долго осталось, и я скоро умру. Вы только папе не говорите , мне его и маму так жалко.

-Ну что ты такое говоришь, умрет она, ты еще жить не начинала, вот посмотришь, все будет хорошо, в самое ближайшее время. Давай повторяй за мной ...все будет хорошо...еще раз.. ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. Девочка заметно успокоилась и даже казалось приободрилась .А тем временем костер прогорел и на угли водрузили шампура с мясом. Буквально через несколько минут над поляной поплыл аромат жарящегося мяса. Отец Виктора достал из сумки бутылку самогона и предложил всем попробовать, ни кто не отказался, даже мать выпила грамм пятьдесят.

-Вот жизнь, вчера я пил коньяк пятидесятилетней выдержки, а сегодня с не меньшим удовольствием самогон, и все как будто так и надо,— думал Виктор. Тем временем шашлык подоспел и его сняли с шампуров в большую миску из нержавейки. Хлеб ломали и брали руками истекающие соком еще горячие куски ароматного мяса, и все было так вкусно словно это первое в жизни блюдо которое они ели. Аленка к удивлению отца, тоже не отставала от них, она перемазалась мясным соком и жиром и радостно улыбалась, с наслаждением жуя. Вокруг было тихо, но Виктор и Перегудов бдительности не теряли, все время осматривая окрестности, не посвящая в происходящее присутствующих. Сидели они часа три, мужики добили бутылку самогона , отец достал следующую, но пригубив по немного больше пить не стали.

Аленка поев заснула, ее лицо порозовело и во сне она улыбалась, Она не проснулась даже тогда когда ее грузили и перегружали в машину, а потом на кровать. Так и спала до самого утра, а проснувшись утром и совершив все утренние дела, попросила что ни будь покушать. Штерман, этот битый жизнью старший офицер, прошедший Афганистан и первую чеченскую, не раз смотревший смерти в глаза, сейчас не знал что ему делать. То что он видел вчера это была сказка, а то что начало происходить с его дочерью он просто боялся спугнуть. Он боялся спугнуть ту надежд, которая начала теплиться вчера и продолжает обнадеживать сегодня. Вчера он провожая Перегудова, и уже зная обо всем после рассказа Иваныча сказал только одно.

— Если вылечите, сделаю все что скажете.

-Знаешь Саша,— положив Штерману руку на плечо, проговорил Перегудов мы не ради твоих "все что скажите" делаем. Просто сам знаешь другу помочь это святое. И не смотри что пафосно сказал, просто по другому не получилось.

Виктор тем временем завел свой "москвич" и отправился к Семену Заславскому бывшему агроному совхоза "заветы Ильича" а ныне свободному фермеру. Которого судя по слухам сделают скоро совсем свободным. Было Заславскому уже хорошо за сорок, у него было два сына, один сейчас служил в армии, а второй учился на последнем курсе аграрного факультета Ростовского сельскохозяйственного университета. Дом Заславских был в два этажа, большой и просторный, Виктор помнил как его строили, стоял он на центральной улице .

Подъехав, к воротам Виктор посигналил, потом еще раз посигналил, когда ни кто не открыл. Наконец калитка рядом с воротами распахнулась, и выглянул сам хозяин. Виктор вылез из машины и подойдя поздоровался.

-А что дядька Семен в дом пригласишь?— не обращая на недовольный и хмурый вид хозяина спросил Виктор.

-Да заходи, Виктор, заходи, — раскрыл калитку на всю, проговорил Заславский, и добавил — пошли в дом чего на ветру стоять.