Третий шаг. Книга 3. Очарование Ремиты

— Ты лучше расскажи, где вчера пропадал, — предложил Олег.

— Я? Ни в жисть не догадаешься! Строил самолет!

— Да ну! Рассказывай!

И Джон, усевшись на подоконник, начал говорить. Оказывается, Кокроша, улетая, забыл закрыть ворота ангара. А там — сказочные богатства. Огромные универсальные станки с компьютерным управлением. Джон включил один из них, разобрался, как тот работает. Долго маялся, придумывая, как с большей пользой распорядиться неожиданной удачей. Копаясь в стандартных конструкторских программах, обнаружил раздел "Авиамоделизм". Оказалось, что модель летательного аппарата может быть как угодно большой, следует лишь задать требуемый вес полезного груза. Это и определило выбор: Джон решил построить самолет и подарить его Юре на день рождения. Но перед этим, конечно, они с Олегом на глазах у всех приземлятся перед парадным крыльцом, снимут летные шлемы и перчатки и... Все узлы самолета уже готовы, надо только соединить их между собой и выкатить сборку из ангара...

— А где ты будешь учиться его водить? — спросил Олег. Он был очень благодарен Джону за то, что тот не забыл про него, построил двуместный самолет. Настоящий друг!

— Ну, взлететь можно и без тренировки. Мотор мощный — если сразу дать полные обороты, то с места поднимет.

— Помнишь, как долго мы мучились с маленькими самолетиками из Лоркасовского конструктора? Взлететь — это, может быть, и просто, а вот приземлиться...

— Ну, давай, попробуем рано утром, когда все еще спят.

— Нет, — решительно сказал Олег. — Самолет, конечно, хорошо, но мы будем делать геликоптер.

— Чего?

— Так называют вертолет. Им можно научиться управлять без тренировки в воздухе. Мы должны сразу улететь подальше, чтобы нас не успели перехватить.

— Да зачем он нам нужен? Вот самолет — это вещь. Можно достичь такой скорости!

— Как только мы начнем учиться летать, у нас его отберут.

— Не отберут! Кокроши нет, а другим я не дам!

Олег рассказал о своих подозрениях насчет эксперимента над ними. Про книги, написанные специально для них. Про то, что все окружающие их взрослые, возможно, обманывали их всю жизнь. Джон быстро соображал. Он сразу все понял, и его воображение стало рисовать одну картину страшнее другой.

— Слышь, а вдруг они огородили всю нашу территорию? Мы полетим на вертолете и внезапно упремся в какую-нибудь невидимую стену, как в "Пяти королях". Или нас собьют лазерным лучом...

— Не думаю. Кокроша же летает куда-то.

— Он знает особый пароль.

— Хорошо, что ты предлагаешь? Сидеть дальше и никуда носа не показывать? Пусть продолжается наша непонятная жизнь? Ничего не разузнавать?

— Идем строить вертолет! — воскликнул Джон.

Никто из них не держал и тени сомнения в том, что они могут построить все, что им захочется. На то, надо сказать, были определенные основания. К моменту их появления на свет люди строили всевозможные летательные аппараты тяжелее воздуха много-много сотен лет. Если создание первых самолетов было великим достижением технической мысли, то сейчас каждый мог, разобравшись в достаточно простых пояснениях к компьютерным программам, повторить известные конструкции. Да и имеющиеся материалы, легкие и прочные, несказанно облегчали реализацию любого технического решения.

Олег, вскочив с кровати, застыл перед душевой. Он вспомнил, что вчерашним утром давал себе торжественное обещание пройти все полагающиеся очистительные испытания. Правда, вчера перед обедом он по требованию миссис Макгорн принимал душ...

— Ольк, ну че ты застыл? Идешь ты или нет? — поторапливал его Джон.

— Знаешь, Седой, — принял непростое решение Олег, — ты иди пока, рассчитай конструкцию. Мне надо мыться.

— Ну, как знаешь...

Когда Олег спустился вниз, Тетя Поля позвала всех в столовую. На первый взгляд все осталось по-прежнему, словно и не было ночного происшествия. Подошли миссис Макгорн с Джулией, горячо обсуждающие какие-то детали одежды. Миссис Макгорн все утро подбирала девочке новую модель бюстгальтера. Дело это было очень ответственное и сложное. Фигура у Джулии стремительно приобретала женские формы, и трудно было отследить последние изменения.

Оставив Джулию в столовой, миссис Макгорн пошла в гостиную звать Лену и Барбару, поглощенных Лоркасовским конструктором. Подбежал запыхавшийся Джон. Откуда-то со стороны черного входа тихо, как мышка, прокралась Злата.

Тетя Поля раздавала омлет, приготовленный из взбитых яиц, ветчины и — сверх всякой меры — зеленых стрелок чеснока. Получив свою порцию, Олег подсел к Злате, попробовал заглянуть ей в лицо. Девочка отвернулась и отодвинулась.

— Что с тобой?

— Со мной? — лицо у Златы казалось заспанным-заспанным, аж глаза заплыли. — Ничего, все в порядке. Все как всегда.

— Что-то с твоим Горгончиком? — заботливо подключил Олег свою прозорливость. — Где, кстати, он?

— Да ну его! Все жалуется и стонет. Надоел!

— А ты его перепрограммируй. Хочешь, помогу?

— Нет, не хочу. И вообще отстань, дай поесть по-человечески.

Олег хотел еще что-нибудь сказать, но пока он придумывал, что именно, в столовую ворвался Алик. Вчера вечером все внимание было приковано сначала к Лене и Олегу, затем к Юре, и это было вопиющей несправедливостью. Поэтому с рассвета он, как настоящий следопыт, облазил все кустики у озера, с абсолютной точностью реконструировал события и сейчас горел желанием рассказать всем о проделанной работе.

Оказывается, тот — Алик тоже пока не придумал название для ночного гостя — прокрался на их территорию по руслу Впадалки — маленькой речушки, берущей свое начало где-то в недрах сельвы, протекающей через сложную систему фильтров и заканчивающейся в озере. Была еще одна речка — Выпадалка, которая вытекала из озера и пропадала в сельве. На ней не было никаких гидросооружений, зато стояла хижина, построенная Олегом и Джоном.

Вначале тот шел широкой дугой по краю сельвы, затем вздумал подкрасться к хозяйственным постройкам. На его беду как раз неподалеку от того места, где тот вздумал выйти на открытое пространство, стоял улей. Спасаясь от пчел, тот вновь бежал в сельву, где, видимо, отлеживался до темноты. Затем начал дотошно обследовать прилегающую к озеру территорию. Почувствовав приближение Олега с Леной, прилег за кусты. Потом крался к тому месту, откуда дети заходили в воду. Следы были четкими и целеустремленными. Но вдруг у самой кромки воды тот начинает крутиться на месте. А потом падает. Вероятно, именно там на него напали летучие мыши.

Все слушали Алика, затаив дыхание. Злата где-то в середине рассказа шмыгнула носом. Видимо, от переживаний.

Вошедший Юра подтвердил слова Алика: да, именно так вчера ночью говорил Винтер. Тетя Поля, радуясь приходу своего любимчика, приготовилась положить ему огромный кусок омлета, но Юра неожиданно запротестовал. Он сегодня не сделал традиционной разминки. Выскочив из здания, он заметил сидящих на крыльце Винтера и Лоркаса, обложенных разнообразными очень интересными предметами. Учитель брал урок обращения с оружием. Естественно, Юра не мог пропустить подобное зрелище. Винтер подозвал его и стал обучать сразу двоих. Юра узнал много нового, но самое интересное его открытие заключалось в том, что учитель, оказывается, ужасно бестолковый.

Завтрак уже подходил к концу, как в столовую вошел Лоркас.

— Прошу внимания, — строго сказал он. — Как вы все знаете, вчера один лазутчик — вот оно, недостающее название того — проник на охраняемую территорию и погиб от царапин, нанесенных мышами. Происшествие, конечно, чрезвычайное. Я сообщил об этом наставнику Кокроше и королевской Службе безопасности. Вполне возможно, в ближайшем будущем сюда прибудет следователь и, вероятно, захочет допросить свидетелей. Так что прошу пока не забывать ничего существенного из случившегося с вами, чтобы мне не краснеть за своих учеников. Понятно?

Олег подумал, что было бы здорово устроить допрос самому следователю. Из нового взрослого наверняка можно будет выжать что-нибудь интересное.

— А кто он, этот лазутчик? — степенно поинтересовался Юра.

— Ну, имя его установить не удалось...

— Я хочу знать, какому Дому он принадлежит, — пояснил Юра, убеждаясь в непонятливости учителя.

— Ах, это... Профессор Макгорн обнаружил на его теле метку с изображением Петуха.

— Значит, его послал герцог Цезийский?

— Да-да, именно он.

Олег знал: все служащие каждого Большого Дома обязаны носить на теле метку своего хозяина. Этот закон всегда выполнялся очень строго. Неужели второй по старшинству Дом решил стать первым?

— Итак, главное из того, что планировал, я вам сказал, — продолжил учитель. — А еще я хочу напомнить присутствующим, что сегодня уроки будут проходить как обычно. Поэтому прошу поторопиться.

Все затихли, как громом пораженные: как, несмотря ни на что, они будут учиться? Однако делать нечего: Лоркас главный, ему и решать.

Оставшееся до урока время прошло в полнейшей тишине. Это не казалось странным применительно к мальчикам — они частенько бывали полностью поглощены своими думами. Но чтоб так упорно молчали девочки? Да никогда! Раньше у них всегда находились важные темы для разговоров. Вероятно, поссорились между собой, подумал Олег.

— Сегодняшняя тема наших занятий, — громко объявил Лоркас с порога, — классическая механика. Почему классическая? Да потому, что мы ограничимся рассмотрением движения обычных тел в привычных нам условиях. Мы не полезем в область сильных гравитационных полей и скоростей, соизмеримых со скоростью света. Все тела, на которые мы соизволим обратить свое высокое внимание, не будут обладать очень большой энергией, а их размеры не будут микроскопическими. Изначально под механикой подразумевалось "искусство делать машины". Вот мы и будем заниматься искусством объяснения особенностей движения различных тел в окружающем нас мире и, я бы сказал, в тех условиях, в которых сами существуем.

Джулия решительно достала зеркальце.

— Исторически механика как отдельная ветвь науки развивалась по двум направлениям. Первое, которое условно можно назвать векторным или галиеево-ньютоновым, базировалось на понятии силы. Обычная расчетная схема в ней была следующей: выявлялись все силы, действующие на тело, уточнялись начальные условия, а далее все это подставлялось в уравнения движения, и определялась дальнейшая судьба рассматриваемого тела. Весьма удобный, надо сказать, метод решения многих практически важных задач — определения поведения маятника, движения бильярдного шара и прочих. Второе направление опиралось на более сложные понятия — такие как "полная механическая энергия", "действие", "гамильтониан" и другие. Оно получило название "аналитическая механика". С развитием математического анализа ее методы позволили легко исследовать поведение сложных систем.

Лоркас остановил взгляд на Злате и решил сделать "лирическое отступление":

— А почему мы так посуровели? Услышали новые слова, пугающие своей научностью? Я много раз говорил: не бойтесь слов! Зачастую за самым ужасным на первый взгляд термином прячется простейшее понятие. Так что улыбнись, Синди, пожалуйста, и слушай дальше.

Улыбнулась Злата или нет, для Олега осталось загадкой: она сидела, словно специально отвертываясь от него.

— Кстати, о силах. В обычных условиях мы наблюдаем проявление сил всего двух видов — гравитационного и электромагнитного происхождения. С гравитацией понятно — это обыкновенная сила тяжести. А вот все остальное, как ни странно, объясняется электромагнитным взаимодействием, переносчиком которого являются фотоны. Да-да, те самые частички, благодаря которым мы видим окружающий мир. Оказывается, что и трение, и поверхностное натяжение, и электрические взаимодействия, и притяжение магнита, и упругость материалов, и сцепление атомов в молекулах — все эти силы одной природы, хоть и трудно себе это представить. Подробные разъяснения вы получите позже, когда доберетесь до темы "Основы физического строения мира", а пока прошу просто поверить мне на слово. Не злоупотребляю я своим авторитетом?

— Нет-нет, — с готовностью заверил Джон.

— По поводу роли авторитета в науке я хотел бы сделать небольшое отступление и поведать вам одну поучительную историю. Дело было в далеком прошлом. Галилей, один из основоположников механики, выдвинул предположение, что Земля вращается вокруг Солнца. Эти его взгляды противоречили принятой тогда точке зрения, согласно которой Солнце вращалось вокруг Земли. Высказывания Галилея сочли еретическими и отдали его под суд инквизиции. Времена тогда, надо сказать, были тяжелые. Ученого, если бы он упорствовал, запросто могли заживо сжечь на костре. Однако Галилей был чрезвычайно мудрым человеком. Он согласился с общепринятой точкой зрения и спокойно дожил до преклонных лет. В последующем наука подтвердила правильность его поступка: оказывается, более грамотно говорить, что вращаются и Солнце, и Земля. Они одновременно движутся вокруг общего центра масс. Какова мораль этой истории? А такова, что если вышестоящая инстанция — а я в каком-то смысле являюсь для вас начальником — что-то утверждает, лучше с этим согласиться, чем упорствовать в своих заблуждениях. Так что вы пока поверьте мне на слово насчет природы сил.

Вот так и у девчонок всегда получается, подумал Олег: сперва принц, потом принцесса, а заканчивается заурядными взаимными обидами. Его вновь охватили сомнения в истинности добытых Леной новостей. Может, Кокроша, разговаривая с Лоркасом, почувствовал присутствие "третьего лишнего" и решил пошутить? Тогда, однако, это крайне неудачная шутка. Вызванная ею лавина размышлений породила острое чувство абсолютной невозможности дальше терпеть неопределенность теперешнего существования.

— Каковы главные вопросы на сегодня? — Лоркас замер на несколько мгновений, задумавшись. — Когда вы будете разбираться с вариационными принципами механики, обратите, пожалуйста, внимание, насколько изощренна природа, какая у нее стройная внутренняя структура. Складывается впечатление, что даже неодушевленные предметы наделены разумом и всегда поступают по-особому. В зависимости от условий, либо выбирают наиболее короткий путь, либо обращают в минимум свою потенциальную энергию, либо добиваются того, чтобы некая функция, называемая "действием", принимала бы наименьшее значение. Это первое. Второе еще более интересно и неожиданно. Оказывается, что все известные в науке законы сохранения могут трактоваться как проявление некоей симметрии.

Лоркас смотрел на Джулию до тех пор, пока та не догадалась спрятать свое зеркальце.

— Я имею в виду так называемую теорему Эммы Нетер. Эта великая женщина не только иногда смотрелась в зеркало, но и делала поистине революционные открытия. В общем смысле симметрия не означает простое копирование. Ведь и при обычном зеркальном отображении правое и левое меняются местами. Ход времени дает пример так называемой асимметрии, что также подпадает под общий случай. Нетер показала, что при определенных условиях закон сохранения энергии является следствием равномерности хода времени. Если бы время ускорялось или замедлялось, то энергия тоже не была бы постоянной величиной. Закон сохранения количества движения есть следствие однородности пространства, по научному — изотропности. Не правда ли, красивые утверждения? Просто парадоксальная неожиданность! Итак, устраивайтесь поудобнее...