— Простите, что заставил вас ждать, господин майор, — ответил я, входя в кабинет.
— Не беспокойся, Эдвард, — отмахнулся Хьюз, поднимаясь. — Идем, я уже предупредил Гресию, что мы немного задержимся. Так что лучше поспешить, чтобы она не сильно волновалась.
Я кивнул, и мы отправились к нему домой. По дороге я забрал свои вещи из камеры хранения на проходной. Вскоре мы уже поднимались к нему в квартиру. Гресия встретила нас весьма радушно, особенно меня, хотя ее и несколько останавливало мое звание полковника. Чтобы не смущать женщину, я снял китель.
— Как я и говорил при нашей встрече, зовите меня Эдом, — предложил я ей. — Все-таки вы не военный человек чтобы тянуться перед старшим по званию.
Обед прошел в семейной обстановке. Гресия осмелела, называла меня на "ты" и даже один раз отчитала как нашкодившего ребенка, хотя ничего такого предосудительного я не сделал. Я с пониманием отнесся к этому. Очевидно, женщина до сих пор жалела меня, что мне пришлось столкнуться с тем, с чем ребенку сталкиваться не следует. Когда мы закончили ужинать, часы показывали уже десять часов вечера.
— Похоже, уже поздно и детям пора спать, — сказал я, чем вызвал смех Маэса и улыбку Гресии. Они постелили мне на диване в гостиной, но попытки подоткнуть мне одеяло я пресек. Все-таки даже в гостеприимстве нужно знать меру.
Изначально я планировал остаться в Централе на несколько дней, а потому мог спокойно провести исследования трудов Марко. На их исследование у меня ушло семь дней, так как я знал, что искать. Как оказалось, мои предположение, философский камень действительно требовал человеческие жизни в качестве своего сырья. Я внимательно исследовал все, что касалось этого вопроса в материалах доктора Марко. А потому еще раз убедился в том, что замыслило командование сделать с этой страной.
Тень улыбки мелькнула на моем лице, я знал, что надо делать.
* * *
В полутемной камере сидел довольно молодой мужчина. На вид ему было около тридцати лет. Одет он был в арестантскую робу, его черные не стриженые волосы спускались до плеч, а на лице были легкие следы небритости. Его руки были закованы в деревянные колодки так, что ладони, на которых были символы солнца и луны, не могли соединиться друг с другом. Черты лица этого человека можно было бы назвать приятными, если бы не его глаза, чей лед, казалось, мог заморозить даже Ад. Впрочем, такое сравнение было заслуженное. Зольф Джей Кимбли, Багряный Алхимик, также известный по прозванию Кровавый, один из самых жестоких и результативных Алхимиков Аместриса. Пожалуй, только Жнец, прославившийся в Ишваре своими могущественными атаками на позиции повстанцев и безжалостными экспериментами над некоторыми из них, мог превзойти его в жестокости.
Вот только стоило кровавому псу армии оскалиться на своих хозяев, как его обвинили предателем и засадили в камеру для смертников. И теперь он сидел, ожидая, когда его позовут чтобы исполнить приговор. Вот только сам алхимик понимал, что это произойдет не скоро. Хотя он оказался кусачим псом, но псом он был слишком хорошим, чтобы его так просто взяли и усыпили. Так что он преспокойно ожидал, когда он вновь окажется востребованным для своих хозяев.
Дверь камеры скрипнула и отворилась. Прищурившись, Кимбли посмотрел на нежданного посетителя. Им оказался тюремщик, обычно два раз в день приносящий обед и теперь Кимбли интересовало, что заставило его прийти во внеурочное время.
— Кимбли, на выход, — сказал тот, голосом полным презрения. — И держи руки, так чтобы я видел.
— Что-то случилось, господин тюремщик? — весьма вежливым тоном поинтересовался заключенный, поднимаясь с нар.
— Тебя выпускают, — ответил тюремщик, освобождая проход для заключенного. — Уж не знаю, какая муха укусила командование, выпускать такого маньяка как ты, но мне приказано выпустить тебя!
— О, должно быть командованию вновь понадобились мои услуги, — лучезарно улыбнулся Кимбли.
Тюремщик запер камеру и повел Алхимика по коридорам тюрьмы. Вскоре, пройдя через несколько пунктов охраны, они вышли в административное крыло. Там с Кимбли сняли наручники, дали возможность привести себя в порядок, помыться и переодеться в военную форму со знаками отличия майора. Кимбли следовал указаниям без ропота, справедливо полагая, что вскоре ему все объяснят. Когда он закончил приводить себя в порядок и убрал те немногие вещи, что у него были с собой в момент ареста, и которые ему теперь вновь вернули, включая серебряные часы, знак государственного алхимика, его проводили в очередной кабинет. А в этом кабинете его уже ждали.
В невысокой фигуре можно было бы опознать мальчика лет десяти-одинадцати. Волосы и глаза цвета золота, невысокий рост, худощавое телосложение, тонкие руки и ноги. Вот только от ребенка его отличало волевое лицо, военная форма с погонами полковника и глаза, которые вполне могли посоперничать по безжалостности с Кимбли. Выправка, плавность и скупость движений, сосредоточенность на лице — все говорило о том, что это не просто ребенок. Вошедший Кимбли с интересом осматривал этого 'ребенка', а тот в свою очередь смотрел на него как на повседневно используемую вещь, не больше. Расфокусированный взгляд, готовый в любую секунду сорваться в любом ином направлении, что привлечет его интерес. Повернувшись к сопровождающему Кимбли сержанту, он отпустил его жестом. Тот поспешил исполнить безмолвный приказ вышестоящего офицера. Кимбли прошел в кабинет и сел в одно из кресел, куда кивком головы указал полковник.
— А вы все растете в званиях, господин Стальной Алхимик, — доброжелательно улыбаясь, сказал Кимбли. — В нашу последнюю встречу, мы были в одинаковом звании, а теперь вы существенно шагнули вперед, оставив меня далеко позади.
— Не все определяют чины и звания, Зольф, — как-то грустно улыбнулся юный полковник. — Для таких людей как мы с тобой это всего лишь инструмент, средство достижения наших целей. И что-то высокие звания не помогли тем, на ком ты продемонстрировал своё искусство!
— Искусство? — с интересом переспросил Кимбли. — А мне нравится.
— Еще бы тебе не нравилось дело твоих рук, — усмехнулся его собеседник, но тут же оборвав смех, поморщился, должно быть от боли. На немой вопрос Кимбли, полковник пояснил. — Мирное время не для нас с тобой. Уж очень легко потерять форму и попасться в самый неприятный момент какому-нибудь анархисту.
Кимбли понимающе кивнул. Сам он весьма сильно подрастерял форму в тюрьме, хотя и просидел всего чуть больше года. В этот момент полковник достал из кожаного портфеля и передал Кимбли несколько бумаг. Тот принял их и бегло ознакомился.
— Я так понимаю, теперь я ваш подчиненный, господин полковник? — спросил Кимбли, закончив чтение документов.
— Вы правильно понимаете, майор, — кивнул тот. Забрав документы, полковник немного прошелся по кабинету и посмотрел в окно. Улица за забором была пуста, так как в этом районе столицы жило не так много людей. К тому же была середина рабочего дня, а потому на улице бы ломало прохожих. — Кстати, можете обращаться ко мне по имени, когда мы находимся в приватной обстановке. Мы с вами довольно долго воевали вместе и ели из одного котелка, чтобы всякие чины указывали нам, как относится друг к другу.
— Как пожелаешь, Эдвард, — согласился Кимбли. — Пожалуй из многих наших боевых 'товарищей', лишь ты прекрасно меня понимаешь, как и я тебя. Мне всегда нравилась твоя прямота, то, что ты никогда не прятался за какие-то свои принципы, идеи, мечты, — посидев еще немного, Кимбли резко поднялся. — Так какие будут приказания, босс?
Юный полковник внимательно посмотрел на своего резвого подчиненного, но не спешил отвечать. Он вновь отвернулся к окну, полностью погрузившись в свои мысли. Наконец, когда терпение стало оставлять Кимбли, он ответил.
— На границе с Кретой и Аэруго, особенно в районе Фотсета, не спокойно, но пока там особого вмешательства не требуется, — сказал он ровным голосом. Затем он повернулся к своему подчиненному и внимательно посмотрел ему в глаза. — ПОКА не требуется! Тем не менее, меня уже переводят туда. Ты же пока не вызываешь доверия у командования, но оно пошло мне на встречу. Впрочем, для начала тебе предписали восстанавливать свою былую форму, заняв мою должность в Восточной Зоне. Не знаю, как это совместить с той бумажной работой, что тебе предстоит, так что тебе придется что-то придумать. Да-да, у меня не так много помощников, а бумаг немало, так что советую приготовиться. Теперь отсидеться в тюрьме, пока другие работают, не удастся, — Кимбли сделал страшное лицо, показательно ужаснувшись, чем вызвал улыбку на лице полковника Элрика. Но тот опять скривился от боли, раны давали о себе знать. Он даже пошатнулся, и ему пришлось схватиться за спинку кресла. — Черт, как же мне надоела моя слабость.
— Хм, Эдвард, как тебя врачи вообще из больницы выпустили, если ты и так еле стоишь? — спросил обеспокоенным тоном Кимбли.
— Как будто я вообще подпускал к себе врачей, — сквозь зубы прорычал Стальной Алхимик. Собравшись с силами, он отлепился от кресла и выпрямился. — В том случае, если ситуация на границе усугубиться настолько что перейдет в 'горячую фазу', тогда и только тогда тебе будет позволено присоединится ко мне. И учти, за тобой будут наблюдать. Впрочем, кому я это говорю, — сказал он. Затем он не спеша пошел к выходу. — Ладно, идем. Мне надоело тут торчать.
Кимбли последовал за своим боссом. Они прошли через несколько постов, где охрана без вопросов пропускала их, даже не спрашивая документов у полковника. Он был слишком приметной персоной в армии, чтобы не опознать его. Выйдя из здания тюрьмы, они прошли по улице и сели в машину, за рулем которой находился неизвестный Кимбли Лейтенант. Вернее, лицо ему казалось знакомым, но имени он не мог вспомнить.
— Знакомьтесь, это мой секретарь, лейтенант Виктор Штейн, а это майор Зольф Джей Кимбли, думаю, вы наслышаны о нем, — коротко представил своих подчиненных друг другу полковник. — А теперь поехали в Центральный Штаб.
— Виктор Штейн? — переспросил Кимбли, когда машина тронулась. — Вы воевали вместе с нами в Ишваре? Мне кажется, я видел вас там.
— Совершенно верно, господин майор, — кивнул водитель. — Я воевал в отряде полковника, пока не был ранен. Тогда он вытащил меня на собственной спине, несмотря на то, что мы были практически окружены ишваритами.
— Как интересно, — заметил Кимбли. — А с виду ведь и не скажешь, что он способен поднять такую тяжесть.
— Могу и больше, майор, было бы желание, — спокойно ответил полковник Элрик, сидя рядом с майором закрыв глаза. — Только я не привык афишировать все свои способности, впрочем, как и вы! — последнее предложение он буквально прошептал на грани слышимости, так что его уловил только Кимбли.
Спустя десять минут машина подъехала к зданию Генерального Штаба, и два офицера выйдя из нее, направились внутрь. Войдя на проходную, они застали довольно интересную картину. Двое детей лет десяти, мальчик и девочка, оба со светлыми блондинистыми волосами, что-то пытались доказать дежурному, но тот игнорировал их не желая слушать. Полковник Элрик остановился, разглядывая детей, а затем на его лице мелькнула тень улыбки.
* * *
Я стоял и смотрел на Ала и Уинри, которые приехали в Централ проведать меня, а заодно справится о моем самочувствии. Вчерашнее происшествие должно было попасть во все газеты, так что ребята, скорее всего, сели на Вечерний поезд до Централа, проходящий через Ризенбург, чтобы ближе к обеду прибыть в столицу.
— Мне так кажется, полковник, что эти дети приехали в столицу не просто так, — заметил Кимбли, говоря негромким голосом. — Мальчик немного похож на тебя, да и девочка мне кажется знакомой. Где-то я ее видел, но вот где...
— Альфонс Элрик и Уинри Рокбелл, — назвал я их имена, продолжая со стороны наблюдать за интересным представлением и не спеша вмешиваться. С Кимбли мы стояли так, что от стойки дежурного нас не было видно. — Он — мой брат, а она — мой механик автоброни.
— Рокбелл? Уж не дочь ли она тех знаменитых врачей Рокбеллов, что погибли в регионе Канда? — спросил Кимбли. В ответ я коротко кивнул. — Когда мы прибыли в тот госпиталь, они уже были мертвы, а их пациенты напуганы. Еле удалось успокоить их и отправить в эвакуацию. Среди вещей тех врачей, я видел фотографию, где они изображены с маленькой девочкой на руках. То-то мне ее лицо показалось знакомым.
— Отправить в эвакуацию? — с интересом спросил я. — Я думал, ты там всех порешил.
— Я конечно маньяк, но тех детей и стариков я трогать не стал, рука не поднялась, — заметил Кимбли, сосредоточенно смотря на девочку. — Ты прекрасно знаешь, что я всегда уважал людей целеустремленных и решительных. Мне нравятся те, кто верен своему делу, кто готов идти до конца. Сражаться и побеждать врага — удел солдат, дело же врачей спасать человеческие жизни не зависимо от происхождения. Жаль, что мне не удалось посмотреть на их лица, когда они были еще живы, — тут Кимбли посмотрел на меня. — Кстати, среди пациентов был один мальчишка ишварит, на котором были слабозаметные следы лечения алхимией. Разве Рокбеллы владели алхимией?
— Я заезжал в этот госпиталь за пару дней до твоего наступления, — не скрывая правды, ответил я. — У парнишки был перебит позвоночник, в общем, не жилец. Ну, я и провел маленький эксперимент. Благо он был не первый, и он поправился.
— Как интересно, не знал, что ты проводил в Ишваре эксперименты на людях, — усмехнулся Кимбли. В ответ я лишь пожал плечами.
— Все Государственные алхимики проводили в Ишваре эксперименты над людьми, — сказал я. — Чего уж тут увиливать. Ты — своими взрывами, Марко еще над чем-то работал, Мустанг баловался огнем, да и я тоже всего решил опробовать помаленьку. Просто это мы с тобой не рефлексируем и можем спокойно обсуждать такого рода эксперименты, применяя полученные знания. А вот остальных Ишвар сломал, — тут я посмотрел в сторону дежурного. Тот уже вызвал караул, и детей собирались забрать. — Похоже, пора нам с тобой вмешаться, Кимбли. Давай иди вперед, а я следом за тобой. Отведи их в комнату отдыха на втором этаже, только сначала поводи их Штабу минут пятнадцать.
— С удовольствием, — оскалился Багряный и, натянув на глаза фуражку, пошел в сторону дежурного. Я же пока не спешил, наблюдая со стороны. — Что здесь происходит, младший лейтенант? — о да, Кимбли великолепно владел командным голосом.
— Сэр, простите сэр, но эти дети зачем-то хотят, чтобы я их пропустил, — ответил вытянувшийся по струнке младший лейтенант. — Я уже собирался выставить их, так что не стоит беспокоиться.
— А вы поинтересовались у этих детей, чего они хотят? — спросил Кимбли, прищурив глаза.
— Да что их слушать, какую-то чушь несут, зачем-то хотят увидеть полковника Элрика, — ответил дежурный. — Ясно же что он после вчерашнего происшествия в Военном госпитале. И незачем его там искать.
— Мы туда приходили, но там сказали, что он туда не поступал, — сказал Ал. — И прогнали нас оттуда.
— Значит его место пребывания секретно, — заметил дежурный. — А я не могу всяким детишкам рассказывать такие сведения, так что проваливайте по-хорошему.
