S-T-I-K-S Перекресток неудач

Егора подмывало спросить, чего случилось за то время что его не было. Что за жемчужина? Но дело было действительно очень важное. Уж больно серьёзная была рожа была у Коня.

— Всегда помогай свежакам — это тебе зачтется. Не обманывай и ни в коем случае не обижай новичков. Помни, Улей все видит. И доброе дело всегда зачтётся. Поэтому муры долго на этом свете не задерживаются и смерть их всегда поганая.

— К чему ты ведешь? — все-таки не удержался Егор.

— Вот, — Конь встал и вложил в ладонь Егора какой-то черный шарик, который потеплел, будто бы был живой, когда оказался у него в руке.

Перламутр блеснул каким-то темным отливом. Было что-то в этом шарике завораживающие. Что необычное... Он будто бы был из другого мира.

— И что это?

— Наверное самое ценное, что попадало ко мне в руки, — сказал Конь, не сводя глаз с черного шарика. — Глотай, пока я не передумал. И так пришлось через себя переступить. Первым делом хотел сам проглотить, как вспомнил какой ты засранец, но пересилил себя.

— И с чего бы мне это жрать?

— Потому что только я могу сказать, где искать знахаря. Врача! По глазам же вижу, что не бросишь ты эту девку. Хотя я бы на твоем месте, забыл про её. Жопа у неё, конечно, дивно как хороша, и бегает она словно нимфа, но не стоит она того, чтобы ради неё жизнью рисковать. Если хочешь кого-нибудь трахнуть, то уж лучше найти вариант попроще. Если рисковать жизнью ради каждой соски, то этой жизни, увы, мало на что хватит. Да и вероятность, что ты сможешь добраться до стаба с этим балластом практически равна нулю. А я тебе в этом не помощник. Уж прости, я объясню тебе что да как, а после мы с тобой разбежимся. И ещё. Мой тебе совет, как крестного папы. Забудь про неё, развернись на сто восемьдесят градусов и иди в сторону стаба.

— Я обещал, — хмыкнул Егор.

К своим словам Егор всегда относился с полной серьёзностью, какие бы дурацкие обещания не давал. К этому его приучил отец. 'Никогда не давай тех обещаний, что не сможешь сдержать', — слова, которые слишком хорошо вбили ему в голову. Отцу всегда казалось, что мир стал слишком пустословен. Люди стали забывать значение, насколько иногда важны даже простые обещания, которые нужно сдерживать.

— Тогда глотай, — упрямо выпятил нижнюю челюсть вперед Конь. — Иначе я покажу как делать живец и наши с тобой пути разойдутся. Будешь сам со всем разбираться.

— Это настолько важно? Если хочешь, то могу отдать её тебе. Вижу же, насколько это для тебя важно.

— Не искушай меня. Глотай, не тяни. Многие бы на твоем месте себе пальцы откусили за такую возможность.

— Я хоть не отравлюсь? — с сомнением спросил Егор.

— Нет.

Конь хоть и был своеобразным, но за все время, что они с Егором были знакомы, он не пытался ему навредить ни разу. Даже наоборот появился тогда, когда это было больше всего нужно. Хотя он не был обязан помогать, но если бы не он, то вряд ли бы Егор остался в живых. Поэтому хоть какой-то кредит доверия у него был.

Егор хмыкнул своим мыслям, а затем просто сунул шарик в рот и проглотил. На вкус он был, словно кусок теплой пластмассы.

Из Коня будто бы все напряжение разом вынули.

— Думал сам проглотить, но не смог. Тварь все-таки ты завалил, поэтому и трофеи твои. Примазываться к чужой добычи — это как признать, что у тебя руки из жопы растут и кроме как почесаться ты ими больше ничего другого сделать не можешь. Ко всему, кидать новичка — последнее дело, так только муры поступают. Если бы узнали, то потом бы со мной самое последнее чмо бы побрезговало за руку здороваться.

— Не хило тебя пробрало, — задумчиво прокомментировал Егор состояние своего собеседника, отпуская рукоять автомата, решив все же подождать с бряцаньем автоматом. Наставить дуло на Коня он всегда успеет, а пока этого и не требовалось.

— Ты лучше скажи, что чествуешь?

— Тепло, — прислушался к своим ощущениям Егор. — В желудок будто бы теплый шарик попал.

Пришлось вытерпеть любопытный взгляд Коня, который будто бы ждал какого-то чуда, которое должно было произойти.

— О! А сейчас все резко пропало.

Конь вытер пот со лба и по-доброму улыбнулся, будто бы сейчас одержал маленькую, но очень значительную для себя победу. Ко всему этому он до сих пор не сводил глаз с Егора, будто бы стараясь что-то разглядеть.

— Может все-таки расскажешь, что за дрянь ты заставил меня проглотить?

— Да тут быстро не управишься. Такой разговор надо под водочку с хорошей закуской, но это только в стабе можно, а до него топать и топать, поэтому придется здесь. На стандартных кластерах расслабляться нельзя, иначе долго не проживешь, — Конь поскреб по своей недельной щетине пятерней, о чем-то интенсивно думая. Об мыслительных процессах под его черепной коробкой говорило крайне забавное выражение лица. — Давай хотя бы с открытого пространства исчезнем. Некомфортно мне здесь, хоть и понимаю, что сюда вряд ли кто сунется. А разговор обещает быть долгим

Конь покрутил головой по сторонам, но потом махнул рукой и полез в автобус. Егор последовал за ним, прихватив с собой сумку с котом, который опять недовольно мяукнул.

— Говорил же, что деваха хороша. Прям жуть. Глаза издалека все же не подвели. И жопа, и сиськи, да и на лицо ничего такая. Жаль, конечно, что ей так не свезло, а то бы была королевой в каком-нибудь стабе, если бы смогла добраться, — Конь аккуратно протиснулся между раскуроченного кузова и завалился на задний ряд сидений, будто бы к себе домой попал. И его не смущало, что из дыры в потолке торчала зубастая пасть, а рядом умирал человек, будто бы для него такая жизнь была обыденностью.

Егор присел рядом с девушкой и посмотрел на её лицо, которое немного разгладилось с того момента, когда он её видел в последний раз, и покрылось бисеринками пота. Жаль, что в себя так и не пришла. Кожа приобрела белоснежный оттенок, но кровь из раны практически не натекла, что хорошо. Это значило, что время ещё точно было. Конь, видимо, действительно с одного раза определил, что жизни девушки, пока что ничего не угрожает.

— Совместим приятное с полезным, кстати. Где водка, крестничек?

— По-моему, не самое лучшее время, чтобы бухать. Мне так-то все равно, но вроде бы только утро.

— Ничего ты ещё не понимаешь, Ланселот. Алкоголь — правильное начало любого дня недели. Разве что, побоюсь, нажираться на стандартном кластере, таком как этом, и на всех, что ещё на тридцать километров вокруг раскинулись, — махнул рукой Конь и взял в руки две бутылки водки и полуторалитровую бутылку воды, посмотрев неодобрительно на коньяк в рюкзаке, но ничего не сказал. — Хорошая водка — вот основа правильного живца, кто бы что ни говорил, а все остальное для баб и сладкозадых. Рецептов живуна много и каждый изгаляется как может. Кто на текиле делает, кто на чистом роме, кто всякие пряности и цедру лимона добавляет, мускат, гвоздику и множество другой всячины добавляет. Пробовать разное доводилось... Если правильно подобрать ингредиенты, то даже вкус становится очень даже приемлемым, но все это не то. Живец должен быть правильным, без всяких красителей и ароматизаторов. Вот мое мнение.

Пока Конь говорил, его руки безостановочно двигались. Он достал из своего рюкзака пустую пластиковую бутылку и открыл бутылку водки, смешав в пропорции примерно пятьдесят на пятьдесят в пустой таре. Только вода и водка. А затем произошло то, чего Егор не ожидал. Конь аккуратно открыл уже знакомую алюминиевую коробочку и достал оттуда самый маленький шарик. С места где сидел Егор, показалось, что это было именно то, что Конь достал из чудовища.

— Видишь это, — Конь поднес к свету к свету серо-зеленый шарик неровной формы. — Это споран или же виноградина. Назвали так из-за сходства.

С этими словами Конь бросил в пластиковую бутылку этот шарик и закрыл горлышко большим пальцем, взболтав содержимое ровно до того момента, пока в прозрачной жидкости не стали плавать воздушные хлопья.

— Кинь, упаковку бинтов, — Егор как-то отстранённо подчинился.

Если ещё десять минут назад он считал Коня психом, по которому плакала больница с мягкими стенами, то сейчас призадумался. Так ли он неадекватен? Слишком уж уверенными и выверенными были движения Коня, будто бы он уже не в первую сотню раз проворачивает что — то подобное.

Полоска бинта была сложена в четыре раза, затем из рюкзака появилась воронка, которую Конь вставил в горлышко своей фляги. Перед тем, как наливать раствор в емкость, он положил в воронку свой фильтр и начал наливать жидкость, пока бутылка не опустела.

— Вот эти хлопья, — Конь развернул полоску бинта, показывая оставшийся на ней осадок, — Это яд, и если от них не избавиться, то будешь помирать долго и мучительно, поэтому живчик нужно процеживать хотя бы через плотно сложенную ткань. Чего у тебя с лицом случилось? Дошло наконец-то? Осознал, что за волшебный ингредиент, о котором я тебе говорил? Что, мои вонючие носки кажутся уже не самым плохим вариантом?

— Не в этой жизни, — поморщился Егор, стараясь побороть рвотный позыв.

Губы Коня растянули в улыбке. Он усмехнулся и приложился к фляжке, скривился и тяжело выдохнул.

— Как это вообще можно пить?

— А чего не так? Крепковат немного, правда, но это даже хорошо. Я так больше люблю.

— Так, — Егор ткнул пальцем в труп монстра за своей спиной.

— Ты это брось, — покачал головой Конь. — Это не западло. Без живчика в Улье никак. Не будешь принимать, наступит споровое голодание. Сначала вроде ничего, голова болит и блевать тянет. Но если запустишь, то человеческий мозг отключится и превратишься сначала в обычного зараженного, а потом как повезет. Может быть, и до такого красавца сможешь дорасти, если не пристрелит какой-нибудь рейдер.

— А вдруг в этой твари зараза какая-то, — без особого энтузиазма спросил Егор.

— Может быть, и есть какая, но к таким как мы, иммунным, она не липнет. Так что можешь считать, что там все стерильно. По большому счету, этот нарост, что на затылке у зараженных, это большой гриб. Поэтому и споран так называется.

Конь хоть и продолжал говорить, но не сидел на месте. Он вновь открыл бутылку водки, достал из коробочки ещё один споран и бросил его в бутылку, взболтал до того момента, пока вещество вновь не выпало в осадок. В этот раз виноградина растворилась куда быстрее, видимо это получилось из-за более высокого содержания спирта. Конь опять свернул бинт в фильтр и пропустил через него раствор в бутылку с водой, ещё раз взболтал и добавил водки из новой бутылки, попробовал и удовлетворенно крякнул.

— Что тут происходит? — задал вопрос Егор, начав подозревать, что угодил в какую-то передрягу, из которой вряд ли получится так просто выбраться.

— Лови и не переживай. Все изначально тупят, когда сюда попадают, — хохотнул Конь, бросив ему бутылку со споровым раствором. — Кинь к себе в рюкзак. В день нужно грамм двести-триста, но тут в зависимости от концентрации живца. А лучше смотри по-своему самочувствие — организм это дело лучше знает. Захотелось — сделал несколько глотков, но перебарщивать тоже не стоит. Поэтому понял, что не лезет, лучше подождать.

— Что происходит? — повторил Егор, вглядываясь в слегка желтоватую жидкость, но после неё действительно стало легче, поэтому перестав себя накручивать, он сделал несколько больших глотков, поморщился и закинул бутылку себе в рюкзак.

Дрянь редкостная, но после неё сразу стало легче. Сложно будет смириться, что этот гриб достали из затылка этой твари, но если это помогало, то Егор, отнёсся к этому с философским спокойствием. Если его это не убило, то значит имеет право на существование.

— С чего бы начать? — Конь задумчиво пожевал свои толстые губы. — Пожрать бы чего...

— Могу предложить шоколадный батончик.

— Не, потерплю.

— Так что?

— Что ты знаешь о... — Конь ненадолго подзавис. — Слово такое заумное. Никак вспомнить не могу. Как же там было? Умники доморощенные, понапридумывают названий всяких, потом нормальный человек вспомнить не может. О! Точно! Мультиверсум! Бесконечное множество миров, который иногда не слишком-то друг от друга отличаются. К примеру, в сутках не двадцать четыре часа, а двадцать четыре и одна секунда или же не произошли какие-нибудь события. Вот такие вот, иногда совсем незначительные отличия. Не родился Гитлер и не было Второй Мировой Войны и тому подобное. Разное мне доводилось слышать.

— Подожди. Гитлер, который художник?

— В моем мире он был больше известен, как кровавый диктатор, который захватил практически всю Европу.

— Бред какой-то.

— Слушай дальше, будет ещё интересней, — Конь только улыбнулся. — Так вот Стикс или же Улей — это такое место, куда забрасываются куски разных миров. Маленькие кусочки разной формы, на которых могут располагаться целые города, деревни, военные базы. Мы их называем кластерами...

— Бред же, но смысл я уловил, — попытался перебить его Егор. — Но даже если это правда, то бы давно заметили пропажу целых городов, люди не могут бесследно исчезать.

— Правильно. Кто-то должен был это заметить, но только в одном случае. Если бы это реально когда-либо случалось. Существует версия, что мы все это всего лишь копии, а где-то там, в другом мире, такой же как и ты Ланселот открыл глаза утром и пошел на работу. И не было в его жизни ни зубастого элитника, ни старины Коня, ни Стикса. Будто бы какой-то гигантский принтер взял и скопировал кусок твоего города и перенес сюда. А хочешь знать, что в этом самое интересное?

— Что?

— Через четыре дня этот кластер пойдет на перезагрузку, а это значит, что в нем появится точно такой же город, а в твоей квартире проснется точно такой же Егор. Вижу, что я тебя загрузил. Можешь мне не верить, но это так. Стикс именно такое, странное и непонятное место. Огромная помойка всех известных и неизвестных миров. Место куда попадают самые невезучие люди Вселенной, такие как мы с тобой, Ланселот, и только самым невезучим удается сохранить разум, и они бродит по этому Стиксу пока не сдохнут. Гребаный перекресток, где удалось встретится всем неудачникам этой Вселенной!

— Если все это упростить, то получается что-то вроде лоскутного одеяла, где большая часть кусочков ткани — это кластеры — отражение одного из множества миров, из которых кто-то неведомый, пускай это будет Стикс, забирает участки со всем содержимым.

— А не совсем ты тупоголовый оказывается, — похвалил Конь. — Мне уже стало казаться, что придется тебе все по пятнадцать раз пережёвывать одно и тоже.

— Будем считать, что я не обиделся и не стукну пару раз прикладом по твоей пустой голове. Так, для профилактики...

— Хорошо-хорошо, замяли. Так вот. Существует три вида кластеров: стандартные, стабильные и мертвые. Последние ты точно ни с чем не спутаешь, да и узнаешь тоже сразу. Как заметишь черную пустошь, так сразу поймешь, что это оно. Короче, они бесполезны и на них задерживаться не стоит, иначе станешь частью черного пейзажа. От этого их мертвыми и зовут. Стандартные — самые распространённые в Ульи. Как ты уже понял, на одном из таких мы сейчас находимся.