Сезон пожаров

— Не лучшая идея, — сказала она.

— Он просит сельдерей? — спросила доктор Эмберли, которую представили как ксенобиолога.

Стефани печально улыбнулась.

— Верно. Он знал о нем с тех пор, как мы вошли в комнату — черт, он, наверное, узнал о нем, едва мы вошли в здание. Насколько мы можем сказать, у древесных котов удивительно острый нюх.

— Все будет в порядке, если я дам ему немного? — спросил Вирджил Ивамото.

Стефани задумалась.

— Ну, Львиное Сердце прошлым вечером ел сельдерей, так что ему не стоит слишком много. Древесные коты скорее хищники, чем всеядные, и…

Хотелось бы ей не начинать это, но, уже сделав, она отбросила это, безвкусно подумав о возможной теме. Она надеялась, что Андерс не сочтет ее бесчувственной или грубой.

— … Ну, от этого, если они едят слишком много, у них бывает запор. У Львиного Сердца были с этим настоящие проблемы, когда он только начал жить с нами, но папа разобрался с проблемой. Теперь я пару раз в неделю даю Львиному Сердцу дозы на основе рыбьего жира. Так как он любит рыбу, это не вызывает особых хлопот.

— Интересно, — сказала доктор Эмберли. — У земных животных от дополнительной клетчатки обычно газы. Ее поедание помогает устранить закупорку. Интересно, в чем различается метаболизм?

Она выглядела так, как будто ей очень хотелось препарировать древесного кота, но так как Стефани слышала похожие слова от своего отца, она легко признавала научный пыл.

Вид Львиного Сердца, беспорядочным образом разбирающегося с предложенной ему Ивамото порцией палочек сельдерея, удивительным образом сломал лед. Со всех сторон посыпались вопросы. Карл — дядя которого, Скотт МакДаллан, также был принят древесным котом — помогал ответить на них.

— Что еще ест Львиное Сердце?

— То же, что и дикие древесные коты. Мы стараемся убедиться, что он получает здоровую, сбалансированную диету, но он питается вместе со всеми нами, так что у него появились довольно странные вкусы.

Карл добавил:

— У Фишера и Львиного Сердца разные предпочтения. Фишер по-настоящему обожает рыбу. Львиное Сердце, похоже, предпочитает птицу или красное мясо.

— Будут ли древесные коты есть сельдерей, исключая все остальное? — это было от доктора Неза, культурного антрополога.

— Вы имеете в виду, появляется ли у них зависимость? — спросила в ответ Стефани, услышав в своем голосе резкость.

Ее уже об этом спрашивали, и она знала, что есть некоторые люди, считающие, что «домашние» древесные коты остаются с людьми скорее ради доступа к этому деликатесу чем из-за привязанности — как наркоман, отирающийся рядом с барыгой.

Она продолжила, прежде чем доктор Нез смог уточнить свой вопрос.

— Нет. У них нет зависимости — по крайней мере, у знакомых мне древесных котов, кажется, нет. Просто им очень он нравится. Это как с моей мамой и шоколадом. Она может обойтись и без него, но предложите ей кусок яблочного пирога и кусок шоколадного торта, и она каждый раз выберет шоколадный.

Рейнджер Летбридж усмехнулся.

— Тут я поддержу. Я бы сказал, что в ЛСС есть некоторые члены, который более зависимы от кофе, чем любой древесный кот от сельдерея, но это не значит, что я оставлю без присмотра пучок сельдерея, когда на звонок прибыли Фишер со Скоттом — если я ожидаю найти его нетронутым.

Было еще больше вопросов о диете, что вполне естественно перетекли к обсуждению собирательства и охоты. Стефани и Карл могли справиться с большинством этих вопросов не потревожив своего ощущения правильности. Что касается вопросов, на которые они решали не отвечать — Стефани никогда не выдавала, насколько часто они с Львиным Сердцем навещают его расширенную семью — один из рейнджеров ЛСС мог предложить по крайней мере частичный ответ.

После фиаско с Теннесси Больгео остались два древесных кота, нуждающихся в уходе и реабилитации, прежде чем они смогут вернуться в свой клан. Стефани и Карл помогали с этим, но не прошло много времени, прежде чем древесные коты вернулись в клан Львиного Сердца. Был еще один случай, когда человек вызвал значительный ущерб древесным котам. В том случае целый клан оказался на грани уничтожения. ЛСС насколько возможно помог, переселив котов и предоставив им еду и инструменты.

Завершив переселение древесных котов, ЛСС не то чтобы шпионили, но все же сделали несколько съемок с большой дистанции. Однако так как древесные коты жили в укрытии частокольного леса, у обзорного спутника был весьма мал шанс что-то обнаружить. Микрожучки, прикрепленные к ушам или коже, были тщательно вычесаны. Попытки установить мини-камеры наблюдения в известных колониях древесных котов закончились серией таинственных несчастных случаев с дорогостоящим оборудованием.

Или не настолько таинственных, подумала Стефани, как только поймешь, что Львиное Сердце и остальные выяснили, что это за камеры, и передали информацию.

В конце концов голос, который Стефани так хотелось снова услышать, не вполне осознавая этого, заговорил. Этот голос был чист, но в нем присутствовала и некоторая нерешительность.

— Львиное Сердце ведь был очень сильно ранен, — сказал Андерс. — Он потерял всю руку. Даже с отросшим мехом видно другие шрамы. Мог бы он снова стать диким котом, если бы того захотел?

Стефани всегда ненавидела этот вопрос за то, что он подразумевал — как и одна из тех птиц, чье крыло было так сильно сломано, что ее нельзя было выпустить на свободу — что Львиное Сердце стал пленником из-за своих ран, принятых им, когда он защищал ее.

Она почувствовала, как слегка напрягся на своем месте рядом с ней Карл, его нога двинулась коснуться ее, чтобы сдержать ее темперамент. Хотя на этот раз, быть может потому, что Андерс спросил так мягко, это вопрос не ужалил ее так, как обычно.

— Думаю, Львиное Сердце вполне мог бы, — сказала Стефани. — Ему приходится быть осторожным. Он лазает не так быстро или бегает не так хорошо, как я видела от других древесных котов, но он приспособился. Средние конечности, в основном — во всяком случае, насколько мы можем судить. — используются для расширения вариантов. Древесные коты могут бегать как кентавры, оставляя руки свободными. Или они могут манипулировать чем-то двумя парами рук, стоя на задних лапах. Или они могут бежать на всех шести конечностях. В целом, Львиное Сердце потерял несколько вариантов, но он искалечен не настолько, как было бы с человеком, даже если бы тот потерял всего пару пальцев.

Карл, по-видимому, не доверяя этому неожиданному спокойствию и желая дать Стефани возможность собраться, добавил:

— Кроме того, древесные коты социальны. У нас не было хороших возможностей понаблюдать за их общественными взаимодействиями, но у нас масса свидетельств, что они помогают друг другу.

Продолжил он рассказом о том, как Левополосый держал Правополосого на горящей квазисосне.

— Левополосый поступил так, — продолжил Карл, — пусть даже шанс на хоть какое-то спасение был весьма мал. Я бы сказал, что у Львиного Сердца будет достаточно поддержки со стороны клана, реши он вернуться.

Здесь антропологам захотелось узнать больше деталей о самом последнем контакте с древесными котами. Это спасение, а также свидетельство о существовании среди древесных котов зеркальных близнецов, было новым материалом.

— Повезло, что вы двое были неподалеку, — сказал доктор Уиттекер, — или это было не только везение?

— Львиное Сердце, вероятно, почуял запах дыма, — сказала Стефани. — Ему нравится высовываться из окна аэрокара, если мы движемся не слишком быстро.

Она продолжила эту часть истории, опустив лишь то, что она пилотировала, и именно поэтому они двигались так медленно. Никто не спросил. Вероятно, они посчитали, что они с Карлом проводили какое-то выборочное обследование. Не вся работа ЛСС была столь же гламурна, как борьба с пожарами.

— Это Львиное Сердце привел вас к другим? Как думаете, он использовал эту эмпатию или телепатию или что у них там есть?

И снова вопрос задал Андерс, с интересом и круглыми глазами. Несколько мимолетных комментариев во время более общих обсуждений показали, что он и правда был весьма неплохо осведомлен о древесных котах. И снова, потому что это был он, Стефани заметила, что отвечает чуть свободнее, чем могло бы быть в ином случае.

— Похоже, Львиное Сердце первым почувствовал их, — сказала она. — Довольно ясно, что у древесных котов есть способы коммуникации друг с другом, которых мы не пониманием. Эмпатия кажется очевидной. Однако вполне возможно, что у них также есть пока что не обнаруженный нами какой-то способ вербального общения.

Она победно улыбнулась Кесии Гайен, лингвисту команды.

— Может быть, вы сможете выяснить то, что мы упустили.

Миз Гайен выглядела сразу польщенной и обеспокоенной.

— Ну, это будет непросто, если у меня не будет возможности наблюдать за колонией или кланом — по крайней мере, за достаточно крупной группой — в действии, и я полагаю, что в нынешнее время такое не одобряют.

Вмешался рейнджер Летбридж.

— У нас есть часы записей клана, которому мы помогали после дела Убель. Часы за часами материалов, никогда не покидавших наших архивов. Большая часть этого это спящие больные древесные коты. Как только опасность заражения прошла, зная, что они социальные существа, мы держали их вместе насколько могли много.

Доктор Хоббард усмехнулась.

— Это весьма скучный материал. Определенно не для публикации. Однако если вы хотите посмотреть…

Гайен нетерпеливо кивнула.

— Я была бы рада. Вы будете поражены тем, сколько можно узнать из подобной «скукоты». У них может быть язык жестов, чтобы подчеркивать звуки. Или они могут общаться на частотах, которые вы не подумали проверить.

Под прикрытием последовавшего технического обсуждения записей, Стефани украдкой взглянула на Андерса. К своему смущению, она обнаружила, что он смотрит прямо на нее.

Она знала, что покраснела до кончиков ушей, и почувствовала облегчение, что ее генотип не смешался так, чтобы она была столь же светлокожей. Вокруг нее проходил разговор, но впервые с обнаружения древесных котов Стефани Харрингтон обнаружила, что ее внимание занимает нечто почти столь же увлекательное.

4

Из команды антропологов Андерс был единственным присутствующим, когда на следующий день позвонила Стефани Харрингтон.

Для кого-то столь хладнокровного и сдержанного во время выступления перед большой группой людей, она выглядела довольно-таки нервничающей.

— Я хотела спросить, — сказала она, — не хочешь ли ты — я имею в виду, кто-то из вас — посетить наше поместье. Папа полагает, что наши пациенты могут отправиться уже в любой день, так что во многом это последний шанс их увидеть. Позже сможем сходить в поход, если захочется.

— Туда, где живут древесные коты? — взволнованно спросил Андерс.

Лицо Стефани посуровело.

— Нет. Рядом с нашим поместьем никто не живет. Поход будет хорошим способом оценить местную экосистему.

— Буду этому рад, — ответил Андерс и был вознагражден оттаиванием строгого лица. — Ну, если будет достаточно только меня, — продолжил он. — Мне бы и правда очень хотелось посмотреть котов и сходить в поход. Мой отец и остальная его команда с доктором Хоббард.

— Будет отлично! — просияли карие глаза Стефани.

Они договорились о том, как забрать Андерса. На Урако, его родной планете, у него была временная лицензия на управление аэрокаром, но она не распространялась на Сфинкс. В любом случае, его отец с командой взяли арендованный ими аэрофургон, так что он ничего не мог взять.

Однако выяснилось, что доктор Ричард Харрингтон по своей работе объезжал эту часть Сфинкса. Он должен был быть неподалеку от Твин Форкса, чтобы проверить каких-то приболевших травоядных, и был рад подбросить Андерса до поместья Харрингтонов на своем «ВетФургоне».

Доктор Ричард — выбранная ими в качестве компромисса форма обращения, когда Андерс признал, что его отец убьет его, если он обратится к едва знакомому взрослому по одному только имени — оказался расслабленным и спокойным человеком. Ричард Харрингтон был примерно среднего роста. Как и у его дочери, глаза у него были карими, а волосы каштановыми, но на несколько оттенков темнее — помимо тех мест, где в его волосах проявилось серебро.

Подобрав Андерса, доктор Ричард признал, что у него особенно хорошее настроение, потому что его пациенты довольно неплохо восстанавливались.

— У нас не так много проблем с паразитами, — объяснил он, когда Андерс выразил интерес. — Даже в наземной экосистеме паразиты довольно редко меняют вид-носитель. Однако, как слишком хорошо продемонстрировала чума, микроорганизмы далеко не столь разборчивы. Думаю, с этим мы разобрались. Заражение стало результатом того, что владельцы решили сэкономить с диетическими добавками, оставив животных слабее, чем должно было быть. Как только я это выяснил, они начали поправляться.

Он еще некоторое время распространялся о том, как плохое питание приводит к уязвимостям. Андерсу нравилось, что доктор Ричард предполагал, что он его понимает — и что когда Андерс задавал вопрос, он отвечал как специалист неспециалисту, а не взрослый ребенку. Андерс начал понимать, почему Стефани было так удобно общаться со взрослыми.

В конце концов доктор Ричард сменил тему:

— Я очень рад, что ты смог прийти, Андерс. Стефани была в отвратительном настроении с тех пор, как ЛСС сообщила, что пожар пару дней назад — где пострадали Правополосый и Левополосый — был вызван людьми.

— Разве?

— Ага. За этим стояли колонисты по имени Франкитти. Так как они потомки первой волны и одна из первых обосновавшихся на Сфинксе групп, им принадлежит довольно много земли. По-видимому, один из владельцев решил по-быстрому расчистить подлесок — часть территории крупного острова на реке Макара, так что он счел, что это безопасно. Во всяком случае, ветра сменились, когда фронт пришел быстрее, чем ожидалось, и это все, что она написала.

Доктор Ричард пожал плечами, столь же выразительным как и несколько слов жестом.

— Во всяком случае, Стефани в настоящем бешенстве. Она может быть немного вспыльчива, особенно когда считает кого-то полным «нулем» — «бестолочью», как она выразилась бы несколько месяцев назад. Думаю, теперь этот термин в немилости.

Он усмехнулся, но это было ласково, ничуть не насмешливо.

Андерс заметил несколько вещей. Теперь же он решил задать, возможно, неудобный вопрос.

— Доктор Ричард, я заметил, что хоть Стефани на вчерашней встрече и носила антиграв, она его не включала. Хотя двигалась она достаточно легко, даже неся Львиное Сердце.

Доктор Ричард вздохнул.

— Я постоянно говорю ей, что не нужно таскать кота, и что она заполучит себе сколиоз.

Андерс подался вперед. Он знал, что напрямую спрашивать кого-то, был ли он и его семья «джини» можно было счесть грубостью, но из политической работы матери он также узнал, что «джини» не было равносильно «монстру», а, по сути, в некоторых окружающих средах, происхождение из генетически модифицированной линии было заметным преимуществом.